Песни, курящих на ходу,
Тех, кто перед смертью промолчит,
Я в лады вписал имена.
А кто-то по ночам затирает их,
Но проступает изрезанный струнами стих
И уходит колеей в смутные времена.
Старец, прошедший войну,
Сидит один у костра,
Переплавляя в скорбное слово струну,
И его подхватили черные от дыма ветра.
Черный ворон, наглотавшись этих ветров,
Сгорел звездой двумя штыками вверх.
Дым стелется по сырой от росы траве.
Трава принимает черную исповедь лет,
Волчий и человечий след.
Она тычет штыками в глотку черной молве.
Старец молчит.
Костер врос корнями в траву.
Завтра пепелище разлетится осколками надгробных плит,
Скорбное слово будет похоронено в дыму.
|
