И в ночь открытое окно
Упрямо ловит шум машин -
Так улиц спящих полотно
От них избавиться спешит.
Нужна им тьма, как уголь.
Как из домен ковар,
Кидается за угол
Свет раскаленных фар.
И тихо все на пять минут.
Все познает опять вдовство,
Пока асфальт не рубанут
Вновь фары позднего авто.
Что ты не спишь?
Сух мармелад.
И где-то в два в который раз
Накинешь старенький халат,
Поставишь чайник, включишь газ.
Что ты не спишь?
Вновь сидя
Салфетки сортируя,
Захочешь снова видеть,
Как кипяток танцует.
Как кипяток шипит,
Пугая мирность ночи
И вечность цефиид,
Что шариками бочче
Бегут над млечной пеной
И руганью цикад
В бездонный центр вселенной,
Как в зацветавший сад
Безудержные пчелы,
Как к кучкам жита мышь.
Чай выпит с минеолой.
Что ты теперь не спишь?
Тогда ты тихо скажешь –
Игрушку волоча,
Ты приходил вот так же
Попить со мною чай.
Сидел и дул на блюдце.
А щеки, что мышонок!
И губки в чай упрутся
С усердием. С просонок
Луна глядит в окно.
И веря в чудеса,
Ты шепчешь: как в кино,
Есть у луны глаза.
Смотри, смотри, луна
В забытый небом час,
Как голова слона,
Глядит в окно на нас!
Смотри, смотри, луна,
Как кот, что засыпает,
Одним глазком уж в снах,
Другим еще моргает.
Ты верил в чудеса
За нашей старой дверью.
Есть у луны глаза -
И я с тобою верила.
Есть у луны глаза!
Как в тот далекий час,
Как старая коза
Она глядит на нас.
Ты засмеешься тихо.
Свет фар опять пробьётся.
Но что-то светлым лихом
В наш дом опять вернется.
Пусть мы и слишком взрослы,
Взросла и память слишком -
Кроватка скрипнет сохло.
На ней уж дремлет мишка.
Вернёмся мы на дольку
В ту ночь чернее трюма,
Где не бывало столько
Машин, их фар и шума.
Где всё не знало пыли.
Где было всё иначе -
На чай бедней мы были,
Но был тот чай богаче.
|
