«Мой милый друг…»
Мой милый друг! Пишу тебе письмо, в деревне тихой молча прозябая. Здесь хорошо жить сумрачной зимой, листы пером беспомощно марая.
Но жарким летом – мухи, комары, никак не дописать вторую строчку; унынье, скука, приступы хандры, и водку пью, как сволочь, в одиночку.
Кругом безлюдно, тихо как в раю: гулящий кот, пугливые соседи; зато покой, – я спешки не терплю, веду с тетрадью чинные беседы.
Проходят дни, опять тоска и тишь, шальное солнце катится по кругу. Ну как же тут, мой друг, не загрустишь в безмолвный час вечернего досуга…
2009
«Сказать тебе, мой милый брат…»
Сказать тебе, мой милый брат, я так устал, везде разлад, кругом всё дорожает. И жизнь проходит стороной. Что делать нам с больной страной уже никто не знает. Так нравственность упала, а им все мало, мало…
Молюсь я часто, каждый день; вот в церковь не хожу, мне лень, не вижу улучшений. Читаю Пушкина опять, но раньше стал ложиться спать, – в объятья милой лени. И каждый день смотрю закат, и этой жизни очень рад.
Но иногда щемит в груди, что ждёт нас завтра впереди? Уже бушует кризис. Жена опять всё за своё: «Ну что за жизнь, кругом жулье…» Так, женские капризы. На огороде весь бурьян посох и по утрам туман.
Вот завтра выборы у нас. Тот пыл, что прежде, весь угас; кого избрать - не знаю. Они все обещают рай, лишь побыстрее выбирай, вот и сижу, гадаю. У нас в деревне, как в стране, – всё пусто и уныло. Но я доволен всем вполне, вчера не лучше было.
2009
«Что-то осень нынче рано наступила…»
Что-то осень нынче рано наступила, ветер носится в саду, ломая ветки. Я в деревне что-то вроде старожила, типа чижика без крыльев в тесной клетке.
Вот пишу письмо тебе, мой друг заветный: приглашаю поскучать до лета вместе. Мы затеем разговор с тобой предметный, пока куры отдыхают на насесте.
Я полезу в тесный погреб, где хранится пыльный строй бутылок гордых и солений. Будем есть и пить, пока не задвоится, аксиомами стирая пыль сомнений.
Сколько тем пока блуждает без ответа: о политике, о вечности, погоде. Мы ж не стоики с тобою, мы эстеты, и кинзу всегда берём на огороде.
У камина так приятно расслабленье, вихрь огня творит волшебную картину. Мысли вдаль бегут, меняя направленье, словно в небе ткут лениво паутину.
Понимаю, развлечений не хватает здесь в провинции и далеко от моря. Будем ждать, пока весною снег растает, и напьёмся просто так, друг другу вторя.
2012
«Трава растёт у самого порога…»
Трава растёт у самого порога той хаты, где пишу тебе письмо. Мы наконец то выбрали дорогу и на меня поставили клеймо.
Теперь идём уверенно в Европу, сказали нам, что там теперь наш дом. Я проверял, согласно гороскопу, пока приду, то буду нагишом.
Зовут меня бандеро-сионистом, как всех других в измученной стране. Теперь я слоган ретро-неказистый, хоть непонятно с кем я наравне.
Царя прогнали – жаден был безмерно, февраль пришёл на смену январю, взлетели цены, что есть характерно, не ем, не пью, но всё ещё курю.
Уже тебя я приглашать не смею, мой погреб пуст и девственно красив. Ты приезжай, но не сейчас, – позднее, пейзаж своей персоной исказив.
Молюсь на дождь, на щедрость огорода, завёл козу и выводок гусей. Такой картины ты не видел сроду: я выгляжу как старый Моисей.
Лишь петухи отважно, безмятежно поют мне песни громко по утрам о той зиме, что будет неизбежно. Попросишь денег, — я тебе не дам.
2016
|