Укрыл испанцев купол голубой,
Торжественно ждет праздника арена;
Неистовствует зритель, – будет бой
И будет бык повержен, непременно.
А вот и он, как минотавр степной,
Пронесся по песку легко и скоро,
Под небом, над ареной, над страной
Взорвалось многотысячное «Тор-ро!!!»
Пошел спектакль, – и шут, и пикадор,
И зритель, забывая жизни цену,
Стараются поднять быку задор,
Чтоб лучше он сыграл со смертью сцену.
Актер холста двухцветного как змей
Быка дурачит, в этом его дело,
И зрителю, мол, ты вот так сумей,
Чтоб острый рог был в сантиметре к телу.
А темп растет под рев трибун и стон,
Вокруг быка кружат и втихомолку
Внушая ему мысль, что главный он,
Суют, меж тем, сталь бандерилий в холку.
И верит бык, что это все – игра,
Лишь мелкие уколы как досада,
Окончится забава как вчера,
Пока же, поиграем, если надо.
Но кровь из ран струит, - мокры бока
И каплями окроплена арена;
Инстинкт на зло не охладил быка,
Не видит он, где в той игре подмена.
Исход грядет жестокий, словно рок, –
Слабеет бык, финала зритель просит;
Смертельной ставки, матадор-игрок,
Клинком своим последний штрих наносит.
Предсмертный взгляд и дрожь, и нет быка,
Игривая душа летит из туши,
Трофеи же хозяину клинка,
Еще отрежут хвост, язык и уши...
Укрыл испанцев купол голубой,
Под ним – поляной смотрится арена;
Палач и зритель рады меж собой,
А жертва – бездыханна и смиренна.
|
