До чего ж нынче ночь тиха
и украшена бисером звёздным!
Кукарекание петуха
отдаётся гудком паровозным.
Я не сплю. Я смотрю сквозь окно,
словно вижу там воспоминания, –
всё, что было со мною давно
и умчалось на расстояния.
Память, всплывшая в сороковых,
понесла меня в пятидесятых.
Вот читаю свой первый стих
о пришедших с войны солдатах;
закачался, я помню, зал
от мужских благодарных оваций.
Я стесняюсь скупых похвал
после первых своих публикаций.
Но готов от девчат принимать
их восторг, побеждающий скромность,
и почти что сознательно гнать
в полюбовных делах скоромность.
Вновь свиданий я чувствую хмель,
поцелуев девчоночьих сладость.
Баржей, севшей навечно на мель,
часть судьбы моей там осталась –
в тех умчавшихся сороковых,
в Лету канувших пятидесятых,
где я вижусь среди молодых,
ещё худеньких и… неженатых.
|
