* * *
Завидев то, как перепел и коршун,
сошлись в неравной схватке на лугу,
Сказал главе семейства жаворонок:
"Убей же Бог, понять я не могу!
Где взял ты сил, при втрое меньшем теле,
разбойнику достойный дать отпор?!
Сколь ни живу - не видел я доселе,
чтоб добычу свою оставил вор."
"Помню только одно - тут герой отвечал.
- Как на миг всё внутри опустело,
Когда враг налетел на цыплят,
страшным криком мой дух устраша.
Но откуда-то знал я, мой друг,
что всерьёз пострадает лишь тело.
Но зато, коль претерпит оно,
не в пример станет крепче душа."
* * *
Море послушные волны гонит на берег пустой.
Всяк здесь, подобно солдату, временно взят на постой.
Волны в тоскливом набеге тихо о чём-то поют.
Скоро ли должно оставить, славный, но чуждый приют?!
* * *
Тяжёл должно быть жизненный кредит,
Того, кто всё отдавши на потребу,
Весь век свой здесь лишь под ноги глядит,
Ни разу не поднявши взора к небу.
* * *
Коль нет баранины иль лука,
Ужель мой друг, ты сваришь плов?!
И только жизнь, ведь вот в чём штука,
Вся из невысказанных слов.
* * *
Так бывает порой, что душа, как ночной мотылёк,
Машет крыльями взад и вперёд, да полёт не далёк.
Нынче видел я - чья-то душа, уцепившись за ветку сирени,
Всё сидела на ней, чуть дыша, пока месяц не вышел из тени.
* * *
Одиночество, ты говоришь - несваренью желудка сродни.
Мол изводит тебя, сей проклятый недуг, точно кара
- и ночи и дни.
Я б тебе и помог, боль с тобой разделив, отрешась
от мирского соблазна.
Да ведь знаешь ты сам, что любая болезнь, коль быть рядом, уж тем и заразна.
* * *
Из несказанных слов песню сложим Кавказу.
Как на круче орёл с думой горькою сел.
"Пусть пропало гнездо...но клянусь, что ни разу,
Мертвечину клевать в жизни я не посмел."
* * *
Каштан, в тени дав путнику приют,
Сказал: "Всегда хвалу мне воспоют,
Те, кто под сенью трепетных листов,
За всё воздать мне должное готов."
|
