CCLV
I
Осенние ночи пленяют холодной печалью: Небесная твердь преисполнена тихой тоски, Бульвары пустые отмечены скорби печатью; Но жизнь продолжает теченье смертям вопреки. И даже осенних ветров ледяное дыханье Низвергнуть не в силах сакральные цели пути, Любою ценой я приду на ночное свиданье, Поскольку его в тёмный час мне назначила ты.
II
И вот я отважно иду тени смертной долиной, И зла не боюсь, ибо в сердце пылает любовь Под властью твоей красоты сокровенной и милой, Мечты окрыляя мои раз за разом и вновь. Снег белый, что медленно ниспровергает свод неба, Что медленно душу мою погружает в тоску, Отчаянно тает, касаясь горячего тела, Поскольку отчётливо знает: тебя я люблю.
III
Поодаль виднеются мне очертанья покоев, Где ждёшь ты меня, как адепты бессмертных Богов, В твоей полутёмной обители нас только двое, Не свергнет никто и ничто наш разврат вечеров. Подобно дунайской волне, ты вплываешь в объятья, Руками своими пленяю я твой нежный стан И плавно снимаю с тебя твоё чёрное платье, Чтоб взор мой зелёный узрел красоты океан.
IV
И вот перед взором узоры багровых акаций — Твоё украшают они кружевное бельё, Тебя вовлекая невольно в роскошный мир граций, Становишься ты настоящей Богиней его. Мой взор обольщён цвета северной ночи чулками, Держащими ножки твои в своём гладком плену, И пол бы любой исписал я святыми стихами, Чтоб ты на высоких прошлась каблуках по нему.
V
Блаженство немое приходит от тел сопряженья На мягком, воистину нежном, имперском одре, На коем взаимно разделим с тобой наслажденье, Когда окажусь я во влажном твоём алтаре; Десница моя устремляется в сочное лоно, Из уст цвета спелой малины мне слышится стон, Достойный заменою стать родникам Геликона, Как только услышит его света Бог Аполлон.
VI
И вот все покои наполнены морем экстаза, Как будто бы к нам снизошли все Богини любви Сполна оценить всё величье ночного оргазма, Который всецело сейчас испытать сможешь ты, Моею любовью наполнив святую утробу, С восторгом упав на кровать без каких-либо чувств, Забыв про страданья, печаль, меланхолию, злобу, Оставив в себе лишь науку интимных искусств.
VII
В объятиях солнца лучей покидаю свиданье, Тебя покидаю, пока на кровати спишь ты; Осенних австрийских ветров ледяное дыханье Меня провожает обратно в покои мои. Бульвары пустые отмечены скорби печатью, Небесная твердь преисполнена тихой тоски, Осеннее утро пленяет холодной печалью; Но жизнь продолжает теченье смертям вопреки.
III.XII.MMXXII
|