Уродую кривой усмешкой губы.
Неистов я в своей безбожной вере.
Я поднимаю пенящийся кубок,
Которым служит мне теперь твой череп.
Ты был всю жизнь не мальчиком, но мужем.
Тьма беспредельна ненависти нашей.
Ведь если б я тобою был задушен,
Моя бы голова служила чашей.
Ты предо мною - украшенье пира.
С тобою неразлучны мы вовеки.
И пью вино я с жаждою вампира,
От наслажденья смеживая веки.
А где-то одиноко в колыбели
Младенец плачет жалобно и тонко.
Твоя душа проснулась в новом теле
Испуганного слабого ребёнка.
Пробьёт твой час - проявишь вновь отвагу,
Безумие в бою и жажду крови.
Ты соберёшь полки под новым флагом.
Я жду тебя, свои нахмурив брови.
И верь - не пожалею о потере,
И сетовать не буду на удачу, -
Когда поднимешь ты с вином мой череп,
Я тоже где-то жалобно заплачу.
|
