Из раннего-раннего
Восстанавливают оперный театр пленные – вчерашние вояки. К нам один зашёл: «Я – чех из Татр. Я – случайный жертва этой драки. Я – не немец, не эсэс и не фашист я. До война в Богемии хрустал варил я. Вот, смотри, какой тебе монисто из стеклушек разных смастерил я. На, возми, но дай немного хлеба. За добро тебе отплатит Боже. Пани, прошу, помогите мне вы. У меня в Богемии есть дети тоже».
… Мы живём в руинах в самом центре. По сегодня весь в развалинах наш город. С края улицы – разрушенная церковь, всюду – не излеченное горе.
А вот этот недобиток просит, чтобы проявить к нему участье. Будто не они украли вовсе у советского народа счастье?!
...Хлеб коммерческий принес из магазина; рядом девочка всю ночь с котом играла, а под утро как заголосила! – заигравшись, деньги потеряла...
Мать, стирая со щеки слезинку, молча ломоть от буханки отрезает и, достав из-под кровати кринку молока полбанки наливает.
Я гляжу и выть собакой хочется: «Ведь такие, мама, нас осиротили, всех твоих родных они убили!..» А вот этот жадно так, аж корчится, ест, потеет, видно, обессилил.
Удивлён я, что сознанием рассердясь, чую, что душой с тобой одной породы, и твоё вот это милосердие, мама, я, запомнив, пронесу сквозь годы. 1947г.(6-й класс)
|