В отдел поэзии еженедельника "Литературная Россия"
от отдела литературы еженедельника "Литературная газета"
(данные, подпись, число)
Вот же вы какая, Анна, хитрая.
Поступив со мною несознательно,
как, простите Анна, просто пидары, -
захотели чисто наебать меня.
Одарили вы меня вниманием
помнится и грамотой заслуженной
за труды мои, да за страдания.
А теперь – кому я нахуй нужен-то?
А ведь я-то думал мыслей грешною, -
всё моё любовное желание
созревало пламенью сердешною
к вам, дабы постичь ваше страдание.
А ведь вот как карта ваша выпала.
Написали вы статейку подлую,
где меня вы бичевали битою,
обзывая, как бы, пьяной мордою.
И стихи мои вы исковеркали,
и роман, что даден был вам с правкою.
В интервью вы глазками как бегали,
отмахнувшись психбольницы справкою.
В альманахе Бунича с усмешкою,
как вы обзывались, помню, едкостно
и критично называли пешкою
образ мой погрязший в тине этноса.
Вы же тварь, простите, пучеглазая!
Как же вы посмели так кощунственно
и вульгарно распиздеться фразами
так по-скотски нагло, вольнодумственно.
Вот вы отомстили как мне, Аннушка,
за всё то, что было с нами, помниться.
Но, однако, что сказать тут, матушка? -
Ограничусь вашею же подлостью.
Как издатель, Анна, вы – посредственна.
Переводы ваши, повторения,
смотрятся смешно и неестественно,
и сложилось в кулуарах мнение,
что ребром о вашем исключении
ставиться вопрос будет, и в случае
вашего дальнейшего стечения
обстоятельств, мы вас всею кучею,
всем Союзом, всей творящей братией
весь ваш дом, что ходит под Дементьевым,
подорвём к ебёной, Анна, матери!
Может быть прославимся хоть этим мы.
Осторожней будьте, Анна, слышите,
по Москве кататься-то на Опеле.
Берегитесь, пока ещё дышите
и покуда стан ваш не зажопили.
А зажопят, - так тому и станется.
За всех нас, - замученных, зачёркнутых, -
будете вы Михалкову кланяться
И как в справке, - станете приёбнутой.
Ограничусь я лишь вышесказанным,
дабы вы покаялись как грешница.
Повторюсь, что всё ещё обязан вам
и не смею боле с вами тешиться.
.
Москвоград. Окраина Чертанова.
Ночь. Ларёк. Фонарь. Бутылка Клинского.
И строфа бежит рукою пьяного
русского писателя Белинского.
|
