* * *
Как боль, незаживающая рана Там, где Сура хранит воды покой, Как память о победах Чингисхана, Стоит мечеть у рынка, над рекой.
Хотя он сам не верил в Магомета, Святую Русь не видел никогда, Язычник был и не жалел об этом, Но верные воинственным заветам, Всё ж жгли монголы наши города.
Поработив все на востоке страны, И разоряя наш славянский край, Никто из них не чтил Корана, Ни Батый – внук великого Кагана, Ни одноглазый Баатар – Субэдай.
Бросая души богу «Сульдэ» в пищу, Огнём прошла кровавая орда. И не жалели ни калек, ни нищих, Детей и женщин, православных тыщи Плетьми угнали в рабство навсегда.
Но всё, же в войске были мусульмане – Уйгуры, тюрки, кыпчаки… Теперь, извольте, прямо у реки, Поёт мулла в предутреннем тумане.
И непонятный, жуткий, беспричинный От песни той охватывает страх. В ней говорится, как велик Аллах, А мы всего лишь времени песчинки.
Иная жизнь, религия иная, Другая вера и другой расклад. И крестятся старухи - Свят, Свят, Свят… Христа и Божью матерь вспоминая.
2003г.
|