Я спать хочу.
Обычный человек
имею ль право я
за целый век
спокойно,
без боязни
лечь в кровать
и до утра
без жутких снов проспать?
Сгорело моё детство на огне
в развязанной фашистами войне.
А наш послевоенный оптимизм
сожрал зверюга – «космополитизм»,
который Партией был накрепко приклеен
ко всем,
кто чувствовал себя евреем.
А зрелость вся потрачена на то,
чтоб кем-то стать в тщедушном окруженье,
иметь портки, колготки и пальто,
и на семейный отдых сбереженья.
Всю жизнь волчком,
всю жизнь в очередях.
Сиротами мы были при властях
своей коммунистической отчизны.
И так на протяжении всей жизни.
В борьбе нелёгкой за существованье
мы как-никак до старости добрались.
И вдруг увидели,
что зря всю жизнь старались, –
обобраны страной до основанья,
вожди нас обманули, простаков.
И только здесь
на рубеже веков
себя я ощущаю человеком.
Но мне тревожно:
с уходящим веком
закончится ль маразм большевиков,
фашистов,
юдофобов,
лжепророков,
претензий их,
амбиций и наскоков?
От этого мне, старику, не спится.
Когда ж засну, то в ужасе бледнею.
Во сне такое жуткое творится,
что передать бумаге я не смею.
Но спать хочу.
Обычный человек,
имею ль право я
за целый век
спокойно,
без боязни лечь в кровать
и не тревожась до утра проспать*?
1999 г.
* Этот же вопрос я задаю и сегодня в 2009 году.
|
