* * *
на фронтах затишье.
стороны считают потери.
в том, что бог нас не слышит
я был почти уверен.
и почти не боялся битвы,
не сомневался в своих решениях,
крови пролил литры,
враги казались мишенями.
заслужил пару дней отгула,
как примерный боец...
и приставил к виску дуло,
понимая, войне - конец.
но ты оказалась дома.
ты сварила кофе, достала пирог,
и я понял, что в мире все по-другому,
господи, как я мог
воевать так расточительно,
нить жизни натягивать туго.
бог, похоже, строгий учитель,
он ставит порой в угол.
в старой шкатулке наши кольца.
наш скованный любовью мир.
раньше я был добровольцем,
а теперь дезертир.
посмотри, что от меня осталось,
я ранен, контужен, хромой.
они щедро мне дарят старость,
и отправляют домой
взглянуть на жизнь, которую сам
поменял на бессмысленный труд.
возвращайся, боевые сто грамм
и высшая цель - ждут.
я, пожалуй, оставлю злость
на врагов, на людей этих.
на фронте спросят меня: "что стряслось?",
и я не смогу ответить.
внятно им, по уставу,
начну запинаться, буду путаться в мыслях.
выдавлю, что устал я,
что воевать бессмысленно,
что мою стограммовую порцию
могут вылить они в сортир.
раньше был добровольцем я,
а теперь дезертир.
|
