«Порок неверности меня не захлестнёт», –
с уверенностью это утверждаешь
и всех, на ком фривольности налёт,
в сердцах прямолинейно осуждаешь.
«Как аморально многое вокруг!» –
достойный возглас истой коммунистки.
«С тобою солидарен, милый друг!
Назрело время поголовной чистки, –
почти серьёзно подыграл тебе. –
С людьми здесь, вправду, всякое бывает…»
А море за окном, как будто чёрт в трубе
слова совсем другие вызывает.
Как хочется сказать: «Не ерунди!
Да будь как все, забудь ты о морали,
которой с детства нам мозги засрали,
в мир ощущенья радости приди»
Но говорю: «У нас понятья схожи.
В основе их марксистское ученье.
Нам разговор о нравственном дороже,
чем пошлое телесное влеченье».
В глазах твоих я вижу сожаленье,
что ни о том затеяли мы речь.
И вот уж глажу я твои колени
и поцелуями касаюсь чудных плеч,
снимаю с них бретельки сарафана,
целую отвердевшие соски.
И вот уже ритмичный скрип дивана
затмил слова, что были высоки.
О, море южное!.. Желанье плоти
здесь многократно разума сильней,
и дух, царящий летом на курорте
не сделал человечество бедней.
Страстям целебным здесь открыта сцена,
и мы, курортники, на ней все игроки.
Здесь адюльтеры вовсе не измена,
а к серым будням яркие брелки.
70-е годы
|
