Мой брат, ты сам того не зная, святое дело совершил, и до конца не понимая, с кем говоришь не сознавая, грех страха верою убил.
Мой брат по вере, верой в Бога я похвалиться не могу - среди своих как недотрога я допустил, чтобы тревога согнула дух мой, как дугу.
Наш разговор не очень длинный без недомолвок, колготы, как свежий ветерок в пустыне, напомнил, что жива Святыня, которой полнились мечты.
Ты выслушал меня с вниманьем, делился опытом своим и говорил мне с состраданьем, чтоб я не оставлял собранья и чтоб душой всегда был с ним.
Росток любви и всепрощенья зачах, завял в груди моей, хотя порой по воскресеньям ходил по Божьему внушенью, чтоб жить смелей среди людей.
И, Духом возрожденья полный, забыв о ревности глухой, готов был петь и счастья волны красиво, нежно и задорно катились по душе больной.
Я шёл домой после беседы (какое шёл? Почти летел!) и был готов обнять соседа, и рад был от потока света, который душу мне согрел.
А дома на листе тетрадном я чувства рифмой описал, мне кажется, всё вышло складно, хотя не очень он опрятный, мой скромный, странный мадригал.
|