Я потомок Пугачёва,
посвятил всю жизнь народу,
разбивал на нём оковы,
добывал ему свободу.
Блюл я цели неизменность,
но встречал из года в годы
лишь скабрёзную надменность
у отступников свободы.
Чтоб семян борьбы и воли
не осталось для развода,
многих в пыль перемололи.
Но и в смерти есть свобода
Восемь раз я наслаждался
чудной северной погодой
и, окрепнув, возвращался
подышать чуток свободой.
Как меня старались стражи
вылечить, исправить, вроде,
чтоб забыл и думать даже
о всеобщей о свободе.
Исправляли мя усердно,
и мой бедный череп треснул.
Но душа моя бессмертна
и поёт вам эту песню.
20.10.1985
|
