Стол повернули к свету. Я лежал
Вниз головой, как мясо на весах,
Душа моя на нитке колотилась,
И видел я себя со стороны:
Я без довесков был уравновешен
Базарной жирной гирей.
Это было
Посередине снежного щита,
Щербатого по западному краю,
В кругу незамерзающих болот,
Деревьев с перебитыми ногами
И железнодорожных полустанков
С расколотыми черепами, черных
От снежных шапок, то двойных, а то
Тройных.
В тот день остановилось время,
Не шли часы, а души поездов
По насыпям не пролетали больше
Без фонарей, на серых ластах пара,
И ни вороньих свадеб, ни метелей,
Ни оттепелей не было в том лимбе,
Где я лежал в позоре, в наготе,
В крови своей, вне поля тяготенья
Грядущего.
Но сдвинулся и на оси пошел
По кругу щит слепительного снега,
И низко у меня над головой
Семерка самолетов развернулась,
И марля, как древесная кора,
На теле затвердела, и бежала
Чужая кровь из колбы в жилы мне,
И я дышал как рыба на песке,
Глотая твердый, слюдяной, земной,
Холодный и благословенный воздух.
Мне губы обметало, и еще
Меня поили с ложки, и еще
Не мог я вспомнить, как меня зовут,
Но ожил у меня на языке
Словарь царя Давида.
А потом
И снег сошел, и ранняя весна
На цыпочки привстала, и деревья
Окутала своим платком зеленым.
1964
P. S. Я бы очень хотела, чтобы не только кандидаты в президенты РФ, но и их доверенные лица, избиратели и просто те, кому дорога Россия, кому дорога жизнь человеческая, без национальности и социальных ограничений, прочитал этот стих - не один, а десять раз, и призадумался, прежде чем выговорит набившее оскомину: "можем повторить!". А что, собственно, вы можете повторить?!
То, что переживают и стар, и млад в полевых госпиталях по всей Малороссии - русские, украинцы, буряты, дагестанцы, евреи и др.?..
Пусть все, кто так или иначе задействован в продолжении братоубийственной войны, "примерит" на себя чувства и ощущения того, кто лежит вниз головой на операционном столе и чья душа колотится на нитке.
В заключение - еще несколько строк, написанных Арсением Тарковским в 1942 году:
Стояла батарея за этим вот холмом,
Нам ничего не слышно, а здесь остался гром,
Под этим снегом трупы еще лежат вокруг,
И в воздухе морозном остались взмахи рук.
Ни шагу знаки смерти ступить нам не дают.
Сегодня снова, снова убитые встают.
Сейчас они услышат, как снегири поют.
|
