Я хотел бы забиться в щель,
Тараканом, клопом безродным.
Нет, во мне говорит не хмель.
Просто быть не хочу угодным,
Всякой сволочи, что смеясь,
Тычет пальцами прямо в душу.
Можно жить и всего боясь,
Только знайте, что я не трушу.
Я устал изрыгать слова,
Что нередко так схожи с бранью.
Вам обрыгла моя голова?
...Ниспошли мне Господь баранью!
Чтоб гляделось на всё в упор,
Безразличным и тусклым взглядом.
Тот вон, с патлами, - просто вор.
А попробуй, присядь с ним рядом!
Как же стыдно, что всякий хлам,
Что бросает нам жизнь под ноги,
Мы оценим всерьёз лишь там -
Под распятьем, в конце дороги.
Мне б по сути не жаль гроша,
За щепотку душевной ласки.
Но волчонком глядит душа,
Из-под сытой скривлённой маски.
Можно ль думать всё об одном,
- Где конец у житейской драмы?!
Был один, что забылся сном,
В той дыре, на руках у мамы.
Как и прежде, воловий глаз,
Всё глядит в пустоту пещеры.
Тот видать ни кого не спас,
Для кого не все кошки серы.
Отчего ж, позабыт и слаб,
На раскисшей земле убогой,
Всё чего-то ждёт глупый раб,
От метели укрывшись тогой?!
|
