Горячий воздух обжигает жабры,
Просачиваясь через влажный ил.
Вновь змей, такой же глупый, как и храбрый,
Дно Нила под ладьею осушил.
Из плавниками выкопанной ямы
Вот также наблюдал я и вчера,
как крокодилы и гиппопотамы
Убить пытались бога солнца Ра.
Они его лишить хотели власти,
Уродливые чудища-бойцы.
Но стрелами в разинутые пасти
Их потчевали стражники-гребцы.
Но змей Апоп, что выпил воду Нила,
Сын хаоса и повелитель зла,
Напав на защищающихся с тыла,
На камни сбросил стражников тела.
Упало солнце из ладьи, как с плахи,
Отрубленною головой на дно,
И от моей знакомой черепахи
Осталось только серое пятно.
Усиливало эхо грохот страшный.
И самому под знаменем добра
Пришлось сойтись в жестокой рукопашной
С гигантским змеем богу солнца Ра.
И я, осознавая силу знаний,
Смотрел, как на чудовищ мудрый бог
Набросил сеть волшебных заклинаний,
А также взрезать брюхо змею смог.
Как рад я был тому, что из утробы
Изверглись волны, смяв мне плавники,
И Нил реанимировали, чтобы
Струился он сквозь вечность и пески.
Бог солнца Ра сидел, взирая хмуро,
Став капитаном судна мертвецов,
Как мумий забинтованных фигуры
Движенья имитируют гребцов.
Он знал, что змей на дне спасенья ищет,
Чтоб накопить для новой битвы сил;
Что полосатый барбус, я, под самым днищем,
С ладьи срывая водоросли, плыл.
Мы вместе совершили путь неблизкий.
Нам встретилась ладья еще одна.
Лежала вместо солнечного диска
На той ладье холодная луна.
Тот, лунный бог, приветствовал, вставая,
Ладью увидев, бога солнца Ра.
Знал наизусть беседы их слова я,
Ведь точно также было все вчера.
А завтра вновь жечь будет воздух жабры,
Когда вкопаюсь я в земную твердь.
И змей, такой же глупый, как и храбрый,
Вновь бросит злобных демонов на смерть.
|
