Пророк с душой восторженной поэта,
Чуждавшейся малейшей тени зла,
Один, в ночной тиши, вдали от света,
Молился он, - и Тень к нему пришла…
К. Бальмонт. «Данте».
Существует степень поэзии, удаляющая
от истории и действительности,
и такая высокая степень поэзии,
которая к ним приводит и с ними сливается…
Сент-Бёва
Великий Данте! Мужественный лик:
Он видел то, на что смотреть не надо…
И зубы сжаты, взгляд суров и дик:
Поэт был обожжён дыханьем Ада.
Земную жизнь воспринимал как сон,
Иллюзией, туманным сновиденьем,
Как место скорби, как рожденье – стон,
И помнил их – измученные тени.
Зачем он это сделал? Он решил
Отправиться при жизни в царство мёртвых
И переплыть черту сквозь смрадный ил,
И пламя адское, и воздух спёртый.
Он разглядел, что Ад – застывший смерч,
В чистилище увидел Беатриче
Всё в том же самом платье первых встреч,
Теперь преображённая, как притча.
Поэт сумел шагнуть через порог,
Чтоб вместе быть, как встарь, в соседних семьях,
Но должен был вернуться: он – пророк,
Перешагнув, опять придти на Землю,
Чтоб рассказать, что жизнь – почти недуг,
Что души есть, отвергнутые Адом,
Кружиться им, бежать за кругом круг,
Не спрятаться ни памятью, ни ядом.
Переступив потусторонний лес,
Пришёл в земные радости не циник:
Он принимал и торжество небес,
И истину, раскрыв в своих терцинах.
И труд его был светел и тяжёл:
Своей Италии он не был безразличен,
Но, дописав Комедию, ушёл
К возлюбленной бессмертной Беатриче.
Последний подвиг как ещё порог
Он совершил, что он хотел, чем бредил.
Но не смогли найти тринадцать строк,
Утраченных - из самых важных - песен.
Поэт предстал из Космоса с небес,
Явившись к сыну, указал под крышей
На стену дома нишу и исчез.
Вот рукописи, найденные в нише:
«Здесь изнемог высокий духа взлет;
Но страсть и волю мне уже стремила,
Как если колесу дан ровный ход,
Любовь, что движет Солнце и светила!»
Так, Данте Алигьери завещал
Простую истину: нет выше дани,
Чем чистая любовь как идеал –
Явление основы мирозданья…
|
