Искушал сатана Иуду: - С крыши храма взлети, как птица! Отвечал ему тот: - Не буду, потому что боюсь разбиться! Я грешил в этой жизни много, жаждал денег, женщин и славы. Вдруг за это угодно Богу жертвы ждать от меня кровавой? Умирать на пустой желудок – в этом смысла, признаюсь, мало! Иудейский был прав рассудок – в животе у него урчало. Сатана усмехнулся: - Кстати! Относительно манны с неба… Видишь камни – слабо жевать их? Вдруг окажутся свежим хлебом? Покачал головой апостол и на беса взмахнул руками: - Если было бы все так просто, собирали бы люди камни! А сегодня другое время – их разбрасывают повсюду. Но невсхожее это семя. Не обманывай, бес, Иуду! Был отчаянья смысл неведом для созданья, чей мир – несчастье. Продолжал сатана беседу: - Ты мечтал, говорят, о власти? Предо мною смирись в поклоне! Стань апостолом тьмы, Иуда! Божья кара тебя не тронет – я хранить тебя лично буду. Сам наполню едою вазы, юным девам гарем построю. Будем слугам давать приказы мы по очереди с тобою! - Все богатства, в конечном счете – сорок сребреников всего лишь… Мне, Иуде Искариоту, быть собою самим позволишь? Сатана обернулся зверем и завыл: - Не ходи к Кайафе! Этим душу спасешь, поверь мне, от проклятий и от анафем. На кресте быть Христу не место! Разве может быть в смерти чудо? Сбереги его от ареста! Но в ответ застонал Иуда: - Осужденье в веках приму я от потомков во имя дружбы. Мне достаточно поцелуя в Гефсиманском саду за службу…
|