Нас ждёт хэппи энд, сэд стори, или открытый финал? Идей миллиард, хоть из них строй империю или свой филиал. Хотя, по правде сказать, я безликая тень себя, сам материал с чертами миллениала. Кружусь, как пеликан, не отпуская, как символ, на шее удавку. Над столом сутулится писатель, он мне так смешон. Так надеется закончить пулей финал этот. Вот же умора. Эй, писака, поправь капюшон, пока ещё драмы не лишён, пока ещё не присыпан в саду позади дачного дома. Взлететь высоко бы, как сокол, но в голове одна грязь в перемешку с чем-то высоким с привкусом пропавшего томатного сока. Мысли танцуют, как сука в борделе третьего сорта. С юности привлекали внимание истории с акцентом на личностных ростах. Но я думаю, что отношусь к этому или как-то холодно, или как-то очень серьёзно. А что же сам? Я пробовал в рэп, но мне скучно писать о деньгах, наркоте, районах и пё*дах. Куда интереснее небо, чей смысл, кажется, заключается в звёздах. Я слишком строг к себе? Только чтобы избегать квази-позёрства. Тело придать земле, как Маленький принц змее, под взгляд любопытного Солнца. Поэт и символист, поэтому в вечной зоне риска. По отзывам четверка, комформист, что оставит после смерти непрочтенную записку. Анонимный белый лист. Перед рассветом снова будто на иголках. Но в этой культуре нудный глист, что в чужой песочнице со своим ведёрком. Разгружаюсь. Возвышаюсь? Руки поднимаю к небу, признаю провал, разоружаюсь. Разрушаюсь. Словно та самая пятая колонна. Ночь колыбель поёт, как бухое сердце с йодом, как её скулит хромой койот, о том, что ты - прекрасное далёко. О том, что ты - прекрасное моё. Скоро дело дойдет до зимы, и меня наконец-то осенит: сколько во мне же гнили и плесени. неужели мразью был? что в себе убил? какой путь выбрал на личностной лестнице? Бородатый, скажи, для чего я тебе предназначен? Я часть поколения суицида, инсты и собачек, вандалов, режимов, и любителей гачи. Спать на диванных пружинах? Окей, под диктовку так обозначим. Но ты маякни, хоть я вряд-ли поверю, что это что-то да значит. Что будет дальше? Я признаюсь себе, но тону в этом море фальши. Словно перед мамой, опустивший глаза, трусливый маленький мальчик. В голове чьи-то образы на коленке записаны, поэтический приступ, со строкой мы на "Вы". Жалкие подобия Торренса с Мизери. Ничего, сошлёмся на недосып. Но дальше только этих образов призраки с чувством забытой вины. Осталось подать своей жизни признаки жизни, чтобы ей показаться живым. "Она стала шлюхой, но хотела в артисты... Он учился на тройки и как-то в министры!". Оооох. Благо мы не о драконах и принцах, Так и мой принцип стать небом, превратится в ремикс. В бесконечное число мотелей, гостиниц я безнадежно записан в горе забытых страниц. Под люстрой повиснув, меня что-то тянет ко дну или может быть дальше чуточку вниз. Может, за облачком не просто огонёк? Может, мне вселенная шепчет, поёт: "Товарищ, алё", но я воспринимаю как спам этот тонкий намёк. Мой автопилот обрушит полёт, как минёр подорвет. Если это всё простое враньё. А если сомнения нет, то точно будет упрёк, пока разум под сердцем рвётся, меня от этого разума рвёт. Линии покойных на ладонях. Страсти сквозь пальцы. Страстью можно грести. Этот мир создан из боли и крови. Влюбленных вряд-ли можно было спасти. Я пишу об одиночестве, скалах. Но, обернись всё иначе, что сам я искал бы? Закаты, рассветы, грома раскаты? Или дальше, как тесто, был бы раскатан? Меня не спугнёт ни ласка, ни палка, ни Понкин, ни Кафка. И сколько не гавкал бы. Не стать селёдке русалкой, но всё равно прямиком с пешкой на дамку. Вы проснетесь, но только после просмотра рекламы. Меня сожрали крысы, а доели тараканы. А что если в людях существуют океаны, но они предпочитают им свои пустые берега? Починить бы себя механиком. Навряд ли нас ждёт утром новая жизнь. Но что будет если подчинить с помощью лжи о пряниках? Растаявший лед затопил бы Титаник. Мы и сами ведь едва живы. Машина прогресса обнажит всему миру наше слабое место - мы всего лишь мясо и тесто, масса недовольных. Брезгаю. Пресно всё. Запомни: короли зачастую погибают в покоях. Значит, если твои мысли враги тебе, измени в себе что-то другое. С искривленной мимикой кричу своей тени про страхи, вои и волю, в то время, как на небе думают только о море, и о том, что я из себя ой как до*уя строю. Философ? Расслабься. Я всего лишь вновь очередной параноик. Стихи это символ? Лекарство. Но я так же как все закончу в комнате с множеством коек. А дальше что? Депрессия, жизнь, и шестая палата. Мне больше не надо. Что-то сводит с ума, но это "самое" что-то очень приятное. Скрывая что-то под шкурами, носорог бежит от жары. Он на берегу или хочет в новый мир? Внутри него что-то дрожит? Пролетая со свистом в воздухе, пули пытаются что-то сказать? Может, что-то бьётся в их порохе, о чём не напишешь в тетрадь. Бумагу в пальцы вминая, дыхание своё затаил. Чтобы слышать как ты дышишь, родная, на другом конце нашей земли. Каждая мысль, как перегрузка, перезагрузка, осознание себя. Писать обо всём, что видишь и чувствуешь, догораю или только начал сиять? Течёшь по телу- ты как перестройка. Из чего же бл*ть соткан? И есть ли я - я? Нас ждёт хэппи энд или сэд стори? Cкорее открытый финал. Идей миллиард, хоть из них строй империю или свой филиал. Хотя, по правде сказать, я безликая тень себя, сам материал с чертами миллениала. Кружусь, как пеликан, не отпуская, как символ, на шее удавку.
