***
Возможно всё. Одно лишь счастье невозможно.
Свет фонарей в провалах темноты.
И всё-всё-всё так обессмыслено-ничтожно:
пейзаж в окне, свой пульс… всё, что не ты.
Лишь крах стремленья разрастается так крупно…
На чёрно-белом фоне Рождества
ты так предельно, безнадёжно недоступна,
как будто ты – из антивещества.
Непостижимая, таинственная сила,
ещё сильнее от вердикта «нет»,
ты перевесила, затмила, заглушила
мой ум, весь мир, и снег, и тьму, и свет.
Две сути есть: любовь, она снегов белее,
и враг её, он чёрен, словно крот.
Но, выбирая ту, что ближе и милее,
легко увидеть всё наоборот.
Так дьявол норовит в церковные одежды
запрятаться и, скепсис не будя,
со словом пастырским втемяшивать надежды
на мнимый рай, живую жизнь крадя.
И сердце дьяволу как Богу открывая,
напутствию как избавленью рад,
несёт обманутый, того не сознавая,
внедрённый в душу персональный ад.
Любой подарок мой, не поведя и бровью,
отвергнешь сходу ты, взглянув едва.
Прими ж хотя б стихи, рождённые любовью
на чёрно-белом фоне Рождества.
07.01.2000
|
