То ли тяжесть прожитых лет, то ли поздняя осень.
Жмутся друг к другу избы в самом конце деревни.
Мрачен и скуп мой дом. Ряды облысевших деревьев
Утратили связь с началом – сменили декор и цвет.
Каждая капля дождя видится небу последней.
Стоит уснуть, стоит уснуть и забыть о боли,
о кровоточивости слов и дёсен,
Душа полетит на российский юг, в черные земли,
Где меня не забыли. Не прокляли. Не раскололи.
Этот край сожмет меня до нуля, до одной строки.
Выстрочит звездной пылью на угольном барельефе.
Вспомню врагов и: «Еще не подохла, худая дева?»
Я задаю Вам немой вопрос: Как же мне…
вопреки?
Что-то стряслось, но уже не забудется. Не остынут
Шесть переездов. Баулы. Вагоны, забитые к ночи.
А впрочем,
Вскрытые и прочитанные чужими,
Не поросли быльем письма с обшарпанной почты.
В бренный мой мир всмотри́тесь, в годы мои пустые,
Скелетами динозавров в темной промерзшей почве
Выходят в конце стихов тире и три узловые точки
и чёрт бы с ними.
То ли тяжесть прожитых лет,
то ли поздняя осень.
Словно плитой могильной продавлена моя грудь.
Всё вернется к истокам, останется четкий след
И что-то случится после –
Укутает в теплый плед.
Ляжет судьбой на плечи.
Скажите же что-нибудь
и станет мне сразу легче…
|
