И снова к ночи намело.
Сугробы спят, как алабаи.
И март притих - в снегах крыло
Взлетя, наверное, сломает.
И март молчит. И под окном
Сидит нахохлясь и нахмурясь.
Головку прячет под крылом,
С обеда прячась в инэмури.
Здесь все еще беспечно спит.
Всему виною тучи, тучи!
И в небе мартовском гостит
Циклон февральский и могучий.
Ну, где тетрадь? В метель такую
Смотреть в окно, губу кусать
И сказку, по тебе тоскуя,
На чистый лист опять писать…
Вот вновь сентябрь и мягкий ветер
И липы солнышко крадут.
Не зная ничего о встрече,
Идет парнишка в институт.
И две судьбы в круговороте
Случайностей и суеты,
Необратимо так восходят
На еще целые мосты…
Нет, сказка все-таки не память,
Что налетит агленью пенной.
И в сказке той тебя представить
Могу лишь спящею царевной.
Тебя жизнь эта заколдует
(К веретену ты ль прикоснулась...)
А я тебя в уста целую,
Чтоб ты от сильных чар проснулась.
И снег утих и звезды рдеют
И свет луны скользит по льду.
Я у любого чародея
Тебя, конечно, украду…
Текст перечеркнут. Скомкан лист.
И снег плывет все той же ряской.
И вьется ветра пересвист –
Была уже такая сказка.
И март такой здесь был не раз.
Сидел, нахохлясь, под окном.
Молчал, и синь беспечных глаз
Скрывал под зАмерзшим крылом.
И я шептал ему в окно,
К стеклу прижавшись взаперти –
Я не пишу уже давно,
Меня ты не тревожь, лети.
Влетай и небо рви на части!
И зиму сбрось со всех счетов.
Еще так много ждущих счастья,
А ты пугаешься снегов…
* инэмури - дневной сон, аглень - прибой
|
