Отринутые

Тишь, где не лают одичавшие собаки,
Воняет чадно, наподобие клоаки,
Так, что и в глотке постоянное першение,
Как будто бы страдаем мы от прегрешения,
Хоть и не знаем, и не ведаем какого.
А как прощения тогда просить у бога?
И мы не просим, просто бродим средь пожарищ.
Таким, как мы и дьявол не товарищ,
И потому-то, никого не беспокоя,
Безропотно несём молчком судьбу изгоев.