CLXIV
Как печальны осенние длинные ночи Без взаимной, божественной, страстной любви, Что не в силах узреть даже зоркие очи, Так печальны осенние краткие дни;
Свод небесный извечно во власти унынья, На прескверной земле вечно тающий снег, — И так было всегда, и так будет отныне, Даже если последний умрёт человек.
Не грусти, взор бросая на серые тучи, Через несколько месяцев — снова весна, И в куплетах моих среди мрачных созвучий Ты услышишь, как стала во мне грусть легка;
А пока я, пленённый осенним стенаньем И царя Соломона сует суетой, Влачу жизнь и считаю её наказаньем, Потому что, мой друг, не могу быть с тобой;
А ты так бесподобна, как Солнце неспящих, Лучи хладные льющее с неба на мир, И среди всех божеств, в пантеоны входящих, Ты главней, как над миром главенствовал Рим;
Твои кудри прекрасны, как сад в Вавилоне, Они вьются подобно баварским ручьям, И их нежность равна облакам в небосклоне, Ну а запах подобен цветочным полям;
Твои милые грустные синие очи Словно блеск звёздной бездны в кромешную ночь; Меланхолия будет на сердце короче, Когда ляжет твой взор на меня, чтоб помочь.
Я тебе напишу, как великий Гораций, Бесконечность своих элегических од, Преисполненный, как никогда, твоих граций, Превзойдя всех поэтов на свете, как Бог;
И пока в моём раненном чувствами сердце Существуют тоска, безысходность, печаль И твой образ, с которым до смерти я вместе, Мои строфы сиять будут вечно, как Рай.
VI.XI.MMXX
|