В потоке на дне подсознания плещется стайка рыбёшек,
Они мне по нраву: не рвутся из кожи и не гамаюнят.
Я мостик складной через этот игривый поток переброшу
И рыб приручив, может быть, холода втихаря заиюню.
Вселенский сквозняк безучастно сметает тепличную поросль,
Пята дикаря на ходу разрушает песочные замки,
Безвестную даль занавесила напрочь туманная морось,
И золушка-шашка по трупам подруг прорывается в дамки.
В потоке хмельную настойку из ягод и трав растворяю -
И стайка рыбёшек на нерест стремительно в мозг мой уходит.
А новым попыткам увидеть иное - конца нет и края.
Для домика карты цинично сдают из краплёной колоды.
Икринки растут в голове и щекочут мой лоб и затылок,
В подобие призрачных слов превращаются их силуэты.
Пока что прочесть иероглифы странные мне не под силу,
По-прежнему дверь, не открытая смыслами, медлит с ответом.
Слова, отзвучав, достигают молчания неторопливо.
И то, что здесь временем звали, бессмысленно круг замыкает.
На стыке пространств и веков отголосками прежних мотивов
Стирают невнятную разницу смыслов Иуда и Каин.
|
