О душе не замолвить как слово

- чёрный юмор -

Листья падают, с жизнью прощаясь,
Напоследок паря на ветру.
Так и годы все в лету промчались
И когда-то я тоже умру.

В землю лягу в сосновом мундире,
Коль дубовый не купит родня.
Что творится в покинутом мире,
Не узнаю молчанье храня.

Жаль, с годами уверенность крепла:
Жизнь кончается, как и кино,
Не дано возродиться из пепла,
Если это вообще суждено.

Крематорий никак не приемлю!
Нам индусский обычай негож.
Только в землю, без пламени в землю.
Три куба её вынь, да положь!

Три куба здесь, пожалуй, не хватит,
На четыре с лихвой замахнусь.
Не моей расплатиться зарплате,
Чтобы помнила матушка-Русь.

На сосновый мундир не обижусь.
Пусть на лоб будет капать смола.
Я ведь это уже не увижу,
Не проснусь, закусив удила,
С необъявленной к дОку обидой,
Вдруг он мой летаргический сон
Не признает, взглянув лишь для виду,
Гиппократа нарушив закон*.

Холодильник уже не разбудит
Сон мой, разум пока говорит,
Хоть и есть в морге честные люди,
Кто на смене, дежуря, не спит.

О душе не замолвить как слово!
Только где она эта душа? -
Вопрошаю я снова и снова,
Безобидно духовность круша.

Ну а может, душа моя всё же
Воспарит из сосновых оков,
Ведь крестился, как Пушкин, я тоже,
Наломал, правда, более дров.

Пусть летит вдаль "сквозь тернии к звёздам",
Где все души нашли свой приют,
И моей никогда в путь не поздно,
Но пока за грехи не зовут.

На Земле пусть останутся кости
Недобитые прежней судьбой,
А душа мчится к Господу в гости,
Вдруг навечно оставит с собой.

Канут в лету земные напасти,
И обратно: зови не зови!
Все покажутся мелкими страсти,
Кроме волн неумершей любви.