Тихой поступью хищных зверей
Бесконечность безжизненных слов,
Вереницы бессмысленных дней
Превращают нас в стадо рабов.
Нам неведомо слово «борьба»,
Нам неведомо слово «герой»,
Подвиг – явно не наша судьба,
Трудно нас повести за собой.
Нас поймали в прочнейшую сеть,
Из нее нас отпустят лишь в гроб.
Нам заказано всем умереть
В мерзлых комнатах старых трущоб.
Мы глухи. Мы не слышим протест,
Мы слепы. Мы не видим предел,
Безмятежность младенцев – наш крест,
Бесхребетность амеб – наш удел.
Нам самим спину не разогнуть,
Нам самим сети не расплести.
Нужен КТО-ТО, кто знал бы тот путь,
По которому можно пройти.
Нужен КТО-ТО, кто б факел поднял,
Пошатнув наш мертвецкий покой,
Кто бы нас, безмятежных, призвал
Разметать мир горячей рукой.
Кто б он ни был, когда он придет
Мы пойдем на его сладкий зов.
Пусть он – очередной кукловод,
Пусть он – очередной крысолов.
Нас, рабов, не страшит наш удел
Быть всегда в подчиненье господ,
До свободы наш дух не дозрел
И загнил, как изъеденный плод.
Нам комфортно в своих кандалах,
Нам не мерзок смрад наших одежд,
Нам свобода внушает лишь страх.
Проще жить без грез и надежд.
Даже если начнется мятеж
И режим безвозвратно падет,
Все равно мы навеки все те ж,
Те ж холопы, влюбленные в гнет.
Но когда к нам придет Крысолов,
Мы, влекомы инстинктом борьбы,
Будем биться как воины, чтоб вновь
Безмятежными стать как рабы.
Ты придешь, Крысолов-аноним.
Задудишь в роковую дуду.
Скажут мне: «Пойдем, брат, за ним».
Я пойду. Я, конечно, пойду.
|
