У него нет родных, у него нет друзей,
Он совсем одинок в жизни тусклой своей.
И один он бредёт между ярких огней,
Между глупых ветрин и стальных фонарей.
Уже скоро пятнадцатый год.
И один он бредёт, сам не зная куда,
Просто так, наугад, далеко, вникуда,
Средь бездушной толпы беспощадной всегда,
На одно лишь надеясь, уже никогда
Свой не встретить пятнадцатый год.
Он совсем одинок, одиноко бредёт.
Позади город глупых страстей и забот.
Впереди, только, хрупкий, обманчивый лёд.
Есть дорога назад. Нет дороги вперёд.
Уже скоро пятнадцатый год.
У него нет родных, у него нет друзей.
Ничего не видал в жизни скучной своей.
Вот заходит луна. Небо стало светлей.
И по хрупкому льду он плетётся за ней.
Ему должен исполнится скоро пятнадцатый год.
Он по жизни шагал, как по тонкому льду.
Невидимкою был он у всех на виду.
Но пришла к нему мысль в том кошмарном бреду:
Если счас по воде на тот берег пройду,
Мне исполнится ровно пятнадцатый год.
Его выдержал тонкий октябрький лёд.
Он продолжил по жизни движенье вперёд.
Но за ним ещё много такихже идёт.
И не знает никто, кто из них доживёт,
Ну хотяб чтоб отметить свой пятнадцатый год.
Одиночество, одиночество -
Это имя его и отчество.
Одиночество, одиночество.
Всё, что видела эта юная жизнь.
Тусклых дней череда
И случись с ним беда,
То никто никогда
И не вспомнит про эту короткую жизнь.
|
