Ехал Грека

В садах искусственного Сфинкса
Львы завывают под сурдинку
Уподобляясь венам Стикса
текут расплавленные лица
Скрипят муреновые пасти
И тяжелеют Мегалиты
предугадав значенье масти

И женщины в тени ложатся
на торс упругий разнотравья
и оплетается корнями
их бедер линия живая
И розмариновые щеки
теплеют в штормовом ознобе
овладевающей искусством
Мычат в сетях единороги

И увлекаем новолуньем
спешит куда-то Минотаврий
Агатовые наважденья
аккомпанируют цепями
Татуированный неволей
сгорает в чаще лабиринта
Контрабандистки крылоногой
след потерял он
Жрец пустынный


А луны рубятся на части
Кровавится топор всеядный
Змеится нитка Ариадны
сквозь зеркала кофейной гущи


И полоумный узурпатор скрывается терзают лавры
Следит за ним цивилизатор
В след подбирая
цвет облавы

И в ржавой гавани ампирно
маячат мраморные кости
Хор черепов шипит охрипло
плывущих зазывая в гости

И наползает кобальт шумно
и разбавляет охру тверди
Встречаются ветра и люди
и вздрагивает Око смерти

Не возвращается сын блудный
потерян талисман янтарный
Плен чужеземный чужеструнный
лежит в земле сентиментальной

Разбито зеркало Сивиллы
Безмолвствует седая чтица
Плывут огни зрачок углится
слепой старик во тьме кружится…

И в равелиновой пустыне
сшивая фолиантов слоги
Сидят на паперти дороги
Аквамариновые боги.


Ноябрь 2002