Такая печаль.
Мрак-полумрак.
Саша Блок – средь груды бумаг.
Диванчик.
Белеет плечо проститутки.
Её лихорадит вторые сутки.
Саша не любит, когда шумят.
Лестница в парадной
похожа на удава.
Звонок в прихожей.
Коридоры спят.
К нему пришла по ошибке дама.
Шляпа – дым
страусовых перьев.
Говорят о благородстве её намерений.
Саша, не верь,
открывая двери.
Для неё ты всего лишь – неудачник-гений.
Опять – накладка.
Опять – объяснения.
Всё лучше, чем лизать
перерезанные вены.
Небо сиреневое. Луна, как Ленин.
Пряжка бурлит. Стенки – в хлопьях пены.
Тяжёлый случай.
Стихи с башмачками удаляются.
А часы продвигают стрелки.
Проститутка в углу,
извиваясь, мается.
Давит сигарету в пустой тарелке.
Ну что ты, родимая!
Всё - ах, да - ох,
ты потерпи, скоро кончатся сырые ночи.
Ты будешь любима
солдатом с Охты,
а, может - комиссаром, а, может - рабочим.
Возьми браслет.
Золотая оправа.
Не плачь, не три карамельное личико.
Я же не доктор, девушка, право.
А тиф – не простуда.
А смерть – не птичка.
Груды бумаг. Перья сточены.
Серый
год пролетел, как извозчая бричка.
Девушка «выскочила» за эсера.
Трудится -
- Ревкультпросвет «Большевичка»
Ну что ты, родимый!
Всё - ох, да - ах,
лист догорает, дымится спичка.
Ведь все устроились, при делах.
А Бог – не фраер.
А смерть – не птичка.
Чёрное небо.
Чёрный стяг.
Звёзды играют. К сестре – сестричка.
В чёрной ночи затихает шаг.
Только к странице
легла страничка.
Парк. Драмтеатр.
Нет билетов.
Нынче - премьера «Жизель» балета.
Милая женщина, скромно одета,
правда, контральто,
- оправа браслета.
Вот, как всё вышло:
в люди помог
выйти невольно ей
Саша Блок.
Ночка луною желтит снежок,
пар подымается, дышит Бог.
21 сентября 2000 г.
г. С-Петербург
|
