Когда под вечер гаснет небо,
Уходят в сумрак голоса,
Осколки призрачного бега,
Дрожит капризная звезда…
Тогда куражит мир желаний,
Восходит мутная луна,
И проплывает череда,
Из грёз, случайных трепыханий,
Под волей грешного нутра,
Для утоления мечтаний.
Как будто долг или призванье,
Исполнить требует вина,
От скуки, или в наказанье,
Зовёт прелестниц нагота.
Не скромный вид воображенья,
Без слов к положенным местам,
Руками лезет здесь и там,
Увлёкшись, но без вдохновенья,
Как пахарь в поле, по часам.
Избавится от нетерпенья.
И труд твой, даже не награда,
Обезопасенный везде,
И стонет дева не от жара,
А, чтоб понравилось тебе.
Но можно дерзко увлекаться,
Грубее и нахальней быть,
Сопя, язвительно шутить,
И, не бояться, вдруг, сорваться,
За «доблесть» минус получить.
С капризностью своей остаться.
Ночная дева много знает,
Её уменье не щадит,
Она покойных оживляет,
Но чем-то совесть холодит.
Всё по тому, что не жена,
Заблудшая, во тьме – другая,
Роскошная, но не родная,
На время спутница твоя,
Но, жрица, боже мой какая!
Такою б милая была.
Быть может он, сейчас, степенен,
Уставший от дневных забот,
Не даст намёка как презренен,
Её бездонный сладкий рот.
И, всё ж, брезгливость проступает,
От мысли, что он не один,
Возможно третий господин,
Сегодня ночью с ней играет,
Но, между тем, спешит в интим.
И про жену не забывает.
И, нет предательства в душе,
Но, хочется заехать с дури,
Без лишних слов загнуть в дуге,
И оторваться всей натуре.
Про деликатность позабыть,
И, без прелюдий, одолжений,
Без милых слов и уверений,
С налёта к стенке пригвоздить,
Не ждать подруги ощущений,
Себя, родного, изумить.
Но, не опасны для семейства,
Путан развязные тела,
Какое в них для жен злодейство,
Обиды, только, удела.
И, вот мужья при сонной двери,
Уставшие, но вновь нежны,
В хозяйстве помощью важны,
Наградой им долги постели,
И мысли их женой полны,
Пока любовницы не съели.
|
