Взлетали доски, рельсы, брёвна,
всё то, что раньше было блиндажом.
Стена огня до горизонта ровно,
стояла грозно перед нашим рубежом.
Гремела наша артподготовка,
как хорошо, теперь её в достатке.
А в сорок первом одна винтовка
и две гранаты на остатке.
Комбат следил за обстановкой,
а наше время сейчас ждать.
Там смерть с косой бежит за бровкой
и надо дать команду встать.
И всё помчится быстро очень
и думать незачем совсем.
Как уцелеть, не плохо впрочем,
а жить хочется, конечно, всем.
Жить не хотелось раза три,
не видно неба было трое суток.
Казалось смерть, живёт внутри,
среди бомбёжек ждали промежуток.
Тогда в начале, всё было странно
и думал, вряд ли доживу.
А в Сталинграде стало сниться постоянно,
иду по набережной с Машей как наяву.
И появилось чувство, как у поэтов,
что надо жить назло врагам.
До Волги оставалось триста метров,
а я и пяди не отдам.
Не знаю, что буду делать я потом,
когда война уйдёт зализывать раны.
Наверное, будет и у меня свой дом
и станут в строй строительные краны.
Всё это будет, а сейчас,
я по ракете со всеми встану.
Быть может, кто-то выпьет и за нас,
не половина, а по полному стакану.
И выпьют за Победу стоя,
помянут тех, кто не дожил.
Такого мы славянского покроя,
я буду жить, и этим чувством он дорожил.
|
