Ой, вы красавицы, чего молчите,
А, ну поплачьте, потом скажите.
Проверить нужно ваше ощущенье,
Все, как-то странно, и вы в смущенье.
Вам не понятно, жутко не красиво,
Где переливы, вздохи и сапфиры,
Где восхищенье от мокрой розы,
Где запахи, где вишни, где березы.
А, вот такая любовь – гармошкой,
Шарах по темени, как будто ложкой.
И не исправить, а лишь отдаться,
В поту и мыле, и не стесняться.
Пусть только скажут, что не красива,
Не так умна, но горделива.
В момент поймете, в чем тут дело:
Отвисла челюсть, обмякло тело.
Не будет, слишком, долгих воздыханий,
Я все устроил, себя подправил.
Она моя, не дальше и не ближе.
А, вы мечтайте, да, хоть в Париже.
Она пугающе, и дышит жадно,
Я весь горю, пусть ей прохладно.
Взяла рукою – как током пробужденье,
Взглянула прямо – как наважденье.
И я смеюсь над этим миром,
Где лютик синий, и нежность лилий,
Где романтично и вычурно плаксиво…
А, мне привычней, с натурой - живо.
Пусть я увижу ваше отвращенье,
И прыщ, припудренный у вас на шее.
Ведь я могу быть, ой какой, душевный,
Но краткость сила, а не смущенье.
А, ну, грудастая не мнись, поближе,
Чай мы не в сауне, и не в Париже.
Ты мне по нраву, пойдем смелее,
Туда, где простынь для нас белеет…
И, я, раскрою всей страстью тела,
Что трое суток во мне кипело…
Не бойся милая, раскрепощайся,
Мы полетаем – не удивляйся!
04.12.08.
|
