Я совсем постарел, смотри. Потому-то, как видно, мне интересно всё, что – внутри, безразлично всё то, что – вне.
Хоть напрасность своя ясней, перед вечностью страх исчез. Что надежда? Грущу я с ней. И бестрепетен, если – без.
И от счастья, что враг уму, больше крох попадает в рот не когда я стремлюсь к нему, а когда отрекаюсь – от.
Накопленье взаимных вин – как стена. Но, хоть тяжко врозь, осторожно иду в обмин, не пытаясь, как прежде – сквозь.
Скоро жизнь в пустоте густой отзвучит, как предсмертный бред. За последней вздохну ль чертой? Надышусь ли тобою – пред?
21.04.1995
|