Никто не станет более чужой,
Чем та, кого любил самозабвенно.
Оставшись с обожженною душой,
Не в ненависть погрузишься мгновенно,
А в безразличье, сиречь – в нелюбовь.
Оно любви, не ненависть – антоним.
И ни восторженных ни злобных строф
Вослед любви убитой не уроним.
Когда любовь былую размозжим,
Когда ее предательством отравим,
Никто не станет более чужим,
Чем тот, кто был изменою изранен.
И ежели сгорит его душа,
Едва ль тогда резонно удивляться,
Что стала для него нехороша
Продажная искательница блядства.
Продажность, мишурою ослепя,
Бесценного трагически лишает,
Выходит, предала она себя,
За это Бог от рая отрешает.
Ее измена – кара для нее.
Одно ей безнадежно остается:
Навеки бездуховное житье –
Оно существованьем назовется...
|
