Поэма.
Я видел речные ракушки,
Девчонку, лишенную тела.
Она создавала игрушки
Из тёмно- зелённого мела.
Вдали целовались жирафы,
Вращая пятнистые шеи.
Мужчины варили приправы,
И рыли руками траншеи.
Я крался по улочкам узким
Гонимый мечтой иллюзорной.
Не Блок, не Есенин, не Пушкин,
А так, словоблудец позорный.
Вокруг удлинённые хари
Шептали цензурную гадость.
Я чувствовал запахи гари,
И рядом стоящую старость.
Она тормозила нахально.
(А я ненавижу запретов).
Ведь старость, как жизнь нереальна,
К тому же боится поэтов.
Отстала, я шёл без отдышки
Пока не возникла пещера.
В расщелинах ползали мышки,
Неужто жильё Люцифера!?
Из бездны неслись ароматы
Болотисто - сладкого тона.
И голос ущербно- косматый
Рычал из пещерного склона.
Я начал топтаться нервозно,
Ломая колючие ветки.
Покуда вернуться не поздно,
И спрятаться в будничной клетке.
Взлетали зелённые птицы,
Как залпы ночного салюта.
Заката кровавые спицы
Касались ресниц Абсолюта.
В пещере, наверное, черти
Срывают с отступниц медали.
Блестящие, белые черви,
Ремнятся в покатости таллий.
Иду, каменистые своды.
Каких миллионы на свете.
Как глупо растрачены годы!
И кто за растрату в ответе!?
Судьба человека ужасна.
Богатство, увы, не спасает.
Измены, болезни, лекарства.
Счастливых людей не бывает.
Пещерной породы уступы.
И вдруг… ослепительный свет!
Галантно одетые трупы
Спешили на светский банкет.
Они были словно живые.
Лишь в спинах торчали ключи.
Мальчишки и дамы седые
В одеждах из пёстрой парчи.
Они танцевали кругами,
Звенел колокольчиком смех,
Весь зал был пронизан духами,
Гульнуть согрешившим не грех.
Всё лгали церковные книги:
Котлы, клокотанье смолы.
Баллы! Музыканты! Интриги!
От яств прогибались столы.
Реальность ужаснее ада.
Реальность - единственный ад.
Людское, безумное стадо
Стремиться вернуться назад.
Назад к временам безобразным,
Где дрались за каждый кусок.
Уродство - назвали прекрасным,
И мир угодил под каток.
Я робко прошёл в помещенье.
И сел озираясь за стол.
Креветки, коньяк, объеденье!
В серебряных чашах рассол.
Я ел, но казалось всё мало.
Какой удивительный вкус!
В бардовых прожилочках сало,
И жёлто-оранжевый мусс.
Смычки танцевали по струнам.
Я чувствовал взгляд на спине.
Красавица с обликом лунным
Душой прикасалась ко мне.
Глаза её нежно шептали:
" Не бойся таинственный друг,
Сознанье покинут печали,
Замкнётся разомкнутый круг.
У тленья великая сила
Былые мечты воскресать.
Что в жизни тебе не хватило
У нас ты сумеешь познать".
Она подошла ко мне сзади.
Я вздрогнул, прикрылся рукой.
Её золотистые пряди
Парили, как бабочек рой.
Упавшая с неба Богиня
Из первых лирических снов.
Она назвала своё имя,
Бессмертное имя - Любовь.
Потом был искрящийся танец.
Нимб счастья горел надо мной.
Густой, ненасытный румянец,
Лицо моё сделал луной.
Забыл я зигзаги к пещере.
Как глупо спустился в дыру.
Всё спуталось люди и звери,
Как листьев клубок на ветру.
Я видел, как плещутся груди,
Трепещут ворсинки лобка…
Что будет? То будет! То будет!
Давно жизнь пошла с молотка.
Я гладил вечерние платье.
Вернее, что было под ним.
Нашёл! Я нашёл своё счастье!!!
Реальное счастье! Не дым…
И вдруг возбуждённые руки
Случайно коснулись ключей.
Исчезли скрипичные звуки,
Фигуры седых скрипачей.
Погасли хрустальные люстры.
Взошла непроглядная мгла.
Не стало фужеров и устриц,
У ног закипела смола.
В классических фраках танцоры
Взлетели, противно жужжа.
Огромные мухи обжоры
- Людских нечистот сторожа.
В брильянтах роскошные дамы
Надели крысиный наряд.
Возникли кровавые ямы
И сладко- болотистый смрад.
Посыпались камни- бандюги,
Вздымая осевшую муть.
Нарядно одетые слуги
Сгустились в холодную ртуть
Большие фруктовые блюда
Прогнулись в летучих мышей.
Панически билась посуда
Тараня мишени камней.
Мое луноликое счастье
Свернулось гремучей змеёй.
Пропало вечерние платье,
Змея наблюдала за мной.
Хотел я бежать, но осечка,
Ботинки прилипли, хоть плачь.
Очнулась чертовская печка.
Я скинул ботинки, и вскачь…
Не дымная, круглая впалость.
Кошмар не добрался сюда.
Всё ложь! Впрочем, лжи не осталось!
Текущая в пропасть вода.
Я встал, два огромных экрана
Светились напротив меня.
В одном - силуэт истукана,
В другом - переливы огня.
Огонь поедал кипарисы,
Плывущие вдаль паруса,
И кто-то воинственно-лысый
В рулон собирал небеса.
Бесчувственно-каменный идол
Смотрел на прекрасный цветок.
Смотрел! Но при этом не видел,
Срок действия камня истёк.
С экрана пропали картинки.
Возникли из трещин пульты.
Я их подобрал без заминки,
В пультах были встроены рты.
Пульты говорили синхронно:
"Лишь стоит на кнопки нажать.
И жизнь, что прошла монотонна,
С экрана воскреснет опять".
Нажал, на одном из экранов
Прошедшего времени ход.
В каких - то кампаниях странных
Я требую личных свобод.
Борьба - без конца и начала,
Борьба - без особых причин.
Для счастья всегда не хватало
Поддержки блатных величин.
С другого экрана без звука
Мелькали души миражи:
Из плавно открытого люка
Колосья свисающей ржи.
По лунной дорожке озёрной
С весёлой девчонкой бреду.
Мы кушаем сладкие зёрна,
Что сорваны в летнем саду.
Она мне целует ладони.
Часть зёрен уносит волна.
Зелённые рыбы - засони
За кормом всплывают со дна.
Я сплю в материнской утробе,
Вокруг шелковистая мгла.
Никто не обидит, не тронет.
Зародыш прозрачней стекла.
За снимком идёт новый снимок.
Я скоро устал наблюдать.
Как холодно, нету ботинок,
И помощи можно не ждать.
Мир духа и внешний - без стыка.
Конфликт внутри плоти открыт.
О чём думал звёздный Владыка?
Всем правит уродливый быт.
Высокое - ищет смиренья.
Смиренным - не выжить сейчас.
Азарт подменил вдохновенье,
Искусство - для власти каркас
Энергий живого начала
Не ловят Земли маяки.
Душа человечья устала
За пайку играть в поддавки.
Забег, и нельзя оступиться.
Упал, утрамбуют под ноль.
Тупые, жестокие лица,
Мир духа берут под контроль.
Случайно взглянул на ботинки.
Вернее на раны свои.
Змея в нежно- розовой дымке
Смотрела глазами Любви.
Моё луноликое счастье!
Я сразу узнал этот взгляд.
Хотя уже не было платья,
Обычный змеиный наряд.
Я вспомнил круги наслажденья,
Волшебное трение тел,
Смычков виртуозных паренье,
Я так её страстно хотел!
Змея щекотала мне пятки
Шершавым, двойным язычком.
Расстройства былого остатки,
Растаяли в сердце моём.
Мне стало легко и спокойно.
Зигзаги судьбы не понять.
Я беден, но прожил достойно,
А чём ещё можно желать!
Змея мне хвостом подмигнула.
И прыгнула между камней.
Из недр подземных подуло.
Нектаром с прибрежных полей.
За ней я пошёл без разведки
По острым камням босиком.
Лицо моё резали ветки,
Как будто пытали огнём.
Кривые, кристальные пики
Порой превращались в кресты.
Кристаллы-фиалки, гвоздики,
Росли, как живые цветы.
Я стал механизмом движенья.
За ней! Я не должен отстать.
Змея мне дарует спасенье!
Не долго осталось страдать.
Туннели, разломы, проходы…
Вперёд! Без еды и питья.
Летели подземные годы…
Я шёл - не скуля, не кряхтя.
Змея продвигалась на север
К истокам великой реки.
Заросший, раздетый, я верил-
Желанные воды близки.
Там реют высокие травы,
Там правит душой пустота,
Там нету позора и славы,
Река, где течёт красота.
Всё явственней влажные нотки.
И запах похожий на хмель.
В моей первобытной походке
Возник эпатаж королей.
Вдруг взрыв оглушительной тяги.
Гигантский пещерный разлом.
В сознанье мелькнули коряги
И кто- то с воздетым перстом.
Потом наступило молчанье.
Иссяк рассуждений поток.
Лишь волн невысоких звучанье,
И тёплый, искристый песок.
Я сутки лежал без сознанья
В ракушках прилипших к спине.
Лежал, излучая сиянье,
Змея прижималась ко мне.
Она врачевала мне раны.
Ждала пробужденья - и вот..
Я встал, от усталости пьяный
И замер при виде красот.
Нетронутый копотью остров
В объятьях прозрачной реки.
Где всё удивительно просто,
Где своды небес так близки.
Где воздух и кормит и поит,
Где можно прожить не живя,
Где время в ловушки не ловит,
Где время стоит как трава.
С одной стороны воды света.
С другой стороны воды мглы.
За островом сходятся где - то,
Сливаются где - то вдали.
И буднично - серая жижа
Плывёт к миллиардам землян.
От Базеля и до Парижа
Течёт этот серый обман.
Моя драгоценная змейка
Свернулась пятнистым кольцом.
И всё ж отыскалась лазейка!
Мы вышли из ада вдвоём.
Я взял её в руки, погладил,
К влюблённому сердцу прижал.
Любовь - отрицание правил.
Я в губы её целовал.
Она извивалась, стонала,
Пытаясь отдать свой экстаз.
Но только хвостом щекотала,
И капали слёзы из глаз.
Рыдали ночные светила,
Трава наклонялась к песку,
Река как волчица скулила,
Не в силах умерить тоску.
Всю ночь мы стояли в обнимку.
Пока не спустился рассвет.
Сквозь плотную, влажную дымку,
Карабкался солнечный свет.
Густая, медовая сладость
Наполнила душу до дна.
Глубокая, стойкая радость,
Как после кувшина вина.
Я стал танцевать от избытка
Приятных эмоций в душе.
Лицо озарила улыбка,
Мы стали другими уже?
Толчок! Вспышка между лопаток!
Взъерошенный, тёплый песок.
Конвульсии, страшный припадок,
Треск ребёр, из них порошок…
К бокам приросли мои руки.
Нельзя не поднять, не скрестить.
Я съёжился, плюхнулся в брюки,
Стал тонким и длинным как нить.
Ребристо- пятнистый узорчик
Возник от макушки до пят.
Боль, словно орудовал кортик,
Мой рот вырабатывал яд…
С тех пор пролетело пол - века.
Змеиная шкура - мой дом.
Нет хуже судьбы человека!
Я понял, став водным ужом.
Мы бесимся в бархате тины.
Детишки на солнышке спят.
Огромные звёзды-павлины
Торжественным светом горят.
На острове вечное лето
Без вьюжных симптомов зимы.
С одной стороны воды света.
С другой стороны воды тьмы.
Царит первобытный порядок
Без Господа и Сатаны.
Спокойная жизнь без загадок
В объятьях речной тишины.
И прошлое больше не гложет.
Дождь кончился, солнца лучи.
Нас старость коснуться не может,
От смерти пропали ключи.
Всё в прошлом разлуки и встречи.
Лишь ход золотых облаков.
Нашёл я своё Междуречье,
Где всем управляет Любовь.
|
