Мы зарастаем осенью.
С утра. Средь рябиновых груд.
Как зарастает листьями
В парке молчащий пруд.
Мы зарастаем красками,
Как глина в руках огня.
И в стаю горшки над Парнасами
Сбиваются в точке дня.
А мы - не нашедшие стаю.
Наш путь под остывший камень.
Но боги горшки обжигают?
Но боги их топчут ногами?
Но боги в плащах этих модных,
Не замечая храм,
Идут за огнем путеводных
По стынущим черепкам?
Бог с ними, пусть будут в покое.
Припрячем в карманах Пегасов.
Пусть знают, ушли эти двое
Подальше от всяких Парнасов.
Туда, где взрывается-рвется
Пастели и грусти гармония.
Как смерть, что под утро упрется
В последний микрон агонии.
Все там и легко и прекрасно.
И вскормлено нужной твердью.
Все там и глубоко и ясно,
Пред ждущей у храма смертью.
Пред ждущей расцвета стены,
Где небо рассветы бросило.
Немы. Неумелы. Не мы.
Мы зарастаем осенью.
Под буйство витков и красок,
Немеет рогульником пруд.
И к вечеру наши Пегасы
Устало осоку жуют.
Звезда путеводная брезжится,
Как дух коньяка на донышке.
И яблоком осень держится
На дрожью налитой антоновке.
И муза в бинтах, ночь в фате
Холодного ждут жениха.
И в яблоке и в наготе
Уже нет ни капли греха.
|
