«Мой милый друг…»
Мой милый друг! Пишу тебе письмо,
в деревне тихой молча прозябая.
Здесь хорошо жить сумрачной зимой,
листы пером беспомощно марая.
Но жарким летом – мухи, комары,
никак не дописать вторую строчку;
унынье, скука, приступы хандры,
и водку пью, как сволочь, в одиночку.
Кругом безлюдно, тихо как в раю:
гулящий кот, пугливые соседи;
зато покой, – я спешки не терплю,
веду с тетрадью чинные беседы.
Проходят дни, опять тоска и тишь,
шальное солнце катится по кругу.
Ну как же тут, мой друг, не загрустишь
в безмолвный час вечернего досуга…
2009
«Сказать тебе, мой милый брат…»
Сказать тебе, мой милый брат,
я так устал, везде разлад,
кругом всё дорожает.
И жизнь проходит стороной.
Что делать нам с больной страной
уже никто не знает.
Так нравственность упала,
а им все мало, мало…
Молюсь я часто, каждый день;
вот в церковь не хожу, мне лень,
не вижу улучшений.
Читаю Пушкина опять,
но раньше стал ложиться спать, –
в объятья милой лени.
И каждый день смотрю закат,
и этой жизни очень рад.
Но иногда щемит в груди,
что ждёт нас завтра впереди?
Уже бушует кризис.
Жена опять всё за своё:
«Ну что за жизнь, кругом жулье…»
Так, женские капризы.
На огороде весь бурьян
посох и по утрам туман.
Вот завтра выборы у нас.
Тот пыл, что прежде, весь угас;
кого избрать - не знаю.
Они все обещают рай,
лишь побыстрее выбирай,
вот и сижу, гадаю.
У нас в деревне, как в стране, –
всё пусто и уныло.
Но я доволен всем вполне,
вчера не лучше было.
2009
«Что-то осень нынче рано наступила…»
Что-то осень нынче рано наступила,
ветер носится в саду, ломая ветки.
Я в деревне что-то вроде старожила,
типа чижика без крыльев в тесной клетке.
Вот пишу письмо тебе, мой друг заветный:
приглашаю поскучать до лета вместе.
Мы затеем разговор с тобой предметный,
пока куры отдыхают на насесте.
Я полезу в тесный погреб, где хранится
пыльный строй бутылок гордых и солений.
Будем есть и пить, пока не задвоится,
аксиомами стирая пыль сомнений.
Сколько тем пока блуждает без ответа:
о политике, о вечности, погоде.
Мы ж не стоики с тобою, мы эстеты,
и кинзу всегда берём на огороде.
У камина так приятно расслабленье,
вихрь огня творит волшебную картину.
Мысли вдаль бегут, меняя направленье,
словно в небе ткут лениво паутину.
Понимаю, развлечений не хватает
здесь в провинции и далеко от моря.
Будем ждать, пока весною снег растает,
и напьёмся просто так, друг другу вторя.
2012
«Трава растёт у самого порога…»
Трава растёт у самого порога
той хаты, где пишу тебе письмо.
Мы наконец то выбрали дорогу
и на меня поставили клеймо.
Теперь идём уверенно в Европу,
сказали нам, что там теперь наш дом.
Я проверял, согласно гороскопу,
пока приду, то буду нагишом.
Зовут меня бандеро-сионистом,
как всех других в измученной стране.
Теперь я слоган ретро-неказистый,
хоть непонятно с кем я наравне.
Царя прогнали – жаден был безмерно,
февраль пришёл на смену январю,
взлетели цены, что есть характерно,
не ем, не пью, но всё ещё курю.
Уже тебя я приглашать не смею,
мой погреб пуст и девственно красив.
Ты приезжай, но не сейчас, – позднее,
пейзаж своей персоной исказив.
Молюсь на дождь, на щедрость огорода,
завёл козу и выводок гусей.
Такой картины ты не видел сроду:
я выгляжу как старый Моисей.
Лишь петухи отважно, безмятежно
поют мне песни громко по утрам
о той зиме, что будет неизбежно.
Попросишь денег, — я тебе не дам.
2016
|
