ТЕТРАЛОГИЯ - ПОВЕСТИ В СТИХАХ "ИСКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ МЕРА" "ОСОЗНАНИЕ БЫТИЯ" "ЛУННОЕ ЗОЛОТО ФАВОРИТОВ" РОМАН В СТИХАХ И ПРОЗЕ "АНАТОЛИЙ ТРУБА"
ИСКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ МЕРА -- ПОВЕСТЬ В СТИХАХ
ПОДРАНКИ ЛИЦЕМЕРИЯ
Клеймо палачей
Клеймо таланта палачей , На вашей шкуре у плечей . Клеймо неисправимых катов , Как мета бездуховных гадов .
Вы мечены за дело зла , За кривду подлого узла . Вы осудили жизнь поэта , На отрешение от света .
Но присно , в вечности и ныне , Вы тени в роковой пустыне . Когда святые вас осудят , Дух злопыхателей остудят .
Вы истово молились на ночь, Чтоб осудить поэта напрочь ? Вы все преступниками стали , Когда творца хулой распяли .
Кошмары видений
Ей померещились в пути Такие жуткие кошмары , Что не смогла она нести В уме заданий циркуляры .
Литературный ждал кружок , Девчонки избранных гимназий , Но вдруг Николушка дружок Явился с метой эвтаназий .
Витал отвратным чурбаном , Потом синел под небосводом , Потом охваченный огнем , Шел с преисподней карагодом .
Вдруг два отъявленных нуля , Промчались около со свистом . Друг друга рьяно веселя , Фламенко станцевали с твистом .
Маруся вышла из кустов , С распушенной косой шикарной . Блеск разрисованных трусов , Слепил палитрой планетарной .
Мелькнула Лена вдалеке , С серебрянной грибной корзиной. И вслед Рашанский налегке , Мелькнул похабной образиной .
Туман клубился и витал , Сгустились сумерки в тумане . И рядом филин хохотал , И нечисть лаяла в дурмане .
Она забыла обо всем , Явился враг ее судьбины , Холодным , грязным карасем , Во рту с подобием дубины .
Стал колотить ее в бреду И оскорблять , ругаясь матом . У всей вселенной на виду , Предстал неумолимым катом .
Терпела бедная накат , Слезами исходила в муках . И черный леденел закат , Как кровь в неотразимых суках .
Она кричала -- Не прощу , Такому призраку чужому ! Я шкуру с грубого спущу И чешую предам худому !
Судить с кружковцами туман ! Судить с друзъями нападенье ! Разоблачим ночной обман , И сна ужасное раденье --
Она проснулась во плоти , Кошмары канули с рассветом , Но вновь твердила по пути : -- Сужу врага зимой и летом --
Личины судилища
Вы осудили хором худших , Как одержимые в бреду , Поэта лучшего из лучших , На отчуждения беду .
Вас повязала поволока , С прерогативой вздорных слов . И вдохновила рьяно склока , Душ искривленных и умов .
Вы злыдне скопом услужили , Оговорившей доку вновь . Вы распре яркой удружили , В кострах сжигающей любовь .
Заблудшие стяжайте небыль , Земных безумных величин . Спасения незримо небо , Для осуждающих личин .
Подранки лицемерия
Они меняют лики сходу -- Сегодня чуждый , завтра свой. И входят многократно в воду , В одну и ту же с головой .
Им не позорно быть кривыми , Личины всякие иметь , Чтоб слыть повсюду таковыми И что - то мелочное сметь .
Их участь бренная прислуги , В кругу хозяйском мельтешить . И совершая дел потуги , Лгать безобразно и грешить .
Но извращаясь до изнанки , Своих пороков роковых , Они безумия подранки , Времен событий ножевых .
Туманное поле
Суть любви как яд Чезаре , Как Лукреции циан . Все Двурожкиной кантаре , Лишь для ряжених цыган .
На гитаре поиграет И на скрипке поскрипит . Валя нравы нищих знает , Кто в сортире все кропит .
Крохи даст девице в юбке , Пацану в тряпье сухарь . И запляшут они в рубке , Где кораблик весь "глухарь".
А потом в туманном поле , Злом отравленный народ , Будет петь о светлой доле , Скушав с фугу бутерброд .
Эксклюзив им "баронесса" Валя снова сотворит -- Вдруг иллюзии принцесса С каждым враз заговорит .
По цыгански , по армянски И на суржике в бреду , Даже с ражем по испански , С лохом в праздничном ряду .
Протрезвеет кто - то все же , Оглядится -- он в дерьме . И у каждого на роже , Все грехи , что на уме .
Веселушки палачей
Дурная злоба в них взыграла , Вновь из душонок прет и прет … Шальную должность генерала , Любой по случаю урвет .
Халерии запели вместе И Нина заплясала в такт . Елена ест сосиску в тесте , Пройдя весь Савватеев тракт .
Все рады случаю расправы И жертву принесли войне . Судившие поэта правы И прав осужденный вдвойне .
Все правы в жертвоприношенье , Но только чести нет у них И совести в таком решенье , Где каждый обвинитель лих .
Созвучен Первомайский Толя , С козловским сонмищем Иуд . Полна его пороков доля , Как с испражненьями сосуд .
Христопродавцы вдрызг попляшут , Потом в округе попоют . Им бесы из горнила машут , Когда крещеных предают .
Одержимая
От стаи она не отстала , Волчицей безумия стала И мечется по Притамбовью , С пащекой слюнявою с кровью .
В кошмарах любовника сдуру , Клыками обгрызла фактуру . Законного мужа без дела , Измучила вдрызг и заела .
Татьяну вознесшую серость , Порочит за Господу верность. Ни слова в защиту ее , Вовсю защищает зверье .
Поэта воспевшего реки , Обрызгала пеной пащеки . И воет одна на луну , Когда ненавидит весну .
Волчица в повадках лукавых И левых отвергла , и правых . Прибилась к безумным сама И всюду от злых без ума .
*** Прабабушке Елены мнилось, Она невеста на пиру ... И в храме истово молилась , Как не стремилась на миру .
Просила Бога вновь о муже , Что б не сгубил ее судьбу . Что б никому не стало хуже И всю простил ее рабу .
Елена ныне не молилась , Придя к подсвеченным рядам . Она на Майку обозлилась , В лучах Луневская мадам .
Чердак над храмовым распятьем, Витай награды обретя . Елена вдрызг блеснула платьем , Поэта осудив шутя .
И где прабабушка молилась, Проглядные стяжая дни , Елена безобразно злилась , Отвегнув истину в тени .
Клозет славных
Наконец - то дождался он срока , Когда злыдни судили меня . И с замашками горя пророка , Он глаголил неправду ценя .
Рассказал об угрозах несметных , Об ужасных немыслимых днях . О тяжелых страданьях приметных , С жуткой плесенью на зеленях .
Обвинял мой удел безобразно , Ради Вали подруги своей . И меня осуждая бессвязно , Стал прислуживать трепетно ей .
Исключили меня из Союза , По причине тройной клеветы . И в Наследкина плюнула муза , С поднебесной своей высоты .
И в Рашанского плюнула муза , Как в поганого доку газет . Исключили меня из Союза , И с Двурожкиной славят клозет .
Бездуховное царство
Дегтем мазана с ног до рожи И другая от рожи до ног . Чернота вместо белой кожи И в душе почерневшей не Бог .
Все в округе чернее ночи И еда , и дороги судьбы . Угли жженные каждого очи , Опаленные сны и столбы .
Юрий черный и Лена анчутка , Саша вся смоляная везде . У Олега газетная утка , Как пятно на потухшей звезде .
У Рашанского грязная доля , У Трубы все в гудроне грехов. У Наследкина смутная воля , Как шалава мечты петухов .
Семиперстов предстал Семипалым , В темноте непроглядных времен . Мраков вышел из логова шалым , Где чернеют никто без имен .
Мгла беззвонная Валю объяла , Позвонила -- и Маша во мгле . Бездуховное царство финала , Когда судишь талант на земле .
Сакральное место
Войдите в храм в воскресный день И помолитесь о душе . Пусть обвинений злобных тень , Погрязнет в речки камыше .
Вблизи распятия Христа , Вы ощутите боль его . Душа молитвами чиста , Важнее здесь они всего .
Поставьте свечи вы святым , В кругах сияющих огней . И рок не кажется пустым , В тумане беспросветных дней .
Но если вы судили зло , Поэта прежде как врага , Вам книжникам не повезло , Голгофа небу дорога .
На месте церкви книги дом , На алтаре стеллаж людей . Взорвали в месте не худом , Храм пролетарии идей .
Зачем судили вы творца , С сакральным образом креста ? Рабы небесного Отца , Грешили слепо неспроста .
САД ЮНОСТИ
Карнавалы иллюзий
Хоть всех в газете напечатай , Кого ты прежде презирал . В твоей душе грехом початой , На честь Всевышний не взирал . Ты плюнул в сторону поэта , Как в обреченное вчера , Но для поэта лучик света , Лелеют звездные ветра . Ты лицемеришь даже духом , Что б снова с падшими дружить . И хвалишься звериным нюхом , Стремясь нечистым услужить . Иллюзий царских карнавалы , Ты превозносишь впопыхах . Но превалируют провалы , В твоих безрадостных стихах .
Наваждение заблудших
В друзья к поэту набивался , Чиновник Женя - либерал . И выпить водочки старался , Как с генералом адмирал . -- Ты избран Богом ради Слова , Твори и будь самим собой . А мы насельники Тамбова , Поможем в прихоти любой ! -- Мы пили водку , кофе пили И говорили о мирах . Святую истину ценили , И вехи жизни на ветрах . Упала облака завеса , Дождем осенним ледяным ... И Женя -- трепетный повеса , Стал либералом " слюдяным ". Не человек теперь политик , Идейный зомби до ногтей . То заводной убогий нытик , То зверь от скверных новостей . И друг у зомби объявился , Редактор платного листа , Так к либералу притулился , Как к кряжу снежная верста . -- Давай поэта разыграем ! -- Решили умники вдвоем . -- Напишем черное , что знаем , А что напишем воспоем ! -- Один похож на Каиафу , Другой Пилатом стал в стихах . Хулу приблизили к " жирафу ", Погрязнув в пакостных грехах . Оратор зла и прокуратор Смеялись чтиво утвердив . Включили кривды демонстратор , Наветом чувства возбудив . К беде Голгофы наважденье , Создали " други " впопыхах , Я выражаю снисхожденье , Заблудшим в искренних стихах . Печально знать о переменах В умах , не ставших горевать . Писать мне тяжко об изменах , "И милость к падшим призывать".
Опаленные бездной
Простишь врага , протянешь руку , Что б обнулить наветов счет , Враг испытает счастья муку И руку злобой отсечет . Острей меча дурная злоба , Страшнее подлого клинка . Смотри мудрец на это в оба , Не изменили суть века . Когда ты жаждешь не в уловке , Взбодрить стремлений ураган , Ты не виновен в обстановке , Где промышляет интриган . Сомкнет капканы отрицанья , Прибьет к бездарности столбу . И навсегда без покаянья , Таланту выпишет табу . Я всех прощал не обделенных , Надеясь дружбу воскресить , Но в душах бездной опаленных .
Неприглядная судьба
Когда бывал стезею близок , Казалось сердцу -- ты мой друг ! А ты надыбал одалисок И хороводить взялся вдруг . Ты выбрал небыли -- дорогу , Идешь по призраку -- мосту , К фортуны зыбкому итогу , К купины смутному кусту . Другие лучше и мудрее , В твоей волшебной стороне ? Но почему - то тень на рее , Висит в печальном полусне . Быть может признаки ошибок , В ней воплотились огулом . И " флибустьеры " без улыбок Вопят : " Подруге поделом ! " Отринешь жуть и трон высокий , Блистает лунным миражом . Но дух твой -- старец одинокий , Юлит у юности пажом . Ты сам к себе вернешься вскоре И на круги своя придешь . Судьбы надуманное горе , В саду заброшенном найдешь .
Возвращение призраков юности
Здесь ранимую юность он предал И высокую песнь журавля ... Здесь пустыню души он изведал , О спасеньи себя не моля . Сад устал от него никакого И деревья объяла печаль : -- Так Олеженька черта какого , Журавлиную песню не жаль ?! -- Но Олег на вопрос не ответил , Духом ветреным стал ликовать . Он судьбу свою смутную встретил , Что б сердечных людей предавать . Он силки расставляет и сети , Ради славы и лживых наград . Оглашают стихи свои дети И отвергнувший юность им " рад ". Рад смутьян роковому раздолью , У поэта друзей " умыкать " ... Я смиряюсь с предательской болью , Начинаю к беде привыкать . Журавли возвратились без страха И курлыкая сели вдали ... Сад белеет и призраки краха , Испаряются с влагой земли .
Поэты и Вальтасары тусовок
К медАм поэтов не зовут , Для избранных свои пирушки . Давно интригами живут , "Свистки" тусовок и "свистушки". Галдят в бессмысленном кругу , О чем - то призрачном астральном . А о талантах ни гу - гу , Что сникли в пламени печальном . Страдают фениксы времен Из - за Полетик и Дантесов , Из - за лукавых без имен , Из - за хабалок и балбесов . Но время высветит скрижаль , Где письмена превыше права : -- Бездарных вычеркнуть не жаль , А фениксам -- поэтам слава ! --
УЧАСТЬ
*** В этом городе суета И торговля превыше молитвы . В этом городе маята , У прохожих острее бритвы .
Отражают глаза чистоту , Магазинов зеркального блеска . Отражают глаза пустоту , Бездуховной игры бурлеска .
Сохранить свою тонкую нить , Дар созвездий неугасимых . И любви непродажность ценить, Среди скупщиков невыносимых .
Искренность
В Тамбов приехал на базар , Казак Мещеряков , Седло приобрести товар И несколько подков .
А на Дворянской храм открыт , Зашел приезжий в храм . И солнечный сиял зенит , На стеклах ясных рам .
Казак молился у креста И Господа просил ... Была душа его чиста , По мере личных сил .
-- Я не сужу своих селян , За зависть и грехи . И не гнетет меня изъян , На пашне у сохи --
Сто лет промчались огулом , Меняли лик места . Разрушена святыня злом , Нет храма и креста .
Библиотека где амвон И клирос днесь стоит . Умов и знаний полигон , На стеклах весь зенит .
Мещеряков казак в роду , Потомок боевой , Но суд устроил на беду Поэту голевой .
Где прадед Господа молил , Судил Мещеряков , Таланта за порывы сил , И взлеты без оков .
Все обвиняли как враги , Правдивого за честь . Но у нечистого слуги , Грехов своих не счесть .
Объяла кривда пеленой , Судилище как тьма И за фантомною стеной , Взъярилось зло весьма .
Пустомеля
Кому нужны слова пустые , Того кто к ближнему жесток . Кусты малинника густые , Но на просторе бьет исток .
Он воевал и был отважным , Теперь отъявленный делец . Что патриоту было важным Затмил блистательный телец .
С фальшивыми упорно дружит , С подонками событий свой . И извращенцам лживым служит , В муре погрязнув с головой .
Ему поверить лицемерам , Как АКМ курок нажать . Он свой немыслимым химерам И рвется бесов обожать .
Словами потчует сексотов , Они балдеют от речей . Он грубиян для доброхотов И в доску свой для палачей .
Сон воина
Приснился сон Мещерякову , Он молодой вблизи зеркал И сердцем обратился к Слову , И духом Истину взалкал .
Картины будущих событий Вмиг отразили зеркала -- Он окрыленный от соитий И в страсти каждая мила .
Вблизи чужого Кандагара , Стреляет в злых из АКМ . Весь покрасневший от загара , Весь помрачневший от дилемм .
Он в банке трепетный охранник , Богатым руку подает ... В мечтах литературный странник , Шедевры всюду создает .
Он в председателях Союза Поместных смутных величин , Где вновь Горгонова " медуза ", Кумир исчадий и личин .
Судилище в фаворе падших , Поэта гробят клеветой . И он Пилат среди увядших , Понтийский гегемон крутой .
Голгофа Уткинского храма , С крестом Спасителя вблизи . И Мать Христова не от срама , Заплакала с бедой в связи .
Мещеряков проснулся в жаре , Как после боя у черты . Творил он грешное в угаре , В кругу тщеславных суеты .
Бедлам грамотея
Любо братцы , любо ! Слушать Трубу казака . Не голосите грубо , Звонкая эта строка .
Книгу Труба наворочил О казаках степей . Многих сдурма опорочил , Как из дерьма репей .
Села как и станицы , Многие он позабыл . Жуткой войны зарницы , Скрыли зады кобыл .
Нету у Толи воли , Вольной в судьбе казаков . Нету у автора доли , Жалкой простых мужиков .
Нету и красной конницы , Как и Котовского нет . Нету тамбовской звонницы , Что увидал корнет .
Нету и рейда Мамонтова . По большевистким тылам . Есть фотографии Грамонтова И грамотея бедлам .
Ряженый Толя , ты ряженый , Крест на груди фетиш . Щедро пиаром обгаженый , Вот о пролетном трындишь .
Двойник
Не Рылеев он , не Бестужев , Он с рождения Дмитрий Дюжев . Импозантен собой и высок , Крестик есть и мечты туесок .
Собирает в копилку души , Шум столиц и отраду глуши . Он актер и большой лицедей , Всех играет российских людей .
Если надо сыграет барона И на дне Петербурга Бирона . Очутился в Тамбове на день , Где играют одну дребедень .
В драмтеатре Николы Сапегина , Приключения выдать Онегина . Диалоги и все монологи , Были вехи судьбины - дороги .
Вот Онегин и Ленский враги И стреляются возле куги . И Татьяна влюбилась -- беда , Написала письмо вникуда .
Вот Евгений Онегин один И отчаянный шелест гардин . Перерыв , театральный антракт И на сцене Мичуринский тракт .
Возле тракта профессора дом , Пребывает в тумане худом. Дюжев Дмитрий и тема татьба Не Онегин он -- Толя Труба .
Монологи и все диалоги : Лицемерье , обманы , подлоги . По роману играет " АТ " , Дмитрий Толю без карате .
То Урал с императорским залом , То Сицилия с "русским" кагалом . То элиты журнал Александръ , То скопление злых саламандр .
Дюжев ярко играл авантюры , Человека дородной фигуры . Дмитрий жох и Труба не малец , Как Онегин в поступках стервец .
Антреприза всех тем удалась , Жизнь Трубы в пересказе нашлась . Неожиданный грянул финал , Дюжев вышел и зал застонал .
Рассмеялся похожий двойник И замены раскрылся тайник . Вот Онегин Евгений один , Вот Труба Анатоль господин .
Оба схожи -- герои стихов Бесподобных и мерзких грехов . Не зияет забвения пропасть, Где потеряна детская робость .
Смоляная
Не спасти Мария душу , Черную как смоль . Я обет молчать нарушу И рассыплю соль.
Мир Двурожкиной крученый , Эгоизма взвесь , Как гудрон перемельченый , Разогретый весь .
Нелюбимых Валя злая Днесь вовсю гнобит . Бес ладони потирая В уши ей гудит .
Не печатает таланты , Не жалеет всех . И свободные ваганты , Как шуты потех .
Год за годом роковая , Роет ямы всем , Кто судьбу превозмогая Не хитер совсем .
На Судилище занудно Клевету несла …. И невинного паскудно , В жертву принесла .
Как спасешь ты душу Вали , Если в ней грехи , Повторяют звон медали И бубнят стихи .
Винтарь поэта
Отличный поэт Остроухов Не предал собрата в беде . Он словно бывалый Сухов Стреляет в бандитов везде .
Словами стреляет , словами , Как пулями из винтаря . Свистят они над головами , Лихих басмачей не зря .
Учился он с Пеленягрэ , Освоил духовную речь . И падшему при подагре , Поможет с сиянием свеч .
Поместный СП захватили , Тщеславные люди мирка . Крутили кумыс и мутили , И выбрали баем Юрка .
Халат он имеет и сбрую , Коня дорогого и блажь . Решает проблему любую , Играя страстей эпатаж .
Вовсю горлопан верховодит Полротой творцов суеты . Талантов презреньем изводит , Бездарностям дарит цветы .
Такая гражданская смута , Что хочется взять динамит И тень подорвать баламута , Который поэтам хамит .
Бирюков
Вновь приехал Бирюков В город тихих грез , Без величия оков И без горьких слез .
Он свободен от причин И последствий дня . Объявил иной почин , Смыслы строф ценя .
Так читал Сергей стихи , Как молитву днесь , Как замаливал грехи , Просветляясь весь .
Слушал мастера Чердак , Зауми и Клуб ... И в любой душе бардак , Был уже не груб .
Эхо строф перенеслось , К храмовой горе . Сердца таинство спаслось , В Слове на заре .
Храма всюду образа , Пушкинка как храм . И поэт взглянул в глаза , Тезке крестных драм .
Радонежский просиял , Ярче звезд небес . Столпником Сергей стоял , Словно сам воскрес .
Сад забвения
В накидке пыльной пришельцА Ты тень судьбы отца искал … В Саду рогатого тельца , Где в лунных снах ты обитал .
Тебе казалось ты лучист , Как образ нежного птенца . И телом постаревшим чист , Как лист осеннего венца .
Вокруг тебя осенний вид И оголенный сонм скульптур. В Саду ты яркий индивид , В кругу безмолвия натур .
Фонтан струился у ручья , Какой - то сутью неземной . Но юность плакала ничья , За беспросветной пеленой .
Скамья тесна и для двоих , Но ты присел и ощутил , Как был невозмутимо лих , Когда мошну грехов тащил .
Журавль отверженный стонал , Ты предал юность с журавлем. Сад прошептал :-- Настал финал. Ты здесь с забвением вдвоем --
Безобразные
Видно смута надолго теперь , Лицемеров безнравственной доли . За кумира -- исчадия дщерь , За основу -- болота юдоли .
Ненавидели прежде они , Обреченные хаять друг друга . Подружились вздымая огни , Рокового фальшивого круга .
Пляшут вместе и мельтешат , На тропинке и зыбкой дороге. Безобразно , безбожно грешат Вытирая об истину ноги .
И в порушенном храме дельцы Судят скопом поэта от Бога . Не снимают личин подлецы , Потому что тусовка убога .
Творчество
Литература не трамвай , Не конка с мерином . Писатель к образу взывай Звездою ввереном .
Твори высокое свое , С талантом пламенным . Пусть созревает мумие Под Сфинксом каменным .
Пусть перелетные ветра Вращают мельницы ... И будут ярче свитера , У рукодельницы .
Твори как роком суждено , Покаместь дышится . Тебе небесное дано , Покуда пишется .
Пусть оккупируют трамвай Пройдохи зайцами И славят -- ты не унывай , Коня с данайцами .
Им прицепится к именам , Всегда так хочется , Где чудно лживым временам , И жизнь волочится .
Имена
Лучшего поэта исключили , Классика мятущихся времен . И вердикт внимающим всучили , О бессрочном поиске имен .
Обещали матрицу проекта Сделают для тренда воротил . Чтобы имя нужного субъекта , Библиограф в пыль не превратил .
Хоть и Лета речка не мелеет , Берега в туманах вековых , Дух небесный истинных жалеет , Светит на поэтов таковых .
Вот мелькнула всполохами Майя , Вот Богданов в роще зоревой . И Макаров с лучиком играя , Пробежал по пажитям живой .
Вот Марины милые гуляют , И Пегаса вместе стерегут . И звезду надежды умиляют , Что дары таланта сберегут .
Вот моя стезя не роковая , По лугам блистает у межи . Я иду природе воздавая И летят стремительно стрижи .
Имена не люди озаряют , Небеса в завещанном миру , Где хвостами длинными виляют Змеи из бумаги на ветру .
*** О чем мы спорим господа , Когда нет денег на журналы ? Для власти творчество вода И тина книжные анналы .
Стихии волны пронесут , По руслу временных событий . Творцов слова не донесут , Посыл для бродников соитий .
И даму ветреных причин , Финал не образумит драмы . Она познала пыл мужчин И ни к чему ей холод ямы .
Поэт советом не уймет , Кликушу взяток у кормила . И равнодушный не поймет : Зачем Руслана ждет Людмила .
Сюжеты , темы и канва , Нужны для хода и развязок . Литература вновь права , Где время заповедных сказок .
ЛЫСОГОРЕЦ
Перепутье выбора
Степь родная у лесов , Широка округой ... Двери я открыл засов И пошел с подругой . Впереди прекрасный вид , Позади все то же . Каждый ближний индивид Стал в стремленьях строже . Вновь подруга хороша , Говорит о многом . Но светла моя душа И не спорит с Богом . Вот налево поворот , Рядом критик в теме . Озирает Коля рот , В зеркале и джеме . Вот направо колея И стоит у края , Толи падшая свинья , Толи светоч рая ? Я иду и на виду Выбегает Толя ... Неужели рок в бреду И с Трубой недоля ? Вижу мечется казак , По горе плешивой . В сапоге его резак С рукояткой Шивой . -- Я за правое ! -- кричит И бежит налево , Где шалава верещит Обнимая древо . Разожгли грехи огонь , Полыхают дали ... Но бежит крылатый конь , Где его не ждали . Нет у путника узды , Нет травы чудесной . Есть внимание звезды И юдоли местной . Пусть волчицей пронеслась Злыдня , словно драма . Вновь мечта моя спаслась У святого храма .
Тени лицемеров
После концерта под Лысой горой , Вышел на гору Серега - герой . Лунная ночь необычно светла , Грустные мысли сжигает до тла . Стало Сереге мгновенно легко -- Мистика шабаша недалеко . Он же не верил в волшебную явь , -- Боже от лихости душу избавь ! Нет ни татары , нечистая муть , Надо мне зорко на пришлых взглянуть -- Видит герой своих новых коллег , Голыми стали стяжая набег . Нет Маргарит , только Геллы одни , Ведьмы Градища в поганые дни . Гелла - Елена и ведьма - Карина , Гелла - Татьяна и ведьма - Ундина . Вот и Валюха парит на виду , Кличет для всех роковую беду . Шепчет смотрящий : -- Увидев не трусь , Колю , Олега и всякую гнусь . Чу , да они под луною козлы , Видимо днем обреченные злы . Мне бы не славить страстей бурелом , Нити грехов завяжу я узлом . Не оплетут , не затянут ловцы В бездну , где изверги и подлецы . Я не стяжаю корону вреда , Быть лицемером везде и всегда -- ШАбаш раскрылся в бесОвской красе , Совокуплялись безумные все ... Пошло и гадко в животном бреду , В круге разврата -- подлунном аду . - Я же потомок бойцов -- казаков , Дам им плетей и сухих канчуков ! -- Глянул Серега -- в руках - то кнуты , Стал он пороть наглецов маяты . -- Вот вам фуршеты ! И злыдней сю - сю ! -- Бил их Серега кнутами вовсю. Тени стонали вокруг на горе, Выла волчица в незримой норе. В полдень проснулся Серега в дому, Было светло и отрадно ему.
Мордоворот
Пришел крутой мордоворот , В СП поместной власти , Двурожкиной восславил рот И утвердил напасти .
Метресса ляпает сдурма , О Маше как о фее . Возносит слабую весьма , Словес при корифее .
Приемы старые в ходу , Талантов всех на плаху , Но фаворитов череду , К безбрежному размаху .
Нет роста юным никому , Всех рубят гильотиной . Лишь держиморде одному , Трон с гибельной картиной .
Поэта лучшего на век , Судили воры света . Творений лишний человек , Для палачей расцвета .
Музей идолов
Вот Горы Лысые вблизи , Луна сияет кругом ... Пришел в музей не Саркози , Канчук с Иваном другом .
-- Смотри Иван на торжество , Старинных весей края ! -- Но исказилось божество И все вокруг играя .
Поэта судят у креста , Страшилища и хари . Запахли грешные места , Болотным смрадом гари .
Канчук себя определил , В фантоме деревянном . Он с околесицей юлил , В порыве окаянном .
Исчадья кланялись карге , Тянули лапы к жути . Старуха сидя на слеге , Отстой крутила мути .
Щеряк безумствуя с шестом , Вилял хвостатым задом . И ведьма поглощала ртом , Что исходило рядом .
Хвалешин истово скулил И рьяно выл шакалом . Музейный шАбаш веселил , Мегер с козлом нахалом .
Канчук слегка оторопел , Иван немного сдрейфил , Но снимки утвердить успел И сделал яркий селфи .
Лохматый нежить пробубнил : -- Идите в лес Челнавский . Зарытый клад не оценил , Крымчак бредун заправский --
Музей кипевший суетой , Притих к рассвету споро . Иван смеялся золотой , Канчук с кнутами Зорро .
Под Лысой горой
Для кого твои спевки под Лысой , Если в храме творца осудил ? Ты сдружился с исчадия крысой И Иудой фуршетных чудил .
Мельтешишь ради славы суетной , Ищешь сильных партнеров в миру . Но в России духовной заветной , Ты тщеславный хвастун на ветру .
Для чего ты печатал отрывки , Из блестящей поэмы творца , Если хищной личины улыбки , Рассыпал с хохотком подлеца ?
Для чего ты отметил поэта И награду за строфы вручил , Если плюнул на правду завета И с любовью мечту разлучил ?
Ты постишься надеясь на Бога И прощенье грехов навсегда , Очернив светлый образ итога , Ради падших срамного суда .
Лихое время
Казак из Криуши бравый , Как прадед из Лысых Гор , С душой озаренной правый , Заканчивал миром раздор .
Антоновщина не благая , Взаймная злоба сторон. Тамбовщина всем дорогая , Кровавый терпела урон .
О русских полях и долах , О житницах и родниках , О мелях , глубинах , молах , Стихи сочинил в веках .
Лихое нагрянуло время , Все зыбкое до причин . Поэта встревожило бремя , Засилье бездушных личин .
Судилище за откровенье , На месте распятья Христа . Личины стяжали паденье И бездна раскрыла уста .
Бесправие
Не страшен суд на месте храма , Страшней бесправия закон . Трагедия людей и драма , На месте взорванных икон .
Не обвинения рвут душу , Людская ненависть сердец . Я стены фальши не обрушу , Обрушит вечности Отец .
Между поэтом и лихими , Рубеж из подлостей камней . Клеветники видны плохими , В провале обреченных дней .
Бросают камни оголтело , Забыв про заповедь Христа . Трясутся с бесом ошалело И змеями шипят уста .
Суд безобразен без защиты , Без прений разницы сторон . Расправы каты из элиты , Лукавых злыдней и матрон.
Бюсты палачам
Слепит Остриков бюсты катам , Осудившим поэта времен . И расставит по смутным закатам , Отцветающих гнусных имен .
Вот Щеряк приоткрывший губы , Волком выглядит во плоти . Кочуков с Чистяковой грубы , К храму бесятся по пути .
Вот Алешин целует поэта И Алешин творца предает . И продажным двойного цвета , Раздвоением бес воздает .
Селиверстов хитрит безобразно , Осуждая безбожно творца . А в суде он благообразно , Адвокатом корит подлеца .
Слепит Остриков бесов падших, Много , много как наяву . В Трегуляе у сосен увядших , У отпетых поставит в траву .
Изменник
Наши предки рубеж защищали И Тамбовщину Бог сохранил . Кочуков же Сегрей за медали , Над распятьем творца осудил .
Ради не осененной подачки , Кочуков вновь охаял творца . Стал пред идолом на карачки Где музейный закут подлеца .
Угодил бездуховным личинам , Послужил безобразным зело . По отвратным порочным причинам, Преумножил безбожное зло .
Он постится и возглашает : -- Я неистово верю в Христа -- Но поступки потом совершает , Буд - то нету у ката креста .
Депутаты от бесов в Тамбове , Не от Бога лукавая власть . Кочуков же неискренний в слове , Не страшиться Иудой пропасть.
Вольер злыдней
Мельтешите в пространстве вольера , Шкуры перекисью осветлив . Я поэт вдохновенный Валера И душой светозарной красив .
Вы почетные времени блефа И бумаги купили шутя . За спиной хитромудрого Грефа , Вырастает мамоны дитя .
Вы лукавите хищные дружно , Говорите о многом легко . Никому роковое не нужно , Если Бог от него далеко .
С пастухами блуждают бараны , Лысогорской породы стада . Вы поэта душевные раны , Обжигаете злобой вреда .
Вы свиней попасите вальяжно , С бесовщиной от Лысой Горы . Для продажных безбожное важно , До Суда Поднебесной поры .
Рабы Мамоны
Остались угли и зола , И отголоски эха зла . Ведро худое , дом пустой И засыхает сад густой .
Олег Алешин поседел , Иуды возлюбив удел . Владимир Селиверстов сон , Увидел с бюстом в унисон .
Наседкин счастлив по всему , С Джули незримой никому . Дорожкина с грехами вся , Мамоны ловит карася .
Мещеряков поместный бай , Кричит АвгиЮ - Выгребай ! - Но в стойле смрада не Авгий , Труба стоит без панагий .
Воззванье пишет Кочуков : -- Осудим в храме мужиков ! Изгоним пахарей в поля , Любя ЛжеЮру короля --
Бездна под ногами
Критиковали , гнали , осудили , Не пожалели трепетной души . Из небыли муру нагородили И шелестят наветов камыши .
За доброту мою оклеветали , За помощь опохабили легко . От радости судившие витали И воспаряли в грезах высоко .
Поэта милосердного крушили , Как чуждого противного врага . Безбожное во храме совершили И обрели незримые рога .
И мету обрели не дорогую , Пылающую жуткой чернотой . Жизнь обрели безбожную другую И ада воскуренье под пятой .
Гордыня циника
Какой я с хитростью пытливой , Почетный с Лысогорской ксивой ! Я друг Урюпина веков , Фрондер Серега Кочуков . Я был военным на Востоке И выжил в выспренном потоке . Теперь под Лысою Горой , Залетных спевок я герой . В Союзе без году неделя И первый на печи Емеля . Ласкаю щуку по бокам И фарт вверяю кунакам . Награды мне за бестселлеры , Вручили злыдни и мегеры . Союз без Хворова Валеры , Творца я осудил манеры . Предательство таланта в моде , В Тамбове при любой погоде . Я Кочуков Сергей седой , Овец моих густой надой . Сегодня рви , хватай и куй , Лаве , медали вмасть ликуй . Раз книги выбросят потом , Награды хапай даже ртом . И говори о тренде Шанского , О днях Халерия Рашанского . Хвали Знобищеву и Лаеву , Себя и Сашу Николаеву ... Творца от Бога осудив И бесов кривды породив .
Грязные помыслы
Жену учителя увел , Меня безбожно осудил . Ты Кочуков душою зол , Как преисподней крокодил . Твои клыки острей ножа , Сожрешь ты всякого вблизи : Творца , художника , ежа И помыслы твои в грязи .
Прославляющий падших
Для Дроновой Елены чина , Экранных новостей мадам , У лысогорца пай - личина К калашным рыночным рядам .
Возносит падших на суде И меченых за злобу . Стремится Кочуков в беде , Узреть времен худобу .
Меня надменно осмеял , Унизил в грешном раже . Духовность подлостью разъял , В тщеславном эпатаже .
Венчает злыдней Кочуков , И фаворитов власти . Поэта вольных казаков , Казнит хулой напасти .
Ты не Драпеко у Миронова , Подручной голосить с шестом . Ты вестница Елена Дронова , Будь мироносицей с крестом .
Отступник
Казак не будет осуждать , На месте храма казака . Вину другого утверждать , Без аргументов с кондачка .
Не дело воина хула , Лукавой повитухи в тон . Судилищ злобные дела , Людей бездушных моветон .
Судить поэта казака , Когда с Заветом незнаком , Играть прилюдно чурака И слыть повсюду дураком .
Ты за рулем и ловелас , И под Горой ты на коне . Но душу отвергает Спас , Повитую грехом в огне .
Старуха с цацками наград , Оклеветала казака ... Ты злыдне нечестивой рад И продаешься на века .
Химера злыдней
Я не живу тлетворным слухом , О фрике с куклой на софе . Скорее с Гумилевым духом И образом похож с строфе .
Я откровенен и не злобен , Добро творю спасая мир . Но враг Иудушке подобен И злыдня палачей кумир .
Меня в Тамбове осудили , Как Зощенко в столице вмиг. И как Ахматовой вменили , Войны с реальностью блицкриг .
О Боге строфы и о чести , О трепетной любви двоих . О падших оголтелой мести , Среди поветрий не своих .
Судилище для злых отрада И обвинения как бред . Творцу шедевров муза рада , Спасая истину от бед .
Они тусуются напрасно И славят жуткие себя . По мостику идти опасно , Огонь иллюзий возлюбя .
И Петр огреет лицемера , Оглоблей огненных глубин . И покусает злых химера , Среди пылающих рябин .
Ущербные личинной миной , Величием грехов больны . Обмажет нерадивых тиной , Исчадье бездны сатаны .
Река Смородина пылает , Мост Калинов порочных ждет . Заря рассветная залает , Когда волчицей ночь пройдет .
Кошмары снятся безобразным И извращенным словно явь . Стреляет крахом безотказным , В таланта осудивших навь .
Искаженный моветон
От перемены мест нет толку , Душа заблудшего в борьбе . Тамбовскому тревожно волку И в Липецке не по себе .
В Тамбове метил окоемы И выгрызал свою среду . Внедрял безбожные приемы , Предать творящего суду .
Собрание Союза членов , Вдруг исказило моветон И на холстинах гобеленов , Отрылся шабаша притон .
Картины судеб изменялись , Блуждали сонмы егерей ... Но злыдни скопом превращались , В перековерканных зверей .
Он важаком перебивался , Без чести воина былой . Кумиру злобы поклонялся И закалял характер злой .
Повадки зверя утверждая , Личины походя менял . Лукавым бесам угождая , Творцу душою изменял .
От перемены сумма та же , Грехов осталась у него : Дал фору договорной лаже , С мурой беспечности всего .
Петровский мост их суховея , Из крыльев перелетных птиц . Вокруг печальная Расея И мало озаренных лиц .
Играть нещадно уповая , На круг теней у камелька . Но муза пологи срывая , Превносит звонное в века .
На картах Майя козырная , В четыре масти игрокам . Духовным ликом неземная , Нигде не светит дуракам .
Разъятые
Святого таинства причастье , Никак не красит бытие . Судилища сбылось несчастье , Вновь предсказание мое . Забыли добрые поступки , Гурьбой судившие меня . Им опротивели уступки И свет душевного огня . Гордыня злыдней обуяла , Не видно около ни зги . И Кочукова дух разъяла И у Алешина мозги . Дорожкина великой стала , Горгоне адовой подстать . Мещеряков с сумой фискала , Желает Вальтасаром стать . Аршанский офицер кагала , Мичуринский масон в кругу . Наседкин в тоне мадригала , Луканкиной несет пургу . У Николаевой все проще , С кривой улыбкой на лице . В калиновой узрела роще , Иглу в Кощеевом яйце . Астральный облик осудивших , Страшнее бесов во плоти . Творцу шедевров нагрубивших , Прощеньем судьбы не спасти . Хоть Кочуков вовсю хлопочет , У храма с кладбищем вблизи , Он в ступе плевелы толочет , С попраньем Библии в связи . Вещает о стихах матерых : Елены , Саши , Мариам ... В расправах аморальных скорых , Участниц безобразных драм . Адепты проклятого рока , Ведут политику дельцов . Черты тщеславия порока , Вздымают с миражом венцов .
В Стефаниевском храме
Кочуков поменял свои лапти , Надо в храме поставить свечу . -- По наезженным лезвиям тракта , До Тамбова в санях долечу ! --
Справный конь незатейливой масти , Ожидал у ворот на снегу . -- Не к добру Лысогорские власти , Унижают меня на берегу --
В Стефаниевском храме Тамбова . У иконы Защитницы всех , Кочуков Лысогорского крова , Помолился за всякий успех .
За надел благодатного поля , За здоровье любимой семьи . Что бы снова казацкая доля , Обрела ожиданья свои .
Век прошел и у края дороги , Где взорвали намоленный храм , Правнук пахаря без тревоги , Осудил невиновного сам .
Где Спасителя образ нетленный , Правнук пахаря предал творца . И признал лицемер оглашенный , Приговор палача подлеца .
Прадед Бога молил о подмоге , Правнук бесу душой послужил . И поступком поганым в итоге , Бездне падших вовсю удружил .
Он почетный за книжное дело И напевы у Лысой Горы . Но грехами опутано тело И в душе клокотанье муры .
ИСКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ МЕРА
Капкан самообмана
Вздохнут теперь свободной грудью , Избавившись от лишних ртов . И выплеснув ребенка с мутью , Пойдут вперед между кустов .
Ох как прекрасен лес волшебный , С тропинкой чудной золотой ... И мир суетный непотребный , Заменит погремок простой .
Идут и видят превращенья Зверей в иные существа , В округе смутного вращенья , Иллюзии всяких торжества .
Вдруг видят бабку у тумана , У края заповедных грез . И вдруг капкан самообмана , Захлопнулся вокруг всерьез .
Они в капкане все незримом , Пошевелится нету сил . И бабка облекает дымок , Всех кто вовсю заголосил .
Тщеславные
Когда сидели за столом И пили водку дружно , Не рассуждали мы о том , Что палачом быть нужно .
Душа болела и звала , У Николая счастья ... Я бросил личные дела Из - за причин участья .
Блажил Олег на этаже Шестом в пространстве кухни . И я с мечтами неглиже Кричал : --- Преграда рухни ! --
Мещеряков спросил совет : -- Как быть в журнальном деле -- Легко послушал мой ответ : -- Аршанский дока в теле --
И Кочуков пришел с добром , Просил о светлой воле : -- Ты одари не серебром , Проголосуй в юдоле ---
Звонила Леночка Шматко , О жабах толковала ... Просила голос высоко , Поднять крылом вокала .
И прежде я помог другим , Стать членами Союза . С пустой душой и дорогим , Хоть пропадала муза .
Пришли иные времена , Тревожные и злые . Тускнеют веры письмена , Блистают роковые .
Процентщица купила тех , Кто сам продаться рвался . И в день немыслимых потех , Тщеславных круг зарвался .
Меня поэта светлых грез , Хулили все от пуза . И обвиняли вновь без слез , Как палачи Союза .
Грозная старуха
Старухе не стыдно быть "Грозной", Как царь незабвенный Иван . И девке по сути обозной , Путевку вручить на диван .
Она кувыркалась с Николой , С Василием сняли табу . И с голым попутчиком голой , Влетела в иллюзий трубу .
По небу мечты полетала , Морозно витать под луной И к "Грозной" старухе пристала , Чтоб злобною быть не одной.
Появится месяц завоют , С волчицами грез в унисон . И ноги друг другу помоют , Держа свой "клыкастый" фасон .
Подышат туманом незримым , Всей грудью , неясно какой И скалятся с другом галимым , "Нулем" потерявшим покой .
Еретичка
Слыла метресса еретичкой , Когда безбожницей была . Слыла партийной фанатичкой , От пяток грубых до чела .
Служила партии до срока , Устав блюла до запятой , Но вести принесла сорока , О новой власти золотой .
Пришла с улыбкой еретичка , К другим блистательным богам . И засвистела словно птичка , Прильнув к богатым берегам .
Зерно посыпалось нежданно И манна с праздничных небес . Все чуждое теперь желанно И светоч менеджер чудес .
Забыта ересь пролетарских , Базарных воспаряет бум . Теперь особа среди барских , Молельница метресса дум .
Но все замашки прежней доли Остались принципом судьбы : Интриговать в кругу юдоли И ересь воспевать борьбы .
Гнусная мистерия
Валентина судьбой не святая , Коммунистам служила до срока , Когда злых волкодлаков стая , Вожака возлюбила пророка .
Валентина прибилась к стае , Стала хищной почетной злыдней . И зимой , и в цветущем мае , Стала кривду вершить постыдней .
Искривляла пространство и время , Развращала продажных духом И порочное , грешное семя , Всюду сеяла с черным пухом .
Многих членов Союза слова , Извратила до мерзкой сути . На развалинах храма Тамбова Вытворяют мистерию жути .
Обвинили по ложным наветам , Невиновного с честью поэта . Впали в грех по Святым Заветам И расплаты на каждом мета .
Пусть случится по воле Бога , С обвинителем всяким расплата . Валя - злыдня низка и убога , Как юродивой сзади заплата .
Расправа
Они свою гордыню возлюбили И жгучее тщеславие свое . Голубок белокрылых истребили И черное витает воронье .
Для них непогрешима Валентина , Любому слову верят чудаки . И видится им яркая картина , Они все на Парнасе высоки .
Укажет на невинного -- воспрянут , Всей стаей налетают на него . На крестное распятие не глянут , Когда нет кроме жертвы ничего .
Насытятся куском чужой судьбины , Оближут губы длинным языком ... И повторят фуршетные смотрины , Нисколько не жалея ни о ком .
А Валентина хитростью исходит И лжет как обреченная на зло . Над ними месяц гибели восходит , Они кричат : "Нам страшно повезло ! "
Голгофа поэта
В них сила грешная взыграла , Как брага мутная в бадьях . И бестия на них взирала , Найдя порочное в друзьях .
Они поэта все ругали И обвиняли в темных днях . И кривде ложью помогали , Гадюке в призрачных огнях .
Змея незримая шипела И поднимала хвост трубой . Вдруг брага мести закипела И бес оправился рябой .
Они вдыхали смрад нечистый , Впадали в гибельную страсть . Нес ахинею так речистый , Что мог от небыли пропасть .
И исходила девка бредом , Секла поэта клеветой … За ними бесновался следом , Писатель сроду не святой .
Злом распинали "супостата" , На месте скорбного креста . Голгофы здесь была утрата , Когда взорвали храм Христа .
Злоба кликуш
Пылала злоба в их глазах , Воспрянул в душах ад . Увидели судьбу в слезах , Двенадцать лет назад .
Такие страсти пережить Пришлось из - за меня ., Что захотелось удружить , Всем языкам огня .
Огонь отмщенья полыхал , В порывах и в устах ... И ворон крыльями махал , За окнами в кустах .
Кричала птица тяжело , Неистово к беде . И окрыляли люди зло , На роковом суде .
А дело сшито се ля ви , Рукой дрожащей в тон , И виделяся поэт в крови , На плахе как Дантон .
-- Казнить заблудшего творца ! -- Кричали злыдни в масть . Но дома кушал я тунца И плюнул страху в пасть .
Припомнил жизни времена , Двенадцать лет назад , Как сеял дружбы семена И всем помочь был рад .
Угодники метрессы
Судилища острый финал , Создали по духу секрета . И деньги нашлись на журнал , Когда осудили поэта .
Гурьбой угодили одной , Почетной и злобной метрессе . И каждый продажный родной , В убогой безнравственной пьесе .
Клубитесь в сплетеньях теней , Играйте творящих шедевры . Но кривда надавит сильней И станете жертвою стервы .
Вы вновь заработали куш , Глумясь над поэтом невинным . И в круге отпетых кликуш , Вопите с исчадьем глубинным .
Тщеславные обвинители
Ненавидеть они умеют , Это кредо у них не отнять . То и дело вовсю сатанеют И стремятся врагов обвинять .
Обвиняют и судят обычных , Одиноких творцов во плоти . А своих друганов закадычных Видят в вечности и чести .
Для противных поганые слухи , Распускают как шерсти кудель … И рабами отвратной старухи С ядом славы сосут карамель .
Ядовитая слава с крушиной , Волчьих грез взбеленяет туман . И живут они жизненной тиной , Принимая за благость дурман .
Без добра не приходит прощенье , Без молитвы темны небеса . Обрекая творцов на забвенье , Вы "калифы" на полчаса .
Тамбовские волкодлаки
Повернул я на пальце кольцо, Стал читать письмена бумазей: Ты увидишь событий лицо -- Облик зверя из бывших друзей. Ты узришь небывалый размах, Рокового безумия всех. Будут страсти являться в умах, С чередою порочных потех. Будет всякая тварь мельтешить, И глумиться над честью взахлеб. Проклинать всех не надо спешить, Кто – то свой исповедует стеб. Ты услышишь пронзительный шум, Исходящий от вздыбленных стай … Не сгущай маяту своих дум, О спасеньи души помечтай! Зверь исчадий прыжок совершит, Злом поступков без крестных оков. Но молитва святая лишит, Силу воли волчиц и волков. Оскудеет звериный порыв, Источиться греховная суть, Прыгнут стаи под жизни обрыв, И не добрый закончиться путь -- Повернул я на пальце кольцо И, отринул стопу бумазей …, Что б мое не бледнело лицо, Стал молиться за бывших друзей .
Страда расплаты
Радуйся Валя , радуйся И Алешин ликуй , и Коля ! Хоть пригублена чаша сладостей , Дегтем мазана ваша доля . Вы помечены жуткой метой , Лицемеры с ухмылкой праздной . И отплатит вам рок монетой , С мордой кривдушки безобразной . Вы получите все сторицей , Что за каверзы заслужили . Вам мамона блистает столицей , Из костей и зверей сухожилий . Вы продвинутые продвинули Шелупонь до вершины эстрадной . Вы талантов шутя отодвинули , В туну бытности не отрадной . За меня , за Марину , за Толю Привлекут вас созвездья к ответу. Бог простит нашу горькую долю , Мы поэты и служим свету .
Гонители
Ради Маши , Елены и Саши , Валя судьбы испачкала наши : Неизбывной как смоль клеветой , Непроглядной как хмарь маятой . Вбрызг порочила благообразных Валя - злыдня среди безобразных . Среди всяких знакомых и разных , Ради дел интриганки бессвязных . Всех талантов от Бога чернила , Извращенки нечистая сила … С ней Наследкин и рядом Рашанский , И Трубашкин ханыга шушпанский . Их фантомы кружатся на Лысой , На горе с омерзительной крысой . Их исчадий опутала мреть , Раз стремятся в полыме сгореть . Пострадают творцы от нечистых И воспрянут от истин лучистых . Над талантами зори без пятен , Путь духовный Мессии приятен .
Действительность
Я плюю в ваши подлые рыла , Есть в поэте небесная сила . Вы на каверзы злыдни годны , А по сути крещеным вредны . Вы творите лукавое дело , Что бы время добра оскудело . Что бы всюду фальшивая мреть , В бренной славе смогла забуреть. На Судилище падших вы доки , Без лукавых личин лжепророки . Без журналов и ложных наград , Ваши судьбы -- пустоты оград . Без тусовки вы мелкие сошки И очистки от вялой картошки . Вы исходите злом как поносом , У сортиров останетесь с носом .
Морды и хари
После Судилища падших В храме где Пушкинский дом , Старших людей и младших Дух уличил в худом .
В библиотеке нет истины , Истина в вере в Христа . Храм подорвали выхристы , Злобно скривив уста .
Храм над строением высится , Прежний в астральном миру . И на него не окрыситься , Злыдень на стылом ветру .
Входят в притвор обвинители Вместе с подобием жен . Видят насквозь небожители Кто чернотой поражен .
Лысиной блещут лукавые Или густой сединой , Все палачи не правые , За роковой стеной .
Души у лживых не светлые , Когти видны и клыки , Нечисти грешной приметные Словно в огне кизяки .
Шерсть вырастает звериная , Каждый подонок с душком . Бякает морда козлиная , В перьях кричит петушком .
Видно поверхность зеркальная , Каверзных , смутных времен , Блещет как правда астральная , С харями падших имен .
*** А судьи кто ? Наседкин ,Марков , Валя , Аршанский оголтелый и Труба . Забыли о приватности морали И сразу почернела их судьба .
Забыли в храме взорванном о Боге И обвиняли светлого творца . У каждого на выбора пороге , Личина зла и шкура подлеца .
Судилища был шАбаш узаконен , Вновь ликовал Мещеряков Пилат . Алешин предавать поэта склонен , Был Андрием по ляховски крылат .
Знобищева , Луканкина и Саша , Как шавки подвывали клевете . Другими вся заваренная каша , Мешалась на безумия плите .
Попрали Божью заповедь наветом , Расправу сотворили без причин . И поглумившись скопом над поэтом , Восславили безнраственный почин .
*** Творцы защищают себя , От злыдней поярковой масти . Грешневик высокий любя , Низки охламоны отчасти .
И плисовый блеск на кону , Фальшивый до меры пошива . Творцы защищают страну , От писарей кривды пошиба .
Труба секретарь для кого ? Для катов гнобивших поэта . Предал он творца одного , Суду против Бога Завета .
В едином строю у кормил , Не зная пощады к свободным . Крушиной их рок накормил , Лукавой мамоне угодным .
Таким справедливость тогда , Имеет политику смысла , Когда орденов череда , Свисает с судьбы коромысла .
Молился Труба без труда , В пророческом храме Козлова . Картины иного Суда , Вершились во истину Слова .
Увидел в ужасном огне , Судивших творца Анатолий . И ангел на бледном коне , Предвестник греховных историй .
Видение длилось везде И сердце сжималось от страха . На Страшном Последнем Суде , Расплаты горячая плаха .
-- Спаси , пожалей , сохрани!-- Кричал осудивший поэта . -- Во всем виноваты они , Забывшие Господа света --
-- Я грех роковой искуплю -- Крестился Труба утверждая . -- Добром свою жизнь укреплю , Чтоб пламя не ведать рыдая --
*** Блистают зеркала времен , Для приснопамятных имен , Со знаменем и без знамен : Народов , этносов , племен .
Пушкин Александр Сергеевич , Есенин Сергей Александрович . Хрисанов Иван Гименеевич , Иванов Гименей Хрисанович .
Времена отражают личности , Навека в обоюдной обычности . Труба Анатолий для строф , Как писарчук Мариенгоф .
И тот Анатолий и этот , А толку от них на пшик . Используют фокусов метод , И делают внешний шик .
В Москве у Сергея Есенина , Сказителей грянет борьба : Труба - Мариенгоф от Ленина И с Лениным Мариенгоф - Труба .
*** Лихое было много раз : Таланту ноль , дельцу награды . Труба иметь значки горазд , Как все тщеславья ретрограды .
В крученом сне секретаря , Союза пишуших о разном , Трубе преподнесла заря , Презент в обличье безобразном .
Козел Козловский с бородой , Глаголил сам без остановки : -- Труба хапуга ты худой , С лукавой жаждою сноровки .
В питомнике селекций древ , Ученые трудились славно . И яблоню скрывая гнев , Три года выводили плавно .
Подсуетился ты и днесь , Имеешь саженцы у Дона , Медаль за Шолохова весь , Ученым кукиш от Гвидона --
*** Трубе награда не приснилась , Он в Думе областной в чести . Пастушкой Тенни появилась И Матушкин пришел пасти .
Все депутаны неуемны , Несут по фракциям свое . --Трубы заслуги окоемны ! -- Кричит жующий мумие .
-- Журнал ведет и в СПРе , Секретарем торчит теперь . Дать Боратынского в манере И сразу выставить за дверь --
Аршанский бестия газеты , Почетным пожелал блажить . -- Присвоить отстранив Заветы , Безбожнику с волками жить --
Труба пройдоха с Боратынским , Аршанский приобрел почет . Евгений Матушкин за Клинским , Пошел выпил не в зачет .
*** Что скажешь гражданин Алешин , Когда Труба превознесен ? И не отвергнет доку Сошин , Поэта фиговых времен .
Богданова припас для Толи , Как дал Луканкиной надысь . Алешин ты в саду недоли , На кучи хлама не садись .
Листал альбом нерукотворный , Узрел отвергнутых тобой . И неизменно образ черный , Летел с порочною судьбой .
И камни истовых предательств , Лежали рядом и вблизи . Пылая гранью доказательств , С твоей продажностью в связи .
Где мудрецы в духовной драме И где избранники в чести? Холсты судилища во храме И счеты рвущихся свести .
*** И если вас Никитин кинул Унизив взглядом роковым , Раж упоительный не минул , Быть знаменитым центровым .
Афганистан войны жестокой , Не интересен в мирный день. В саду иллюзий с поволокой , Найти не трудно мутотень .
Страну трубой калейдоскопа , Вращает писарь волостной . И видится срамная попа , В сортире бытности квасной .
Мои поэмы о прекрасном , О жизни вольных казаков . О рубеже событий страстном И днях влюбленных мужиков .
Меня Никитин не читает , Ему Труба важней творца . И вас ничуть не почитает , От стукача до подлеца .
*** Святого таинства причастье , Никак не красит бытие . Судилища сбылось несчастье , Вновь предсказание мое .
Забыли добрые поступки , Гурьбой судившие меня . Им опротивели уступки И свет душевного огня .
Гордыня злыдней обуяла , Не видно около ни зги . И Кочукова дух разъяла И у Алешина мозги .
Дорожкина великой стала , Горгоне адовой подстать . Мещеряков с сумой фискала , Желает Вальтасаром стать .
Аршанский офицер кагала , Мичуринский масон в кругу . Наседкин в тоне мадригала , Луканкиной несет пургу .
У Николаевой все проще , С кривой улыбкой на лице . В калиновой узрела роще , Иглу в Кощеевом яйце .
Астральный облик осудивших , Страшнее бесов во плоти . Творцу шедевров нагрубивших , Прощеньем судьбы не спасти .
Хоть Кочуков вовсю хлопочет , У храма с кладбищем вблизи , Он в ступе плевелы толочет , С попраньем Библии в связи .
Вещает о стихах матерых : Елены , Саши , Мариам ... В расправах аморальных скорых , Участниц безобразных драмм .
Адепты проклятого рока , Ведут политику дельцов . Черты тщеславия порока , Вздымают с миражом венцов .
*** Тамбов не Тара с яром Ржавин , Здесь был наместником Державин . И Лермонтов спеша в Чембар , В Тамбове бегал за амбар . Бунт староверов против власти , Примкнувшей к дьяволу отчасти . Щепоть в горсти - соленый крест , Не Тары верных и окрест . Крещеным новью сладок вкус , Исус для них стал Иисус . Старообрядцам нечисть блуда , Страшней чем проклятый Иуда . Тамбовский бунт встряхнул планету, Зла продразверстки хуже нету . Большевики пришли не с миром , С безбожным классовым кумиром . И пахари спалив былье , Стояли насмерть за свое . Теперь поэту света Бога , К Голгофе истины дорога . На месте храма и святых , Творцов казнят без понятых . В Тамбове судьи от культуры , За членов волчьей диктатуры . Друзъям награды правомочных , Творцам анафема порочных . Тамбов и Тара сутью схожи , У злых людей кривые рожи .
ГЛАС НАД ПРОПАСТЬЮ
Книга жизни
Источник знаний жизни книга С ее строками обо всем . И темы вечности , и мига , Мы в главах памяти несем .
В духовных образах витая , С небесным отблеском в крови , Мы гобелены обретая , Рисуем символы любви .
И по стезе нерукотворной , Мы духом пишем о своем . И тень мечты не будет вздорной Когда шедевры создаем .
Смущает мрачное в страницах , Когда ошибки не горят . Но родники времен в криницах , Глубинной речью говорят .
Кириллица
Кириллица моих стихов глубинна И высока до солнечных времен . В них скромная красавица невинна И ветреная в коконе знамен .
В них Родина в отчаянных порывах , Как птица воспаряет в высоту . В них человек в пылающих нарывах , Пришедший от неверия к Христу .
В них пахари вздымающие поле И продразверстки ухарь - комиссар . В них атаман мечтающий о воле , Как миражей витающих корсар .
Я связан с откровеньем колыбели , Когда я слушал песню о любви . И чувства ни к чему не огрубели , Что не погасло лучиком в крови .
Кириллица мне позволяет словом , Прославить землю и людей труда . И звоны золотые над Тамбовом , И родники где светлая вода .
Суета втуне
Тон книжной ярмарки в столице Как барабанный стук в зарнице: Кого - то ритмом вдохновляет , Кого - то дробью умиляет .
Дробись искусство на фрагменты , На всей вселенной элементы . И вновь уран литературы , Взорвет поветрие халтуры .
Что б в головах светлее стало , И горе править перестало . А то чиновник Дмитрий - пущий Сказал : -- Писатель нищий сущий .
На площади дарами муз , Торгуй писателей Союз . Пиши , издай , продай труды , Туды с товаром и сюды …
Теперь творение -- товар , Тот гений , у кого навар ! -- Но музы солнечной мечты , Не терпят втуне суеты .
Восславь талант свободы время , Что б выносить базара бремя . И Евтушенко славил время , Когда сражалось грозно племя ,
Младое духом на войне , В своей начитанной стране . Не ради денег , ради воли Сражались воины юдоли .
Читали славные в окопах, О тихом Доне и потопах . Кричали мысленно : -- Не трусь . , Сказал Есенин " Гой ты Русь !"--
Теперь о чем поэту петь , Когда вокруг торговли мреть ? Когда буржуи -- ловеласы , Жуют с задором ананасы
И смотрят блудное кино , Сыграв в рулетку в казино . Найдется Речи меценат , Я буду ярмарок фанат .
Духовность живой речи
Каждое слово пророчица речи Или провидица языка . Славлю молитвой небесные свечи , Звезды зажженные на века .
Русская речь ты богата собою , Всем четырем говорю сторонам : -- Ты никому не послужишь рабою , Будучи Богом дарованной нам ! --
Светлое слово и темное слово Дух языка разделил не скорбя . Мама и папа всегда не сурово , Мы говорим своих близких любя .
Имя имеет сакральное право , Быть и отчетливо в мире звучать. Скажем народу российскому : Браво ! -- Жизнью готов за слова отвечать .
Как граф Монте Кристо
Пятнадцать лет меня " мочили ", В "сортирах" местного СП . И в казематы заключили , Где замок " Гриф" и КПП .
Меня как графа Монте Кристо , Враги сковали клеветой . Все в обвинениях нечисто И приговор у них пустой .
Страдаю втуне я невинно , Враги в фаворе как в меду . Но время истины картинно , Им приготовило беду .
У прокуратора младенец , Зарытый выжил и вопит : О том , что Юрий пораженец , В безумствах злобою кипит .
Кадрусс - Хвалешин двуединый , Олег и Толя заодно . Алмаз утащать не былинный И пьют дешевое вино .
Данглар -- Наследкин неуемный , Творил доносы и Люпофь . В посланиях бумажных стремный , Но мне хулой попортил кровь .
Вот небыло вблизи МерсЕдес , Зато витали тени зла -- То с рожей Валентины Лесбес , То с де Халерия козла .
Гайде была , но в дальней дали , Возможно где - то под Москвой ? Лишь ивы местные рыдали , Об узнике за речкой - Цной .
Моррель -- Макаров выбрал долю , В Воронеже его Марсель . Писатель ценит свою волю , За перегон мечты отсель .
Аббатом Фариа мне мудрость , Явилась в образе и вот -- Я понял каждого подсудность , Нагрянет как чеширский кот .
Отмщенье по грехам доносов , По кривде мерзких не людей . Пусть ивушки крутых откосов , Заплачут стаям лебедей .
Жизнь продолжается в округе , Нет истины в моей тоске . Сакраментальное есть в круге , Луны плывущей по реке .
Я графом Слова стану важным , Богатым , знатным по судьбе . А с делом гопники продажным , Погрязнут в гибельной борьбе .
Золотая жила творчества
Вот если б все меня ценили И уважали за слова , Тогда бы музы не парили , Где озарилась синева .
В кругу времен противоречий , Я вновь пишу стихи борьбы И изнываю от увечий , Клеветников своей судьбы .
Мне тяжело быть добродушным , Когда лукавые в чести . Но я рожден не равнодушным И принципы стремлюсь блюсти .
Наверно жила золотая В моих терзаниях земных . С годами мудрость обретая Не пропадать среди хмельных .
Добро творю в стихах приличных И музы вьются высоко ... Вот козни злыдней закадычных Переносить бы мне легко .
Неприятие
Возлюбить бы врагов своих И подставить лицо для ударов , Бог увидев , помилует их , И меня -- добролюба Стожаров .
Пусть глумятся толпой заводной , Над поэтом стези одинокой . Мне светло под звездою родной : Неприметной , неброской , высокой .
Пусть ликуют в лукавом кругу , Забавляясь воздушным змеем . Я духовной звезде помогу , Став в поэзии Прометеем !
Возлюбить бы по вере своей , Тех , кто гордостью выше Бога . Но в душе справедливой моей , Отторженья пылает тревога .
Глас над пропастью
Я привык быть отверженным в мире , Где не слышат униженных плач . Где страдающих режут в Пальмире , А потом в ней играет скрипач .
Мне хотелось быть добрым отважно И снижать проявление зла . Но текущее время продажно , С брендом тигра или козла .
Злыдни прОдали дружбу святую , За полушку торговке лихой . Я тревожной судьбой не лютую Потому , что поэт не плохой .
Видно жизнь у поэта такая : Быть творцом и потери терпеть . И порывам душой потакая -- Чем печальней , тем искренней петь .
Белокнижник
Не ночь страшна гнетущей тьмой , Кошмарный сон страшнее ночи . Идут мои враги за мной И у беды пылают очи .
Такое снится -- просто жуть ! Потом другое вдруг приснится . Иду один и светлый путь , Как мехом кролика лоснится .
И перья птиц вокруг белы , И я счастливый белокнижник . В ладонях горсточка золы , Бела как кипельный булыжник .
Слова пишу я молоком , На белых шелковых страницах : Как белым мудрым стариком , Стою на белых половицах .
Как даль судьбы белым бела , Как веси белые повсюду . Как - будто нет людского зла И я нигде грешить не буду .
Стезя мечты
Все молчат , набрали в рот воды И не видят признаков беды . Или не хотят дурное видеть ? Я смотрю на черные следы , Роковых поступков коляды И желаю истины предвидеть .
Неприглядны истины времен , С тканями порхающих знамен , С золотыми рюшками обманов . Вижу славу призрачных имен , Вижу как талант обременен , Пустотой событий и карманов .
Но стезя небесная видна , Даже втуне меркнувшего дна , Где любовь и дружба исчезают . Жизнь всегда бесценная одна , И на что - то светлое годна , Раз мечтать заблудшие дерзают .
Обитель музы
Когда в придуманных мирах , Не совпадают дни с ночами , Я канделябры со свечами , Расставлю в шелковых шатрах .
Пусть в розовом живет она , Моих желаний незнакомка . И золотого входа кромка , Мне будет издали видна .
Однажды вместе к роднику Мы подойдем и я признаюсь , Что стройной девой восхищаюсь , И забываю дней тоску .
Она посмотрит на меня , Без страхов пламенного груза . Небесная прекрасна муза , В лучах сияющего дня .
Я прочитаю ей сонет И муза нежно улыбнется , Меня десницею коснется , Где ничего земного нет .
Спасительная прогулка
Что предсказано , то не доказано , Можно путь по иному пройти . Все в грядущем аморфно и смазано , И желанное можно сплести .
Я сегодня увидел голубку , В небесах под счастливой звездой , Когда жадно раскуривал трубку , Что б забыться в России худой .
Осмотрелся , вокруг посветлело , Моя Родина -- краше мечты . Окрылилось не юное тело , На просторе степной красоты .
Ярок миг озаряюший путника , И голубка летит в вышине ... Я воспрянул с упругостью прутика , Когда ветер подул в тишине .
ПОВЕСТЬ В СТИХАХ
ОСОЗНАНИЕ БЫТИЯ
Глава 1
ЭХО СУДИЛИЩА ПАДШИХ
*** Когда вы будете глаголить На месте подлого суда , Не стоит истину неволить И кривду славить господа .
Пыль золотая застит взоры , Улыбки лживых все милы . И хочется забыть раздоры , С казненной жертвою хулы .
Прекрасны встречи дорогие , В округе чудные места ! И пусть мерзавцы не благие , Попрали заповедь Христа .
И c Ивановым Николаем , Вокруг возникнет Ватикан. -- Мы в индульгенции вникаем -- Рашанский скажет старикан .
-- Теперь звучите как набаты , Двуликих речи и стихи . Мы все полковника солдаты , Грехи суда нам не грехи !
Забыта Гонченко в столице , Считать баранов ни к чему . Не видно в членистой мокрице , Крылатой музы никому --
За тексты бросовые орден , Медаль за перечень годин . На многое лукавый годен , Когда с Дорожкиной един .
Предай на повороте юность И песню журавля небес , Возлюбишь роковую лунность , Как бездуховный мракобес .
Но если ты имеешь совесть И честь нигде не потерял , Обдумай заблуждений повесть , Как прежде злыдням доверял .
Поэт всегда один в юдоле , Где нет пророка на века . Приговорен врагами к доле , Творить у света камелька .
*** После Судилища я обращался , Думал помогут ответы найти . Год ожидания лихо промчался , В гору придется Сизифом идти .
Для Иванова важнее процессы , Для Шаргунова важнее журнал . Были в России похлеще эксцессы И пострашнее судебный финал .
Оклеветали творца безобразно И исключили из списков своих ? Но обвинитель Труба безотказно , Делает все для СП за двоих .
Мещеряков в секретарской колоде , Мерин Пилат для Тамбовских кобыл . И у Двурожкиной алиби вроде , С ней Николай Николаевич был .
Злым индульгенции , доброму фигу , Катам награды , поэту зеро ... Если попал в генеральную лигу , Будет почетных подарков ведро .
*** Что толку обращаться к Иванову , Ему важнее список большинства . С доносом осудили Казанову , Красавца без известного родства .
Что толку обращаться к Шаргунову , Сергею важен образный мотив . Приходится шататся по Тамбову , И думать как предатель некрасив .
Предатель не один такой ужасный , Как с улицы Двурожкиной кошмар . И обвинитель злобный безучастный , Нанес судьбе язвительный удар .
Поэта защищать от злыдней надо , Бездарные свой курень защитят . Талант всегда бесхитростное чадо , В него ошметки нечисти летят .
Творец один , бездарных мириады И в списках превалируют они . И Шаргунову с Ивановым рады , Когда охаят светоча в тени .
Награды за туфту им золотые , Приспособленцам выбора простор . Пустые строфы , авторы пустые , Но заведен величия мотор .
Мои шедевры отвергают сразу : Сергей Шаргунов , Замшев и Труба . Не прибегая к мудрому наказу , У классика нелегкая судьба .
Пусть отвергают доброго творенья И защищают злыдней колготы . Моей души светлы стихотворенья , Витающие в мире красоты .
*** За Москвой простор другой , Жуткий и прелестный . Над Россией дорогой , Вновь покров небесный .
У столицы свой резон , У провинций разный : В Сочи бархатный сезон , А в Тамбове праздный .
Ярмарка была надысь , Яркая как фишка . Просияла солнцем высь И луной -- коврижка .
Книгу кинули вчера , Нет шедеврам фору . Не идет ко мне гора , Не иду я в гору .
Осудили над крестом , Обозвав зловредом . И у Роджера с шестом , Забавлялись бредом .
Эх , изгнал бы Михалков , Бесов из нечистых . В ТСП среди "волков " , Двадцать два речистых .
Оголят клыки пащек И фантом бодают . Кто душевный человек , Сразу осуждают .
Бесогон им костолом И чужой по духу . Он сражается со злом , Чтоб изжить проруху .
Ерпылев или Краснов , Кто из них покруче ? Кто за Родину основ , В Оренбургской куче ?
Михалков играй себя , В светлых днях России . Бесов изгоняй любя , Паству дел Мессии .
Отребье
Она их напрочь извратила , Метресса Валя от Тропы . И все вокруг переменила , От горизонта до стопы .
Иные люди и законы , Иное слово на устах . Они ее пороков клоны И греходелы на местах .
Двоятся фрики и троятся , Меняют признаки личин . Исчадья Бога не бояться , Из - за продажности причин .
Осудят светоча и маму , Осудят Родину и мир . Взметнет Двурожкина панаму , Вопят - Судилища кумир ! -
Она им сребреник из гнили , Они ей души из нее . Отребье тени окрылили И кружит бездны воронье .
*** От перемены мест нет толку , Душа заблудшего в борьбе . Тамбовскому тревожно волку И в Липецке не по себе .
В Тамбове метил окоемы И выгрызал свою среду . Внедрял безбожные приемы , Предать творящего суду .
Собрание Союза членов , Вдруг исказило моветон И на холстинах гобеленов , Отрылся шабаша притон .
Картины судеб изменялись , Блуждали сонмы егерей ... Но злыдни скопом превращались , В перековерканных зверей .
Он важаком перебивался , Без чести воина былой . Кумиру злобы поклонялся И закалял характер злой .
Повадки зверя утверждая , Личины походя менял . Лукавым бесам угождая , Творцу душою изменял .
От перемены сумма та же , Грехов осталась у него : Дал фору договорной лаже , С мурой беспечности всего .
Петровский мост из суховея , Из крыльев перелетных птиц . Вокруг печальная Расея И мало озаренных лиц .
Играть нещадно уповая , На круг теней у камелька . Но муза пологи срывая , Превносит звонное в века .
На картах Майя козырная , В четыре масти игрокам . Духовным ликом неземная , Нигде не светит дуракам .
*** И Майка злыдне поддалась , И куклой сцены Тен глаголит . Среда из мрети создалась , Как буд - то бездна их неволит .
Лицо теряют дамы вмасть , Поветрию играть для многих . Но пиковой мегеры власть , Для бездуховных и убогих .
Карга предстала палачом , Оклеветав поэта в храме . Вы с отвратительной о чем , Толкуете в безбожной драме ?
Игра для многих обошлась , Расплатой долей обреченной . Старуха в подлостях зашлась , С душой интригами крученой .
Тень ляжет гулкая на Тен : Грехов , пороков и гонений . И для Луневской нету стен , От роковых грехопадений .
*** Не пожелаю им удачи , Не пожелаю ничего . Пусть нерешенные задачи , Их преткновение всего .
Не быть Ирине вожделенной И Майке трепетной не быть . И в мэрии судьбой разменной , Мисс помаячить и убыть .
Когда исчадие возносят И прославляют игры зла , Они несчастие приносять , С дарами шабаша козла .
Кумир и фетишь двуедины , Рабы в кругу нечистых дней . Есть женщина любви долины , Свет милосердия над ней .
Нет подлости в ее воззреньях , Нет тени зависти в слезах . И где отчаялись в сомненьях , Лучи добра в ее глазах .
*** Ни слова в защиту поэта , Ни жеста с улыбкой добра . Лишь ясным дыханьем планета , Дарует надежду с утра .
Во храме творца осудили , Над скорбным распятьем Христа . Грехами фантом нарядили , Раскрыв роковые уста .
И славили злыдню вальяжно , Кумира поместных властей . Даря клеветнице отважно , В цветах адреса новостей .
Творец отлучен от Союза , Своих справедливых основ . Играют подобие блюза , Сатрапы безбожных оков .
Тусовка зашлась от признаний , Метрессе продажных порук . Гонимый в тени испытаний , В сиянии творческих мук .
*** Крысы бегут с корабля : Света , добра и любви . Злыдня награды суля , Серым твердит: - Се ля ви -
Крысы тропинки теней , Вмасть отрастили клыки . Тех ненавидят сильней , Кто от грехов далеки .
Флейты мотив заводной , Крыс увлекает грешить . Белой нельзя ни одной , Светом мозги потрошить .
Крысы бегут с корабля , Сила небес в парусах . Злыдня поэтов хуля , Лютой завоет в лесах .
*** Такая лажа - просто жуть , Литературщина в Тамбове . Таланта истинная суть , Как отрицанье в полуслове .
Нельзя голубку покормить , Нельзя возвысить откровенье . Сумеют злыдни очернить , Любое светлое мгновенье .
Дорожкина мегера зла , Меня гнобила до предела . Грязь клеветница разлила И на судилище гундела .
Алешин местью исходил И предавал меня безбожно . Наседкин мерзким угодил , Как безобразному возможно .
Мещеряков палач судьбы , Аршанский хищный обвинитель . От их судилищ и Трубы , Побереги меня Спаситель .
*** Лучше стоя сказать: "Аз воздам" И затылок слегка почесать . Чем стоять на коленях мадам И Василия Коли сосать .
Без " Люпфи " ты была бы иной , Не ославленной вдрызг пошляком . А с развратом несешь перегной , Своих случек с любым мужиком .
Что удобришь составом грехов , Бездуховности дерзкой в былом ? Сотни членов познав женихов И тунгуса Николы с козлом .
Твой роман о животных дурной И Морозов ушел от тоски . Для тебя за порочной стеной , Одиночества бесы близки .
Ты зачем осудила творца ? Для кого ты прогнулась корцом : Для предателя и подлеца , И Двурожкиной с ведьмы лицом ?!
*** Стопка книг , чемодан , Он сидит у порога . На стене Магадан И картины дорога .
Затерялся в кармане билет , Вникуда на года , навсегда ... И пальто приснопамятных лет , Как застегнутых дней череда .
Может быть он вернулся уже И сидит у порога забвенья . Стопка книг , чемодан неглиже И пустая тетрадь откровенья .
*** Посмотрел он в бездну неба И душа смутилась вновь . Взял у злыдни корку хлеба И к добру забыл любовь .
Борода белее снега , Лысина светлей свечи . Где разбитая телега , Юности кричат грачи .
Прочитал стихи шалавы , Поддержал ее в сети . Правые всегда не правы , Для подонка без пути .
Вожаку надует в уши , Все горячее не то . И поэта из Криуши , Опохабит лет на сто .
Сущность серая волчары И загривок всех серей . Для него дешевки чары , Как капканы егерей .
Возница тени
Чеботарев не ростовщик И жизнь не Писарницкая . -- Алешин тщетности ямшик , Услышь меня Кальницкая!
Везет поклажу пузырей , Из Пустоши в Порожнее ... На вид остуженный пырей И грешника безбожнее .
Читает лезен о своем , Застрявшему в тождественном . С фантомом чуждые вдвоем , В вокзале неестественном --
-- И я канвы не поняла , С бродячим архитектором . Нет озаренного крыла , С неизъяснимым сектором .
Обходчик призрачный Иван , Пацан по стрелкам шастает . И с молотком не хитрован , Льва попусту грабастает .
О чем они ? Куда они ? Когда в округе зелено . Путей тревожные огни И рисковать не велено .
Под Чехова косит Олег И дядя Ваня в нале . В драматургии не стратег И льва разбил в финале --
И только Федоров молчал , Вертя лисенка хлебного . Он на Олега не серчал , Возницу непотребного .
Быть драматургом нелегко , Жизнь облекая судьбами . Звезда свободы высоко , А бытность вяжет путами .
Куда переместить слова , С раскрашенными книгами ? Когда распутица крива И тени лягут фигами .
*** Евгений Писарев не дока , Он заикается в речах . Его суждений поволока , Темнее бесов на плечах .
Он либерал от перемены , От разрушения основ . Душа кривая от измены И наяву кошмары снов .
Не состоялся как писатель , Несет пургу и мутату . Алешин у него создатель , Каменья бросив в пустоту .
Тын передернул у криницы , Кудели напрочь расчесал . И в зоревые ведра жницы , Репейник сдуру набросал .
Евгений Писарев к фуршету , Пристал и чувства утолил . С Дорожкиной судьбы монету , Сам разрубил и разделил .
Критиковал поэтов года , На злобу дня критиковал . Личинам смутного народа , По королевски воздавал .
Ехидно , пакостно , лукаво , Все в перемешку с бытием , Критиковал Евгений право , Веков в которых не живем .
И с многоликой Валентиной , Обрел грошовый сувенир . Покушал булочки с малиной И чаем сполоснул венир .
*** Быть может истина иная , Татьяна Маликова зла ? И у божницы не стеная , Она взирала на козла .
Купила сувенир с рогами И вожделела фетишизм . Топтала голыми ногами , Свой родословный атавизм .
Луканкиной стихи читала, Шалавы случек подлецов . И бесов ада почитала , Как бездуховных удальцов .
Превозносила суть мамоны , Всех продавать и предавать . Попрала Господа законы , Чтоб безобразно ликовать .
Быть может Маликовой вера , В лукавых фарисеев мир ? И для нее сати Мегера , И живодер ее кумир .
Глава 2
ВРЕМЕНА НЕ ВЫБИРАЮТ
*** О Дантесе Александра говорила , Где надысь меня оговорила . Поддержала Валю в клевете , Позабыв о светлой доброте . Осудили злыдни без труда , Яркого поэта навсегда . Судьи все Дантесы у метрессы , Как садисты бездуховной пьесы . Марков пистолет направил в долю , Николай Наседкин метил в волю . И Труба стрелял не в воробья , Злобу к доброхоту не тая . Целовал Алешин жарко дуло И Луканкину порывами не сдуло . Вновь по македонски без огня , Стал Мещеряков хулить меня . Порох у Аршанского взрывной , Пуля цвета подлости земной . У Знобищевой - Дантеса жизни цель , Осудить поэта и в метель . Над крестом распятия где был , Ближний стать подонком не забыл . В храме покаяния и книг , Стали люди бесами на миг .
*** На Чердаке читали Пастернака , Стихи и откровения Живаго . И обвиняли каждого варнака , Доведшего Бориса до люмбаго .
Какие коммунисты роковые , Творящего шедевры затравили ? Устои и основы вековые , Идеями люмпенов покривили .
Чердачники не помнили эксцесса , По коридору ближнему налево . Поэта обвинила поэтесса И наплевала на распятья древо .
Она травила светлого поэта И над Голгофой вмиг оклеветала . Ее друзья поборника завета , Судили как Дорожкина мечтала .
Пылала жалость к житию Бориса , К Валерию осталась без ответа . Читала строфы яростно актриса И хлопали судившие поэта .
*** Не стихи а рассужденье , Пересказ былых времен . Николаевой раденье , О значении имен .
Кай и Герда Александры , Ждут в морозы чудеса , Не сажают олеандры , Льдом слагают словеса .
Получается как было . В сказке с темой ледяной . Александры снова шило , Из сосульки слюдяной .
Борода вся из сосулек , И стреха солома грез . Иней синий от писулек , С рунами стволов берез .
Радзивиллы не кривили , Каждый грешною душой Вмиг Барбару отравили , Панну с тенью небольшой .
Мать невестке у камина , Яд подсыпала в бокал . Как метресса Валентина , Когда демон потакал .
Сами в храме осудили , Вдрызг творца оклеветав . Николаева не ты ли , Стала фурией подстав .
Ходит призрачная панна , В черном около пруда ... Александры сказов манна , Сыпется в кулек всегда .
Развернет кулек пошире , Манна строфами парит . Сколько откровений в мире , Столько Саша повторит .
Пастернак там и Елена , Здесь Дорожкина и ты . Освещает вас Селена , Серых в дымке пустоты .
*** Спали тамбовские кошки , За золотым кораблем . Маша протерла лукошки , Чистым своим миткалем .
Не сочиняйте законов , Кошки домов бытия . Год не услышите стонов И не взметнется шлея .
Сэра мяукай потише , Будет Просперо легко . Бруно калачиком в нише , Сонный парит высоко .
Мы за жрецов и провидцев : Валя , Елена и я . Снова не лживые лица , Наши тревожат края .
Судим кого пожелаем , Парус величья подняв . Лунный покров расстилаем , Снов волшебство переняв .
Драный кошара Никола , Снова истошно завыл ... Надпись: "Двурожкиной школа", Криво в броске покривил .
Судим на месте распятья , Злобно оскалив уста . Наши чудесные платья , Краше заветов Христа .
Нас возносили с пеленок , Каждый с короной храним . Кто не Тропинки ребенок , Будем мы Ироды к ним .
*** Они забыли о судилище , Мгновенно в раже торжества . Дорожкина идей вместилище , Кумир мамоны божества !
Зачем творец им нерадивый , В порывах жаждущий любовь ? Когда взывает мир игривый , Наградами и славой вновь .
Дорожкина заслуги мает , За многолетний бренд кружка . И с удовольствием взимает , С подруги голос и с дружка .
Поэт осмелился мытарить , Ее стратегию во всем ?! Пусть обвиненный погутарить , У водопада с карасем .
По уговору суд безбожный , Провел исчадий карагод ... И оголтелых зуд подкожный , Был метой будущих невзгод .
*** Как выйдет розовощекая , Призывно мотнет головой Так публика невысокая , Становится Марор травой .
-- Такая вот баба Тамбовская , Мария Знобищева днесь ! -- Рашанский и Ива Жиндовская , Приветствуют лютою весь .
-- Баранова - Гонченко брошена , В фантомный задворный утиль . Трава Современника скошена -- Двурожкина лжет Изергиль .
За Машеньку все за румяную , Любого на свете порвут . И снова траву дурнопьяную , Под святки Купала нарвут .
Миронов для шАбаша кривичей , Как Голубь - Прегольский лапух . Летят Притамбовские чибисы , Где взмыл одуванчиков пух .
*** И на Рифеях Маша выступит , Как в Химках под Москвой . Все круги ожиданья выстудит , Метелью слов пустой .
Пройдут два года ненаглядных И к вам приедет икс. В лесах Тамбовщины оглядных , Поев десятки Твикс .
Быть может Ветер - Моисеева , Быть может Самород ? Приедет Любушка Рассеева , Весь скушав бутерброд .
Я Медная хозяйка Горушки , Знобищева для вас . Из хрусталя Рифейной Золушки , Сварганю туфли класс .
Фантом расшаркался Миронова И Голубь как Фагот . Знобищева и Ветрогонова , В одном лице Майн Гот !
*** Бумажные самолетики , Направились вникуда ... Алексисы все пилотики И клоников череда .
Рисованы лица юные , Похожие как один . Витают мечты подлунные , За откровеньем гардин .
Недвижима створка открытая И ветер притих вблизи . Упала Алексис сбитая , Стрелой утонувшей в грязи .
Проснулась девица нежная , Гитара висит на стене . Россия любви безбрежная , Появится друг не во сне .
Амур на картине пятый , Где четверо у моста . Лежит самолетик смятый , Шагает с цветами мечта .
*** Толи шар еще не в лузе , Толи Миша на парах ? Не узрел красотку в музе И напился в номерах .
Говорил с собой зеркальным , Крулолицым как бобок . Я в Лаосе был астральным , Самый вольный колобок .
Убежал от волка разом , От лисы и кабана . И увлекся вновь рассказом , О прикольном оба - на !
Мой герой Гришаня Тошкин , С детства шустрый дуралей . И дружок его Картошкин , Сущий Квакин Бармалей .
Дети слушая смеются , Где Картошкин там аврал . А у Миши мысли вьются , Словно в гоне он марал .
*** Товарищ Тимофеев снова Химки , Заставили перешнурить ботинки . И посмотреть на праздные картинки , С учетом поэтической сурдинки .
Бревно в глазу увидели циклопа И как плыла на буйволе Европа . Так поиграл Орфей земного лика , Что в музыке воскресла Евридика .
Слова не знаки времени и ноты , Они светила творческой работы . Слова планеты образных миров И ангелы шедевров мастеров .
Не все преодолели сито Химок И поредел первоначальный снимок . Писателем не станет костоправ , Не сотворивший мирозданье глав .
Товарищ Тимофеев нас не ждите , Вы сами о талантах заявите . Чтоб творчества машина повольней , Сияла всей палитрою огней .
*** Как буд - то не было судилища , На месте искренних молитв . И светлый дух книгохранилища , Не изнывал от грешных битв .
Они служили славно в армии , Теперь всем сердцем палачи . Они чернеют рьяно кармами , Как тати в гибельной ночи .
Жестокие живут починами , Играют роли мудрецов . Но за холеными личинами , Кривые рожи подлецов .
Читатели не зная истины , Внимают злыдням горячо . Осужденный злословье выстрадал , Подставив ангелу плечо .
Их святотатство совершенное , Пылает метою в груди . Падение судьбы бездонное , Поправшим Божье - Не суди .
*** Им кривда упоительная мать , Она их ложью черною вскормила . Они стремятся бездну понимать , У всякого подручного кормила .
Улыбчивы и сыпят словеса , На публике по мере интереса . Но добрые всего на полчаса И злобные по метроному беса .
Прикид лощеных внешняя канва , Скрывает шкуры толика прикида . В астрале волкодлака голова И тело безобразная хламида .
Нет совести , потеряна давно , От чести не осталось дуновенья . Им извращаться всюду суждено , От жажды суеты до упоенья .
*** В Староюрьево вестница Цурикова , Пригласила на утреник Дурикова : Будут пляски с горбатой Ягой , Ты маши ей корявой слегой . Дед Мороз укатил на санях И оставил сосульки в сенях . Прилетела старуха крученая И дымит ее ступа копченая . Космы Бабы Яги до груди , Ты бесстрашно на шабаш гляди . Фея Цурикова палочкой фокусов , Цветники проявила из крокусов . И отринув плясавшую Ежкину , Закружила Валюху Двурожкину .
*** Так вышло ныне и случилось , Врагов лукавых пруд пруди . Почетным быть не получилось И путь нелегкий впереди .
За доброту и человечность , Судили злыдни над крестом , Где подорвали храма вечность, С распятым Господом Христом .
В Тамбовской жизни славят катов , В разделе фикций спецпроект . И грома не слыхать раскатов , За блефа гнусный диалект .
Мамоны торжища в разгаре , Тщеславным перемены в масть . Бездарные в шальном ударе , Их награждает щедро власть .
Пишу шедевры без надежды , Быть напечатанным спецом . В редакциях сидят невежды , С душой аморфной и лицом .
*** -- У них за талисманы ласты , Мещеряков вдруг осерчал -- -- Они Тамбовские балласты , Союза творческих начал .
Нули они , места пустые , Не пишут больше ничего . Теперь их судьбы не простые , Гроша не стоят одного --
Предлит имел ввиду Марию , Елену , Сашу , Толяна ... -- Позорят выскочки Россию , Стихи не пишут ни хрена !
Теперь и Зайцева балластом , Народу потревожит слух . Лишь Валентинович фантастом , По саду ходит как петух --
Глава 3
ПЛЕННИКИ СВОБОДЫ
*** В борьбе обретем мы право свое , Без права на славу сегодня . В защиту Отечества точим копье И видим как мечется сводня .
Она соблазнила Куняева сном , О новом настрое в Союзе . С Барановой - Гонченко об одном , Мечтала погрязнув в обузе .
Подсунула Машу в сиятельный Наш И славил мадам Современник . Но всех победил атаман не Бурнаш , Полковник Кавказский пленник .
Она поменяла личину опять И вместе с Трубой не хама , Сумела поэта фантом распять , На месте Голгофы и храма .
Играет процентщица на судьбу , На грешных рулетках Тамбова . Без права на славу ее табу , К таланту и классику Слова .
*** Ни на что не способны уже , Тропиканки Дорожкиной Вали . На красивостей рубеже , Евтушенко всучил им медали .
И Труба им язык показал , И Алешин увесистый кукиш . Только полный бомонда зал , Зачеркнула метресса - сукиш .
Переделала Валя салон И Елена уже с Боратынским . Даже Юрия Мещера слон , Упивался иллюзий Клинским .
Все иное вокруг и вблизи , Лицемеры Тамбовщину гробят . И купаясь в исчадий грязи , О великом грядущем буробят .
Бревна ада пронзили глаза , И в пучине пропавшие души . Но скользнула росинкой слеза , С лепесточка лазоревой суши.
*** Светлана Пешкова в фаворе , Как Грицацуева мадам . В Тамбове пишут на заборе : - За Свету нижнее отдам ! -
Активна знойная миледи , В стихах пустыни скарабей . И выпускает с буки - веди , Калининградских голубей .
Не любит дама Иванова , За откровение бойца . В Тамбове обожала снова , Мещерякова стервеца .
Ей симпатичны лицемеры , Бездушные дельцы личин . Противны чести кавалеры , С духовным перечнем причин .
Хулят предлита Николая , С Дорожкиной подруги зла . И воет волкодлаков стая , Вблизи Козловского козла .
Им мириады преференций , На совещаниях любых , Литературных индульгенций , От бежевых до голубых .
Они творцами недовольны , С трудом превозмогают визг . И возбужденно хлебосольны , С Остапами лгунами вдрызг .
Для них судилище устроить , Как пальцы мутью окропить . Гонений беды тем утроить , Кто хочет Божье укрепить .
*** Какое имя дорогое , У Меньшиковой Эмма . Звучит значение другое , Душевная не клемма .
Не каменистая натурой . Не дождевая существом . Эммануэль не с диктатурой , Созвучна с высшим божеством .
Прекрасна Ирма покаяньем И Эмма превосходный тип . Но угнетает воздаяньем , Начальникам седалищ ВИП .
Речей хвалебных медовуха , Не всем талантам по душе . Ты вдохновись стрелою духа , А не лягушкой в камыше .
Свободная от словоблудства , Будь Эмма с Богом навсегда . От раболепья до иудства , Фальшивых пассов череда .
*** Я расскажу о том что было , Не в назидательном ключе . Обиды бремя не убыло , Оно сгустилось на плече .
Свинцовый образ обвинений , Весь тяжелеет без частей . Стечение огульных мнений , Судилище в пылу страстей .
Без предварительной беседы , Без писем откровенных строк . Судилищем взъярились беды , Вливаясь в мерзостей поток .
Зло утвердили без разбора , Поэту в храме палачи . Потом по веянью задора , На пламя плюнули свечи .
Опять мучители жалеют , Себя в безнравственной среде . И опорочить вожделеют , Творца повсюду и везде .
*** Они похудели оба , Наседкин и Марков Валерий. Подонков сжигает злоба , Поганых , бесовских поверий .
С Аршанским вовсю обвиняли , Поэта в разрушенном храме . На светлые грезы пеняли И верили падшей даме .
Почетная града Тамбова , Несла ахинею безбожно . Оттенки чернила Слова И смыслы не осторожно .
Лгала как всегда умело , Дурманила шоблу хуливших . Грешила процентщица смело , Чтоб души погибли судивших .
Вновь Юрия Мещерякова , Всего затрясло в эпатаже . Труба и Алешин снова , От злобы сдружились даже .
*** Мария вспомнила не все , О том что прочитала . Знобищева взяла еще И в грезах повитала .
-- Сидит в читателе малец , Не мыслит о полезном . В Наседкине сидит подлец , Лепечет о скабрезном .
В Луканкиной сидит божок , Как лилипут слюнявый . И продувая свой рожок , Привносит гуд вихлявый .
В Трубе безумный голосит , В Алешине убогий ... В Дорожкиной вовсю басит , Уродец колченогий .
В Аршанском дуется малой И брызжет злобным взором . Но угодил Амур стрелой , В Шматко с Рисе узором --
*** Пригревают кривду в душах , Ради славы и наград . Имена хотят на грушах , Начертать пером отрад .
Селиверстов бьет в набаты : -- Стал Юпитером Олег -- И Котовские пенаты , Накрывает серый снег .
Лжет Владимир оголтело , Коронует вдрызг нуля . Бронзовеет рьяно тело , Звоном ближних веселя .
Селиверстов в бездне видел , Кто стремился на престол . Всех заслуженных обидел , Фото уронив под стол .
Или прав Владимир все же , Наплевав на лица злых ? Блеф имеет время тоже , Пропадать с судьбой живых .
Кудесник и вещий
Намедни сбирался Хвалешин Олег , Отмстить вековечным квазарам . За буйные грозы и ветреный снег , Предать их могучим Стожарам . С дружиной фуршета присел на коня И стал рассуждать о значении пня .
Из парка приперся кудесник Труба , Перуна поклонник и Чура . Душа его смутная в туне слаба И согбенной стала фигура . Олег посмотрел на Трубу не дрожа И стал вопрошать о грядущем бомжа .
"Скажи Анатолий любимец богов , Что будет в грядущем со мною ? Сражу я талантов когорту врагов И станет ли светлое тьмою ? Открой мне всю истину не утаи , Какие в веках перспективы мои "
"Запомни Олег словеса мудреца , Твой щит на вратах Трегуляя ! Ты воду не пил с отраженья лица И жил всех творцов предавая . Ты примешь конец от коня своего , Нулем ты сидишь на загривке его "
*** Камин искрится иногда , Когда горят поленья . К Трубе нагрянула беда , Он вышел из правленья .
С учета снялся Анатоль , Мгновенно без эксцессов . И воспарил Алешин Ноль , Над чередой процессов .
Финты шальные наяву , Судьбу свернули сразу . Труба не плюнул на траву И не прибег к экстазу .
Чужой Труба среди чужих , В СП Тамбовской жути . И не найти уже своих , По духу и по сути .
Зачем травившей помогал , Меня безбожной своре ? Так милосердного ругал , Как крайнего в раздоре .
Зачем судил меня , зачем , В порушенной святыне ? Не вдохновит звезда ничем , Заблудшего в пустыне .
Кого душой воспринимать , Когда отвергли злыдни ? Кого сердечно понимать , Когда тщеславны сидни ?
Пилата Юрия в бреду , Увидишь , станет дурно . Иуда мечется к стыду , Алешин вновь бравурно .
Знобищева жестока вдрызг , Злым духом извращенка . Пылающей пащеки брызг , Не вынес бы Кащенко .
Ты Лиром видишься Труба , Отвергнутым и смутным . Печальная твоя судьба , С порывом баламутным .
*** Жуткие особи , страшные , Члены СП Тамбова . С власти чинами брашные И фарисеи слова .
Мраков чинарики тушит , Важного депутата . Руки Хвалешин сушит , Неугомонного хвата .
В тремор впадает Наследкин , С карликом финансистом . Рядом считает Барсеткин , Деньги в подвале мглистом .
Скалится злыдень Рашанский И обнимает Двурожкину . Снова Белых - Россошанский , Ведьму несет Запорожкину .
Голубя душит Дубровина , В зеркале Маша Знобищева . Дымка в люпфи Чернобровина , Саша доносчица Свищева .
*** Твой Times New Roman Знобищева , 12-й кегль не вместит . Ты лучше вояжем Радищева , Проехай и сын посвистит .
А дочка посмотрит на многое : Москва - Балагое - Нева ... В Тамбове оставьте убогое , Дорога теперь не крива .
Прокрустово ложе не в Делкино , Оно у Кудимовой вновь . Подушки легки в Переделкино , Когда Бог навеки любовь !
В коробке куриные косточки И в образе кодовый штрих . Гостям не подарятся корочки , Как пропуск в просторы живых .
Спрессуйся Знобищева к финишу И кубиком гоночным стань . В "Феррари" из Питера в Кинешму , Потом всей семьей в Верестань .
*** Умножить зло невозмутимо , Под видом добрых мудрецов . Такое действие сравнимо , С перелицовкой подлецов .
Быть лицемеров - кредо ваше , Чинам двуликим угождать . Все светлое родное наше , Любым путем не подтвержать .
Сильна Дорожкина в почете И Тропиканки все в меду . Плевать что грешная в зачете , Давно у нечисти в аду .
Судилищем творца распяли , Во храме Господа креста . И злыдни вдрызг оклеветали , Поэта с верою в Христа .
Ты с шельмой заодно Марина И ты Аркадий заодно ? Взорвись Амаргеддона мина И канте на исчадий дно .
*** Калашный ряд , свиные рыла , Тень подлецов меня накрыла . На стенах рынка "Спецпроект" , Кропает низменный субъект .
Он предал юность с журавлем И пишет о былом углем . Сам никакой в высоком слове , Но за мазурика в Тамбове .
Плешивый друг его вблизи , Весь хряка мордою в грязи . Другой откормленный сикач , С клыками трепетных палач .
Когорта в свиньях бесенят , Всех не вонючих обвинят . Они цари бомонда мини И свиноматка Валя с ними .
Уйду подальше от мурло , Где други лоера Тарло . Там пахнут медом калачи И свет божественной свечи .
Глава 4
ОСОЗНАНИЕ БЫТИЯ
*** Труба ты бывал речистым , Двуликим , тщеславным , плечистым . Ты в прошлом не будешь чистым , Но в будущем стань лучистым .
В руках твоих личная воля , В душе твоей новая доля . В тени пандемии юдоля , И змий воспарил алкоголя .
Уйми роковую свирепость , Твой дом освященная крепость . Забудь напускную нелепость , Дорожкиной свальную репость .
Сады ты сажал дорогие И помыслы были благие . Но злыдни судили другие Поэта вблизи панагии .
Зверел ты творца осуждая , Поборникам зла угождая . Отвергли тебя принуждая , Молчать у божницы рыдая .
*** Ты хочешь в будушем спастись И душу в рай направить ? Молись Макаров и крестись , Что было не исправить .
И Начас хочет не пропасть , Душой в полыме ада . Смири лукавой воли страсть До тленья и распада .
Про Валентину не хочу , Писать и тратить нервы . Из - за карги судьбой плачу , За козни злобной стервы .
Добро Елене и Мари , Вы щедрое творили . Сжигая грешное внутри , О чем не говорили .
Судилище вершили мне , Вы с кривдой искажений . И души мечутся в огне , Зеркальных отражений .
Никто меня не защитил , В миру от злых исчадий . Иуды зло предвосхитил , Предав творца Аркадий .
Не воздержался от беды , Олег Алешин снова И очернил мои труды , Искариот Тамбова .
Вредит Алешин лицемер , Моей судьбе поэта . И молоко лихих химер , Пьет жадно до рассвета .
Вредят мне скопом палачи , Всей шоблой Трегуляя . И бюсты лапают в ночи , Дух падших умиляя .
Не осуждай творца творец , Ни в храме , ни в округе . Лавровый видится венец , На не судившем друге .
*** Четыре по двадцать Макарову , Аркадий гласил интервью : Как сложно больному Дракарову , Творить эпопею свою .
Неможно остаться поэтом , Когда оставляют стихи . Нельзя восхищаться рассветом , Когда ослепляют грехи .
В мешках откровения дамы , Макаров порыв прочитал . Роман о событиях драмы , Дрожащей рукой начертал .
Еще Кузнецова припомнил , Которому честь воздавать . Иуде вблизи не напомнил : Погано творца предавать .
Не вспомнил Макаров о плахе , Судилища в храме былом . Не вспомнил Аркадий о крахе , Поправших Завет огулом .
Щеряк за кровавого Понтия , Алешин Иуда в строку . Дорожкина выродок Монтия И ждет их петля на суку .
Наседкин волчара Крылова , Труба из изгоев времен . Аршанский еврей из Козлова И прочие с кляксой имен .
И в восемьдесят лицемеру , С друзъями приятно грешить . Почетной гражданки химеру , К безбожному делу пришить .
Вовсю восхищался Аркадий Макаров друзьями беды . До рая неведомо стадий , До ада судивших следы .
*** Настало время скобяное , Все у Макарова земное. Поэзия не бьет в набат , Аркадий не зари комбат . Он не водица в снегирях И не служивый в Бондарях . Макаров не бежит по травам , К взывающим подлунным павам . Он не строитель на стене И тень незрима на стерне . Поэзия ушла без веры , Макаров эгоист без меры . Без музы очерствел теперь , Как загнанный ветрами зверь . Не отразит Воронеж весь , Стекляшками родную весь . Но друг Алешин всем задаст , С личиной маг Пустобалласт . . Аркадий гонит порожняк , Алешин коваль железяк . Такую чушь несут вдвоем , Гудит тамбовский окоем .
*** Где твои таланты Валентина , Тысяча превознесенных дам ? Поглотила отрицанья тина , Сонмы одаренных по годам .
Скольких ты хвалила тропиканок И Трубе в бреду не сосчитать ! Кто - то обалдел от запеканок , Кто - то научился подметать .
Маша ничего почти не пишет , Саша чушь пролетную творит . И Елена равнодушно дышит , Вестницей миров не говорит .
Выставишь стишата в Александре И опять рутину создаешь . Почернеют соки в олеандре , Когда ложь бездарных воспоешь .
Драмтеатр Державин не построил , Здание собрания дворян . Кто в журнал поддельное пристроил , Оставляет с кукишем мирян .
*** Рассказы о детстве Макарова , Подъем напечатал зело . Как будто на хуторе Ярова , Икара пылало крыло .
Все образно и замечательно , Но время летело стрелой . И Ремизов сам основательно , Учил всех кружится юлой .
Поэзии не назидательно И Майя учила любя . Макаров Аркадий старательно , В стихах не пригладил себя .
На пятнице у Акулинина , Другие слова и дела . Аркадий чихвостил Скотинина И грез распускал удила .
Вот я поталантливей многих, В сюжетах и каждой строфе . Макаров за друга убогих Друзей палача в галифе .
Алешина любит продажного , Аркадий теперь одного . И ценит газету вальяжного , Где ценного нет ничего .
Творца над крестом осудили , Макаров молчит при свечах . С Алешиным вновь возродили , Иуды фантомик в речах .
*** Макарова коснулась старость , Все устремления смешны . Излишняя слепая ярость , Когда попутчики грешны .
Твердит Аркадий о прошедших , Событий в мире не простом . Но смысл в судилище нашедших , Он оправдал в краю пустом .
Лихое время у варнаков , Твоих жестоких кунаков . Они помечены без знаков , Исчадий метою веков .
Гордыня ваша неуемна И души разъедает зло . Россия выбором огромна , Вас к святотатству привело .
Творца к беде приговорили , За слово правды на юру . О чем вы лживо говорили , Все почернело на ветру .
*** Твое повечерие ложное И был Акулинин прав . Поветрие духа безбожное , Сквозит в промежутках глав .
Ты лгать подбивал Алешина И щедро юлить судьбой . Перчатка сражений брошена , Дорожкинцев чти гурьбой .
Продажных венчай у Лихона , Кумирами быть времен . В Донском повечерии Тихона , Господь за духовность имен .
Тщеславия до отвратности , Посей семена свои , Где чинят сплошные гадости , Двуликие други твои .
И ярость твоя лукавая , Как сам ты лукавый весь . Стезя откровений правая , Не студит родную весь .
*** Твой родничок в саду безлюдном , Мой родничок в степи родной . И в творчестве не обоюдном , Нет перемычки ни одной .
Мы разные до электронов , До всех молекул существа . Ты жаждешь звуков камертонов , Я жажду трепет естества .
Ты предаешь и обвиняешь , Не сожалея ни о чем . Как лютый патлами линяешь , Взирая согбенным сычем .
Я вдохновенье ожидаю И берегу поэта честь . Россию словом созидаю , Шедевров грез не перечесть .
Мы разные на фоне статуй И в междуречье бытия . За сумрачное время ратуй , За свелое радею я .
*** Когда мозги туманят бесы , Взывая гласом из души , Для Александры поэтессы , Все мирозданья хороши .
И вековечное над тленом , И ветреное в голове , Займутся огненным обменом , Когда росинки на траве .
Для Николаевой нет Бога , В ее поэзии святой . Блеснет лучинами тревога И лед растает под пятой .
Поэт один у Александры , Всевышний светится не с ним . Бегут из леса саламандры , Чтоб в поле повторить интим .
Такая чушь в строфе бытует , Как дикая ночная мреть ! Но Александра вновь кукует , Чтоб нос невежде утереть .
*** Услышав речь не в поволоке , А с болью искренней души , Был Игорь Николаев в шоке И побледнел весь не в тиши .
Кричали глашатаи рынка , О пересортице рядов ... Моя ужасная картинка , Была о перечне судов .
Раскрылась каверза худая , В библиотеке на краю , Дорожкина не молодая , Оклеветала жизнь мою .
Несла мегера ахинею И обвиняла как могла . Собранье соглашалась с нею , Забывшей Господа от зла .
-- Валерий ты душой не плачь И честь в суде восстанови -- -- Зачем , когда Щеряк палач , Поклялся бесам на крови --
*** Теперь Труба не нужен власти И дожам СПР любви . Готовь распутанные снасти , Иди рыбешку полови .
Вода запруды посветлела , Карп разыгрался широко ... Пока душа не охладела , Витай мечтатель высоко .
Весна в разгаре возрожденья , Лови прекрасный миг судьбы . Труба с ожогом униженья , Забудь подельников татьбы .
Как буд - то небыл у кормила , Не бегал липовым Левшой . И власть тебя не покормила , Соленым хлебовом с лапшой .
Лови Шушпанских красноглазок , Плотву , лещей и окуней ... И не заноют без повязок , Стигматы окаянных дней .
Глава 5
БЫЛЬ И НЕБЫЛЬ
*** Вот Горы Лысые вблизи , Луна сияет кругом ... Пришел в музей не Саркози , Канчук с Иваном другом .
-- Смотри Иван на торжество , Старинных весей края ! -- Но исказилось божество И все вокруг играя .
Поэта судят у креста , Страшилища и хари . Запахли грешные места , Болотным смрадом гари .
Канчук себя определил , В фантоме деревянном . Он с околесицей юлил , В порыве окаянном .
Исчадья кланялись карге , Тянули лапы к жути . Старуха сидя на слеге , Отстой крутила мути .
Щеряк безумствуя с шестом , Вилял хвостатым задом . И ведьма поглощала ртом , Что исходило рядом .
Хвалешин истово скулил И рьяно выл шакалом . Музейный шАбаш веселил , Мегер с козлом нахалом .
Канчук слегка оторопел , Иван немного сдрейфил , Но снимки утвердить успел И сделал яркий селфи .
Лохматый нежить пробубнил : -- Идите в лес Челнавский . Зарытый клад не оценил , Крымчак бредун заправский --
Музей кипевший суетой , Притих к рассвету споро . Иван смеялся золотой , Канчук с кнутами Зорро .
*** Друзья Иуды и шалавы , И фаворитки Мариам , Взаимно несказанно правы , В деяниях безумных драм .
Права метресса Валентина , В интригах славицы своей . Наследкин с обликом кретина , Прав от поджилок до бровей .
Хвалешин правый в эпатаже , С бородкой сивого нуля . Он у предательства на страже , Судилища всему суля .
Щеряк изобразив Пилата , Правдивый с кровью на руках . Мечтает о шелках халата И Гюльчатай с ним в облаках .
Макаров фору дал позора , Евстахий злыдням калачи . И в раже с темами раздора , Творца судили палачи .
Судили хищники тщеславья , Поэта помыслов благих . Адепты гнусного бесславья , Кривее в шАбаше других .
В их правоте не осененной , Гордыня мерзкая сквозит ... В душе грехами пораженной , Бес куролесит паразит .
В Тамбовской жизни супостаты , За первых числятся уже . Но всех Тамбовские Пенаты , Лжецами зрят на рубеже .
Они возвысили друг друга , Господней воле вопреки . Медвежья наглая услуга , Заядлым грешникам с руки .
Пастух и колдунья
Тогда близ нашего селенья , Олег скотине вверил новь . И изнывал от представленья , Увидит Валентину вновь .
Была всех краше Валентина , В глазах чиновников друзей. Но рядом маялась скотина , Паси коров не ротозей .
Эдем витающий придуман , В стихах уверовал в себя . Сказала чаровница - вумен : -- Олег я не люблю тебя ! --
Герой сражался и менялся , Судьбу на мелочи дробя ... Но милой голос отзывался : -- Олег я не люблю тебя ! --
Стал колдуном Хвалешин слова , В Рассказ - газете ворожил . И сирой нечисти Тамбова , Возней мышиной удружил .
Судил друзей познав постылость , Состарился весь поседел . И заслужил старухи милость : -- Храни безумец мой удел --
Когда могла не полюбила , Теперь твердит могильным ртом: -- Чудил милок и я чудила , Изгоним падших дурь кнутом --
Олег метался по просторам И в туне встретился ВиктОр . Прибегли оба к разговорам , Восславив творческий бугор .
А на бугре сидел Макаров , Как поп расстрига с колбасой . И Валиных ловил Икаров , В рубахе рваной и босой .
Наследкин леший на контроле , Русалка выла на луну ... Олег в Тропинкиной юдоле , Увидел кошку не одну .
*** В Тамбове в фаворе буккросинг , Миледи таинство ведут ... Том прочитает бравый Мосинг , Как нтервентам воздадут .
У Достоевского все в норме , Раскольников занес топор . И Свидригайлов в темной форме , Зрит Мармеладову в упор .
Листает книгу "Преступленье И наказанье " чтец Насед . В душе фантомное томленье : Он Смердяков дурных бесед .
Олег менталитетом Мышкин И по поступкам Идиот . Кафтан поглаживает Тришкин И лепит жвачку на живот .
Над ним смеются мастодонты , Из новой жизни на плацу . И призраки твердят экспромты , Как серость Мышкину к лицу .
Не по пути Олегу с ними И по пути за камышом . Бегут за фриками шальными , Вновь идиоты нагишом .
Вы бюсты славных заказали ? Я заказал рубить гранит . Мне сны десницей указали , Кто Семиперстова хранит .
Читайте книги по наитью , По воле случая в миру , Соединив духовной нитью , Сюжет и образ на ветру .
Щеряк читает тексты жути , О гильотине для врагов . О безобразной судной сути И пиршестве земных богов .
Судить творца дурное дело , Оставьте подлость за плечом . Читайте все поэмы смело , Где в жизни многое причем .
*** В судьбе пути пересекутся , Такие -- каждый не искал . -- Спасись и тысячи спасутся -- Саровский святый изрекал .
Спасался я добром духовным , Другим сердечно помогал , Но Валя с помыслом греховным . Творила зла девятый вал .
Мое добро забыли члены , Союза плюнув на права И под сияние Селены , Меня судили за слова .
Они спасали шкуры рьяно , Вблизи процентщицы интриг . И поиграл на фортепьяно , Бес искушающий расстриг .
Спаслись судившие свободно , От света истины святой . Христа презрев неблагородно , Попрали заповедь пятой .
И поспешили селфи множить , На презентациях трудов ... , Успев пороки приумножить , С грехами в тысячи пудов .
*** Назрели ливни над Тамбовом И грянул вдохновленный гром . Кудимова брела за словом , Глотнув еще кубинский ром .
Среди коммерций геометрий , Вновь геометрия ума , Была подругой асимметрий И беспокойная весьма .
Витала параллельность линий И пряжка милого вблизи . Но тротуар под ливнем синий , С перпендикулярностью в связи .
Соседи осуждали и хамили , Но что им понималось в конуре . Любили мы и оба разлюбили , Свое былое счастье в октябре .
Судьбины параллели не рассчетны , Дарованы создателем всего . Кудимовой причины перечетны , Долдонили дождинки без него .
Зеро с нулями
Ничто не вечно под луной , Известно нынешнему люду . Быть поэтессой не одной , Кудимовой хотелось всюду .
Матроной стала у кормил , Литературного баркаса . Ее небесный свет кормил И слышались наказы Гласа .
--Ты из Родимова пошла , Девчонкой озаренной в люди . Ты вдохновенья ключ нашла И чадо теребило груди .
Плыла по ветреным морям , К причалам незаемной доли . И тень дарила якорям , И парусам порывы воли --
Настало время быть судьей , Марина всех судила строго . Поэтов смутной колеей , К признанию стремилось много .
На лобном месте над крестом , Где возносились век молитвы . Была Марина не с Христом , А с палачами грешной битвы .
Кто здесь поэта осудил , Одесную сидели рядом . Анчутка бездны им вредил , Сжигая покаянье взглядом .
Кудимова в кругу игры , Увидела зеро с нулями . И на фуршете без икры , Чаи гоняла с кренделями .
На крепи флюгер за окном , Показывал порыв бурана ... Все повернулось кверху дном , В умах поклонников шайтана .
*** Привык от грязи уклонятся , Врагами в душу брошенной ... Идите злыдни поклоняться , Кудимовой -- Хвалешиной .
Фуршет заядлых либералов , Всегда с медовым пряником . Тщеславия здесь "генералы" И Дымки с томным краником .
Им верить никогда не можно , Порочным в злых управе . Все у Кудимовой приложно , Когда с прибытком к славе .
Таких Кудимовых повсюду , Как с бородой Алешиных . Бодягу втюхивают люду , В костюмах не изношенных .
Глаголят о стихах душевных И о сиянье правого , Но в истинах не оглашенных , Все буквы от Лукавого .
Они с личинами едины , На фестивальной славице . А я забуду про седины , Узрев мечту в красавице .
Дурилка картонная
Есть в столице любые издательства , Заплатил и писатель большой ! Ни к чему чувакам доказательства , Если чтиво и уши с лапшой .
Захотелось Гришане Картошкину , Быть шестеркой процентщицы Вали , Что бы кукиши сунув Платошкину , Получать ордена и медали .
И пакеты наполненны чипсами , В заповедных , хрустящих снах . И дворцы переполненны лицами , Когда гений примножил размах .
Обойдется Гришаня посылами , Перебьется Картошкин бичом . Будет маяться днями постылыми , Став филером и стукачом .
Рассмеялась дурилка картонная , В полуночном кошмаре большом . И судьбина его пустозвонная , Пробежала опять нагишом .
*** В сумерках Елена одинока , Радуется смутному суду . Притамбовья волчья поволока , Заползает в душу на беду .
Очерствела к светлым доброхотам , Привечает ухарей страстей . Сумерки бессмысленным заботам И закат тревоге новостей .
Есть награды в коробе любые , Нет любви взаимной дорогой . На суде все курицы рябые И творец невинный не благой .
Присылал Наседкин эсэмэски , Убеждал поэта не читать . Я Алена а не Анне Вески И Николу тошно почитать .
Убежал Морозов без печали , Он судов не ценит без основ . Эх, мечты судьбину подкачали , Сумерки и эхо волчьих снов .
*** Опять кошмар приснился садоводу , У Пушкинской убогие сидят . Несущему творцу святую воду , Кричат и ошалелые галдят .
-- Ты нас обидел светлое несущий , Копеечки разменные не дал . Мы нищие и образина сущий , Нам бездуховной метою воздал .
Зачем ты погубил раба мамоны , И из себя по капле удалил ? Мы падшие перекроим законы И ад нас извращенцев опалил .
Присядь вблизи и покорись гордыни , Будь палачом и ближних осуждай . Поешь остаток почерневшей дыни И рьяно бесовщину насаждай --
У садовода вдох перехватило , Убогих вера в истину слаба . Но воли человеческой хварило , Чтоб уважать поэта не раба .
*** Нет денег на журнал в казне И власть сменилась дорогая . Мечта Трубы не на коне , А на козле сидит нагая .
С работой абсолютный швах , Нет места даже в полотеры . Возвысились в крутых правах , Олег Алешин и партнеры .
Мещеряков кричит : -- Болван ! Ты строфы грез не накропаешь . Труба закрой пащеки кран , Свистишь и вонью раздражаешь --
Все отвернулись и грубят , Грозятся обвинять за что - то . И чувства злобой теребят , Суля забвения болото .
-- Зачем творца я осудил ?!-- Вопит Труба надрывно всюду . -- Тщеславьем бесов возбудил И гордостью противен люду --
*** Поэтом быть Сергей Куняев , В Тамбове на Голгофе быть . Здесь много гордых негодяев , В СП и лживых не избыть .
Обетованцев как поганцев , Избыточно до горьких слез . И графоманов вольтерьянцев , Хвалящих строк педикулез .
Труба , Рашанский и Евстахий , Друзья процентщицы интриг . И мне воспели амфибрахий , Судилища творя блицкриг .
И Гангнус - Евтушенко все же , Не пожалел свистушек сброд . -- Красивости читать негоже , Стихи не с медом бутерброд --
Сжигать я чучело не стану , Как сжег Проханов за раскол . Общаться с мразью перестану , Грехом нанизанных на кол .
Они едины в лаже жуткой : Белых , Гришаня , Канчуков ... Их клевета витает уткой , Надутой птицей чудаков .
Прошли в СП и озверели , Меня судили огулом . Змею бесчестия пригрели И души опалило злом .
Алешин катам подпевает , Предав былое с журавлем . Мещеряков Пилат зевает , Прослыть желая кобелем .
Сплошные блеф и показуха , С завесой кривды наградной . Худоба в творчестве , проруха И музы рядом ни одной .
*** Черносотенцы не фашисты . Не за личность они , за Русь . Что б не множились анашисты И страну не терзала гнусь .
Царь отрекся на грани фола , Черносотенцам как стоять ? Толи черной свиньей раскола , Толи белого вепря ваять .
Православные воины духа , Грубоваты и все же светлы . Что б Россию поменьше проруха , Выжигала минуя котлы .
Но сегодня не сотня злыдней , Двадцать падших чернее всего , Поиграли в писателей сидней , Осудили творца одного .
Хуже черной буранной тучи И отвратной бубонной чумы , Члены судной Тамбовской кучи , Извращающей ложью умы .
Глава 6
СОВПАДЕНИЯ
Чекист Рашанский был веселый , Его прославил РВС . И Троцкий не приснился голый , И улыбнулся жуткий бес .
Сидели рядом боевые : Щеряк и Серый Канчуков . Марии чувства ножевые , Воспламенялись без оков .
Казнить антоновцев нещадно , В Козловской бросовой среде . И храмы рушить беспощадно , Чтоб красной воссиять звезде .
Врагу рожденному в России , Плевать на трудника с крестом . Он ждет не истину Мессии , А власть нечистого с хвостом .
Кожанки извергов скрипели , В наганах гибельный комлект . Так гордо палачи сопели , Что пропадал весь интеллект .
Глаза холодные от злобы , Стена расстрельная в крови . Рашанский с членами худобы , Стрелял в иконы се ля ви .
Прошло сто лет неугомонных , Судили падшие творца . И в рассужденьях пустозвонных , Дух окрылялся подлеца .
Рашанский родственник чекиста , Другие родичи других , Стреляли метко в фаталиста , Поэта помыслов благих .
Свистели пули назиданий , Пронзая светоча в крови . А над Голгофою страданий , Витали голуби любви .
*** Вот камень доли бытия , Без надписи о сроках . Вот камень сада у ручья , В зеральных весь потоках .
Блуждают блики от луны , Лучи звезды блистают ... И снова каменные сны , Свой образ обретают .
Омыт дождями и водой , Весенней очень быстрой . С него кузнечик молодой , Взлетает в небо искрой .
Душа у камня холодна , Для злобного сидельца . И сердцу истина видна , Для доброты владельца .
Для камня светлые мечты , Как птицы из былины . Не терпит муза суеты , Вблизи кустов малины .
*** Когда нибудь настигнет кара , Судивших строф творца . Одна оглохнет от удара , Другой от бубенца .
Ни колокол звонит тревожно, Лишь ботало шутов . Судившие творца безбожно , Без Господа крестов .
Нательный не имеет силы , Духовный весь пустой . Все ангелы не белокрылы , Поправших свет пятой .
Билеты злыдням не помогут И ад спалит стихи . И каты обойти не смогут , Расплату за грехи .
*** Снова отсутствуют списки , Липецких членов в опале . Люди везде не ириски , Но из Союза пропали .
Вот и в Тамбове решили , Казнь совершить накануне . В храме талант порешили , Скопом в погибельной туне .
Знали дельцы о замене , Членских Союзных билетов И укрепились в подмене , Плюнуть на своды Заветов .
К сводам незримого храма , Надпись взошла : - Не греши - Хамка прославила хама , Как палача без души .
*** Если премия будет Деникина , Или Врангеля и Колчака . Их получат Дорожкина - Дикина И Труба проваляв дурака .
Вот Белых получил Василия Шукшина за архивный свод . Приложите и вы усилия , Будет премия от невзод.
И Наседкин имеет Шолохова , За романы Люпофь и Джуроб . Если премию выручит Дорохова , Он дополнит плащем гардероб .
За Гангнуса разгром Боратынского , За знакомство с Максимом Светить. Если премия тронет Стравинского , Лена может мечту воплотить .
Для Марии щедроты Миронова И для Юрия знак МВД . Как статуты внедрят Симеонова , Сразу Зайцева станет Гарде .
*** Я узрел безобразных личины И познал их бездушное зло . Извратили подонки причины , Обвиняли поэта зело .
Исходил клеветой Наседкин И Иудушка Марков смердил . Анатолий Труба заметки , Зачитал и творцу навредил .
Поглумился Аршанский не русский , Над поэтом славянской земли . И проход до Ваала не узкий , Утвердил и страданья взошли .
Ката Юрия черная сила , Довела до греха над крестом . Душу падшего перекосила , Над суда приговора листом .
Упырями смотрелись члены И клыками терзали творца ... Но Дорожкиной сребреник мены , Мета каждого подлеца .
*** Ты не читай мои Елена , Вовек поэмы о стране И чувства возбудит Селена , Люпфи к Наседкину вдвойне .
Гуд бай перичитай до мая И Алкаша до сентября . В саду Олега понимая , Ищи себя душой горя .
Трубу читай до упоенья , Марии строфы о камнях . И Вали разговоров звенья , С бабулей в призрачных санях .
Читай Картошкина Гришаню , Аршанского с серпом страды . Акулова исследуй Ваню , С туманом нави у беды .
Мои поэмы о купанах , О женщинах Галдымких грез И о степных казачьих станах, Елена не читай всерьез .
*** О чем ты Валерий гутаришь ? Кого под звездою пасешь ? С Кудимовой каши не сваришь , С Макаровым край не спасешь .
Поэт Остроухов не пишет И жизнь в Петербурге влачит . Алешин по хитрому дышит , Предаст и о жертве молчит .
Наседкин безумная сволочь , Друзей продавал за гроши . И Марков пытается в полночь , С залогом уснуть без души .
Дурит солдафонистый Юрий , Судилищем всех устрашил . И нету отбоя от фурий , Где с бесами он согрешил .
Никто не поможет поэту , В годину жестоких причин . Тянусь я к духовному свету , Повыше от мерзких личин .
Для подлого личная шкура , Дороже всего до конца . Взывает к исчадьям натура , Чтоб в храме судили творца .
Влекут лицемеров награды , Как ботало мысли звенят . Взывают к беде ретрограды И доброго злобой казнят .
*** Под Тамбовом в Жогове , Вольдемар стенал : -- Отсидятся в логове , Издадут журнал .
Авторы все местные , Из своих в кругу . Отзывы прелестные , Об игле в стогу .
О войне с фашистами , Издадут стихи . Станут вмиг артистами , Вали женихи .
Замуж выйти хочется , Девушке в летах . В ступе не толочится , Скорлупа от птах .
Вылетай из логова , Согбенной и злой . Ты раба не Богова , С ветреной метлой ! --
*** Фетишь , показуха , бравада И признаков нету разлада . Потемкин - Труба свои грезы , Развесил на кроне березы .
И Валя метрессой явилась , Как будто годами не злилась . Рашанский речами блеснул И плебс охмуренный уснул .
Призер МВД смелый Юрий , Сплотил всех немыслимых фурий . И лживых времен раскоряк , Дурачат Труба и Щеряк .
Пройдет по земле пандемия , С оттенком безбожного змия И члены СП из Тамбова , Займутся наградами снова .
Алешин у доли в накладе , Расскажет о призрачном саде . Знобищева скажет потом : Читатель с двойным животом .
Елена расскажет о снеди , О говоре с буки и веди . И ботало лоеров звоном , Разбудит туман над затоном .
Награды тщеты прозвенят , И злыдни поэта казнят . От Бога талант не уместен , Где падший сказитель бесчестен .
Солярий избранных
Пока редакторы боятся , Главу и каверзы метрессы , Шедеврам всем не размещаться , На золотых страницах прессы .
Чины блистают и лучатся , Таланты в туне неприметны . Но некому с мечтой встречаться , Когда просторы безответны .
И некому любить Россию , В своих терзаниях и муках . Чины не смотрят на мессию , Погрязнув в круговых поруках .
Им все равно что происходит , Душа прекрасного не просит . Но муза места не находит , Где травушку казак не косит .
Им не нужны слова о доле , Где серпентарий и розарий ... Мирок в расхристанной юдоле , Чинов как избранных солярий .
Шедевры яркого поэта , Не появились на страницах . И небо майского рассвета , Не отражается в криницах .
*** О , дети мои ненаглядные , Тропинки места неоглядные ! Знобищева я , вы Дубровины , Забросьте в болотце хреновины .
Ненадо подножное трогать , На палках заплеванный деготь . Вот здесь меня важные славили И замуж за папу направили .
Вот там обучала не Брошкина , Азам зарифмовок Дорожкина . Я вирши свои у гостиницы , Читала с верлибром латиницы .
О , дети мои быстроногие , Познайте проблемы не многие ! Вот здесь я судила поэта И смысл растоптала завета .
Властям переменчивым льстите И делайте что захотите . Гребите награды безбожно , Обманывать лживых не сложно .
*** В Тамбове все гораздо хуже , Невыносимо для творцов . Мышление подонков уже , Чем устремленье подлецов .
Поэт от Бога добродушен , Стремится дружбу укрепить . Тщеславным доброхот не нужен , Им суть важнее извратить .
Талант сильнее дарованьем , Но лицемеры все хитрей . И с истиной обетованьем , Творец в юдоле назарей .
К хулящим проявляя милость , Поэт прощал их маяту . Но ведая грехов постылость , Стяжают злыдни клевету .
Шедевры создает гонимый , Восславив Родину в веках . Гонитель графоман галимый , Во первых наградных строках .
Почетные и их шестерки , С умом хорьков и сволочей , Живут судилищем разборки , Без света храмовых свечей .
Глава 7
ВИРТУАЛЬНАЯ ДИСКУССИЯ
Дискуссия похожа на расправу , За Иванова многие селом . Но по какому нравственному праву , Озрызко вы грызете огулом ?
Не удалил Огрызко не жаркое , Статьи о надоедливых дельцах . Оставьте вы редактора в покое , Его судьба не лошадь в бубенцах .
Вы ныне молодые фавориты : Пилатов , Агасферов , Каиаф ... Вы тоном бездуховным сибариты И презирала б вас Эдит Пиаф .
Огрызко не пацюня на подносе И Слава не Креститель Иоанн . Причина в переменчивом вопросе , Кто председатель тот и хитрован .
Знобищева штабсфюрер Гитлерюгенд , Где Голубь гебитсфюрер Игорек . Вольфшанце у саратовского Брюгенд И Цитадель где Химкинский ларек .
Пройдут года вы хором воспоете , Успешных вольфштурмистов профессур . Отмашку вы Огрызко не даете И он ваш размалюет каламбур .
*** Казалось зоревое близко , В СП талантам воздают . Но главредактора Огрызко , Анафеме вновь предают .
Страстями СПР взъярился , За Иванова встал горой . И бес смеяться уморился , Вражды безвременья герой .
Творцы России вне закона , Таланты в Думах вне игры , Но рвут Огрызко у затона , Придуманных грехов муры .
На сайте травлю объявили , В ответ на выпад проходной . Всклень Вячеславу предъявили , Вину за ветер заводной .
Похожее в Москве случалось , Латунских каверзных не счесть . Сгубить поэта получалось , Но не отнять святую честь .
Толстого в раже отлучали , От церкви истины большой . И в темном ярких поучали , Как надо посереть душой .
Я уповал на Иванова , Когда Судилище познал . Приехал в логово Тамбова И палачей моих признал .
Оклеветали над распятьем , Меня за правду огулом . Дал Иванов лукавым братьям И сестрам серьги с помелом .
От безнаказанности млеют , Бездарные тусовок тьмы . От индульгенций сатанеют , Порочных души и умы .
Пылает с пеплом атмосфера , Помпей заблудших неспроста . Прав Иванов не у барьера И прав Огрызко у креста .
*** С газетой можно разобраться , Закрыть , редактора сменить ... Но как с поэтом посчитаться , Что б из реестра удалить .
Когда талант оклеветали : Лгуны , подонки , подлецы . Когда Тамбовские скрижали , Писали фальши удальцы .
Творец свое , дельцы другое И расхожденьям нет числа . И время ныне не благое , Стремлений лодка без весла .
На поводу пойти у катов , Творца в пучине погубить ? Иль отойти от перекатов И всех прощенных возлюбить .
Быть может яркой диктатурой , Блеснуть с эмблемой эполет . Остаться значимой фигурой И днесь забудется поэт .
Мираж иллюзии не близко , Лазурный весь до темноты . Плывет на катере Огрызко И пушкой целится в мосты .
Разрушит Вячеслав пролеты , Когда преодалеет шквал ... Строчат коллизий пулеметы И пенится девятый вал .
Поэт у заводи широкой , Творит шедевры на заре . Всклень посылает светлоокой , Мечте алмазы в серебре .
*** Другой Краснов не генерал , Не воевал с полками красных . Петр вдохновенно создавал , Шедевры о героях страстных .
"Гостиный двор" журнал простой , Без изщвращений либеральных . Есть в Оренбурге дом пустой , С граффити крайностей оральных .
Есть " Оренбургская Заря " , Журнал писателей Союза . И Ерпылева снова зря , Волнует лишняя обуза .
Два полюса не фронтовых , Имеют силы притяженья . Краснов запечатлей живых И Ерпылев без униженья .
В Тамбове худшее страшней , Судили классика во храме . Над Господа крестом страстей , Осатанели каты в драме .
Влет прикупили подлецы , Макарова душонку с бесом . Дианы Кан не удальцы , Стихи признали с интересом .
Кудимову ввели в игру , Быть председателем отбора . И соблазнили на юру , Разрезать яблоко раздора .
Печатают своих в ТА , Балдеют графоманы снова . От алфавита Я до А , Лишь друганы Мещерякова .
Кому доверил Иванов , Командовать парадом членов ? Когда поэта без оков , Оклеветали злыдни кренов.
Спаситель каждого спасет , Кто верит в истинного Бога. Билет СП не принесет , Судившим радости итога .
Мышиная возня
Для Олега Джоконда мазня И бессмыслица фуги Баха . Вновь мышиная в центре возня , Где столичных разборок плаха .
Вячеслав Огрызко не тот , Николай Иванов не дока . Пламенеет Алешина пот И мутнеет души поволока .
От мышиной возни не уснуть , Нет солидности у Дорошенко . Вот бы страсти нектара плеснуть И закружит с косой Тимошенко .
Может в бане у камелька , Оголится солидная дама . Сон расслабил Олега слегка , После тонких глотков Агдама .
Под рукой ненаписанный том , Под лежанкой незримая книга . И Алешин твердит о пустом , О мышиной возне блицкрига .
Нет писателям новых квартир , Нет талантам нигде гонорара . Только жерла музейных мортир И рассказы германского Рара .
И закона о творчестве нет , Как защиты творцов президентом. Сочиняй о движенье планет , Оставаясь словес резидентом .
На кону не поэта душа , Фишка бродника и фаворита . И Тамбовщина вновь хороша , Когда жаждет любви Маргарита .
Толи сон , толи яви туман , Баня топлена в бликах парная . Пусть мышиный писклявый шалман , Смоет в грезах красотка Даная .
Пусть Огрызко воюет с ордой , Я матрос Железняк по духу , Похмеляться хочу не бурдой , Пригублю с чабрецом медовуху .
*** Влюбись в зверей Диана Кан , Тамбовских вех исчадий . Станцуй у логова канкан , Гармонь раскрыл Аркадий .
Макаров пальцами пройдет , Ряды Матани местной . И солнце лютое взойдет , У Челновой прелестной .
Тебе помогут танцевать , Мегеры в раже бестий . И Мата Хари убивать , Не станут без известий .
Ты расскажи им о краях , Востока с Согдианой . И с Саломеей на паях , Кровавой стань Дианой .
Станцует блудное Дункан , Всем нетям Исидора . За сребреник Диана Кан , Съешь яблоко раздора .
Завоют волки на луну , В лесу остервенело . Творцу ты предъяви вину И посмотри на тело .
Оно прозрачное в кругу , Под лунным покрывалом . Где испоганили кугу , Козел Щеряк с амбалом .
Матаня жуткая звучит , Макаров мечет пальцы ... И хор взывает чико - чит : Лишь ведьмаки страдальцы .
Продажные тебя взметнут , Диана до вселенной . И острые ножи воткнут , В лучи души нетленной .
Скупают слабых за гроши , Апологеты краха . Диана верить не спеши , Личинам Альманаха .
Глава 8
БЕЗВРЕМЕНЬЕ
Зима причудами не злая , Морозы крепко не шалят . От края родины до края , Рассветы радости сулят .
Блуждают блики от луны , Лучи звезды блистают ... И снова трепетные сны , Свой образ обретают .
Взлетают голуби соседа , Дорогу транспорт полонит . Ведется милая беседа , Влюбленных розовых ланит .
В Тамбове ныне необычно , Мура гуляет до темна . Я замечаю снова лично , Как заплутали времена .
Как рыла блефа превозносят , В калашных рыночных рядах . Как горе истинным приносят , Поэтам падшие в судах .
Надеюсь истина не минет , Пребудет рядом навсегда . Душа безвременье отринет И небо отразит вода .
*** Пускаю стрелы в оголтелых , И многоликих стервецов ... О , Родина поэтов смелых , Щедра судами подлецов .
Кого ни поподя в журналы , Суют культуры главари . И классикам сулят финалы , У бездны огненной зари .
Бездарных щедро награждают , Чины Тамбовской суеты . И безобразных утверждают , Кумирами земной тщеты .
Вращают блефа барабаны , С пустыми фишками игры . За королей сидят чурбаны И бредят орденом муры .
И результат - нечистый омут , С осадком бросовых времен . Народ шедеврами не тронут , В судах поверженных имен .
*** Панночка Мария. Ведьма Валентина . Просит вся Россия : - Где Хома детина? - Колоти лукавых , чтобы приземлились. За талантов правых , иноки молились . Не побьешь нечистых , будет худо люду , Среди дней лучистых , воскресят Иуду . Он предаст любого и осудит многих , У исчадий много -- упырей убогих . Словом их философ , бей не уставая , Маша с Валентиной и стезя кривая . Пусть вопят о славе и почетной доле , Ты философ вправе , не пропасть в юдоле .
*** Любим Родину как умеем , Всей Отчизне судьбой воздаем . Духом трепетным пламенеем И шедевры опять создаем .
Мы поэты не скоморохи , Озаренье духовность творца . Получаем грошовые крохи , От чиновника стервеца .
Экономят на нас неспокойных И отвергнутых кругом дельцов . Фавориты властей непристойных: Свора фурий и подлецов .
Осуждают подонки свободных И клеймят над Голгофой порой . Изгоняют творцов неугодных , За Можай и предатель герой .
Ни копейки талантам от Бога , Лишь страдания и хула . Широка для поэта дорога , Когда в туне душа весела .
*** Они безбожно предают , Себя неискушенных юных . И под сопровожденье струнных , Пиару рьяно воздают .
К фуршету писарей листы И гости знатные столицы : Кудимовой в Арысь криницы И к мифам Замшева мосты .
У Голубничего все в нове , До взгляда искренней мечты . В руках красавицы цветы , В угрюмом логове в Тамбове .
Но Трегуляевцы как гиды , По парку каменных скульптур . Владимир -- Тамерлан манкур , Олег -- тореадор корриды .
Они за высших в божествах , За Зевса -- Юрий несуразный . Фуршетный дух весь безобразный , Когда пиарщики в правах .
Эпатаж серости
Лена , Мария , Саша , За роковую химерность . Вторит Тропинки Параша : -- Серость плодила серость --
Лживая вся до страха , До извращений духа , Валя Двурожкина сваха , Серости всей повитуха .
Сребреник мает Хвалешин И проповедует серость ... Юрий Щеряк и Ладошин , За лицемерию верность .
Серость вовсю пребывает , Членов тусовки серой ... Серый бирюк завывает , Рядом с вонючей химерой .
Серость своих в эпатаже , Серые строфы нечистых . Серый анчутка на страже , Против талантов лучистых .
*** Стела с почетными именами , Рядом возвысился банк . И поднимает бумажек цунами , Ветер порывистый панк .
Снова в июне Тамбов независим , Праздник проходит вокруг ... Тени безумия мы не окрысим , На светлый облик округ .
Но поднимается черная лента И прилипает к словам . Словно былого печальная рента , Льнет к роковым головам .
Валю Дорожкину всю затемняет , Черных грехов полоса ... Надпись настенную не осеняет , Небо четыре часа .
Черная лента или знаменье , Нету фальшивой нигде . Не исчезают ни на мгновенье , Те , кто почетный везде .
*** Ты не бывал в кофейнях на Монмартре , Зато в Котовске воздавал Астарте . В Рассказово ты кланялся Иштар , В Тамбове ты благословлял Тартар . И в закутке у озверевшей Вали , Ты кролика принес богини Кали . В Козлове подарил козла Ваалу И предал всех судилищу помалу . Ты не бывал в кофейнях на Монмартре , Ты памтник воздвиг себе на карте . Ты Мышкин и мышиная возня , Вокруг и бутафорная фигня . Король крысиный вылитый Щеряк И крысы в позе серых раскоряк . Вожак двуликих флейтой из муки , Всех побуждает выпускать клыки . Кошмар двуликих не задел Монмартр, В Тамбове шАбаш заморозил март .
*** Лиза Кулаева песню споет , Шишкин сыграет романс . Пресли Тамбовщина воздает , Элвису нью декаданс .
Бернса вчера прославляли опять , В Пушкинской на Чердаке . Прежде поэта сумели распять , Члены в Союзном "мешке" .
Славили скопом Артюра Рембо Вместе с Золя " Жерминаль ". Но понимать человека слабо , Ближнего , -- времени жаль .
Будет Кулаева к Пресли взывать, Шишкин бренчать обо всем ... Если родное спешим забывать , Как мы Россию спасем ?!
Может мышиная это возня , Славить чужих огулом ? Видимый крест уходящего дня, Светится вновь над челом .
*** Вновь расцветут рябины , Радость поэтов мечтателей . Вы же не хунвейбины , Дожи Союза писателей . Рьяно творцов фильтруете , Чистите вдрызг сообщество . Списками вмасть банкуете И раздражаете общество . Правы ли вы великие ? Правы ли вы несравненные ? Есть на местах многоликие , Каты предлиты бессменные . В списках предлитов фурии , Сволочи да предатели . Как из иллюзий Лемурии , Где за святых каратели . Множат в Тамбове судилища : Седкин , Щеряк и Двурожкина . В храме книгохранилица , Лает на крест Запорожкина . И в Оренбурге на капище , Гробить творцов истукан . Вновь отрицания лапище , Тянет к Диане Кан . Чадо не слейте в клоаку , Небом в миру осененное. С лампой встревая в драку , Не выжигайте исконное .
Друг бомонда
-- Алешин друг мой навсегда -- Сказал Владимир важно . И внук Владимир без стыда , Смысл поддержал отважно .
-- Мой гениальный друг в стихах , О камнях пишет сада . И ходит в вечных женихах , Где тени женщин ада --
Но если другом ты Киже , Назвался с миной бая -- Ты Пустоместов в неглиже , С речами краснобая .
И Ноль теперь Мещеряков , Балластович с партнером . И серость возле кунаков , Серее всех с позором .
Елена , Саша с Мариам , Что серых всех серее , Теперь помошницы друзьям И фурий злых милее .
И Валентина дама ХУ , Как чучело в почете . И лоеры что на слуху , У безны мглы в зачете .
Тогда Наседкин сирый вам , Убогий не писатель . Тогда Труба безбожник сам И глупый назидатель .
*** Опять Трубе невмоготу , В Мичуринске и рядом . Венеры видит наготу И голубей над садом .
За дымкой Римский пантеон , Вблизи гетера с лавром . Труба -- Корнелий Сципион И жаждет битвы с мавром .
Патриций рода до глубин , Историй в мире Рима . Корнелий слову господин , Где даль необозрима .
Испанцев пленных не губил , Давал свободу битым . Но Ганнибал войну трубил И вскоре пал разбитым .
Труба Корнелий в Карфаген , Вошел и весь разрушил . Сон воплощая темы сцен , Сюжет веков нарушил .
Слоны нежданно понеслись, На воинов не скучных , Худых когорты не спаслись И толпы мавров тучных .
Где смелый гражданин Барка ? Никто не знает в давке . И Сципион - Труба в века , Победу впишет в ставке .
Другое время на дворе , Но сон еще не канул . Деревья в зимнем серебре И дух морозный грянул .
О , сколько Карфагенов зла И без слонов великих : Один за дикого козла , Другой за поле диких .
-- Разрушь фуршета Карфаген , С иллюзий Ганнибалом ! -- Кричит Трубе абориген , С флешмобовым Сигалом .
*** Что Луканкина стерва развратная , Что Знобищева ложью отвратная , За Дорожкину лягут костьми И прославят тусовщиков СМИ .
В храме Гусева дщерь постоянная , Осудила мой путь окаянная . За Дорожкину ляжет костьми И прославят тусовщиков СМИ .
Вновь Алешин подверженный мечется , От синдрома Иуды не лечится . За Дорожкину ляжет костьми И прославят тусовщиков СМИ .
Кат Щеряк весь исходит величием , Вновь охвачен к иным безразличием . За Дорожкину ляжет костьми И прославят тусовщиков СМИ .
Станет Зайцева хищной в судилище , Злобной фурией в книгохранилище . За Дорожкину ляжет костьми И прославят тусовщиков СМИ .
*** Косяками пошли в Союз , Трегуляевцы злобной доли . Им анчутки играют блюз , Ради силы безбожной воли .
Из пороков теней Карфаген , Из греховности и лизоблюдства . Каждый злых извращенный ген , Номерами помечен Иудства .
Будут аду служить зело , Прославляя метрессу крученых. Преумножать печальное зло , Среди творчеством увлеченных.
Бороздой Карфаген разрежь И спугни Трегуляевцев солью , Что бы флагами цвета беж , Не манили бомонд к застолью .
Чтоб баграми родной земли , Не мутили поганые воду . Чтоб судилища не вели , В назидание небосводу .
И никто не отравит народ , Бутербродами с ядом фуршета . И воспрянет писателей род , С откровением Божьего Света .
*** Тебе не совестно Белых , Судить творца во храме ? Бить невиновного под дых , Поэта в жуткой драме .
Он за тебя голосовал , Над крестною Голгофой . Чтоб ты душою уповал , На миролюбье с Софой .
Козловщину открыл опять , Чтоб познавали сидни . Правдивого легко распять , Оклеветав как злыдни .
И Канчуков герой Горищ , Как Змей Горыныч ада , Перевязал смердящий свищ И пыхал дымом смрада .
Шматковская несла пургу , Хвостом судьбы виляя ... И Мещеряк играл слугу , Божка из Трегуляя .
Тебе не совестно Белых , Слыть катом бездуховным ? И вдохновлять анчуток злых , Судом творца греховным .
Единогласны вы в беде , И в самой крайней мере . В безбожном пакостном вреде , Духовности и вере .
Быть может совести Белых , Твоей в помине нету И ошалев среди шальных , Плюешь ты на планету ?
Нет милосердия для вас , Нет доброго участья . Отпетых безобразных Спас , Оставил без причастья .
Ты осудил оклеветав , Тебя осудят тоже . Не выше истины устав И все в хуле негоже .
Глава 9
БЫЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ
*** Афганистан в судьбе одно , Союз писателей другое . Мещерякову все дано , Но не творение благое .
Он может тексты написать , О перестрелках у Баграма . Он может искры высекать , Бутылками из под Агдама .
Он может глупость предварить И осудить творца обидно . Шедевр не сможет сотворить , Таланта классика невидно .
Пусть ходит злыдней вожаком , Мещеряков Тамбовских прерий . Шедевры я творю тайком , Поэт классический Валерий .
*** Устав он в армии ценил И соблюдал до точки . В СП поэта обвинил , За все без проволочки .
Поэта гнали до него , Травили и гнобили ... Мещерякова вмиг всего , Как бога восхвалили .
Дорожкина почетный член , Аршанский в засракультах , Создали из сатиры тлен , Погрязший в черных культах .
Как звери рвали на клочки , Судьбу таланта каты . Устав Союза и очки , Забыли без утраты .
Невидно истины вблизи , Устав нарушен разом . И честь судимого в связи , Накрылась медным тазом .
*** Арина Архипова юная , Душа ее не многострунная . Играет и робко звенит , В придуманный звездный зенит . Строфа еще не долговечная И тема желаний беспечная . Но вскоре Арина вспорхнет , Когда луг цветеньем пахнет . И доброй надеждой ведомая , Признается: -- Истина дома я -- И муза услышит Арину , Подарит ей счастья картину . Душа заиграет как лира , Талант не от бренного мира . Стихи о судьбе прозвучат , Под крики взлетевших галчат .
*** Для них предать и обмануть , Как пальцы обмочить в сортире . И пострелять воздушкой в тире , Чтоб на поверженных взглянуть .
И корпус Демина к словам , Как приложение к обману . Все палачу по барабану , Когда суды готовит вам .
И в мэрии побыть в друзьях , С поэтом искренних порывов , Потом меняясь от извивов , Ходить в продажности князьях .
Писать о чести и борьбе , И предавать нещадно юность . И журавлей летящих струнность , Чтоб песни потерять в судьбе .
Писать о стойких казаках И драться с немцами в романе , Оставив мерзкое в обмане И мету изверга в веках .
Два пальца в пенистой моче , Обманщик вровень с лицемером , Быть хочет всюду кавалером , Но бес смеется на плече .
*** Когда - нибудь иссякнет жила И станет кварцевым песок . Труба тебе мечта служила И пенился кленовый сок .
Ты пил нещадно медовуху И штрудли запивал вином ... Процентщицу интриг старуху , Не вбил в подсобку колуном .
Мегера всюду интригует , Житья поэтам не дает . И перед зеркалом зигует , Себе великой воздает .
Скулят у хлебова дворняги : Мария , Саша и Элен . Труба ты в образе стиляги , Встань с пресмыкания колен .
Пусть жилы золотой не будет И власти каверзных даров . Нечистых сонмище убудет , Без Писарницкой докторов .
*** Дорожкиной падет редут , Все тропиканок предадут . Никто не станет защищать И будут злыднями стращать .
Они судили - их осудят И быть никчемными принудят . Вчера им к раю колея , Теперь в крапиву бытия .
- Стишата в бросовый навоз - Споет Труба им водовоз . - Бей тропиканок не жалей , Они гиен поганых злей -
Кто к славе извергов причем , Тот станет первым палачом . Кто восхвалял их до небес , Осудит падших словно бес .
Все повернется кверху дном , Для изгнанных в краю родном. Увидят фаворитки зло , Друзей сегодняшних зело .
*** На них взираю с отвращеньем , Судилище дурным цена . Подонкам вечности забвенье И ад приемлет имена .
Презрение они стяжали , В круговороте суеты . Судилищу не возражали , У бездуховной пустоты .
Билеты злыдням не помогут , Как татям падшим навсегда . В Союзе подвизаться могут , Но шельм чернеет череда .
Никто душой не озарился , Не защитил поэта сам . Бес клеветнице поклонился И вторил лживым голосам .
*** Они в Россию не поверят , Пока мошной не прозвенят . Судилища не раз затеят И вновь таланты обвинят .
Они лгуны и супостаты , Крутлявые в среде дельцов . Не веруют душой в Пенаты И в крепи русских праотцов .
Они по сути полукровки , Обетованцы по всему . Все достижения сноровки - Побольше хапнуть одному .
Им слава лживая по нраву , И цели рыночных идей . Они освободят Варавву , Но не Спасителя людей .
В СП Тамбовщины такие , Банкуют картами таро . Затеют кляузы лихие , Запахнет нечистью перо .
*** У других не увидят , Ни строфы , ни шедевр . Но своих не обидят , В опереньи Минерв .
Им внушили величье И божественный путь . К остальным безразличье И жестокости суть .
Крылья Маши гагары И перо из папье . Крылья Саши сигары И колоды крупье .
Крылья Лены из пены , В перепонках слюды . Свет иллюзий Селены И лучи от звезды .
Налетит как неждали , Ветер дней перемен . Облетят крылья Вали , С фавориток подмен .
Оголенных до кожи , Все узрят без венцов . Только злобные рожи И наколки птенцов .
*** Нас время переделает упертых , Как не хотим увидеть никогда . И ухарей причинами припертых , И егерей прошедших без следа .
Куда былая гордость испариться , Неведомо Кудимовой и мне . Креститься надо , Господу молиться , В спасительной духовной тишине .
Ты в зеркале пороки не увидишь И разные житейские грехи . Творца своим молчанием обидишь , Гонимого жлобами за стихи .
Не подкупись за толику расчета , Не становись за лживое пустой . У паразитов славы и почета , Терновник злобы вымахал густой .
Они корону сделают колючей , Они прославят надписью тебя . На перекрестке за плешивой кручей , Распнут талант огульно не любя .
*** Печальное летает воронье , Мещеряков осоловел в коморке : -- Судилище деяние мое , В придуманной Дорожкиной разборке .
Казнить поэта страже приказал , Я подражаю Понтию Пилату . Творца стихов безбожно унижал И огребаю палача зарплату .
Прадедушка молился у креста , И вопрошал о воссияньи века . Я отвергаю заповедь Христа , Не осуждать во храме человека.
Я развлекал судивших торжеством , Без всякого смурного предрассудка -- Когда Мещеряков явился божеством , Пропел петух и прокричала утка .
Кружилось воронье над маятой , Порочного , шального солдафона . Повеяло тщеславья пустотой , И рассмеялась трубка домофона .
*** Они поздравили Кудимову , Казнив поэта над крестом . И Пешкову и Победимову , Махнув блистательным листом .
Теперь в жюри вовсю судившие , Безжалостные как всегда . Творца во храме обвинившие , За козни личного вреда .
Они давно живут пороками , Обманом всюду и везде . Кудимову прельстили сроками , Быть бесконечной на звезде .
И если надо Бирюкова , Прельстят агораномом быть . Но счастья канула подкова И грех кощунства не избыть .
Награды злым за лицемерие , Почет за подлые дела . В их душах гольное неверие И копиться дурная мгла .
*** А я не против Гармаша , Он ненавидит Валю ! Его стихи как ППШа , Вновь мысленно посалю .
Пусть постреляет по карге И попалит по злыдням . На блатокультовой дуге , Задаст Виталий сидням .
Он знал Румянцеву давно , Всклень Майя говорила : -- Стихи Дорожкиной говно , Вся в предка гамадрила ! --
Гармаш ты искренностью наш , Поэт идущий в гору ... Возьми и разряди Калаш , В Мещерякова свору .
Виталий членом должен быть Союза под Селеной . Театр не может позабыть , С влюбенных мезансценой .
*** Не бытие в среде творцов , Бум конкуренции злонравных . В СП Тамбовских подлецов , Нет истины среди неравных .
Бытует лживых клевета , Вблизи доносчицы наушник . Не гадостным среда не та , Где превалирует гадюшник .
Предатель доблестный позер И лицемер одно и тоже . За гения слывет фразер , Творящий щедро что негоже .
Всех обмануть и заложить , С ухмылкой правды Герострата. И злыднем безобразно жить , С порывами дурного ката .
*** Выходи журнал не зря , " Оренбургская заря ". Ночью выходи и днем , Дорогой журнал "Подъем". "Современник " выходи , Души щедро береди . Пеплом вейся на ветрах , Злых Тамбовский альманах . Стая правит и рулит , Знать шедевры не велит . Валя , Лена и Щеряк , Встали в позу раскоряк . Кукиш мне , другим дыру , Бублика и всем муру . "Александръ " не выходи , Смутно у Трубы в груди . Графоман главред , позер , Но с наградами призер . Ваня снова Ерпылев , Обещает смыслов клев . Строф создатель Трубенок , Отпусти Трубе пинок . Ты поэт небесных сфер , А Труба пустой минхер . Блат и фильтры ерунды , От Дорожкиной балды . Тропиканкам мед годами , Одаренным яд с судами .
*** Состарятся , болеть начнут , Писатели тамбовской "расы". Мозгами в сторону качнут , Былого бытованья кассы .
Откроют ящики добра , В них пустота недорогая . Монет с оттенком серебра , Кубышка вспомнится другая .
Свинья нечистая полна , Дарами грязными былого . В душе затеплится вина , О том что светлого немного .
Грехи придется отмолить , Чтоб никому не навредили . Но как печали утолить , Когда поэта осудили .
Могли сдержаться от суда И заповедь не попирая , Понять что ссора не беда И обрести богатства рая .
*** В Тамбове Голубев культурный , В Калининграде Голубь турный . Взмахнет крылами и летит , Куда судьба не запретит .
В Тамбове Машеньку жалеют , В Калининграде вожделеют . Все в голубиной маяте , Стихи печатают не те .
-- Знобищева кумир Тропы ! -- Бегут и верещат клопы . Дожди шумят - Мария Гром ! - И вторит скрипами паром .
Все в голубиной ипостаси , Забыли о порывах Васи . О жизни трепетной Елены , И о любви без перемены .
Олег Хвалешин не согласен : Котовский ворон тоже гласен . И камни в юности саду , Скликают журавлей к пруду .
*** Мария Фурлетова чуждая , Интригам и козням Дорожкиной . Она из духовного Суздаля , К Тамбову пришла белоножкиной .
Вокруг Светлояра гуляла , С молитвами и милосердием . И в душу надежду вселяла , Спасенье добиться усердием .
Фурлетова Китеж увидела , Сияющий храмами вечными , Который с любимым предвидела , Увлекшись делами сердечными .
Не терпит Мария поганую , Обманщицу грешников чаянья . Тамбовщину любит не драную , Красивую без отчаянья .
Стихи сочиняет Фурлетова , О светлом и мирном радении . И ей ни к чему Лихолетова , К Тропинке прильнувшей в падении .
*** Друзей продажных мне не надо , Они от горя не спасут . И на груди срамного гада , Из ада бестий принесут .
Он изменяет сути профиль , Шипящий ядовитый змей . Макаров лучезарный профи , Но друг Алешина теней .
В саду Олега все не чисто И смотрится Иудой он . Меня поэта Монте Кристо , Волнует вновь Лаокоон .
Пройду по призрачному саду И смыслов посмотрю пейзаж . Алешин подошел к распаду И жаждет падших эпатаж .
Кудимова и друг Аркадий , Вблизи предателя торчат . И облучает злобы радий , Дорожкиной гнилых волчат .
*** Вы нелюди без масок лжи , Мамоны блудные пажи . Приспособленцы наших дней , Становитесь судьбой дурней .
Прислужники своей тщеты , Вы изошли от маяты . Зачем творили , для чего , Когда вы критики всего .
Кому нужны сюжеты блефа , Когда фанаты вы Азефа ? Вам Евно ближе и милей , Чем Хворов рыцарь королей .
Имеет совесть де Валерий , Без извращений и мистерий. В поэзии он Рафаэль И отрицает злобных гель .
Вы шельмы мазаные гелем , Суд провели над Рафаэлем . Вам место возле Абадонны , В картине нави без Мадонны .
*** Ткань спадет с лица Марины , Сон просветный под луной . И пахнут весной перины , С легкой темой не одной .
Соловей в саду щебечет И свистит себе , свистит ... Душу образ светлый лечит , Вновь тоску предотвратит .
В зеркалах душа незрима , Хоть красавица всегда . Путь подруги пилигрима , Смыла вешняя вода .
Жизнь вокруг бустрофедонна И без перечня причин . Хоть Марина не мадонна , Но прекрасна без личин .
Вот приедет в храм познаний И в беседе не с одним , Скажет о творце преданий И судилище над ним .
*** Меня считайте человеком ! - Кричала женщина в годах . Не стану спорить с имяреком , С любым изгоем не в ладах .
Веду кружок литературный , Шмаляю книги как шрапнель . И каждый крен не партитурный , Я отвергаю как Шанель .
Бомондом местным корогожу , Скупаю души подлецов . И всякую срамную рожу , Переношу в конце концов .
Я всех противных победила , Вокруг Тропинки благодать. Трубу печатать убедила , Каких в упор не увидать .
У ног валяется Макаров , Кудимова стремиться пасть . Я остудила пыл Икаров И показала свою власть .
*** Трубе приснилась Иудея , Он центровой центурион . И злится Валя - Соломея , Как западенка Фарион .
Ей мало с головой пророка , Двух Иродов обворожить . По воле низменного рока , Горазда похоти служить .
Неугомонна Соломея ..., Но сон Трубу переместил , Спасителя ждет Иудея , Пророк его предвосхитил .
И усмотрел Труба Иуду , Идет Олег Искариот , Лукавый поклонился чуду И предал светоча забот.
Умоет прокуратор руки , Во сне Пилат Мещеряков . И обрекут враги на муки , Творца за истину веков .
За Агасфера сразу трое , Рашанский , Коля и Макар . Умчались к тридевятой Трое: Орфей , Илия и Икар .
Остались злыдни тропиканки , Несущие хулу и бред . Судов бездушные подранки , Идущие за стервой вслед .
-- Неси творец обрубки древа , Да будь распятия царем ! -- Кричали Агасферы слева И справа с бесов фонарем .
Горел гудрон и воскуряясь , Витал с нечистою мурой . Труба ничуть не просыпаясь , Чернел под Лысою Горой .
Голгофа череп сохраняла , Адама вечности века . Гроза разрядом просияла И содрогнулся мир слегка .
*** Таланты как агнцы молчали И светлую ждали судьбу . Закрыть Александръ без печали , Не тратить казну на Трубу .
Тамбовщина не нефтеносна И газ не запасы глубин . Трубы халабуда несносна И шум иллюзорных турбин .
Главред для какого поэта ? Для Васи из места зеро . У ангела нету ответа , Пока у анчутки перо .
Ворует Труба оголтело , Года у тамбовских творцов . И судит с Дорожкиной смело , Безбожно духовных певцов .
Журнал Александръ пустозвонный , Шедевры мои не в чести . Провал лицемеров бездонный И души барыг не спасти .
*** Они с задором присосались , Кто к Васи Коли , кто к СП . От прегрешений не спасались , Храм обходя без КПП .
Без сквернословья не расскажешь , О продающих честь свою . И без сатиры не докажешь , Худобу шабаша в краю .
Меняют правила и веру , Меняют взглядов полюса . Порочные везде не в меру , Кто ненавидит небеса .
Нарциссы , гении , колоссы ! Кто Еврипид , кто Аполлон . Труба от плана Барбароссы , Балдеет словно фюрер он .
Нах остен дранг и Анатолий , Всех завоюет до Кремля . Потом Урал и санаторий , Где Бонапарт за короля .
*** Как хорошо что я не с вами , Мне шАбаш злыдней ни к чему . Зачем мне обольщать словами , Того , кто лживый по всему .
Лукавые до тени тела , Кривой как ваша маята . У лицемеров место дела , Где пустозвонна суета .
Судилище для вас играшки И клевета как бенефис . Но душ порочных барабашки , Вопят беснующимся : - Бис ! -
Миронов наградил Марию , Судившую меня зело . С поэтом распинать Россию , Умеют тропиканки зло .
Драпеко привлекло болото , Тамбовщины лихих времен . Творца возвышенное что - то , Спасает от лихих имен .
О справедливости нет речи . Дорожкинцы мегеры все . Знобищевой Марии свечи , Черны оттенками в росе .
Им Справедливая Россия , Дает награды от балды . Отвергнет истинный Мессия , Мешки мамоны коляды .
То в Современнике приватна , То адюльтер с Веретено . Знобищева - кумир отвратна , Когда Всевышним не дано .
Труба затарился с подвохом , Дорожкина всех превзошла . Награды огребают чохом И Маша россыпи нашла .
Плюют на истину стяжая , Писатели личин зеро . Творю шедевр не угрожая , Я классик и небес перо .
*** Сергей Миронов за "нацбесто" , Вновь наградил пустое место . Знобищева вдрызг исписалась И к Справедливым присосалась . Дают - бери ! Берет дары , Вмасть лицемерия игры . Посланница структур кагала , Ей злыдня Валя помогала . То Павлов с золотом напишет , То Голубь на купюры дышит ... И весь Тамбовский альманах , Знобищевой дает размах . Все для исчадия инфанты , Творят тщеславия гаранты . Все фаворитке и везде , Чтоб красовалась на звезде. Алешина за грош купили , Трубу в дворнягу превратили . Мне суд и пропасти сторон , Знобищевой иллюзий трон .
*** Ее утес венчает древо , Рябина с гроздъями огня . Посмотрит на заре налево , Увидит белого коня .
Направо глянет на закате , Услышит трепет бубенца . Пришла к отверженной расплате , За осуждение творца .
Ведь неправа превозмогая , К злым отвращение вблизи , Я представлялась как благая , С подачкой бросовой в связи .
Утес ее из глины вечной , Из вековечного песка . И высоты купины млечной , Достигла женская тоска .
Копытом бьет ретивый рядом И бубенец звонит вовсю ... Рябину поджигает вглядом , Чтоб отогреть судьбину всю .
*** "Лучше поменьше да лучше" , Ленин был в выводах прав. Только Щеряк его круче , Гетман жандармских управ .
Кепку аля Жириновский , Юрий охранник носил . Как глашатай Прикозловский , В каждой беседе басил .
Книги о прошлых невзгодах , С болью Щеряк написал . Как в Кандагарских походах , Он свою душу спасал .
Став Всетамбовским предлитом , Юрий к звезде воспарил . В храме взрывчаткой разбитом , Суд над поэтом творил .
Творчества свет не пребудет , Там где предлит живодер . Меньше да лучше не будет , Если кумир гвоздодер .
Глава 10
ПРОЗРЕНИЕ
*** Прозрел легко от заблуждений , Увидев сонмище личин . В просветах жизни откровений , Стяжаю творчества почин .
Пусть веселяться безобразно , Судившие меня в чести . Все в обинениях бессвязно И каждый сребреник в горсти .
Гордыня близкая к тшеславью, Жестокость кредо палачей . Придут судившие к бесславью , За черной дымкою свечей .
Талант не станет поклоняться , Процентщице интриг нигде . И к нечисти умом склоняться , Чтоб подвести судьбу к беде .
Враги бравируют сплоченьем , С клеймом Иуды на челе . Поэзия сильна влеченьем , На ярком солнечном крыле .
*** А судьи кто ? Наседкин ,Марков , Валя , Аршанский оголтелый и Труба . Забыли о приватности морали И сразу почернела их судьба .
Забыли в храме взорванном о Боге И обвиняли светлого творца . У каждого на выбора пороге , Личина зла и шкура подлеца .
Судилища был шАбаш узаконен , Вновь ликовал Мещеряков Пилат . Алешин предавать поэта склонен , Был Андрием по ляховски крылат .
Знобищева , Луканкина и Саша , Как шавки подвывали клевете . Другими вся заваренная каша , Мешалась на безумия плите .
Попрали Божью заповедь наветом , Расправу сотворили без причин . И поглумившись скопом над поэтом , Восславили безнраственный почин .
*** За камнем грот иллюзии горы И ты в нем саламандра до поры . Из малахита идол с бородой И водоем с загадочной водой Ты ящерица сказочного мира И охраняешь местного кумира . Глоток воды и каждый обновлен , В мечту неувядающий влюблен . Нет времени и горизонта нет , Нет темноты и изумрудный свет . Иное все и только чувства есть , Добро души и искренняя честь . Здесь сны витают ярким огулом , В которых ангел борется со злом . Христос Воскрес ! А ты судила в днях , Поэта где распятие в камнях . Где взорван храм и камни вопиют , Ты обрела бесчестия приют . Не осуждай ! Рубин пылает слов , За богомола в гроте богослов .
*** Алешин - мастер , Лена - Маргарита , Наседкин Коля - Педерес Зурита . Позеров пассы здесь не описать , Умеют даже в грезах зависть . Амбиции у каждого в квадрате И кредо в бриллиантовом карате . Скамья иллюзий в садике умело , Приклеит муху с Васей Азазелло . Ведущий Варенуха всех страстей , Прозрачный до вампировых костей . Поэта судной скорби предадут И фору Боратынскому дадут. Алешин о садах толкует важно , Наседкин о люпофнице отважно . И Лена о животных - мужиках , Все хорошо и медь на языках . Но почему - то хмурится поэт , Восторженных неизгладимых лет . И музы с Боратынским повздыхали , Фразеры вновь душой не выдыхали .
*** Он дружбу предал и унизил , Оклеветал меня всего . И милосердие принизил , Из - за тщеславья своего .
Любовнице писал доносы , Чтоб ненавидела меня . Усугублял души вопросы , За всепрощение виня .
Мужские личные беседы , Как перебранки оглашал . Вздымались люди непоседы , Как буд - то беды совершал .
Любовь к Марии и Елене , И к Валентине доброта . Мне обнуление в измене И злобы черной колгота .
И на суде вновь безобразный , Оговорил меня фразер . Наседкин Николай не разный , Судьбы поэта мародер .
Некст у бюста
Читай о саде неживом , О кронах пустозвонных . Стихи о мире таковом , Среди теней бессонных .
Бюст Боратынского молчит , Нет искорки духовной . И поэтесса здесь торчит , С потенцией греховной .
Слова о малом прозвучат , О многом огласятся . И стаи трепетных грачат , В гнездовья возвратятся .
Здесь аравийский ураган , Не тронет лица вздохом . Чума не выхватит наган И не убьет всех чохом .
Пустые строфы о пустом И бюст не образ света . Душа скупая за крестом , Без вольностей поэта .
*** Как только схлынет пандемия И всекитайский Кронос Вир , Труба поднимет знамя змия , С мазней :--Дорожкина кумир!--
Казну откроют власти края И чад любви озолотят . Проблемы многих презирая , Как недоразвитых утят .
Восславят славящих устои , Продажной , шмотковой среды . Как славили недавно стоя , Вождей Кремлевской череды .
Себя представят авангардом , Борцов с печалью без панам . Забыв что улетела с бардом , Мечта Тамбова во Вьетнам .
Есть индульгенции предлита , Есть побратимов протеже . У власти Янусов элита , На бездуховном рубеже .
*** Проснулся Иванов не вдруг , Душа болела снова . Сплошные власовцы вокруг И каты из Тамбова .
Двуликие кишели в тон , Игре теней исчадий . Предавших юность моветон , Макаров вновь Аркадий .
Труба с журналом мельтешит , Дорожкиной путь лижет . Алешин с зеркалом грешит , Когда гондон нанижет .
Мещеряков гребет труху , Как Николай Наследкин . И посылает всех на ху , Кто видом не Поветкин .
И Марков рьяно предает , Творцов и обвиняет . Обманом честным воздает И на судьбу пеняет .
Знобищевой в руке свеча , С улыбкой в эпатаже . В глазах Марии - палача , Поэт от Бога в лаже .
Спадет улыбка и лицо , Острее злой мегеры . В ладонях черное яйцо , За казнь творца Валеры .
Кошмарный сон не проходил , Как страх былого плена . Союз тамбовский учудил - Там верность , где измена .
Видение вновь на заре , С игрой личин лукавых , Похуже пропасти в дыре И царствия неправых .
РОА Тамбовских на паях , С УПА и Брянским дуче . Проснулся Иванов в краях , Где фарисеи в куче .
Жажда бузы
Приедет Скошин из Мытищ И будет злыдню прославлять. Метресса закупорив свищ , Начнет по черному башлять .
Нулей поганых наградит И друганов из нелюдей . Чинам поместным угодит И стайке культовых бля..ей .
Одно и тоже каждый год , Кого ни попадя в тузы . Таланты стонут от невзгод И жаждут светоча бузы .
Приходится бузить в строфе , Молчат все ждущие , молчат . Щеряк в потертом галифе , Сорвал и растоптал галчат .
Хвалешин предал всех подряд И с непопутчицей друган . В сатире истины снаряд И бьет система ураган .
*** Иное время , мир иной , Но суть осталась прежней , Когда объят ты пеленой , Грехов простор безбрежней .
На месте храма и креста , Подонки суд вершили , Творца сомкнувшего уста , От мира отрешили .
И ненавидя за добро , Поэта всей гурьбою , Кричалии - Выпишем зеро , Пусть потрясет губою!--
Приехал Скошин через год И вновь на лобном месте , С почетной фурией невзгод , Воспел тщеславных вместе .
Как буд-то небыло суда , Над храмовым распятьем. И тень не бросила беда , На женщину с проклятьем.
Чернела мимика лица И вторил Глас примете : -- Судить невинного творца , Страшней всего на свете --
Дурман тщетности
Белых становится Черных , Служа Рашанскому и Вале , Он бесподобный на вокзале И памятных местах иных .
Он пишет книги о черте , Засечной с крепостью дубовой . И забавляясь вновь подковой , Мечтает быть на высоте .
Белых - Черных не озверел , Не стал до пяток волкодлаком , Он ходит с преисподней знаком Судить поэта он посмел .
Поэт заступником судьбы , Не побоялся быть недавно . И Михаила в миг борьбы , Возвысил до таланта славно .
Черных - Белых не до одра , Познает кривды мимикрию , И исказит в трудах Россию , Не помня светлого добра .
Мичуринск славил корифей И был в Тамбове Евтушенко , Когда Рашанский - Кривошенко Возвысил фурию затей .
Евгений разгромил стихи , Девицы ветреной до смеха , Рашанский вытряхнул грехи И сделал чучело успеха .
Обман , чарующий обман , Белых чернеет обожая . Он служит злыдням подражая И славит тщетности дурман .
*** Так бывает с нами наяву , Рвем мы благодатную канву. Отрицаем добрых и простых , Ради безобразных и пустых . И меня отвергли огулом , Люди затуманенные злом . Сердобольный искренний поэт , Не гламурный , вычурный эстет . С классиком наград не обретешь , Будет слов и образов мутешь . Отвернулись скопом отошли , Осудили и с ума сошли . Добрались до гордого Трубы , Очернили путь его судьбы . Озверели от азарта гнать , Стали Анатолия пинать . Чучело топтали не раба , Был заплеван катами Труба . И к усопшим злыми привнесен , Словно ветром в бездну унесен . Падшие судилищ не в шатрах , Пыль они поветрия и прах . И иллюзий ставки серебро , Превратилось в лунное зеро .
*** От Марии письмо получила Мария И пинцетом открыла в четверг . На конверте шикарная видом Россия , Белый снег ее чистке подверг .
На листе белоснежное гладкое поле , Ни строки на другой стороне . Что Мария сказала о будущей доле , О делах и проблемах в стане ?
Не понять ничего от такого намека , Может станет в грядущем светло ? За окном нависает дождя поволока И туман вновь окутал стекло .
Белый лист и пинцет пандемии отличье , По иному нельзя ничего открывать . И Марию сковало к судьбе безразличье , Ни к чему ей на страх уповать .
Для чего я письмо получила пустое , Чтоб усилить томленье в груди ? Прочитаю душою посланье простое : Будь чиста и творца не суди .
*** Ты дух лукавый не увидишь , Как извращенное творит . Рашанский пакостный на идиш , В бреду не часто говорит .
Зато глаголит о Пенатах И Заворонежском селе ... Анчутка в подлости заплатах , Всегда с грехом навеселе .
Блистает лысиной умело , Как приснопамятный Сократ . Талантов отрицает смело , Как фанатичный партократ .
Подвохи чинит и подставы , К судилищу плетет навет . Нет на Рашанского управы , Попрал он Господа завет .
Потомок хищников Ваала , Сжигавших светлые места . Его судьбу перековала , Мамона отрицать Христа .
Халерий славил атеистов И моб Козловского козла . Усвоил методы садистов , Превозносить личины зла .
Из - за Рашанского кривое , Сегодня зеркало времен . И дело кривды роковое , С фальшивых перечнем имен.
Лоснится рожей фарисея , Делец с исчадия лапшой . Избавься светлая Расея , От безобразного душой .
*** Ворон над Тамбовщиной летит , Тень скользит по утренней росе . Вновь Трубу никто не защитит , Как меня не защитили все .
Осудили звери во плоти , Личность над распятием Христа . Ты творец печали воплоти , Душу вдунув в горькие уста .
Грустная мелодия о злых , Никого в миру не окрылит . Строфы о страданиях былых , Светоча казнивших обозлит .
Пой поэт о жизни дорогой , О друзъях предавших огулом . О судьбе восторженной другой И мечте с сиятельным челом .
Пандемия вируса пройдет , Но заразна стая ТСП . Алчущий безумие найдет И беду безбожного СП .
Честных отвергают у черты И клевещут падшие рвачи . В логове Тамбовской маяты , Верховодят ныне палачи .
Прославляют судьи карагод , Призывают поклоняться им. Я отвергну тысячи невзгод И Труба немилый не своим .
*** Нелюбимых презреньем казня , Взял Наседкин критерия бич . -- Все мышиная это возня -- Он сказал на Алешина спич .
Обнулил он балласта всего , Посчитал стервеца никаким . -- Пустота навсегда для него -- И Алешин остался таким .
У предателя много личин И Алешин пошел на поклон . Валентины Дорожкиной чин , Отражает метрессы кулон .
Пожалела мокрицу мадам , Извратила Алешина суть . Приспособила к падших судам , Обвинять не предателей путь .
Стал Алешин исчадьям служить : Жополизом , покорным рабом . Перестал правотой дорожить И стучал о нечистое лбом .
Над Голгофой срамили меня , По причине безбожного зла . На вердикты подсудного дня , Клеветы рассыпалась зола .
У Знобищевой черная грудь , У Наседкина дух почернел. И Аршанского грешную муть , Марков принял и охамел .
Мещеряк за Пилата теперь , Безобразно творца осудил . Слева он неопознанный зверь , Справа фейсом подобье чудил .
За героя Алешин Олег , Для него осужденье фигня . На любые проблемы стратег: -- Все мышиная всюду возня --
*** Ни квартир , ни копеечных грантов , Ни издательства трепетных книг . Мы висим на незримых пуантах И шедевры творим каждый миг .
Мы поэты России тревожной , Безидейной с базарным душком . Мы поклонники Родины сложной , С Вековечным и местным божком .
Все вокруг на глазах изменилось И за деньги коммерции власть. Для обмана народу вменилось , Будут жить беспризорники всласть .
Все по ходу движения к мифу , Гондобиться теперь и в Крыму . Только камень таланту - Сизифу , Надо в гору толкать одному .
И в Союзе писателей склока , Графоманы за цацки порвут . И к творцам атмосфера жестока , Буд - то панночки бесов зовут .
*** Не фанатик я как Стаханов , Что бы уголь в забое дробить . Мастер слова мудрец Проханов , Побуждает Отчизну любить .
Он борец за святое дело И за Родину держит строй . Палачей своих чучела смело , Подожгу как Проханов герой .
Полыхайте в полыме падших , Раз судили творца огулом . Среди пажитей не увядших , За заречным исконным селом .
Ад земной опалит ужасных , Я подброшу в огонь камыши ... Не за белых я , не за красных , За людей с добротой души .
Не глумитесь над жизнью поэта , Не терзайте творца клеветой. Вот Проханов скрижали Завета , Не попрал у распятья пятой .
Дом Ростовых и окна раскрыты , Евтушенко пылал как ведьмак . Черносотенцы жгли кананиты , Паклю тела и модный пиджак .
Распадалось тревожное время : На фрагменты , осколки и прах . И дракона безбожного семя , В искрах виделось на ветрах .
Он воскрес и в Асеевском доме , Разгромил графоманов кружка . Евтушенко не стал на изломе , Бездуховною ниткой стяжка .
Был Евгений поэтом в Тамбове , С верой в Бога не блефовал. И легко в откровения слове , Высшей истине воздавал .
Но дракона поганое семя , Переполнило лживых уста . Потому - то сжигаю я племя , Попирающих слово Христа .
*** В Тамбове подскочили цены , За воду золотом плачу ?! Когда Труба уйдет со сцены , Я -- Браво! - Толе закричу .
Вода в Тамбове золотая , Как трубадуров Александръ . Дорожкина в нем процветая , Разводит текстов саламандр .
Такую жуть хамелеоны , Несут по веянью муры , Что все заморские шпионы , Не видят проигрыш игры .
Надысь повержена духовность , На падших извергов суде . Дорожкинцы забыли скромность , Печатают своих везде .
И в Альманахе Валентина, И в Александръ ее Тропа . В источниках всплывает тина , Где лгунья к истине слепа .
Вода стекает ручейками , Червонными с рабочих рук ... Мы не Мидасы с черпаками , Где копи круговых порук .
Народ Тамбовский обирают , Властители чинов орды . Хоть времена не выбирают , Жить на широкую горды .
*** В лучах небесного светила , Он появился невзначай . Меня тревога охватила И утренний разлился чай .
Затворник Феофан промолвил: -- Ты хочешь мудрость уяснить ? Я проповедь не подготовил , Чтоб повседневность объяснить --
Собрался я дрожащий телом , Поставил чайник на плиту И занялся духовным делом , Узрев святого высоту .
-- Они от злобы осудили , Меня у светоча креста . Они всем душам навредили , Отринув заповедь Христа --
-- Прости поправших неземное, Не ведали печаль греха -- -- Прощал , отпетые срамное , Творят и Родина глуха! --
-- Твоя судьба не медовуха , Под каравай и славы муть . Творец имеет силу духа , Чтоб испытать тяжелый путь .
Терпи лихое время стойко , Не озлобляйся на дурных . Пиши шедевры снова бойко , Для доброхотов не шальных --
-- У злобных связи и тусовки , Везде превратности борьбы -- -- Твори поэт не зарисовки , Поэмы жизни и судьбы ! --
Сна исчезал лучистый сборник , Как трепетных времен мираж . И Феофан исчез Затворник , Оставив мысленный винтаж .
Талант в миру не угасает , Как дар создателя времен . И душу истина спасает , В сиянии святых имен.
Подруга палача
Осталась злоба между нами И ангел бледный на коне . Мы обладаем именами , Но безымянные в войне .
Жила подлунною Гремушкой , Рекой степного миража . Была девчонкой погремушкой , А стала бабой дележа .
И Девица тебе не верит , Когда Хвалешин твой плейкаст . Иуду ангел вновь проверит И убедится -- всех предаст .
Он сбросит молодогвардейцев , В шурф с западенцами смеясь . Он уничтожит всех ахейцев , С троянским злом объеденясь .
Ты дружишь с сонмом лицемеров , Лукавя всюду и блажа . На добрых статуях примеров , Порезы с кровью от ножа .
Кому нужны твои преданья , Когда ты светлого чернишь ? Кому нужны твои сказанья , Когда ты честного бранишь ?
Ты лицемерка до макушки , Жестокая в порывах вся . Безумства твоего кукушки , Ночами будят голося .
Твердишь повсюду о небесном , А дружишь с мерзким палачом . И в крае Родины прелестном , К суду порочных ты причем .
*** Я не живу тлетворным слухом , О фрике с куклой на софе . Скорее с Гумилевым духом И образом похож в строфе .
Я откровенен и не злобен , Добро творю спасая мир . Но враг Иудушке подобен И злыдня палачам кумир .
Меня в Тамбове осудили , Как Зощенко в столице вмиг. И как Ахматовой вменили , Войны с реальностью блицкриг .
О Боге строфы и о чести , О трепетной любви двоих . О грешных безобразной мести , Среди поветрий не своих .
Судилище для злых отрада И обвинения как бред . Творцу шедевров муза рада , Спасая истину от бед .
Они тусуются напрасно И славят жуткие себя . По мостику идти опасно , Огонь иллюзий возлюбя .
И Петр огреет лицемера , Оглоблей огненных глубин . И покусает злых химера , Среди пылающих рябин .
Ущербные личинной миной , Величием грехов больны . Обмажет нерадивых тиной , Исчадье бездны сатаны .
Река Смородина пылает , Мост Калинов порочных ждет . Заря рассветная залает , Когда волчицей ночь пройдет .
Кошмары снятся безобразным И извращенным словно явь . Стреляет крахом безотказным , В таланта осудивших навь .
*** Изменился Лютый озверел , Извращенных возлюбил досуже . И в Подъеме славном забурел , Падшего Искариота хуже .
Предает талантов Вячеслав , Превозносит фриков оголтелых. Не найти на Лютого управ , Властвует во зло осатанелых .
Представитель времени дурных , Что в России рыночной лютуют . Пишут о талантах не шальных И с шальными всюду негодуют .
Лицемер до мозжечка костей , Не дает шедеврам моим ходу . Лютый ради прибыльных вестей , Бесноватый нечисти в угоду .
В зеркалах двоится существом И душой чадящей воспаряет ... Под луной с рогатым божеством , Лютый всходы плевел проверяет .
О доходах мыслит критикан , О всемирной славе вожделеет . Но стоит на Лютого капкан , Где Господь лукавых не жалеет .
Лютый и Алешин близнецы , Волчьим роковым менталитетом . На добро духовное скопцы И жестоки с истинным поэтом .
Пушкин ненавидел подлецов , Лермонов злословил презирая . И Есенин видел стервецов , Как поносных скотского сарая .
Юрий Кузнецов их не любил , За оскалы хищников в тумане. Ангел светозарный вострубил : Лживые единые в шалмане .
Шкурники по сути роковой , С масками из упаковки белой . Не терплю я образ таковой , Херувимов с данностью дебелой .
Куда идешь поэт ?
Угол улиц современных , Перекресток дней судьбы . Мыслей много переменных , От забвенья до борьбы .
Вдруг Дорожкина навстречу , Помутился Божий свет . На вопрос потом отвечу : -- Камо ты грядеш поэт ? --
К храму взоры обратили , Там Казанский монастырь . Мы друг друга не любили И слова как нашатырь .
-- Вы за что меня судили , Над Голгофой и крестом ? -- -- Знай Валерий , навредили , Коля с Марковым хлыстом --
-- Вы могли с духовным братом , Вдрызг страдальца не губить?! -- -- Юрий стал ужасным катом И Труба во зло трубить ! --
-- Гнали вы меня годами , Унижали без отрад -- -- Приглашала я с трудами , Лет пятнадцать вас назад --
Вновь судилища проруха , Вся блистала под звездой . Вновь процентщица старуха , Маялась душой худой .
-- Николай на вас обижен , Оскорбили словом всех -- -- Чем алкаш люпфи унижен , Может пошлостью потех ? --
-- Я в суде не виновата И три года не у дел -- -- Вы метресса газавата , Гнать поэта ваш удел --
-- Проходи Валерий с Богом ! -- -- Вы стяжайте духом свет -- Мне подумалось о многом : -- Ты куда идешь поэт ? --
*** Окоем по кругу дали , Словно белая река ... Что нам предки назидали , Не случилось на века .
Веру в Бога не хранили И царя не сберегли . Совесть в бездну уронили , Чести сгинуть помогли .
Встали против супостатов И вернули честь страны . Вновь вблизи аэростатов , Звезды неба без вины .
То складами были храмы , То пустыми у версты. Но нагрянул выстрел драмы И на храмах вновь кресты .
Мечемся между лучами И дождинками с небес . И витают над плечами , Ангел вечности и бес .
Не дано вернуть былое , Не узнать грядущий мир , Но в душе исчезнет злое , Где Господь а не кумир .
*** Не сшивают небеса людей , Нитью озаряющего света . Не сшивают торжища идей И судьбу с шедеврами поэта .
Дух соединяет существа И мечты идущих по дороге , Если в ощущенье естества , Не забудет мыслящий о Боге .
Ищущий обрящет у черты Или на кругу своих стремлений . Не сшивают блестками цветы , Радость восхитительных мгновений .
Не увидеть ниточки души , Без любви протянутые к цели . Разорвать их грубо не спеши , Что бы годы зря не пролетели .
*** В Тамбове закрываются кофейни И марципаны с кофе дефицит . В Париже озабоченный затейник , Представишься как Публиус Тацит .
Ты не бывал в кофейнях на Монмартре ? Зайди в любую закажи экспресс . В Париже хорошо живется в марте , Когда с деньгами бизнеса прогресс .
В Тамбове опустела Тимофейня И Маяковский выставляет бар . И на Базарной емкая кофейня , Попала под безлюдия удар .
Пей кофе и отведай марципаны , И на Монмартре осмотри Бистро . Здесь красовались рыжие путаны И опустились с неграми в метро .
Чердак остался и Тропинка Вали , Там кофе с коньяком не подают . Чтоб получить Дорожкиной медали , Поэтов судят вдрызг и предают.
*** Зачем им Майя с конкурсом поэтов , Раз провели и хватит блефовать . Толкуют вновь о миссии Заветов Повсюду продолжая шельмовать .
У Вали рычаги наград поместных И помощь в управления всего . Талантов гробит безобразно местных И осудила в храме одного .
Лауреаты Пешкова и Эмма , Из Липецка подвижники словес . Тамбовских не решается дилемма И Майи обнуляют злыдни вес ?
О Начасе Тернопольском толкуют , Макаров с колоколен поплевал ... Творца фигляры стаей атакуют , Чтоб золотой шедевр не создавал .
Кофейни закрываются в Тамбове , И в залах роковая пустота ... Поэтов беспризорников панове , Созвездий озаряет высота .
*** Прости Господь его косноязычье , Любовь к врагам гонимого прости . Меняют безобазники обличье , Чтоб образине плоть преподнести .
И дух лукавых исказить безбожно , У идола с козлиной головой . Простить всего Аркадия не сложно , Макаров в отражении кривой .
Шатун он или перекати - поле И нашим он и вашим наплетет : Что предавался бестелесной воле , Где папоротник вскоре расцветет .
Есть выгода и речью кабальеро , Досуже охмуряет типажей ... Нет выгоды -- косноязычье зеро И порожняк гоняет миражей .
Шматковскую прости и Николая , Люпофью осквернившего Тамбов . Косноязычье щелкоперов края , Как браконьеров мелюзги улов .
*** Заплакал Валерий Седых , Тамбовки байстрюк не внучатый Редактор ударил под дых И ром отхлебнул распочатый .
-- Старик отдышись у дверей И пшел на четыре стороны ! В сети напиши поскорей , Горланят в редакции вороны ! --
Седых отдышался изгой И плюнул на серого Кролика . Ударил по двери ногой , С плакатом дельца алкоголика .
Ни строчки в газете дурной, О жизни богемы Тамбовии . Редактор Толмач озорной , За дело чинов в предисловии .
Во первых всего Голова , За ним панегирик не минуть . Сдержался Валерий едва , Чтоб номер Тамбовки не кинуть.
Творцы ненужны никому , В газетах меда с киселями . Россия в иллюзий дыму И беды грядут с векселями .
Духовность упала к нулю , Неверие в лучшее всюду . Промолвил Седых - Не люблю , Фуршета Олега - Иуду .
И Писарев Женя с каргой , Награды шальных получили . Махал безидейной слегой И бесы с идейной случили .
Тамбова печать под ярмом , Властей возлюбивших мамону . Седых с откровенным умом , Подобен стал Марку Катону .
Но боль не проходит души , В редакциях вирус цинизма . Дыши у дверей не дыши , Противен продукт кретинизма .
*** В Тамбове свой парад тщеславных , На месте храма за стеклом . Писатели времен бесславных , Творца судили огулом .
Сержант Наседкин изгалялся , Ефрейтор Марков обвинял ... Щеряк фельдмаршалом являлся И светозару мглу вменял .
Аршанский теребил погоны , Майора в форме МГБ . И возбуждал Алешин звоны , Филера службы КГБ .
Пресс - секретарши не витии , Они весталки по всему . Плевали на творца России И плаху жаждали ему .
Парад исчадий - супостатов , Дорожкиной был вдохновлен . И выправкой бездушных катов , Бес осужденья умилен .
*** По каким законам Стах , Поощрял люпофь порочных ? Николай алкаш в трусах , Огорошил нас не склочных .
-- Для подруги сей презент , Перстень цвета киновари . С Дымкой Вася резидент , Остальные с Леной твари ! --
Чистотел опят цветет , Только душам не отмыться . Начаса карга влечет И Дорожкиной он сниться .
Бездорожье за углом , Сосны рядом загудели . Вместе увлекались злом , И о кривде порадели .
Нет завета у Христа , Осуждать творца в законе. Совесть Стаха не чиста И Дорожкиной в гудроне .
*** Из Клуба четырех она , Тамбова Эсмеральда града . Она порывами нежна И доброму таланту рада .
Танцует трепетно у врат , Тамбовских вех библиотеки . Тарасов Квазимодо брат , Иллюзий яркой дискотеки .
Отец бездушных не святой , Вновь Селиверст из Трегуляя , Надменно топает пятой , Веселый танец запрещая .
Но Эсмеральда не раба , Расстриги в рясе грубияна . Она танцует и Труба , Тревожит кнопочки баяна .
Любима женщина толпой , Любима милая расстригой . И Квазимодо не тупой , Ее возносит над квадригой .
*** Кто Матюшину узрит , Станет мастером мгновенно . Нету лучше Маргарит , Нощно в образе и денно .
Пишет как Эмиль Золя , Ешь гуся на трех страницах . А потом вдруг ву - а - ля , Казаки шумят в станицах .
То несет пурга в степи , То подует суховеем ... Маргарита не слепи , Путника фантомным змеем .
Ни к чему тебе Аршан И Двурожкина в почете . Дъявольский горит баштан , Где исчадия в зачете .
Не талант их бередит , Честолюбие да вредность . Каждый искренним вредит , Славя извергов скаредность .
Осудили ради зла , Светозара со стихами . Тьма Аршану воздала И Двурожкиной грехами .
Не хвали дурных людей , Время лживое не ново . Ты о честных порадей И осужденных за Слово .
Где душой не холодна , Звездочка мечты не скрыта . Ты Матюшина -- одна , С мастером ты Маргарита .
*** Музей Тамбовщины неплох , Есть экспонаты края . И лемеха поденных сох , И рига у сарая .
Район Тамбовский впереди , С Покровской слободою . На житницу времен гляди И на бадью с водою .
Но что за баба у плетня , Бандерша с видом грозным ? Культуры Ива из огня , С исчадьем коматозным .
Награды выдала друзъям , Казну деля Тамбова . Прислуга рыночным князьям , Палачь талантам Слова .
Музей с Вандеей роковой И эхом продразверстки . С мегерой в зеркале кривой , Творцов судившей ворски .
*** Петербург , фонарь . аптека И профиль Толи человека ! Не то что Толи в Первомайском , В прикиде бесолюба райском .
Два Толи разницы одной , Один чужой , другой родной .
И ветер времени не властен , Переменить поэта мир . Труба Фарлафик безучастен . А Остроухов друг Ратмир .
Два Толи разницы одной , Один чужой , другой родной .
Служи Дорожкиной Труба , Получишь сребреник Иуды . Вот Остроухова судьба , Быть светозаром не паскуды .
*** Радуйтесь ! Пируйте ! Веселитесь ! Ваше пожелание сбылось . И делами яркими займитесь , Осудить поэта привелось .
Счастье - то какое неземное ! В храме осудили стервеца ! Время безобразное , срамное , На иконе не узреть лица .
Взорванное место подорвали , Динамитом злобы остряки . И творца стихов оклеветали , Где молились богу казаки .
Коммунист Евстахий за святого , Валя злыдня крестится везде . А поэта сердцем золотого , Пригвоздили к древу на суде .
Мещеряк Союз ополовинил , Вычеркнул иных и удалил . Написал невинному - Повинен - И печалью злобу утолил .
*** Меня чихвостил над Голгофой , С нечистых грез поводырем . И по Тамбову с катастрофой , Гуляет Иродом царем .
Наследник духа воровского , С бурьянным запахом снегов . Он царь отчаянья мирского , Поклонник извергов богов .
Холодным взором отстраняет , Любую светлую среду . На милосердие пеняет , Как на сердечную беду .
Во зло поступки роковые , Во зло лукавые дела . Наследкину лишь ножевые , Приятственны явленья зла .
В порывах саблезубый хищник , Безжалостен до маяты . В романах заплутавший сыщик , Своей гнетущей пустоты .
И Алешкин с ними заодно , Прибыль издающему икона . Если быть Иудушкой дано , Отойдет от Божьего закона .
У Петра пылающий журнал , Молодежь печатает в запале . Написал Рашанскому финал , Книги занимательной вначале .
Почему Козловскому жиду , Послужил Алешкин не сечете ? Потому что русским на беду , Сионист в немыслимом почете .
У Петра широкая стезя И друзъя хулы менталитета . Над Голгофой истине грозя , Осудили светоча поэта .
Побывал Рашанский в США , Посетил Германию досуже . Написал обидные слова , Что в России обитанье хуже .
И Наседкин Коля написал , О своем Василии огромном . Как с Еленой Дымкой зависал , В образе неизъяснимо томном .
Ухари малиновых времен , Не свистят у бизнеса дороги . Факсемиле брендовых имен , Покупают и вершат итоги .
*** В Афганистане воевать , Солдату дело чести . В Чечне убийцам воздавать, Патронами без лести .
В Тартусе Родине служить И помогать по зову -- Присягой сердцем дорожить И не перечить Слову .
Но лицемерие в стране , Главнее для имущих . И властолюбие в цене , В мечтах у загребущих .
Теперь поэта исключить , Легко из ПисСоюза . Потом награды получить , За восхваленье блюза .
Творца во храме обвинить , За доброту и совесть . Вину невинному вменить , За откровений повесть .
Журнал подметный выпускать, За деньги региона . И славу трудника снискать , С иконой Симеона .
Секретарями слыть СП , По весямь разъезжая . И церберов у КПП , Поставить обожая .
Труды таланта ненужны , Союзу членов славы . Награды яркие важны И стольный храм управы .
Когда двуликим не рожден И истине не казий , Ты сонмом лживых побежден , На поле безобразий .
Защиты нет от палачей , От злыдней без секрета . Творцу за маревом речей , Нет в суете просвета .
*** Кургузов тип не Кургинян , В романе суть иная . Когда обиженный буян , Подруга тварь земная .
В романе Тимофеев зол , Как автор Пробужденья . Кургузов не носил камзол , В порывах суть движенья .
Какая зиждется среда , Такие краски сути . У духа времени следа , Всегда оттенки мути .
Вот у меня герой Труба , Онегин он и Ленский . В мечтах столичная татьба , Хоть Толя деревенский .
В стихах записана канва И тема с поволокой . Пройдоха не пойдет е два , И суть в мошне глубокой .
С героем прототип АТ , Един в сюжетном виде . Влечет Елены декольте И Коля не в обиде .
Взъярился Лютый критикан , Нашел ошибки в смыслах . Нашел отъявленных капкан , В партийных тайных числах .
Газета Правда в унисон , В огульный встряла диспут . И Тимофеев видел сон , Как злых терзает приступ .
И Славу Казинцев назвал, Воронежским Зоилом . Неверить общество призвал , Дельцам с базарным тылом .
Все пробудились и Труба , Роман АТ не кинул . У каждого творца судьба И век ее не минул .
*** Как понять Кудимову Марину , Если многозначно говорит ? То взбивает образа перину , То клочками Герники сорит .
Зрелища без хлеба скучноваты , Как хлеба без зрелищ бытия . У Марины творчеством богаты : Струкова , Кудимова и я .
Но вблизи Союзов водопоя , Сонмища тщеславия клещей . У Марины гениев запоя , Исцеляют лазеры мощей .
Плевелы от зерен отсевают , Только смысловые времена. У Марины люди забывают , Втуне родовые имена .
Цифровое веянье не ново , Средство достижения всего . У Марины образное Слово , В памяти от Бога одного .
*** Не выпала лучшая доля , Но Вася в устах побывал . Елене приятна додоля И Колиных грез сеновал .
Осужден поэт за шедевры , Казнен аморально живьем . О времени взвинченной стервы , Алешин поет соловьем .
И Таня в сети продолжает , Рассказ о красивостях дней . Вблизи Журавлев обожает , Гетеру с манишкой на ней .
Судьбою распахнуты двери , Супруг убежал вникуда ... Попрали тщеславия звери , Завет неземного Суда .
Награды звенят ежедневно , Когда поднимает мошну . Елене не хочется гневно , Мегерой взирать на страну .
*** Ниже есть куда и будет , Падать духом и судьбой . От поэта не убудет , Оставаться лишь собой .
Ни к чему менять личины , Ради славы и наград . У поэта есть причины , Видеть нынешний Царьград .
Третий Рим стоит упорно , На холмах и берегах . Порно фирменное вздорно , Как величие в деньгах .
Трепет образа не купишь , Он энергия светил . Ты рожденное полюбишь , Если в Слове воплотил .
Понижение не кризис , Приземление не крах . В ТГУ профессор Мизис , Ищет образы в мирах .
Жернова цензуры края , Хуже бешеных времен . Федорова стерва злая , Толмачев палач имен .
Плевелы сплошные мелят , Зерна зрелые не в счет . Славу луходеев делят , Бесам омутов в зачет .
И в столице у Максима , Гои ближние свои . Где среда невыносима , Замшев строит литрои .
Русским кукиши поэтам , Классикам двойные в масть . И взывающим к рассветам , Равнодушье дарит власть .
Образ творческий не мыльный , Как из трубочки пузырь . Он душевный выдох стильный , Вдаль прекрасную и вширь .
*** И Кудимова шепчет о том , И взывает орловский Шорохов . Для поэта в просторе пустом , Отголоски мышиных шорохов .
Храмы строят из кирпича , С колокольнями поднебесными . Но поэзии гаснет свеча , Рядом с рынками мракобесными .
Словом можно народы спасти , Если верное многими слышится . Но творец на Руси не в чести , Где стезя по английски пишется .
Награждают за рьяный пиар , Многоликих прислужников власти . Ни к чему поэтический дар , Светозарной , витающей масти .
У мамоны свои образа И богатства пучин покупающим. Но без Слова ударит гроза И спасения нет утопающим .
*** Творцы защищают себя , От злыдней поярковой масти . Грешневик высокий любя , Низки охламоны отчасти .
И плисовый блеск на кону , Фальшивый до меры пошива . Творцы защищают страну , От писарей кривды пошиба .
Труба секретарь для кого ? Для катов гнобивших поэта . Предал он творца одного , Суду против Бога Завета .
В едином строю у кормил , Не зная пощады к свободным . Крушиной их рок накормил , Лукавой мамоне угодным .
Таким справедливость тогда , Имеет политику смысла , Когда орденов череда , Свисает с судьбы коромысла .
Молился Труба без труда , В пророческом храме Козлова . Картины иного Суда , Вершились во истину Слова .
Увидел в ужасном огне , Судивших творца Анатолий . И ангел на бледном коне , Предвестник греховных историй .
Видение длилось везде И сердце сжималось от страха . На Страшном Последнем Суде , Расплаты горячая плаха .
-- Спаси , пожалей , сохрани!-- Кричал осудивший поэта . -- Во всем виноваты они , Забывшие Господа света --
-- Я грех роковой искуплю -- Крестился Труба утверждая . -- Добром свою жизнь укреплю , Чтоб пламя не ведать рыдая --
*** Всадник душой деревенский , Вскачь на коне гнедом , Едет за город Успенский , Вновь позабыв о худом .
Правнук косца Ивана , Пахаря и казака . Спинку не ценит дивана , Крепок в седле пока .
Скачет Геннадий по лугу , К чистой польной реке . Делает воле услугу , Радостный и налегке .
Чувства ласкает ветер , Думы о светлой любви . Он не страдающий Вертер , В образах се ля ви .
Русский до капель пота , В Слове и сценах снов . Солнцем сияет забота : Верит в страну Иванов .
ПОВЕСТЬ
ЛУННОЕ ЗОЛОТО ФАВОРИТОВ
"Все гонят ! Все клянут ! Мучителей толпа , В любви предателей , в вражде неутомимых , Рассказчиков неукротимых , Нескладных умников , лукавых простаков … А. С. Грибоедов
ГЛАВА 1
ПОДМЕНА
Главки
Сныть подмены
Не они , так другие позеры Будут славить себя на юру . Генералами станут майоры , Окрыляясь в речах на ветру .
Мельтешат на амвонах и рядом , Каждый выскочка ныне важняк . Проститутка великая задом И продажный несет порожняк .
Нет критерия истинной доли , Кто сумеет всегда на виду . И играют обманщики роли , Самых честных на горе - беду .
В перевернутом мире с рогами , Можно ангелом неба прослыть. Ходят снова анчутки богами , Где растет не пшеница а сныть .
Лунное золото фаворитов
Ни тени сомнений в своей правоте , В своих представлениях ложных . Они золотые на каждой версте , В округе поветрий безбожных .
Они напролом по крапиве идут , По грязи , по житному полю ... Вершины подлунные избранных ждут , Даруя им тронную долю .
Но золото видится им под луной , Под солнцем оно пропадает . Ни тени сомнений в душе ледяной , Хоть небо дождями рыдает .
На коне в тумане
Юрский - Щеряк на белом коне , Шашкой отточенной машет . Люди для Юрского все оне , Каждая особь попляшет .
Особи старые словно сморчки , А молодухи как козы . Все друганы у вояки качки , В спорах бураны да грозы .
Он генерал и адмирал , Вкупе фельдмаршал в фаворе . Писал и утром на музу взирал , Шмару на ярком заборе .
Скачет в тумане великий Щеряк Юрский к шальному престижу . Сонмы лягушек вокруг раскоряк Квакают прыгая в жижу .
Золотой вагант
Надоело смотреть на причуды Бабы Вали и свиты ее . Рядом вьются подонки - Иуды И вблизи гомонит воронье .
Продались старушенции смерды , За гроши из срамного дерьма . И несут они мантию Герды , Все от Маши рабы без ума .
Маша - Герда несет ахинею , О мигрени и острове слез . И влюбляются все в Виринею , Лену дамочку сладостных грез.
И еще есть одна тропиканка , Александра несущая стяг … Рядом кочет и жирная канка И облезлая стая дворняг .
Строки были расхожей сварганят , Не для разума , не для души И бомонд за собою поманят , Слушать эхо в чердачной глуши .
Но поэта , от Бога таланта , Гонят скопом и словом чернят . Золотого в твореньях ваганта , Лишь рассветы в пути осенят .
Фрики миражей
Одна закрыла страницу , Другая поймала жар - птицу И держит огонь в руках . Никола нашел станицу И звездной воды криницу , Судьбины мираж в веках . Закинул ведро он в воду , Ногами отринув подводу И стаю увидел птах . Но небо грозе в угоду Дождем захлестнуло природу И Коля промок в кустах. Погасли в руках девицы , Закрылки волшебной птицы , Как угли в затухшем костре . Криница с водой пропала , В ладони звезда не упала , Но плавала муть в ведре . Увидел свой мир Никола На грани времен раскола , Поникнув в тени задрожал ... А гордая скромною стала , Полымя стяжать перестала И дух ее не возражал .
Зеро фаворитов
Ставки сделаны на Зеро , Да и Машенька не Монро . Да и Ленушка не Бовари , Хоть в очках на нее смотри . Николаева чудо с пером И в глуши ожидает паром . А Труба Анатолий позер , Балаболка , трепач и фразер . Распиарены как на пиру , Ходят важными и на юру . Только ставки квартета О О О О, Хоть хвали их , хоть рьяно хули .
Зеркальное отражение
Смотрит Елена на Валю , Сзади зеркальный квадрат , Видит поблекшую кралю , Ведьму из проклятых врат .
В темных очках ворожея , Страшная как никогда . Лена не ты ли болея , Прежде кричала :-- Беда ! --
Зельем тебя опоили И подкупили дельцы . Душу твою отравили Ядом грехов подлецы .
Видишь ты злобную в залах , Силишься копией быть . Только в подземных провалах , Место в огне не избыть .
На Дне города
У Горького на дне барон , И падших все пределы . В Тамбове с ветреных сторон Летят по кругу стрелы .
У речки пляшут огольцы , Поют частушки девки . И носят флаги сорванцы , Легко сжимая древки .
Другие ныне времена : Мажоров , вумен , мэров ... И волонтеры имена , Не помнят пионеров .
Любую хрень им вознеси , За дар небесный примут . На Дне торгующей Руси Торговцы срам не имут .
Пустых идей круговорот , Витает и клубиться ... На Дне Тамбова нищеброд Забыл опять побриться .
Все от лукавого вокруг , Где храмы бьют в набаты . Веселых распалился круг , Вовсю дудят солдаты .
Вперед толпою на прорыв , В нарядах волк и сукиш . А у черты времен обрыв И под обрывом кукиш .
Летит стрела одна к реке , Чудесная для Вани . И Василиса не в тоске , В покровах ясной рани.
Почетный нечетный
На доске почета Марков , Весь Тамбов в цветах . Не найти важней подарков , Когда член в летах .
Член писателей Союза , Вдруг почетным стал ! Засиял от красок блюза Царь - дворец Кристалл .
Пойте птицы зоревые , Пой Эгрего весь . Ваши песни ножевые Гасят гордых спесь .
Марков духом не Аврелий , Но на члене лавр . Для отверженных Валерий , Как для белых мавр .
Власти фигу показали , Чистякову вновь . И Алешину сказали : -- Ты Олег пся кревь ! --
Распрягаеву не доску , Рейку да канат . Мне рассветную полоску И простор Пенат .
На доске нечетный Марков , Будет год висеть . А потом ловец Поярков Четным бросит сеть .
Тусовочная сила
Вы сильны тусовками , Вы сильны дружками , Маньками и Вовками , И приват божками .
Валя вся почетная , Для властей икона . Лена вся улетная , Под стрехой Мирона .
Начас друг Аршанского И Труба с данайцами . У жида Моршанского , Мацу ели с яйцами .
На фуршете грозные Други мяли тесто . Что бы в дни морозные Знать позеров место .
Прежде духи силились Темные и разные , Чтоб в миру усилились Нети безобразные.
Вот они и бесятся , Дымки да Олеги … , Позабыв что крестятся, Когда Идут снеги .
Кумиры тусовок
Они об этом и мечтали : Кумирами толпы предстать . Творить шедевры перестали , Чтоб в грезах звездами витать .
Кумиры пастве на потребу Пустые тексты гондобят . Но души тянутся не к хлебу , А к свету искренних ребят .
Позеры ценят только эго , Свое , как силу божества . Какой - нибудь ансамбль Эгрэго Споет им оду торжества .
И обретая славу ныне , Дельцы тусовок не творцы . Они как всполохи в камине , Блеснут -- и пепел все концы .
Цель криводушных
Из - за Трубы и Алешина Явь бытия перекошена , Словно задворный плетень , Криво бросающий тень.
Вроде печатают пишуших , Вроде взирают на дышащих , Смерив расчетной шкалой , В затхлой душонке гнилой .
Цель у кривых от лукавого , С левого бока и с правого . Ради тщеты торг ведут , Всех за гроши предадут .
Пахнут продажные серою , С полной сортирною мерою . Чистым поэтом Валерою Буду , я в Господа верую .
Прототипы героев
Мои прототипы героев , Играют себя же самих . Промчался Евгений Боев , В толпе не увидел своих.
С коляской Мария мамаша , Лучистая словно заря ! А Саша несет Барабаша , С незримым легко говоря .
Алешин несет свое эго И гордость неясно зачем . Елене играет Эгрего , Ансамбль переменчивых тем .
Труба прошагал сувереном И плюнул фуршетнику вслед . Наседкин проследовал с хреном И с другом которого нет .
Бегуньей спешит Валентина , Куда ее нечисть несет ?! Болотина манит и тина , Где друг ее нетей пасет .
Аршанский пастух неизменный , Козловский , известный давно . Он носит портфель огроменный И с марор травою вино .
Блажит у сосны Селиверстов И дует на руки опять . В кошмаре чиновник Бесперстов , Хотел его ночью распять .
Другие играют не шатко , Не валко судьбину свою . Макарова доку не жалко , В Воронеже словно в раю .
Картины миражей
Ни профессор , ни монах , Чудик в г олубых штанах . Может Лях он , может Лех , Потемнело как на грех .
Тень вокруг него всего , Смрад и больше ничего . Вопиет он и кричит , А простор земной молчит .
Он прикаян и крещен , Только кривдой извращен . Вновь Олег или Толян , Рожей напугал селян .
Ищет Янус или Гус , Валентину делла Крус . Тень ее мелькнула днесь , Янус Гус взъярился весь .
Вихрем стал и засвистел , Как носитель многих тел . В миражах шальной жары , Все картины из муры .
*** Обойдусь без злыдей , Обойдусь без сидней . Перебьюсь без клонов , В мантиях баронов . С Васей долго Коля , Дымкин был додоля . В Танькиных либретто , Мастер Риголетто . Маргарита в туне И балы в салуне . Воин грянул с громом И с железным ломом . . Правит как на марше , Лишние , кто старше . Вникуда с дружиной , С калашом , с пружиной. Дело что не нужно , Други лепят дружно . Вновь ругают честных , Сленгом дурней местных . Верх взяла ватага , С мастью слуг Гулага . Обойдусь без лживых , Без шальных служивых . У меня есть доля , Вера , честь и воля !
Призрак бродит по Тамбову
В Орле писателей лелеят , Как самых лучших на миру . И Белгород от них светлеет , Когда глаголят на юру . В Воронеже творцов встречают Везде как местных мудрецов . И добрым делом отмечают , В кругах имущих и дельцов. На книги средства и журналы , Вручают в этих городах . И создают любви анналы Творцы в блистательных трудах . В Тамбове все иначе в туне , Не видно света доброты . Писатели в своей коммуне , Как тени в круге маяты . Нет средств и воли к озаренью , Нет преференций быть в чести . И призрак движется к забвенью , Чтоб ничего не обрести . Он состоит из грез поблекших , Из мыслей искренних былых . Из всех стремлений наболевших , От Чернышова до Белых . Нищаем жизнью и в твореньях , Витает вновь тлетворный дух . И власти в призрачных решеньях , Вздымают тополиный пух .
Смутная возможность
Когда и вас отвергнут члены , Творцы союзным огулом , Вы так познаете измены -- Застынет воздух над челом .
Никто в беде не пожалеет , Все отвернутся втихаря . И грезы яркие развеет , Дыханьем смутная заря .
Вам будет горько и обидно , О дружбе прежней вспоминать . И станет время очевидно , Из сердца светлое взимать .
Вы вспомните как гнали доку , Поэта чести и добра . Как обвинений поволоку , Кидали с грязью на ура .
Теперь терпите свою долю , Черед расплаты за хулу . Поэт идет один по полю , К мечты прекрасному селу .
Мечта о жаре
Наладится погода в нашем крае , Жара еще порядком надоест . И я увижу мини на Данае , Купальник фирмы сувенир инвест .
По берегу пройдет качок неспешно , Играясь и любуясь лишь собой . И поплывет хмельной рыбак потешно За рыбиной дородной голубой .
Рискованно по речке пьяным плавать , Но женщины -- русалки во плоти ! И будет Николай Наседкин хавать , Свой бутерброд и крыльями расти .
Пока камыш не зашумит от боли И чайки от тоски не закричат , Сыграем свои радостные роли И флибустьеров , и речных волчат .
Молчат просторы бытия
Я пройду по лезвию кинжала , Бытия вопросы не тая : -- Почему же Таня убежала Маликова в ближние края ?
Почему Елену хвалят скопом , А вчера не знали о такой ? Почему Труба склонился к жопам Графоманов с гольною строкой ?
Почему в Тамбове награждают Боратынским бездарей шутя ? Почему пройдохе угождают , Всем мозги Дорожкиной крутя ?
Почему стратегия культуры , С тактикой годами не в ладу ? Почему творцы литературы И таланты чуждые к стыду ? --
Зоревых не слышно отголосков , Вновь чины - подельники немы . И смотрю я нежно на подростков, Не живущих мелочью сумы .
Торжество справедливости
Пребудет время не благое , Для лицемеров не благих . В чем заключалось дорогое , Вдруг потускнеет для других .
Вмиг обесценятся порывы , Былых поместных величин . И злыдни станут не красивы , Без ветром сорванных личин .
Подует ветер новой доли , Необъяснимый для кругов . Кто обреченно жаждал воли Восстанут в травах берегов .
В цветах лугов неотразимых, Восстанут яркие творцы . И эхо дней невыносимых Оглушат песнями скворцы .
Побойтесь имущие Бога
Неброский Тамбов не Небраска , Дороже икры здесь колбаска , Дороже сыры рыбы Фугу И жить пожелаешь не другу .
В Тамбове судьба дорогая , Как девушка ласок нагая . И в схимне монашка бесценна , Когда у плиты откровенна .
Продукты теперь не укупишь И лишнего с быта не слупишь . Все дорого , жить не легко , Небраска от нас далеко .
Заправки безумий ликвидность , Бензин драгоценная жидкость . Дороже даров однорога , Побойтесь имущие Бога !
Час Венеры
Банкуйте вовсю лицемеры , В колодах тузы молчуны . И радуйтесь часу Венеры , Когда не узрите Луны .
Играйте легко с игроками , До яркой лучистой зари . Расстаньтесь шутя с дураками И с дурами черт побери !
Разврат ваше кредо земное , Во всем ради бренной тщеты . Продажное , злое , срамное , Безбожное -- ваши мечты .
Банкуйте , играйте , кутите , Как новых поветрий купцы . Но судьбами все заплатите , За проигрышь горе - глупцы .
Нет чести у лживых повсюду , Нет совести у подлецов . Банкуйте и славьте Иуду , Предатели веры отцов .
Единение душ у обрыва туны
Дурное вскрылось единенье , Как передержанный нарыв . Исчезло вмиг мое сомненье , Когда увидел я обрыв . Душевным взором я увидел , С людскими мордами свиней . Такую мерзость не предвидел И речь веду я не о ней . Они друг друга презирали , Врагами были лишь вчера . Теперь влюбленно озирали Как глубока грехов мура . Грехи клубились под обрывом , Как тени в пекле и дыму . И было в таинстве игривом , Всем притяженье ко всему . Я помолился без тревоги , Крестясь и блудное крестя . Вдруг появился на дороге , Крылатый ангел как дитя . Он воссиял чудесным светом , Меня отрадно озарил ... И все печальное при этом , В одно мгновенье утолил . Шальные свиньи завизжали И стадом прыгнули в купель . И небеса не возражали , Как злыдни угодили в цель . Вопили души безобразных , О чем - то мелочном своем . В мирах анчутки жили в разных , С скопом всюду и вдвоем .
Придуманная богиня игры
Ваяют даму поэтессу Друзья из камня бытия , Придав прорывному прогрессу Движенье в яркие края .
- Прорыв ! - взывают волонтеры , - Прорыв ! - отвествуют чины . Ваяют даму ухажеры , С оттенком призрачной луны .
Прорвутся к целям без морали , Творцы пиара и муры . Они в песочницах играли , В мирах придуманной игры .
В ладонях фифочки скрижали , С хорейной рифмой письмена . Вокруг нее простор ужали И сбили с неба имена .
Провалы откровений в прошлом , Богиня Слова на виду . Писала ветрено о пошлом И стала писаной в бреду .
Воспоминание о прошлом
Нахлобучит Коля кепку , В даль идет гулять … А в башке - то не сурепку , Васю треплет бл .. дь .
И пащеку раскрывет , Чтоб творить минет . Все в иллюзиях бывает , Когда драйва нет !
Тошно Коле с похмелюги , Как всегда со сна . Но нагие все подруги И в мечтах весна .
Вот поэт идет постылый , Прост как чемодан . -- Пшел ты в анус белокрылый Или в Магадан ! --
Вот Хвалешин гордый катит , Грез надутый ноль . Он за прошлое заплатит , За наветов боль .
Толи марево витает , Толи нечисть дней ? Валя голой пролетает И вахлак под ней .
Выпить надо , похмелиться , Пивом у моста . Вся душа опять томиться , Тело ж без креста .
Коля пьет у речки пиво , Смотрит на волну ... Вновь желает жить красиво И ласкать жену .
Влюбленная в свободу
Замшев Максим напечатал рассказ , Лены Луканкиной снова , Вспомнив души откровенный наказ , Деву ценить из Тамбова .
Вел семинар увлеченно Максим , Лена читала сонеты ... И открывался волшебный Сим - Сим Прямо на пядях планеты .
Дева творила в прекрасном краю , Колокол звоном тревожил . Верила крепко в судьбину свою , Друг увлеченность примножил .
Премию пассии вскоре вручил , От Маяковского к свету . И дорогую мечту научил , В строфах тянутся к рассвету .
Тянется Лена к рассветам легко , Пишет о многом и разном . В алом хитоне Максим далеко , Коля вблизи в безобразном .
Кто император из них не понять , Кто прокуратор не ясно ? Лена на рок перестала пенять , Любит свободу бесстрастно .
Суверены величия
Там Куняев обижен на мир , Здесь Труба вожделений кумир И Наседкин влюбленный в себя , И Алешин свой образ любя .
Лена пальчиком чертит полет , Начас яркой мечты самолет . Юрий ходит величьем един: Суверен , фараон , господин !
Селиверстов блажит на косе , Чтоб царем прошагать по росе . И Аршанский как Ирод блажит , Марор горькой травой дорожит .
Текст напишут и - Сукин - кричат : -- Ай да я ! -- но просторы молчат. От гордыни искрятся порой : На лугу , на горе , под горой .
Маша феей блистает в глуши И шуршат как рабы камыши . Лена носит высокий свой сан , Словно френд подарил ей Ниссан .
Звезды звездами в грезах взошли И иголки в стогах все нашли . Даже мелкая сошка Незрим , Ослепить хочет призрачный Рим !
Каждый Янус , Федора , Нарцисс , Не стяжают с людьми компромисс . Лишь они неприступны на век ! Я же добрый поэт - человек .
Светлое призванье
Возведут в квадрат позера Толю И шалаву в степень возведут , А поэту смутную недолю С темным бездорожьем создадут .
Все в руках у щеголей пиара : Деньги , власть , сценический размах ... Но творец на дне земного яра На заре как с шапкой Мономах !
Ореол небесного вниманья , Царственный и в туне бытия . Делла Розу светлого призванья , Одиноко прохожу и я .
Кукла в пузыре
Моих сказаний погремушку Никто не слушает вокруг . Все жадно слушают старушку И враг глаголящей , и друг.
Метрессе трепетно внимают : Олег , Мария и Толян ... Ее всерьез воспринимают , Гурты восторженных селян .
Тамбовщина внимает крале , Как самой значимой мадам . Она уже на пьедестале И с неба светит городам .
Ей позволяют быть ведущей : Двуликой , лживой , роковой . И заливать словесной гущей , Что пахнет гнилью вековой .
А я гремлю душевным словом , В туманной туне на заре : -- Витает кукла над Тамбовом , Витии в мыльном пузыре --
Заклинатель
Говорил мне он о змеях , Ядовитых и плохих . И в отъявленных затеях: Безобразных и лихих .
Год прошел Халерий слово О дурных не говорит . Словно время не сурово И в мечтах душой парит.
По доске почета шпатель , Мэра явственно скользнул... И Халерий заклинатель Змей игрою обманул .
На доске висит Халерий , Весь собою как божок . В лунном отблеске мистерий , Дует в дудку и рожок .
Валя сонная от звука , Дудки сказочной игры . И другая не гадюка , Стала обручем дыры .
Змеи обликом не змеи И Труба иной совсем . Заклинатель всей Расеи , Поиграй на Хит эФэМ !
Дело Трубы
Толю осудили , дело - то труба , Но не посадили Господа раба . Толя на свободе славит менеджмент , Он в своем народе вредный элемент . Капитал у лживых и маржа у них , У других служивых нищета да стих . Крохи хлеба сорта третьего давно , Лишь фанаты спорта пьют свое вино . Хоть Труба и в деле с грифом Александръ , Бес в астральном теле множит саламандр . А в ментальном нечисть расплылась мурой , Каждый смутный вечер Толя хмырь - герой . Выйдет в сеть Тамбова грез гермафродит И талантам снова истинным вредит .
Лихой редактор Труба
Труба на вы идет с творцами , Он не печатает творцов . Душевных видит подлецами , Святыми видит подлецов . Талантов дух не переносит И честных яростно хулит . Труба нагрудный крестик носит , Но выросшим хвостом юлит . Фантомный Толя рогоносец , Анчутка в лунных зеркалах. А наяву он знаменосец , Всегда при денежных делах . Журнал курирует нещадно , На средства ветреной казны . Грязнит поэтов беспощадно , А графоманы не грязны . Все от лукавого и злого , Журнал не искренних начал . Труба творит лихого много , Но Бог порочных развенчал .
Ужин трубадуров
Не сцена это а помост И мудрецы все в ложе . У трубадура яркий тост И у другого тоже .
Один мудрено говорит , Другой еще мудреней . А дурачок спокойно зрит , Чей довод увлеченней .
Стихи читает трубадур , Другой сонет читает . И нет непосвещенных дур , Где муза обитает .
А трубадур уже трубач , Играет шум прибоя … Другой в палитре передач Играет гул забоя .
Потом чаи гоняли все , По кругу и за кругом . Потом ходили по росе , В сортиры друг за другом .
Дурак сегодня не смешон , Он лишний , не на месте . Откинул храбро капюшон И съел сосиску в тесте .
Фетиш Древа книг
Вновь читает Валюха Двурожкина : "Приключения Витьки Картошкина " . Умиляется , дышит не ровно , Словно дома бытует под Ровно . Картофляники жарит с задором , Голова - то с улетным убором . Как увидит Валюху Василь , Сразу ходит как Лео Кассиль . Эх , Витек ты Картошкин во всем , С каждой удочкой и карасем . , С каждой точкой и запятой . В каждой бочке и под пятой . Валя книгу отдаст депутату , Он читая подлечит простату . Книгу вывесит фетишем древа , Справа Яблоков , Водочкин слева . А вершину венчает затея , " Сказы деда Павло - Савватея "
Алешин с Монмартра грез
В бистрО ты не обедал на Монмартре И не искал Тургенева в ТюИрли . Ахматову ты воплощаешь в Марте , Циганочке ремейка Ширли - Мырли . И шорох ее платья из газет , Тебе навеял сон неповторимый : Ты там , где наяву Сезанна нет , С корицею и миндалем незримый . С великими на ты не быть тебе , В пространстве иллюзорного Парижа . Лишь тени отражаются в судьбе , Как в зеркалах предпаховая грыжа .
Гербарий
Деревья голые картинами без рамы , Смотрелись снова в Маре без людей . Алешину своей судьбины драмы , Хотелось здесь увидеть лебедей . Не виделись крылатые в музее , Обкраденном ботаником лихим . И рассмотрел заблудший в бумазее , Причину быть пригожим и сухим . Мужские вдруг послышались хоралы , Католиков здесь месса раздалась ... И вышли из развалин генералы , И дочка Дельвига в тумане родилась ! Елизавета Марская безгласна , А может Дельвиг - Марская мадам ?! Одна заря вечерняя атласна И стелется червонно по следам .
Равнодушные
За какую мне власть радеть : Покупающих Лексусы скопом ? Или ту , что умеет гундеть , Проезжая с казной по Европам ? Может мне возлюбить дорогих , Что дороги построили фикций ? Или милых , прелестных , благих , Что воруют в порывах амбиций . Власть сегодня поэтов не чтит И писателей не переносит . Буд - то всюду в России гостит И советы у мудрых не спросит . Ей плевать на духовную суть , На творенья талантов от Бога . К стадионам блистательный путь , А к познаньям пустая дорога . Ничего не дают мудрецам , Создающим шедевры Отчизны . Власти ныне дают сорванцам , Фору блефа и истины тризны . Экономя на доле творцов И смеясь над талантами края , Светлый образ традиций отцов Власти в тлен превращают играя.
Олеандр смыслов
Трубу Сицилия звала , А Матушкина Родина . И пицца Толику мила , Евгению смородина !
Труба фантомный президент И сицилиец гидности . Евгений Думы резидент , Поместной власти бытности .
Труба витает в облаках , Стяжает славу бренную . Евгений силится в веках Узреть страну нетленную .
Но вместе фетиш Александръ -- Журнал лихой состряпали . И смыслов чистый олеандр Дорожкиной заляпали .
Извращенцы
Вы чуждые как вьюги летом , Вы страшные как нети снов . Увлечены вы лунным светом , Театра фальши и лгунов .
Талантов солнечной природы Вы отрицаете шутя . И гении для вас уроды , И царь исчадия дитя .
Все извращаете что можно , Как полоумные в бреду . Скликая ветрено , безбожно Тенеты мрака на беду .
Вы люди мира безобразий , Где все витает кверху дном . И слухи каверзных оказий , Прокисшим отдают вином .
Престол небожителя
Приезжал Николай Иванов , Чай попил и уехал в Москву И остался Мичуринск - Козловъ Одиноким на грустном веку .
Приписали журнал Александръ И к Палермо , и к фирме СП , Только тени чужих саламандр Охраняют Трубы КПП.
Не пройти мне к престолу его , Главредактор теперь президент . Александра журнала всего , Он звезды внеземной резидент .
Небожитель в лучах снизошел : Гулливер Анатоль , Геркулес ! Но мальчишкой ко мне он пришел И вошли мы в СП без чудес .
Губошлепы
Хоть кобылу наградите , Хоть быка . И валяйте как хотите Дурака . Можно хряка опочетить И свинью . Можно поле заболотить С айлавью . Вы играете с судьбою , Шулера . И трясти сырой губою Мастера . Ветка каждого обмана , Как лоза ... Но нагрянет из тумана , К вам гроза .
Семинар поэзии
Подожгу бикфордов шнур К темам семинара . Распугаю местных кур , Дымом без пожара .
По сплетеньям огонек Побежит незримый … И с талантом паренек Воспарит родимый .
Вмиг красавица душой , Грация от Бога , Станет радостью большой С крыльями итога.
Будем присказки читать , Будем сказки слушать , Так поэмы почитать , Чтоб попкорн не кушать .
Станем трепетно стихи , Понимать как можем . И судьбы своей грехи Отмолить мы сможем .
Семинар звучит мечты , Я предтеча славных , В круге Слова красоты , Равный среди равных .
Пустынный гул
Сайт присутствует в зыбкой сети , Как картинка для выскочек края . Председатель судьбой заплати , Свою должность бездушно играя .
Ничего не стремишься достичь , Ни стипендий , ни книг обоюдных. Ни проблемы поэтов постичь , Ни писателей всюду подспудных .
Ты себя прославляешь любя , Буд - то в этом величия случай . Только веру с надеждой губя , Ты любовь эгоизмом не мучай .
У почетной наград завалом , Хоть на гору вези вагонеткой . Вся исходит неистово злом , Ради фифочки с марионеткой .
Фаворитка почетная всех И чинов , и бомонда округи . Для нее бесконечный успех Создают всемогущие други .
Так талантам мадам помоги , Напечатай стихи и поэмы ?! Для нее все поэты враги , Потому что к признанию немы .
Наградили другую мадам , Ни за что голевым Боратынским . Обещала -- творящим воздам , Оказаться в Союзе с Мединским --
Воздает лишь сторицей себе , О величии рьяно печется . И к редактору Толе Трубе Глас ее королевский несется .
С лету вирши печатает он И Максим ее Замшев услышал . Каждый в букву пославшей влюблен И в астрал умиления вышел .
Николай же Наседкин познал Власть предлита с неистовым блудом . И теперь он стяжает финал , С геморроем и умственным гулом .
В голове его нечто гудит , День и ночь непрестанно взывает … , Словно Коля в пустыне сидит : То исчезнет , то вновь оживает .
Фаворитка в туне ( сон в летнюю ночь)
Показала где жизнь начинается , Фаворитка формата других . И Мария в мечтах запинается , Не рассудит словами благих .
-- Ты никто -- ей сказала открытая, Веселуха с наградами дней . И Знобищева словно побитая , Побрела по излому теней .
Вот в пакете шедевры ненужные , Вот у сердца крылатый значок . Дуют ветры холодные , вьюжные И смеется Олег дурачок …
Было время другое блескучее И почетные града вблизи . Прилетало виденье могучее , Улетало в меду на мази .
Тошно Маше , душа перезвонами , Оглашает всю лунную высь ... Берегини склоняясь над склонами Шепчут -- Милая в туне крепись --
ГЛАВА 2
ИНТЕГРАЛ РАЗДУМИЙ
Главки
Цвела черемуха вчера
Прошлое - это вчера , Прошлое было недавно . Пахли весной вечера Белой черемухой славно .
Молодость жизни моей Помнится с трепетной болью . Буйно свистел соловей , Где я гулял по раздолью .
Весело встретить хотел , Грозы небес зоревые , Вот и любовь просвистел , И просмотрел впервые .
Бегать за юбкой не стал , Драться не рвался смело . Жаждать любви перестал , Сердце мое не радело .
Прошлое - это вчера , Прошлое было недавно . Пахли весной вечера Белой черемухой славно .
Ворон залетный кричит , Филин хохочет где - то ... Памяти даль молчит , Царствует Бабье лето .
Бремя фальши
Видя в золоте себя , в фальши зеркалах , Фавориты власти сей при ее делах . Ризы славы велики и блистают так , Что глупцы и чудаки ценят их затак . Нет почета без интриг , без лукавых схем , У хапуг судьбы блицкриг ради нужных тем . Вновь награды хороши , лживый крепко спит . -- Где шедевры для души ! -- Совесть не вопит .
Интеграл раздумий
Кто не любит , не полюбит , Хоть упертого убей . А влюбленный не разлюбит : Ни мечту , ни голубей .
Будет муторно и грустно Расставаться с не судьбой . Легче спорить снова устно , В туне дней с самим собой .
Спорю утром я рисково , Спорю ночью в тишине . И ищу я бестолково , Снова истину в вине .
В теле легкость напускная , В смуте мыслей интеграл : -- Привыкай душа родная , Ко всему , что отвергал ! --
*** Снова небо прояснилось , День пришедший ясен . Позабуду все что снилось , Мир судьбы прекрасен !
Ветер дует не студеный , Шебутной , игривый ... Я мечтой не обделенный И душой красивый .
Раз люблю родную землю , Суть не извращаю , Значит истину приемлю И врагов прощаю .
Мистерия продвинутых
Ставки сделаны на Марию И на томную Лену , Чтоб они украшали Россию И театра широкую сцену .
На кулисах парящая чайка , За кулисами тихая смута , Снова чайника обечайка Обожигает талант баламута .
Время блефа и показухи , Альфа фокусов как Омега . На сиропы слетаются мухи , А они из волшебного снега .
Прославляется пани Мария , Награждается золотом Лена . А поэту посветит Мессия И в лучах улыбнется Селена .
Смейся , любимая ...
Смейся женщина времени путаных правил , В вашем ярком раю свет неоновых ламп . Я ни с кем не играл и козЫрных не ставил , И партнерами не были Путин и Трамп .
Смейся женщина долго , пока фаворитка И печатай стихи хоть на флаге в раю . На привольном лугу расцветет маргаритка И влюблюсь я в цветок в озаренном краю .
Вы смеялись толпой , ты смеешься вдогонку , Эхом рваным летит гомерический смех . Только музы небес не приветствуют гонку И уже приготовили финиш для всех .
Что искать в волосах ? Только тени раздумий , Да печали студеную жуткую мглу . Смейся женщина царства витающих мумий , Как принцесса игры в театральном углу .
Кривда
Чистый взгляд и румянца жар , А в душе - то тщеславья пожар . Речью краля и жестами пава , А в мечтах безобразно лукава . Ангел славой , невинная видом , Только бес ее водит гидом . За наградой маячит награда , Кривде сила нечистая рада . Куш любой подгребает к себе И маржу в непутевой судьбе .
Духовный кремень
Краеугольный камень рока , Без пут греха или порока , Скрепляет душу и уста . Внимаю истине пророка И воду светлого истока Я пью , и верую в Христа . Дорожный камень станет пылью , Кремень духовный станет былью , Не испарится под звездой . Не прибегаю я к усилью , Чтоб осыпать заблудших гнилью , Блажу за каменной грядой . И блажь моя не от безделья , Не от паров хмельного зелья , От ожидания молитв . Познал я время без веселья , Познал прозренье без похмелья , Предательство и страсти битв .
Они от мира сего
Им на блюдечке преподнесли золотое свое участие . И цинизм они свой вознесли до небес , и желаний всевластие . Все у них получалось легко : слово к месту и место к слову . Только птицы взлетев высоко , не стремились приблизится к крову . И созвездия снова взошли , и в кромешной среде воспарили . В душах гордых любви не нашли и лучами не озарили . Получались дела наяву , создавалось привычное миру ... Только музы присев на траву , не дарили небесную лиру .
М у д р о с т ь
Хлеб добывают трудами , В поте лица своего. Мудрость приходит с годами, Ради Святого всего.
Мудрость приходит неспешно, С веткой полынных степей. Хмель бытия не потешно, Горькую чашу испей .
Мудрость освечена Богом, Вот потому человек, Думает в мире о многом, Русский он или узбек.
Все мы потомки Адама, С генами Евы в телах. В чем - то мужчина и дама, Схожи в любовных делах.
Кто – то из кровных потомков, С Каином схож навсегда. Только беду из обломков, Мечет с запалом вреда .
Грубые вольности Хама, Кто - то готов предъявить . С хамами мудрость упряма -- Ближних не надо гневить !
Мудрость привносится взглядом, В дом, где очаг не гасим. Там, где влюбленные рядом, Каждый мудрец выносим.
ПрОпасть самообмана
Кому - то плевать на других, Но мне до сих пор не плюется. Всегда за грехи воздается, В местах для судьбы не благих.
С занозой гордыни греха, Кому-то живется свободно. Живите, как року угодно, Когда ваша воля лиха.
Я, мыслью сжигаю себя -- Зачем я любил не достойных?! За шкуру свою беспокойных, Бытующих ближних гнобя.
Добром не отплатят они, За доброе прошлое дело. Былое для них оскудело, И воют грядущие дни.
Печальным огнем полыхнет, Душевная тонкая рана … Над пропастью самообмана, Никто мне покой не вернет,
Иное измерение
Недавно все переиначил, Что в молодые годы начал, Суть в голове перевернул, И невозвратное вернул.
Создал иное представленье, О многом в яркое мгновенье. Другие темы -- стиль другой И образ жизни дорогой.
Счастливый мир моих иллюзий , Стал походить на ол инклюзив. С ковром желаний звездолетом И скатертью -- чудес оплотом .
Я все менял не по лекалу , Вернув прекрасное к началу. Но что -- то вновь пошло не так, Рублем в руке не стал пятак.
Не стало светлое грядущим , Не стало истинное сущим . Открыл глаза я … , вот беда , Вокруг все мрачно , как всегда .
Потерянная любовь
Ходила по Углям юдоли, Ходила по лезвию бритвы, С огнивом взывающей боли, К пожару сердечной битвы.
Толкала отчаянно страсти, В холодную мглу провала. Цветок разрывала на части, С которым вчера ликовала.
Мечта убежала серной , В притихшую даль заката. За то, что была не верной -- В потере любви виновата!
Подует студеный ветер, Нагонит беспутную вьюгу … Любимый нигде не встретит, Шальную, как ты подругу.
Светлая степень риска
В далях проще пребывать Кем бы мне хотелось , Что угодно создавать Чтоб в веках воспелось .
Строить новое и новь Возлюбить и славить, Чтоб к Отечеству любовь , От страстей избавить.
В далях прежнему не быть , Что гнетет и гробит . Можно многое забыть , От чего коробит .
В далях жизни , но каких , Нынешних иль райских ? Проще даже в никаких , Снежных или майских !
Беду России понимаю
Рублю дрова , топор вздымаю И разделяю чураки . Беду России понимаю -- Дороги ж есть и дураки !
Но дураки иного сорта , Дельцы с наполненной сумой . Так почему , какого черта Казна страны объята тьмой ?!
Дворяне прежние с купцами Давали деньги на почин . А ныне вьются между нами Барыги с множеством личин .
Одни отчаялись в низине , Другие чахнут на горе , Стремясь в торговли образине Узреть икону в серебре .
Над златом чахнуть не проблема , Проблема в кривде на миру . Когда объята ложью тема , Влетаем в черную дыру .
Дороги есть , они веками Прекрасны в местности любой . Чины не станут дураками , Служа лишь Родине судьбой .
Фишка бабули
Счастливая бабушка Валя Тропинкой идет не скандаля , К квартире второй от властей , Что дали банковке мастей .
В квартире подобьем отрады , Бессчетно блистают награды . Медалей червонная масть -- Бабули порочная страсть .
Ходила тропинкой ходила И кругу друзей угодила . За денежки щедрых властей Твердила о дамах крестей.
Твердила о ямбе с хореем , О встречах Зефира с Бореем . Играла лукавые роли , По типу взыскующей доли .
За фишку купюры бабуля , Гребла с января до июля . Награды сгребала не зря , С июля до дней января .
Великой себя возомнила И миру безумье вменила . Бубнит в унисон о своем , С Кощеевой тенью вдвоем .
Зразы для бабули ( Монолог обласканной )
"В краю самоварном и маковом", Я крендели делала с Яковом , Галушки -- рецепта Хорошкиной , Для бабушки Вали Двурожкиной . Варенье мы стряпали сладкое , Чтоб время подслащивать гадкое . Мы делали зразы с котлетами , И оды писали с приветами . Бабуля короны достойная , Хоть видом "бельфлер" сухостойная . Плодами мой трон одарила Вчера , когда многих дурила . Как лохов , меня не подставила И лучшей бомонду представила . Но взвились поклонники драмы И требуют равенства хамы . Кричат: " Мы хотим пирога ! Не дашь -- обломаем рога !" А нам бы с бабулей хотелось Царить , как мечталось и пелось . И сливки снимать со всего -- Мы есмь! А вблизи б никого . Себя и любимого Якова , В объятьях спасу я от всякого
*** Скорлупу с властей не слупишь : Вале все -- таланту кукиш !
Метрессе В Т Д
Яблоня клонится к бабушке , Бабушка клонится к ней . Внуки играют в ладушки , Под балдахином теней . Внуки чужие , не милые , Не угомонные все ! Бабушки мысли унылые Искрами гаснут в росе . Душит гордыня приличная Женщину в теме любой . Муза небес безразличная , Свет заслоняет собой . Крепи , фитюлек грошовых , Колят тщедушную грудь . Бремя событий суровых . Хоть на мгновенье убудь . Боязно в храме покаяться , В том , что лукаво жила . Дома несчастная мается , А на юру весела ! Грешных деяний тревога В сердце сжигает свое . Люди - поэты от Бога Вновь отвергают ее . Может в порыве не пошлом , Где лицемер не свистит , Бабушку -- злобную в прошлом , Добрый Поэт простит !
Приспособленцы
Они по своему правЫ , Приспособленцы мира . А я отверженный увы Не ведаю кумира .
Они приспешники властей И выскочек с деньгами . А я поветрия страстей Сканирую стихами .
Для них личину поменять , Как поменять перчатки ... Таких поэту не понять , От Пскова до Камчатки .
Заполонили все пути , Активные позеры . От них Отчизну не спасти , Не милуя раздоры .
Они тусуются везде , По прежнему и снова . А я в духовной борозде Росток лелею Слова !
Темы оправданий
Оправданий немыслимо тем , Подлецы оправдались злобой . Одного я увидел никем , А другого -- тамбовским " кобой ".
Я узрел в поворотах судьбы , Время доброе и пустое . Бездуховной мамоны рабы , Оправдались изжив святое.
Дружбе светлой уже не быть , Роковое , всегда не верно . Как предавших душой возлюбить ? Озаботишься -- станет скверно !
Круговая порука
Представим так -- вы правы все ! Гоните вздорного Поэта ! Пусть убегает по росе , На край безоблачного Света . Грозны тусовок короли И королевы -- себялюбы ! Изгой уйдет за край земли , Сомкнув пылающие губы . Блуждай отверженный творец Стихов и чести не продажной , Как духа вольного певец И доли рыцаря отважной . Твоя душа не возопит О пьедестале особливом . Пока перо легко скрипит , Пиши о времени красивом . А круг своих не " погрешим " И круга " свята " диктатура . Вопят вхожденцы : " Мы решим , И филин будет за Артура !"
ГЛАВА 3
СТАВКИ ЖИЗНИ
Главки
Ставка меньше чем жизнь
Какой же музы грешной ради , Ты обмакнул в туман перо ? Мне стыдно за тебя Аркадий -- Ты ставку сделал на зеро !
С нулями водишься открыто И жаждешь славы вековой . Но дело швах - соломой крыто И "волк тамбовский" чуть живой .
Он воет ныне угнетенно , Не радуясь путям кривым . А время давит монотонно Бетоном жизни роковым .
Ты оскорбил легко Поэта В миг отношений зоревой . И наплевал на лучик света , Тень окрылив над головой .
Судить писателя не буду , Сам разберешься в колготе . Но в грезах голубем убуду , Печаль оставив пустоте .
Твой друг Николушка Минетов "Люпофь" в романе описал , Где "Вася - фаллос" из тенетов , В постах над "Маней" зависал .
А у другого сны запахли И бесов гонит суховей ... Скажи Аркадий , чтоб зачахли , Как нети гнилостных кровей !
Дружить с такими вахлаками , Себя ничуть не уважать . Они слывут не мужиками , Стремясь дворнягам подражать .
Теперь в почете графоманка , Тебя возносит до небес ! Вот только баба - лихоманка , Не дарит ласточку чудес .
Верность России
Макаров , Кудимова , Струкова Сражились бы с другами Жукова , На поле Гражданской войны , В полыме лихой старины . За правду , за землю , за Богово , Не славя Антоново логово . Сражались бы с ярыми красными , Ночами и днями прекрасными . Но в годы воинственной мании, С фашистами черной Германии : Макаров , Кудимова , Струкова , Сражались бы в армии Жукова . В Россию поэты поверили , И жизнь свою Богу доверили !
Парнас и лажа
В Воронеже , где власть творцов лелеет , Макаров даже трезвый веселеет . Никто не принижает корифея , И для него -- литература -- фея ! Волшебница , но к избранным строга : -- Пиши пока Россия дорога ! -- Макаров пишет ярко и правдиво , Что с жизнью поступают не красиво . Судьба одна , дарована в юдоли , Где человек -- творец духовной доли . И возопил Аркадий гласом духа : -- Родной Тамбов измучила проруха ! --
Дисгармония
Лучше быть гармонистом в поэзии , Чем художником желтых цитат . Лучше славу стяжать не в Силезии , А в Перьми , где живет Коловрат . Вновь Отчизны просторы охвачены , Смутным гулом пролетных стихий . И судьбой бесприютной оплачены , Золотого таланта стихи . Замелькали шаманы приблудные , На экранах продажных времен , Сочинив бестселлерины скудные , С ослепительным брендом имен . Все гламуром подельщики мазаны , Все " большие художники слов "... Но поэтом в шедевре показаны , Люди тихих прекрасных углов .
Художник сна
Конь его краснее крови , А над ним луна . В ночь неугасимой нови , Он художник сна .
Скачет всадник по дороге , Скачет по стезе ... Вся душа его в тревоге , Как судьба в грозе .
Толи муза манит в дали , Толи неть в леса ? Ивы тихо зарыдали , Как и небеса .
Дождь омыл его нагого , Чист он и хорош . Он теперь себя благого , Не продаст за грош .
Честь при нем не роковая , Совесть не в грязи . Скачет всадник выживая , С ярким сном в связи .
Впечатление
Читаю стихи Бирюкова И вирши Олега Алешина , И вижу как веточка слова , Крупой ледяной запорошена .
Лубковое все , напрасное , Заумное , не живое . А хочется видеть прекрасное , Цветущее и зоревое .
Читаю Кудимовой ладники И строфы Марины Струковой , Во поле Арысь всадники , Как предки земли Туголуковой .
Я вижу Марин прабабушек , Казачек у тына Миронова , Где пришлые из Алабушек , Внимают призыву Антонова .
Поэзия это дыхание , Душевное очень глубокое . То ветреное витание , То странствие одинокое .
Творческий щит
Прикрывают Русь культурой , мир коряв , Только щит культуры хмурой , весь дыряв . Надо золотом талантам воздавать ! Что умеют " Илиады " создавать . И Марин -- прекрасных граций и меня , Облачите в тайну звездного коня . Нам во чреве зоревого скакуна , Будут музы петь о Светоче рожна . Был же Павел у Дамаска ослеплен , Но прозрел и стал Всевышним умилен . Мы сразим троянцев даже гопака , Создадим поэмы дружбы на века ! И восславим приснопамятную Сечь , Что бы пляски Лысогорские пресечь . Край Славутича и Дона озарим Светом творчества и , житницы узрим .
Сказители - исказители
Для меня что Алешин , что Коля , Что Юрок , что казак Лысых Гор . Встреча с ними земная недоля , Говорят только искренний вздор . Ахинею несут словно бредят , Превозносят чужих как своих . И с Трубою Аршанский пометят Гениальных творцов для двоих . У Дорожкиной Маша и Лена , Краше всех Трегуляеских кур . У Нинель Веселовской Ирена Сугелобова цвай Помпадур . Руделяв на Харланова ставил И рулетку вращал распалясь . Начас игры бомонда возглавил И в полесье пропал испарясь . Есть поэты с тяжелой дорогой , Божий Дар не теряют и честь . Это Хворов с Кудимовой строгой И Макаров , и Струкова есть ! Мы творим зоревые шедевры И подлунные щедро творим . Мы сжигаем ранимые нервы И с небесной звездой говорим . Пусть вторых прославляет тусовка , Огласив Трегуляевский скит . Нам же классикам звезды массовка И цветущие ветви ракит .
Мистерия блефа
Ее на щит друзья поднЯли И вновь с нее одежды сняли . Она стяжает на щиту Свою развратную тщету . В руках " Василий " из секс - шопа , А трон -- резиновая попа . И пъедестал из книг при том : Люпофь , Гуд бай и Быть скотом . Блистает жрица пирамиды И в восхищеньи люди - гниды . Как Клеопатра без одежд , Для самых низменных невежд . Глаголит сладко чепуху И чепуха вся на слуху . Царит мистерия с сюриризом И наверху , что было низом .
Шоу безвременья
В моде тактитка умолчания , О таланте и деле его . Но поэт -- суверен без венчания , В царстве образа своего .
Он сегодня не друг Мецената И читать не зовут во дворцы . Он противен стихами для хвата , И поэта гнобят подлецы .
Бурлюка вспоминают убывшего , Бирюкова создавшего " А З ". Маяковского -- душу убившего И Ладыгина бившего в глаз .
Футуристы и палиндромщики , Для немногих кумиры вовек . Но разрушили скрепы погромщики И блуждает в мирах человек .
Ныне трудно поэту возвыситься , Просиять одаренной судьбой . Всюду шоу витает и выситься , С алой радугой и голубой .
Крылатые миры
Помолиться б за предающих , Да рука тяжела для них . Я в пустыне времен вопиющих Возглашаю : -- Прощаю их ! --
Эхо гулкое улетает В неизвестное , вникуда ... Только сердце мое обретает Просветление без труда .
Мне светло на пути откровений Хоть рука тяжелее горы . Помолюсь за крылатость мгновений , Что б не рухнули судеб миры .
Снежная пелена
За пеленою снежной жизнь иная , Была стезя светла моя земная . Я верил в дружбу даже во хмелю , Теперь себя неверьем веселю . Смешны враги неверия в святое , Пусты гурьбой и время их пустое . Но в пустоте холодной обоюдной Гуляет юность в тоге изумрудной . В ее порывах звездные мотивы И все в грядущем душами красивы . Иная жизнь за снежной пеленой Была недавно в местности родной.
Предвзятость
Наискосок с угла на угол , Читаем книги не друзей . И где созвездия над лугом , Для нас текстура бумазей .
Все проходное до финала , Все графомания в строках. И даже таинство Дедала , И блеск Икара в облаках .
Полет фантазий не поэта , Какой - то жалкий и худой . Мир обреченного рассвета , Печалит муторной средой .
Но вновь друзей мы осеняем , За каждый творческий рассказ . А уж свое не разменяем , Творенье даже на алмаз .
Все наше в текстах безразмерно , Все бесподобно велико ... А для противных очень скверно И от таланта далеко .
Наследница расплаты
А ты Мария подожди , Еще не время . Пройдут осенние дожди И грянет бремя . Такую тяжесть не поднять, Тебе без Бога . И пламя некому унять , В костре итога . Все непреложное сгорит , Что крылось злобой . И ангел твой не воспарит , В связи с худобой . Вы обоюдно не в бреду . Звенели жестью . И воздавали на беду , Поэту местью . Ни слова милости святой , Ни дела чести . Плевки лихие под пятой И дама крести . За поклонение судьбе , Стяжавшей горе , Платить придется и тебе , Мария вскоре . Пустыня будет широка С тлетворным дымом ... В отвратном рубище тоска Закружит с мимом .
Волчий берег
Берег Тунгуски каменный , Домик похожий на чун . Мальчик страдает раненый , Он бедолага молчун .
Волки завыли ближние , Светит луна вовсю . Видно пороги нижние , Лодку разбили всю .
Вьется вода бурливая , Острые камни везде ... Кончилась жизнь счастливая , Нету отца нигде .
Страшно в тайге каникулы , В волчьем кругу проводить . Мальчика люди окликнули , Что бы стремился жить .
Вырос и стал писателем , Выбрал душой Тамбов . В книгах шпаклюет шпателем , Рьяно морщины лбов .
В книгах он безалаберный , Пьяница весь и ханжа . С женщиной не респектабельной , Лезвие точит ножа .
Часто вершит безбожное , В темах вахлак и гнусь . Жизнь его - дело сложное , Любит порочную Русь .
Душу старухе процентщице , Сдуру судьбой заложил . Шлюху увидев в сменщице , Честную вновь одолжил .
Видно от страхов мечется , Пишет как злобный тунгус . Творчеством муторным лечится , В логове волчьем не трус .
Светит луна высокая , Воет в лесу зверье . Мальчика мать светлоокая , Шепчет : -- Вокруг не твое --
-- Сон это или явление ? -- Думает блуда творец . Смутного духа томление , Из - за лукавых сердец .
Вождь помыслов
Возможно он Наседкин - Унгерн , А может Коля Узала ? Когда смотрю на фото юнги , Не вижу " блудного козла ". Чита , Даурия и тракты , Судьбы тупик не прозевай . За все столичные теракты , Руду в отвалах добывай . Барон промчался по долине И в чуне девку оборкал . И Коля в пламенной кручине , Как правнук воина взалкал . Но ценит папоротник Коля И жаждет шишек кедрача . Порывы срисовала доля , С Дерсу охотника - сыча . Ворона речка не в запарке , В поветриях " Угрюм - река ". Плывет Наседкин на байдарке И в помыслах Сибирь близка , Он из краев богатых вечно : Писатель , бабник , критикан . Но любит плавать так беспечно , Как вождь тунгусов - могикан .
Не нервая
И в Подъеме ты Лена не первая , И в журнале никто Александръ . Прокричи недовольная -- Стерва я ! Из Тамбовских лихих саламандр --
Шелленберг поэтесса не милует , Вероника не верит тебе . И Диана с тобой не утрирует , Кан с талантом сама по себе .
Как вручили Алешину премию , Он послал тебя дальше всего . Академик -- фуршет академию , Возлюбил как нигде никого .
Дорогая Марина Кудимова , Не желает тебя прославлять . Вновь мечта ее возле Родимова , Будет в кузнице сталь закалять .
Ни Дорожкина добрую долю , Ни Наседкин не жаждут тебе . Обрети Лена вольную волю И отринь все чужое в судьбе .
Только я милосердный и трепетный , Создал в грезах купель из росы . Ты купаешься Лена не в ветреный , День когда замирают часы .
Рассветы доброй доли
Друзья " талантам " помогли , Чтоб мы пробились сами . " Таланты " лезли как могли , На чердаки часами .
Вот Александра на чердак , С Еленой лезли нишей . И с Пушкиным округлый знак , Подвесили под крышей .
Алешин с детства чердаки , Сам навещал с опаской , Когда скрывался от тоски , Испачкав двери краской .
Друзья подругам помогли , В газетах и журналах . И вестницы читать смогли , Свои стихи в анналах .
Олегу Сошин угодил , Как молокану роком . И Замшев друга утвердил , Мологвардейцем с соком .
Имейте ближние дары , Как фавориты важных . А мы отверженных миры , Восславим и отважных !
Мы не обласканы никем , Поэты Божьей воли . Но озаренье наших тем , Рассветы доброй доли .
Яд равнодушия
Суть равнодушия как яд , Дурманит мозг , туманит взгляд . И вновь Наседкин мне не рад , Услышав истины шарад .
Я встретил Колю по пути И рассказал о днях пяти . Куда судьбой не добрести И душу в прошлом не спасти .
В моем рассказе боль утрат , Лилась как с горечью обрат . Я с музой у небесных врат , Наседкин фурии собрат .
Рюкзак у Коли за спиной , Наполнен рыбой педяной . Никто не мучился виной , Когда глумились надо мной .
Не видно ангела с крестом , Во взгляде путника пустом . Печатным занят он листом , Входящим в сочинений том .
Он равнодушен как всегда , Живет без светлого следа . Пойдет туда , пойдет сюда И всюду горе не беда .
Тянули репу Тропиканки
То репу тянут Тропиканки , То черного кота за хвост . То рассевают перья канки И принцип оправданья прост .
-- Вершим поступки как умеем , Манилов бродит по Тверской . И с Бегемотом спорить смеем , Котом противным день деньской .
И с Гоголем в шинели с носом , Мы спорим всюду и везде . И пользуясь богемы спросом На чердаке мы на звезде .
Татьяну Маликову в шутку , К почившим в списочек внесли . Воспели хором прибаутку И перед Валей возросли .
Вновь Аннушка соседка Коли , С янтарным маслом приз взяла . Перед Олегом черной доли Бидон с любовью разлила --
Эх , Тропиканки не в печали , Учить вас надо и учить … Еленушка с душой из стали , Не бойся розги замочить .
И каждую по голой попе , Секи пока рука тверда . Внушала Валя -- суть в укропе , А в нем клетчатка и вода .
Чтиво Елены
Удивляй Елена прозой Незатейлевый бомонд . Под блистательной березой , Бовари прочти Ле Монд .
Или выступи ты Бланкой , В пеньюаре Ву а ля . Пусть поклонники с шарманкой Любят даму короля .
Будь Олесей ты полесья Декламируй у реки … , Как туманы шепчут здеся О любимом без тоски .
Можешь Винтер стать мгновенно И Миледи стать легко . Прочитай о том что бренно , И все цели далеко .
Но прошу я хлесткой прозой , Ты поэзию не бей . Посмотри : летит над лозой Ивы стая голубей .
Пламенная
Немного лошадью предстала С горящим деревом . И дупла " Васей " измеряла , Любимым меревом . Огонь лизал ее копыта И хвост , и гриву ... Душа для пламени раскрыта -- Сжигай как сливу . В румянах огненные щеки И платье пламя ! Грехи гетеры и пороки , Вздымали знамя !
Всадники и шваль
О травах пишешь и листочках , Когда Татьяна в жутких строчках . Когда ее казнили мраком , За доброту с душевным гаком .
Ее друзья так разлюбили , Что злобой в памяти убили . Она же многим помогла , Достичь Союзного угла .
За масками зверье с клыками , Слывут везде не мужиками . Ты вся в наградах как в шелках , Узри таланты в мужиках .
Не тот герой с тусовкой близких , А кто высок в округе низких . Кто духом выше швали дней , Пиши о всадниках коней .
Призрачное величие
За козни злобные ответят : Хвалешин , Валя и Юрок … Их бесы черные пометят И увлекут в гнилой мирок .
Они поплатятся за козни , Душою падших на краю. Страдая на жаровнях розни И полыхая не в раю .
Ну а пока они в фаворе , В кругу тусовки подлецом . И горе грешникам не горе , Под блеском призрачных венцов .
Вершат грехи невозмутимо , Решают -- "Быть или не быть ", Тому кто искренне и зримо , Стремится Родину любить .
Промахи
Мои слова их не тревожат , Они уверены в себе . Мечты удачи им умножат И все прекрасное в судьбе .
Отринуть прошлое как полог , Для них простые пустяки . Путь вожделенный очень долог , К вершинам счастья без тоски .
Нет ничего для них святого , Без совести живут легко . Меня душевного , простого , Послали скопом далеко .
Не пропаду без лицемеров , Не потеряю свой талант . О , сколько знаю я примеров , Когда был честен дуэлянт !
Но в суете мои дуэли , С фантомами моих врагов , Не достигают светлой цели , Между неясных берегов .
Участь вечного нуля
Меня громил он сникшего в печали , Когда не стало матери совсем . И вороны залетные кричали О преданном и угнетенном всем .
Наседкина он обозвал убогим И никаким писателем в миру . Ничтожное обетованье многим Вменил в статье стяжающий игру .
И заигрался писарь в генерала , Трубу крушил на взлете бытия . Звезда на обнаглевшего взирала , Гнев полыхавший жгучий не тая .
Стезей идет шестерки и нукера , Способного скулить у крепких ног . Вокруг него дурная атмосфера , Олег Алешин рабством занемог .
Создал кумира
Ни Моне ты Алешин , ни Сартр И нули твоих вирш зачадили ... Коммунальная твой Монмартр И Базарная -- Пикадилли .
И жюри твой желанный колхоз , О котором ты часто долдонил . Ты фуршета ведун и завхоз , Ради них свою жизнь измамонил .
Ради славы друзей предавал И служил солдафону в законе . Ради цацек муре воздавал И Иуду узрел на иконе .
Иллюзия величия
Зачем творить когда есть Валентина , Она свои шедевры создала . Судьбы ее прекрасная картина , Как птицы поднебесной два крыла .
Ей бабушка о многом говорила , Ее тропинка дальняя влекла . И власть ей атрибуты подарила , Владычицы из злата и стекла .
Она сегодня Слова королева И скипетром блистает наяву . Мария справа , Александра слева , Труба целует тронную траву .
Никола бьет в ладоши супостата, Олег в мечтах Россию продает. У Стаха пламенеет вновь простата И он любовью Вале воздает .
А Марков оборвал цветы у дома , Несет букет великой во плоти . Еленушку объяла страсть - истома , Как звездочки созвездий донести .
Владимир руки чистые целует , У милой не душа а красота ! И только муза Валю не милует Ничем и туна дней не высота .
Небесных муз не тронули порывы , Людей объятых призрачной мурой . Вокруг метрессы смутные обрывы И волки бездны воют под горой .
Отличница в пути
Повзрослеешь Мария и ты , Когда жизнь повернется иначе . Когда алые розы мечты Оборвут хулиганы на даче .
На пятерку жила ты всегда , Презирая других с трояками . Повзрослеешь Мария тогда , Когда ляжет туман за мостками .
Все изменится как никогда , Не менялось до дней пограничных. Ты познаешь весь ужас вреда И интриги врагов необычных .
Не до гордости будет тебе , Не до жаркого пыла презренья . Все изменится в личной судьбе , В круговерти земного боренья .
Не останешься ты молодой , Разрешая на тройку проблемы . Даже грезы над вешней водой , Будут с бывшей отличницей немы .
Обласканная Мария
Они Марию скопом пестуют , Уже довольно много лет . С пылающей надеждой шествуют К сиянию грядущих мет .
Чиновники культуры времени , Продажных и суетных дел . Для фаворитки нету бремени , Где в пеленах ее удел .
Но что - то тайное случается , На крестном творческом пути , Быть светочем не получается , Поэт зовет -- Мечта свети ! --
Мария с грезами не первая , Поэт с судьбою впереди . И веточка в ладонях вербная , И Божий Дар в его груди .
*** Пишут все хуже и хуже , Мало как роком дано . Мир горизонта уже , Личных иллюзий кино .
Но семена гордыни , В смрадной среде проросли . Туны разрушат твердыни , Чтоб до небес возросли .
Нету шедевров , нету , Метрики есть наград . Часто плюют на планету И на юдоли град .
Всласть графоманы Тамбова , В снах на Троянском коне , Знаки величия снова , Ищут в лихой стороне .
Лена , Мария и Саша , С Валей готовят рагу ... Фальши запенилась каша , Тени сгибая в дугу .
*** Твоих зеркал не амальгама , Вновь отражает бытие . Отвратных прегрешений гамма , Вблизи видение твое .
Глаза блуждающей печали , Взирают холодно в упор . Тебя на царство повенчали , Поэзии соль фа минор .
Объятая лукавым светом , Виньетка призрачных личин , За суд Мария над поэтом , Ответь последствием причини .
Не убежишь ты от расплаты , За злобу рьяную в себя . И в зеркале души рогаты , Анчутки подлые в тебя .
Сквозит дурное отраженье , Из рамки зеркала судьбы . Судилище есть пораженье , Со Словом истины борьбы .
*** Мещеряков , Труба , Наседкин , Все СПР секретари , Поэт решили не Поветкин И осудили до зари .
За слово правды осудили , Вдрызг клеветали огулом . И из Союза исключили , Испепелив духовность злом .
Судилище для них отрада , Вину придумали шутя . Дорожкина подлогу рада И веселится как дитя .
Другие злыдни доброхота , Хулили с тройкой в унисон . На милосердного охота И унижение не сон .
Забыт совет митрополита : -- Труба талантов не суди -- Мещерякова честь убита И у Наседкина в груди .
Стервятник
Откуда он влетел в просторы , Тамбовских местных величин , Быть может вновь покинул горы Из - за поветрий и причин ?
Он кружит важно и умело , Над светлым утренним селом . Он упадет на жертву смело , С прижатым , пламенным крылом .
Он выжидает место взгляда , Когда уставится стеклом . Стервятника , чужого гада , Я нехотя пометил злом .
Быть может ангел преисподней, Витает свету вопреки ? Чем размышленья сумасбродней , Тем резче веянье тоски .
Что делать ?
Я к топору не призываю , Россию нынешних времен . К талантам истинным взываю , Не бросить образы знамен .
Не на параде мы победы , Несем в руках дары небес . Судьбины захлестнули беды И за кумира рынка бес .
Все оголтело продается , От мелочи до недр земли . И для души не создается , Вблизи святое и вдали .
Повсюду лавочники вьются , В культуре щедро мельтешат. И фальши звания куются , Где лживые вовсю грешат .
Награды жаждут ретрограды И первые в пиар - труде . Пройдут базарные преграды И обретут свое везде .
Таланты в бытности нищают , Не учатся фальшивить вдрызг. Им звезды блеском предвещают , Поветрие небесных брызг .
Что делать в жуткой круговерти , Талантам с флагами зари : Ходить изгоями по тверди Или вопить -- Звезда гори ?! --
Поднебесная мудрость
Заблестели в колодцах лунЫ , Засияли по рекам звезды . По отрогам житейской туны , Снова ходят созвездий козы .
В лунном свете играют росы , Переливами смутных видений . Расплетают русалки косы , У зеркал вековых сновидений .
В зазеркалье ночного мира -- Отраженья прошедших столетий . Пересмешник играет сатира , Вместе с типами лихолетий .
Только роли стирают блики , Отраженные далями чуда . Изменяет лукавые лики , Ирреальность придя ниоткуда .
Злые духом темнеют местами , Криводушные все окривели . И порочные шепчут устами О любви у продажной постели .
Вот козлами гуляют кумиры , Вот волчицами ходят товарки . И витают событий транжиры , В звездолете фальшивой марки .
По всему обозримому небу , Мудрость кружит строкой зоревая . -- Не лукавьте грехам на потребу, Будет с Богом стезя вековая --
АНАТОЛИЙ ТРУБА -- РОМАН В СТИХАХ И ПРОЗЕ
" Так думал молодой повеса , Летя в пыли на почтовых …" Александръ Пушкин
"Главред Труба бесчестных правил , Когда тщеславьем занемог , Он презирать себя заставил И лучше выдумать не мог . Ему пример , другим наука , Но Боже мой , какая скука , Пустого славить день и ночь , Не отходя от правды прочь ! Какое низкое коварство , Полупоэта забавлять , Его творенья поправлять , Печалью разукрасив царство , Вздыхать и думать про себя , Когда же неть возьмет тебя !"
Декаданс трубадуров *** Веселятся за счет других , Получают дары авансом . Среди ухарей не благих Увлекаюся вновь декадансом .
То чиновники им подпоют , То сыграет фокстроты эго . Создадут неземной уют Музыканты ансамбля " Эгрего ".
У одной тяжелеют дары , Понесла их дуплетом от власти. Но немеет она от игры И своей неуемной страсти .
Месит тесто банальных слов , Вырезает стаканом кругляшки И в журнале "Козловский улов", Лепит строфы на голые ляжки .
От гордыни исходит слюной , Словно гончая у поляны . Только путь у поэта земной -- Делла Роза и крестные раны .
Декаданс трубадуров широк , До столицы доходят слухи ... Только узок таланта мирок , Как у Вали метрессы прорухи .
Ужин трубадуров
Не сцена это а помост И мудрецы все в ложе . У трубадура яркий тост И у другого тоже .
Один мудрено говорит , Другой еще мудреней . А дурачок спокойно зрит , Чей довод увлеченней .
Стихи читает трубадур , Другой сонет читает . И нет непосвещенных дур , Где муза обитает .
А трубадур уже трубач , Играет шум прибоя … Другой в палитре передач Играет гул забоя .
Потом чаи гоняли все , По кругу и за кругом . Потом ходили по росе , В сортиры друг за другом .
Дурак сегодня не смешон , Он лишний , не на месте . Откинул храбро капюшон И съел сосиску в тесте .
Бирюза удачи *** Все довольны , все при деле , Вася в Лене , Маша в теле . Лишь Труба один за всех , Жаждет пламенный успех . Ловит Толя тень удачи , То в дороге , то у дачи . Ловит Толя пустоту , Ртом широким на мосту . А в руках его награды , Как штакетины ограды . Видит зрячий бирюзу , За оградой на возу . Едет Толя к бирюзе , На засратой , на козе . Пленка с бликом от реки , Как иллюзия тоски . Обналичил Толя нал , Смело выпустил журнал . -- Деньги есть ума не надо! -- Снова эхо крику радо .
Сакральное имя журнала *** Вот от чего вдруг Александръ ? В Тамбове Пушкин небыл . Вы назовите Олеандръ , Журнал дарящий небыль .
А можно имя Михаил , Отметить на обложке , Чтоб каждый ум перекроил , Прочтя о неотложке .
И Анатоль не повредит , Читающим о разных . А можно вывести Эдит , Без шуток безобразных .
А можно Кароль утвердить , Тогда прочтет и Тина . Журнал не будем мы судить , С граффити Валентина .
Журнал Шедевры мудрецов , Сегодня был бы кстати . Вождей узнаем без венцов , Кто честные , кто тати .
Александрина и Александръ *** Если Аршанский решил , Толя Труба напечатал . Рок свой порыв совершил , Девушки мир распечатал . В мире поэзии даль Синяя вся с перламутром . Александрине не жаль: Вечер забудется утром . Девушка ищет пути , В зыбких туманах осенних . Хочет от грусти уйти , В светлых сандалях весенних . Александрина в душе Чистая , духом благая . Только видна в камыше Снова русалка нагая . Стелется лилий цветник , Светятся ярко кувшинки . Горец перечный приник , К тайне роняя росинки . Девушка с гребнем луны , С космами блеска сатина , Жаждет волшебные сны , С именем Александрина . В полночь стихия стиха , Явную вихрем охватит -- Будет любить жениха Так , что поэмы не хватит.
Главред Труба *** Трубе виднее кто "жираф" , Кто в сотом поколении граф . Кто всемогущий и крутой , Кто жизнью падший и пустой . Труба редактор и делец , И оберег его телец . Вот если б небыло интриг , Не затевал бы он блицкриг . Зачем журнал кривых зеркал , Где классик света не алкал ? Где одаренный не стенал , О том , что всюду криминал . Где строфы праздничных стихов , Без вожделений и грехов . Как буд - то манку с молоком , Труба размазал кулаком .
Тропиканки и Александръ *** У " Тропинки " все не то , Не стихи , а сажа ! Ты Труба как дед Пихто , И журнал как лажа .
Тропиканки из кружка Бредят о Тамбове . Словно пани у лужка И друзья панове .
Все банальное несут И твердят наивность . Тени прошлого пасут , Где витает дымность .
Нет "антоновцев" в стихах , Нет времен развала . Нет погрязших во грехах И событий шквала .
Нет свершений трудовых И потерь бездумных . Нет стяжаний ножевых И базаров шумных .
Есть словесный бутерброт , С маслицем и хлебом . Пыльных тем круговорот , С задымленным небом .
Имперские амбиции *** По имперски и не иначе , Быть с журналом легко на Руси . Ездил прежде на серой кляче , А теперь на орловском скачи .
Ты главред самодержец культуры , Анатолий Труба дорогой . Пусть кудахчут Козловские куры И заря воссияет дугой .
Ты журнала приват - император , Судишь всяких и яких рядишь . Но Алешин кричит : -- Провокатор ! Ты болван самозванцем сидишь ! --
Управляй величаво и строго , Александром журналом в меду . Фаворитов печатай немного , И не плюнут таланты к стыду .
Одаренных всегда единицы , Не гони ради свиты пургу . Если ты не кормилец синицы , То Жар - птица чинарь на снегу .
Трубецкой благородного рода Или ты самозванец Труба ? Под лучами небесного свода , Как на паперти жизни судьба .
Труба на коне *** Какой редактор на коне И Холмс не сыщет ! Он лучший в вольной стороне , Где ветер свищет . Князей потомок Трубецких , Труба как воин . Он вне построек городских , Степи достоин . Скачи по травам Анатоль , По весям доли . . . Но только душу не неволь , Без Божьей воли . Ты судишь добрых сгоряча , В порыве рьяном . Но светит истины свеча , Над дурнопьяном . Скачи бесстрашно на гнедом , К заветной цели . Но знай Икары над гнездом , Уже взлетели .
Веселый кагал *** Журнал Александръ в уютном Козлове Придумали власти и сделали . Акулу поэзии в щедром улове Аршанский с Трубой разделали . Таких рыбарей земля не знала , Казну всю потратить готовы . Печатают вирши родного кагала И тексты любимой жидовы . Дорожкина барыня в редсовете , Превыше Васильевой Лары . И Поляков за Слово в ответе Рассказчиков местной табары . КОткало фильтрует ужасные строки В надежде найти золотинки . Один Хуторянский в Козлоские соки Сует то и дело тростинки . У Колпакова заботы бывают Похлеще муры редсовета . У Замшева чувста добра убыают И некому дать совета . В Литературной газете проблемы , Все Максимально тяжелые . А в Александре любые дилеммы Решат снова гои веселые .
Труба и "Мефистофель" "Люди гибнут за металл за металл ..." Слова из оперы "Фауст"
*** В Трубу вселился " Мефистофель ", Отвратный бес Козловских смут . И душу выжег баламут , И вставил вяленый картофель .
Труба теперь похож на франта , Из круга бизнес - профессур , Он превращает местных кур В любую птицу и мутанта .
Несушка ласточкой летает , Рыжуха песенки поет ... Когда сосет его койот И петушок ледышкой тает .
Все извратил Труба в округе , Все в туне жизни покривил . По таксе лжи установил , Извивы блата и услуги .
-- Ты говори о светлом Боге И делай темные дела -- Но Толю к бездне привела , Такая " истина " в итоге .
Творчество под копирку *** Миша Прудников наивен , В деле творчества души . Говорит : -- Не агрессивен , Кто стихи писал в глуши --
Видимо у Миши взгляды Как у ангела в раю . Есть поэты ретрограды , Есть Труба в родном краю .
Есть " святая " Валентина , Благовестница тропы . Есть Елена Мессалина С плоскостопием стопы .
Но всегда крутая нравом , Гениальна для друзей . В левом округе и правом , Где конюшня как музей .
Миша Прудников с Трубою , Как два Януса с монет . Видят жизнь лишь голубою И другой на свете нет .
Вновь "Энергия" энергий Зарядит подлунный сон . И прикупят женам серьги Миша с Толей в унисон .
А потом прикупят Мазду И в придачу БМВ . Убедят в Тамбове мазу , Что стихи сулят лаве .
Гранты творчеству помогут , Графоманов , не других . Сколько надо столько смогут , Сотворить стишат благих .
Но зачем хвалебным налом Всю Тамбовщину смущать ? За Татарским ближним валом , Жизнь не стоит упрощать .
Не размазал *** Никитин деньги не размазал , Вручил Дорожкиной с Трубой . Пальнул в гусыню и промазал С берданкой ало - голубой .
Клин пролетел над Притамбовьем , Над эхом властной коляды ... Размазал тему многословьем , Бомонд поэтов ерунды .
Они преградой стали жуткой , Валюха с Толей заводным . Витает кривда голой уткой , Над фолиантом проходным .
Волна событий долгожданных , Нагрянет вскоре на Тамбов . Дорожкину порочных данных , Сметет с макулатурой слов .
Блефуют служки власти лихо , Стяжая славу и деньгу . А я пишу шедевры тихо , На светлом цнинском берегу .
Валюха мерзкая и злая , Талантам ходу не дает . На лунный свет ночами лая , Мамоне ложью воздает .
Просвет в сумраке бытия *** Кому же ты служишь Труба Анатолий : Продажным , двуликим , плохим . Ты роком не выйдешь из грязных историй , Пушистым , святым и сухим . Ты выйдешь изгоем до ужаса грязным , Поганым , как тина болот . И пан Поляков рассказом развязным , Охаит бесславный твой лот . Лариса Васильева тоже отринет , Журнал индульгенций тщеты . И вновь Колпаков убежденно покинет , Бездушный кильдим нищеты . Служить фаворитам порочного круга , Мамоне судьбу проиграть . Труба Анатолий ты славишь не друга , А нетя влюбленного в гать . Тамбовские нети безумия дети , Жестоки и всюду хитры . Но ангелы неба расставили сети И воинов звездных шатры . Журнала блескучая , яркая фишка , Таланту не истина дней . Душевная тема , сердечная книжка -- Просвет между смутных теней .
Дамы - подруги по недавним хитросплетениям и интригам , как бы отвечают преданному ими и отвергнутому Валерию Мракову .
Труба и змеи ( Вариант сатиры) *** Смутной Валерий годиной , Ближних пугаешь своих : Черной змеей и бля...иной Нас называя двоих . С нами ты терся в единой И комсоветской бывал , Что ж ты поганой бля...иной Жизнь свою не обзывал ? Сам ты в газете печатал , Наших творений туман . Душу свою запечатал И променял на обман . Мавр ты теперь бесполезный , Дело твое помолчать . Толя Труба нас любезный , Будет игрой привечать . Нам он милее и ближе , Статусом и естеством . Ты же убогий подиже , Хвалишься с музой родством. Время твое пролетело , Как журавлиная тень ... В туне худющее тело , Вот и несешь дребедень .
Трио авантюристов *** Не удивлюсь метаморфозе , Врагов изменится судьба . И воспоют на паровозе : Олег , Наседкин и Труба .
В Вальгаллу новых приключений Влетят со свистом друганы ... А время лживых изречений Оставят тюхрикам страны .
Есть в " Адександре " толерантность , В " Рассказ - газете " схожий тон . Превыше чести лишь галантность К тому , кто любит " Чарльстон ".
Но танец каждого лихого Дым оплетает без огня . Исчадьям времени плохого Мамона кровная родня .
Труба татьбы *** О Трубе уже писал -- Лицемер Труба . Эскимо он пососал , Где лгунов татьба . Изменялся по всему И всегда шутя . Мреть оставила ему Смутное дитя . Бьется рьяно у Трубы В сердце чернота . И на росстанях судьбы Злобы маята .
Корнет и интернет *** Где Олег твои шедевры? Где Толян твои в ответ ? Заслонили бабы - стервы Аполлона яркий свет . Вы вражины виноваты -- Разлюбил вас Саваоф . Поэтессы бьют в набаты , Лишь они владыки строф . Вы крещеных предаете И готовы кинуть в грязь . Мрети падших воздаете И в кумирах бездны князь . Нет шедевров -- нет поэта , Есть хвастун и тамада . От заката до рассвета , Сладко спите как всегда . Эх , Алешин ты в интригах , Сам себя перемудрил ! И Труба в лихих блицкригах , Без руля и без ветрил . Я один к Парнасу еду , На Пегасе я корнет . Заскачу на почту в среду , Заплачу за интернет .
Зоревое вдохновение *** Стал Олег как Железняк , Анархист матрос : -- Толя гонит порожняк , Он Труба - отсос ! Так журнал обогатил Всячиной сякой , Что Козловщину залил Мутною рекой -- -- Неспеши матрос восстать , Ты еще никто , Анатолий может стать Славным , как Пихто ! Газетенка под тобой , Жалкая до слез . Видно лечишь ты срамной , Свой педикулез -- И Труба трубит в трубу , Чтобы на коне , Ангел высказал табу , Вольной старине . И Алешин лупит мух , Трубочкой из грез ... Только мой ласкает слух Муза у берез . Сочиняю строфы снов , На любви горе : Как прекрасен мой Тамбов , Видом на заре !
Трубадур Анатолий *** Кто он Труба Анатолий : Вольный поэт или тать ? В мире иных аллегорий Сможет ли духом блистать ?
Станет от чистого сердца Славить Владыку небес ? Или с мелодией скерцо Будет фальшивить балбес ?
Кто он : потомок вагантов Или душой трубадур ? Может в кругах коммерсантов Он Казанова для дур ?
Пой Анатолий о многом , Сделав журнал Александръ . Пусть мельтешат за порогом Тени " врагов -- саламандр " .
Жадность порочных сгубила , Каждый скупой одурел . Толю звезда возлюбила , Что бы талантов узрел.
Толя не страстный хапуга И не стяжатель монет . Не отвергает он друга , Если тот нищий поэт .
Имя журнала бессмертно , В буквах лучи высоты . В образе все интровертно , Как в человеке мечты .
Пой о земном ветродуе , Пой о пожаре зари . Только о Господе всуе , Мирной душой говори .
Купец и товар
Ржут кобылы и быки , И хохочут куры ... Из деревни Гомзяки , Едут бабы дуры .
Едут сразу на осле И козле не старом . Едут все на веселе , С ходовым товаром .
Самогон и квас крутой , В таре из березы . И бульон везут густой , Что б не сбили дозы .
Есть хмельное и харчи , Сало и колбасы . Есть арбузины с бахчи И стихи - атасы .
Принимай товар купец , Анатолий важный . Ты редактор молодец , Весь собой отважный .
С каждой вирши почитай , Творческой гомзячкой . А потом во ржи мечтай , Как моряк с морячкой .
В Александре живность ржет В жизни ржет не хуже . Толя в сердце сбережет , Все что любит дюже .
Подельщик Трубагоев *** Ему важнее сам процесс , Всего что происходит . И он бездарных поэтесс В квадрат шутя возводит .
И в куб любую возведет , С неотразимой славой . В журнале рубрику ведет , С придуманной забавой .
Печатает державших гуж , Из Гомзяков и рядом : Как пронизал супругу муж Хмельным , горячим взглядом .
Как бабку устрашил козел , Своим лохматым видом . Как заплутавший между сел , Шатался лунным гидом .
Литературщину несет , Журнал свободно в массы ... А он вовсю деньгу кует , Не отходя от кассы .
1 Дни Трубиных
С Дашковой Труба Анатолий , Графиней держал вновь журнал . И в нем эмигрантских историй , Он сонмы один рассказал .
Как буд - то он внук Трубецкого , Того что не сгинул в аду . И вОйска доселе Донского , Он знает бои и беду .
Как буд - то Советы Трубины , Терпеть не могли никогда . И жизни познали глубины , До самого черного дна .
Пришлось изменять окончанье Фамилии предков Руси . Теперь роковое звучанье , Вердиктом в кабак приноси .
В журнале редактором служит , Привержен к большим именам . Быть может награду заслужит , Подстать золотым орденам .
Журнал в Ярославле замечен , В руках у святого попа . Труба Анатолий отмечен , Наградой размером с клопа .
Дофины поместной культурки В коллегии с ним на паях . И штабс - генерал Литературки , За князя в Тамбовских краях .
Другие Трубины не дремлют , Деньгу обоюдно куют . Рыхлят , культивируют землю И в почву таланты суют .
И стебли у них вырастают , С початками звонких монет . Статьи журналисты верстают , О том чего в принципе нет .
2 Сентенция
Если курирует Голова и выбирает метресса , значит не искренние слова щедро прославит пресса .
Снова игры мишура на кону , лживая вся , цветная . Любит позерка себя одну , книги талантов пиная .
Снова пластинка из сундука кружится на патефоне ... Муза небесная пишет : "Тоска", тенью на сером фоне .
Много метресса горей принесла , искренним с возласом : " То - то !" . Слава дурная ее возросла , что бы упасть в болото .
3 Великий
Заплатил и ты великий , И могучий на века . Не беда , что многоликий , Как наследник чудака . Нет причин для истязаний , Совести и чести всей . Заплатил и миф сказаний , Будет кривдою Расей . Рынок ныне распрекрасный , Покупай и продавай ... Если ты торговец страстный , Звездный образ создавай . Если жаждешь снова сказку , Ты с задором напиши . И цени наград подвязку , Вместо искренней души .
В разливе *** В разливе – дом. Осунулся старушкой, Труба погнулась. Крыша разошлась. Под окнами отстала краска стружкой. Хозяйка вышла, и звезда зажглась. Лук. Ел. Шарж *** Ах , Толя не маши в Разливе кружкой , Там шалаша вновь крыша разошлась . И пахнет пень олифою и стружкой , Звезда мечты от запаха зажглась .
Труба не гнись , по ветру зоревому И на закате тусклом не кривись . Старушкою подходит кличка дому , Ты возопи , но эху не дивись .
Оно летит до самого Тамбова , Потом до Токаревки долетит ... Не обижайся на звучанье слова , Которое ничто не золотит .
Сгребает снег подруга у калитки , Он голубой , но сны его галдят ... Труба оставь походные пожитки И убегай куда глаза глядят .
Жданный лист
На ладони раскрытые веером , Лист упал не дождливым вечером . На кленовых прожилках заря Написала : -- Мечтаешь не зря -- Грусть прошла с маятой одиночества И прилив вдохновенного творчества Захлестнул ее нежную вновь , Стала строфами к жизни любовь . Показалось -- идет он желанный , Весь реальный , не призрак экранный И несет хризантемы цветы , В листопаде осенней мечты . Чудеса светозарного творчества , Тени выжгли ее одиночества . Луч зари отразился крестом , На ладонях с кленовым листом .
*** Ты думаешь свое возмешь , От жизни непутевой . Рукой волшебною взмахнешь И станет радость новой .
В автомобиле за рулем , Промчишься по России И золотым блеснешь рублем , Себя признав мессией .
Когда величество твое , Достигнет апогея , Крестом отринет воронье Монашка Пелагея .
И ты почувствуешь раба , В себе с печальным роком . Ах , как сияла грез судьба , В мальчишке светлооком .
Индульгенции тщеславных
1 Гордыня выше всех значений , Объяла каждого давно : Олег Алешин гипер гений , Труба Толян богов оно . Тщеславие запал и порох , Поступкам в мире суеты . Газет несет редактор ворох , Другой журнал несет мечты . Навыпускали тексты оба , О том , что пылью занесло . И каждого терзает злоба , Что мимо славу пронесло . Толян награды собирает , Как разноцветные грибы ... Олег такого презирает , Сторонника времен татьбы . Грешат по мелкому и крупно Лукавят всюду и везде , Забыв , что ложное преступно И подлое не скрыть нигде . Бездарных к облаку возносят , Продажных в первые ряды . И либералов бредить просят , От Писарева до Середы . Аршанский сводником панует , Сам отбирает стихири . Труба гетерушек милует , Что пудрят локоны зари . Лгут ради власти над умами , Чтоб на покладистых влиять . Таланты издаются сами , Стремясь за истину стоять . Талантов светлых единицы , Их ненавидят и клянут . Печати волки и волчицы Клыками откровенья рвут . Но вожделеют без сентенций: Почет , издательский амвон . Как суверены "индульгенций" , "Безгрешные" со всех сторон .
2 Пошел однажды бес разврата , За дамой легкой по пятам , Она для чести мелковата , Но для бесчестия мадам . Грешна , лукава и порочна , Как все друзья ее вокруг. С талантами от Бога склочна , С бездарными " бюро услуг". Вся на фуршете " примадонна " И птица - жар на чердаке . Для секса с бражными бездонна И небыль в кривды косяке . За ней пошел царек фуршета , Весь разоделся впопыхах . Он предал доброго поэта И юность жизни не в стихах. Он предал прошлое безбожно , Как самый истовый палач . За ним родные осторожно Идут и раздается плачь . По дну идут извечной туны , Как по морскому без путей . И светят призрачные луны , Из крови падших и костей . Старуха рядом как проруха , Как повитуха всей игры . И красит мраком потаскуха , На плахе судьбы у горы . Чернеют пошлые мотивы , Причин заблудшего умом . Души отвратные извивы , Неозаримы в нем самом . Нет индульгенций от пороков , От грешности прощений нет . Подделки всяких лжепророков , Испепеляет Божий свет .
Цель криводушных *** Из - за Трубы и Алешина Явь бытия перекошена , Словно задворный плетень , Криво бросающий тень.
Вроде печатают пишуших , Вроде взирают на дышащих , Смерив расчетной шкалой , В затхлой душонке гнилой .
Цель у кривых от лукавого , С левого бока и с правого . Ради тщеты торг ведут , Всех за гроши предадут .
Пахнут продажные серою , С полной сортирною мерою . Чистым поэтом Валерою Буду , я в Господа верую .
Кульбиты трубадуров *** Труба ликуй она твоя ! Сама от счастья не своя ! Благодарит за близость слов , за единение полов , За постижимость дальних книг и за сближения блицкриг . Строф отворяет воротА и мглой пугает пустота ! То к алтарю , то к кораблю стремится с фигой кобелю . Как ты она свершит кульбит и день , и ночь о нем трубит ... Потом к Олегу на ковер -- и вертит всю ее фрондер . Хоть бей в литавры , хоть кричи , зовут гетеру циркачи .
Дуэль антагонистов *** На дуэли пан Труба И Алешин пан . Пистолет в руках раба , Черный как тюльпан .
У другого не раба Пистолет иной . Взял оружие Труба С миной не земной .
Ухмыльнулся неспроста , Анатоль в сердцах . Вновь Алешина уста Шепчут о скопцах .
Секунданты на чеку Крикнули : -- Сходись ! -- Дуэлянтов на веку Годы пронеслись .
Повторило эхо роль , Распугав ворон . И врагов пронзила боль Вмиг со всех сторон .
Анатоль познал шрапнель И Олег познал . В травах росных коростель Тренькал как стенал .
А в пречистых небесах Солнца яркий свет . У поверженных в глазах Пламенел рассвет .
Труба и дело *** Чей же ты друг Анатолий , Искренний как говоришь ? В темах журнальных историй Ты по заказу творишь . Что - то закажет Аршанский , Что - то Ювалька Шакет ... Где же искомый Моршанский Истинный яркий поэт ? Где же писателей местных , Творческий яркий Союз ? Ты же царек из бесчестных , Как незадачливый Хьюз . Гонишь составы по кругу , Снова порожними все . Видя смурную округу , В яркой алмазной росе . Вновь отвергаешь творенья , Признанных членов давно . И говоришь без сомненья Тексты бомонда : -- Говно ! -- Вновь ты печатаешь прежних , Избанных властью друзей . Тенью в просторах безбрежных , Высится ваш " Колизей ". Ваша кривая дорога , Мечена трендом чинов . Только Поэты от Бога , Судьбами кремни основ . Я гладиатор духовный , Ты же наемник лихач . Твой вдохновитель верховный , Русскому миру палач . Будем тревожить немногих , Будем сражаться везде . Толя ты снова убогих , Видишь на яркой звезде .
Лира Трубы *** Играй Труба на лире мецената , Похожей на небесную зарю . Но если ложью истина объята , Я: -- Сгинь! -- тебе навеки говорю .
Играй Труба в духовной ипостаси И дуй в трубу , украсившей айфон . Чтоб в Манях пребывающие Васи , Щебенкой завалил Иерихон .
Но если ты сыграешь по армейски И озариться призрачная стынь : Лукавые уйдут по арамейски , Стяжать обетование пустынь .
Печатай в Александре Александра И Михаила Лермонтова в тон . И Крымская веселая Массандра Подарит опьяняющий бутон .
Дежавю журнала Александръ *** Ты повторяешься Труба И ты Аршанский тоже . Журналов схожая судьба , Повторами -- о Боже ! Печатал Коля друганов , В Тамбовском альманахе . Он Начаса в палитре снов , Узрел в святом монахе . Увидел Стаха со свечой , У места приключений . И Дымку с алою парчой На ложе развлечений . Наседкин Вале воздавал , Журналами за дружбу . И рай печатный создавал , Ценя метрессе службу . Вовсю блажили друганы , Печатались от пуза . Таланты чуждой стороны , Темнели , как обуза . Тропинке фору и любовь , Другим огромный кукиш . Люпофь воспламеняла кровь, Лукавой леди - сукиш . Настало время дежавю , Все повторилось снова . Валуха вторит интервью , О гениях Тамбова . Печатают Тропу опять , Девицы как в божницах. И Николай готов распять Елену на страницах . Все повторяет Александръ , Что было в альманахе . И вновь соцветья олеандр , Видны на черной плахе .
Призрак свалки *** Профессор Труба Анатолий , Мичуринский экономист . Участник скандальных историй , Неистовый он активист . Что было уже позабыто , Он главный редактор теперь . Преступное время убито , Широким порывом потерь . Профессор печатает милых , Так щедро как никого . А видеть талантов постылых , Не хочет он больше всего . Но доки его ненавидят , За пламенный жуткий снобизм . И Толю в поверженных видят , Достигшим бомжей коммунизм . Он бродит по призрачным свалкам , В видениях злыдней врагов . И хлеб рассыпает он галкам , Как птицам печали богов . А в сумке несет Александра , Журнала двойник роковой . И райский цветок с олеандра , Куста из страны таковой . Случится ужасное с Толей , Бандиты ограбят его . Останется нищий с недолей , Где нет из людей никого .
Приговор Алешина Трубе *** Говорил Труба легко , О любви и вере ... Но Алешин высоко , Взмыл в своей мере .
Все что Толя возносил И к чему тянулся , Вдруг Олег перетрусил, Плюнув ухмыльнулся .
-- Глупость бездарь огласил , С богохульной лажей . Лики святых притащил , С графоманской сажей --
Стал судить Олег Трубу , Как на Страшной плахе . Наложил на рок табу , Чтоб зачах он в страхе .
Только Толя был в ключе , Членом стал Союза . И на трепетном плече , Светит ангел - муза .
Кто же прав рассудят дни , Что пребудут вскоре . Мы на свете не одни -- Радость есть и горе
Сгинь Труба
Сгинь Труба как нечисть края , Растворись во мгле сырой . Ты с судьбой лихой играя , Стал безбожников герой .
Ты достойного поэты Осмеял как т амада . Почерней противник света И исчезни навсегда .
Я фантом твой презираю , Из лукавых гадов двух . Сгинь Труба куда взираю И отпрянет мерзкий дух .
Цель на осине
Скоро зло достигнет точки , В яростном огне борьбы . И стрелки без проволочки Выстрелят в фантом Трубы .
В Толю скопом как в десятку , Будут целится враги . И пронзят в ботинке пятку , Рядом с шелестом куги .
Фотографии из фракций , На осину прикрепят . И к " маслятам " децимаций Подошлют рои " опят ".
Цель врагов Труба редактор , В гибельной своей красе , Что б расплаты дивный фактор , Кровью брызнул по росе ...
Козловские тати *** Пока Аршанский и Труба Журналом верховодят , Звенит безвременья татьба , Они ее заводят .
Талантов месяцы крадут И умыкают годы . По кругу бродников ведут , Незная речек броды .
Но в воровском кругу тщеты , Где лихость как заслуга , Витают тени маяты , Чтоб очернить друг друга .
Воруют лучшее подряд , У одаренных время . Но воздаяния разряд , Пронзит тандему темя .
Пока Аршанский и Труба , В Мичуринске за славных , В фаворе гольная татьба , Шедевров самых главных .
Мимикрия *** У Трубы растут клыки И лохматый хвост . -- И копыта высоки ! -- Хвалится прохвост .
Он в Козлове ловелас , Бес ему братан . Бабки сыплет на палас , Как шальной шайтан .
-- Мне позволено мудрить! -- Голосит Толян . -- Я умею всех дурить , Гомзяков - селян ! --
-- Ей , придурок не блажи !-- Молвил спич Олег . -- Ты талантом докажи , Что большой стратег --
Сильно пыжился Труба , Что б великим быть . Но нижайшего раба Бездны не избыть .
У Трубы дары в руках , Стали пропадать . Он остался в дураках , Зрячему видать .
Журнальное жаркОе *** В Александре чушь замечу , Прочитаю не смущусь . Кого гадиной отмечу , Еще раз перекрещусь .
Интригуйте до отвала , Вам крутить не привыкать , Вертел хищников кагала , Что коварней не сыскать .
Жарьте душами продажных , Жарьте судьбами дурных . Я поэт среди отважных , Искренних людей родных .
Кредо соредакторов *** Они не видят в нас людей : Труба , Дорожкина , Аршанский . Им взлет дороже лебедей И жид потомственный Моршанский .
Им щука в соусе мила И яйца все под маринадом . Друган Бендерский как скала , Для них с червонным монетпадом .
А маца -- чудо из чудес , Не хлеб ржаной не пропеченный . И в мире нет милей Одесс , Чем та , где есть бычок копченый .
Славяне всякие для них , Лишь балаболки - пустомели . Они важны среди своих , Как гои дел Иезавели .
Они Сион боготворят И землю грез обетований . Но Александръ журнал творят , В Козлове русском без терзаний .
*** Ты будешь низвергнут такими , Как ты и повержен весь . Унижен , осмеян лихими , За всю оголтелую спесь .
Ты крах ощутишь обреченно , За ложь и гордыню свою . Пока же твори увлеченно , Болванов беды на краю .
Приговор охотника *** Взывай вновь подлунная ширь : То с эхом , то с филина смехом : -- Труба Анатолий визирь , Накроется тенью как мехом --
Теперь он властей фаворит , Печатает злыдней в журнале . Но вместе с гордыней сгорит, В своем безнадежном финале .
Алешина Коля клеймил , Как нетя - нуля и балласта . Наседкину жертва хамил , С манерами лжепедераста .
Охотились все на живца , На кролика или на птицу . Но видели вновь подлеца , Когда находили криницу .
Труба же себе приговор , Как дурень шутя накалякал . С пустыней продлит разговор , В которой охотником крякал .
Маски Трубы *** Потерял лицо Труба , Светлое с румянцем . Стал подобием раба , Видится поганцем . Служит делу суеты И пиар - печати . Маски носит маяты , С миной исполати . Угождает всем чинам , Дующим на воду . Угождает всем лгунам , Безобразным сроду . Редактирует журнал , Как - то он убого . Словно грешного познал В жизни очень много . Не печатает творцов Истинных манерных . Ценит сельских удальцов И порывы скверных . Все кривое у Трубы И душа , и совесть . Маски подлости грубы И судьбины повесть .
Сад Анатолия Трубы *** Приснился Толе сад чудесный , Живой из лиц между ветвей . И луч пронзительный небесный , И Гласа звучный суховей .
Горячий ветер как оракул , Горланил путано и вдруг , Толян узрел десятки Дракул И Валь Двурожкиных вокруг .
Рашанский стал клыкастым волком , Завыл на красную звезду . Труба понять не может толком : В саду он или весь в аду ?
Взмолился Толя как на плахе , -- Спаси Господь и сохрани ! -- А Валя в пламенной рубахе , Сжигала жизни грешной дни .
Деревья кронами горели , Плоды пылали на виду . Труба читал по кругу цели , О предсказанье на роду .
Он был противной веткой древа , С шипами мерзкими всегда . И с права от него , и слева , Кружились вороны вреда .
Хихикали нахально груши , Кричали сливы ни о чем . И черные маслины - души Вопили : -- Звезды ни при чем ! --
О , жуткий сон противоречий , Чудовищный , как мрака бес ! Труба зажег спасенья свечи И сад увидел без чудес .
Царский зал Урала *** В Царском зале в округе Урала На рассказчиков свита взирала . За столом восседали вельможи , На дворян новорусских похожи . Лихо конкурс вели " Молодежь Предуралья не множьте галдеж ". Александр не мичуринец Семин , Был научным наследством огромен ! И Труба Анатолий не промах , Как паромщик на всяких паромах . Царский зал из историй Свердловска , Словно нерпа из тины Бобровска . Все чины при достойных наградах , Только лазы зияют в оградах . Вот Нурай и Садай Агагбай , Вмиг узрели что Толя не бай ! Не вельможа Труба -- а пройдоха , Лжепрофессор с мандатом подвоха . Стал долдонить Виталий Адас , Как блефовщикам кликнуть: "Атас!" Можно кликнуть мышонком в сети , Можно крикнуть куда всем идти. Вот швея бесподобная Тося , Шкуру шьет для безрогого лося . Как сошьет для сохатого шкуру , Вновь рога заветвяться к аллюру . Как прекрасны Софи и Эллина , Где на фото краснеет малина . Манит девушек "Солнечный берег ", Где нудисты блистают без серег . В "Фитобаре " гоняют чаи И иллюзий шукают раи … Здесь и Рута ярка вечерами , В нарисованной солнечной раме . Знать Урал и Тамбов на равнине , Побратимы и присно , и ныне . Потому - то за деньги казны , Тамбовчанам уральцы важны , И в разделах "Тамбовская доля ", Всклень уральцев печатает Толя . В Притамбовье зацвел Олеандр , Стал уральским журнал Александръ . Через год он вернулся к своим И продолжил журнальный экстрим . Выступали Тамара Воронина , Галя Косарева , Нина Бронина , Люда Югова , Таня ОсИнцева , Иванова , Шебунина , СосИнцева ... Все уральцы любители Слова , Пядь земли не видали Тамбова . Всех Труба опочетил с медалью , Что бы жили тамбовскою далью ... Весь бомонд золотого Урала , Тост держал за Трубу адмирала . Он владелец даров и нунчак , Как правитель Сибири Колчак . Сам печатает , сам награждает , Сам накажет и сам утверждает . В зале царственном УИГГЕ , Вновь Семенов управил ЕГЭ . И проекты о бизнеса ниве , Защищали в едином порыве . Пацаны из Москвы и Дурилл , И Труба из Козлова Кирилл . Наградили дипломом юнцов , За дипломы с печатью отцов .
Не казаки *** Но Труба не казак по натуре , Его дело -- обманы в ажуре . Он к Двурожкиной клОниться дуре , Как Хвалешин с утра к политуре .
Выпьет чарку и снова Хвалешин , В обалденных мечтах Пропалешин . Без бурьяна он кралей не брошен И зарей золотой припорошен .
Анатолий Труба и двуликий , Признают , что Иуда великий ! Ирод тоже велик многоликий , А народ не угодливый дикий .
Оба сроду они не казаки : Болтуны , хвастуны и варнаки . Им бы острые стрелы Итаки , Одиссеюшка выпустил в сраки .
Лихой редактор Труба *** Труба на вы идет с творцами , Он не печатает творцов . Душевных видит подлецами , Святыми видит подлецов . Талантов дух не переносит И честных яростно хулит . Труба нагрудный крестик носит , Но выросшим хвостом юлит . Фантомный Толя рогоносец , Анчутка в лунных зеркалах. А наяву он знаменосец , Всегда при денежных делах . Журнал курирует нещадно , На средства ветреной казны . Грязнит поэтов беспощадно , А графоманы не грязны . Все от лукавого и злого , Журнал не искренних начал . Труба творит лихого много , Но Бог порочных развенчал .
Кукла в пузыре *** Моих сказаний погремушку Никто не слушает вокруг . Все жадно слушают старушку И враг глаголящей , и друг.
Метрессе трепетно внимают : Олег , Мария и Толян ... Ее всерьез воспринимают , Гурты восторженных селян .
Тамбовщина внимает крале , Как самой значимой мадам . Она уже на пьедестале И с неба светит городам .
Ей позволяют быть ведущей : Двуликой , лживой , роковой . И заливать словесной гущей , Что пахнет гнилью вековой .
А я гремлю душевным словом , В туманной туне на заре : -- Витает кукла над Тамбовом , Витии в мыльном пузыре --
Милые - лЮбые а душою грубые Автор *** Любите жизнь Волчихин говорит , Чтоб вместе не пропасть на поворотах. Люблю ее а враг беду творит И полыхает мыслями в заботах . Любите всех , повсюду , навсегда , Не против я , а злыдни не желают. Творять грехи до Божьего Суда И волки воют , и собаки лают . Я с добротой приблизился к Трубе , Толян же простаков везде не любит . К Мещерякову с честью как к судьбе , А он узлы завяжет и разрубит . Алешину -- Антоновка в огне -- Статья важнее всякого подарка . Олег ответил откровенно мне : -- Уйти подальше бытности помарка -- Люблю я жизнь как Миша написал : С Николай , Леной , Валей и другими . Я б фразы осужденья не бросал , Когда бы стали милые благими .
Лесное эхо Притамбовья *** Труба за первого петрушку , Белых вновь за второго . Взорвал Рашанский просорушку , Взорвет шутя любого .
Сидят на стульях вожделенно И слушают предлита . Мгновенье времени нетленно , Они теперь элита .
Не пригласили из Тамбова Коллег по цеху Слова . Вон как Елена черноброва , У Марьи есть обнова .
И Юрий горделивым паном , Шагает по бульвару ... Хвалешин тоже не с профаном , С гордыней днесь на пару .
Не пригласили вы поэта , От Бога с ясным взгядом . Зато Двурожкиной конфета Блистала в вазе с ядом .
Вкусили чай и расстегаи Поели с рыбой красной . А в Притамбовье снова гаи Шумят листвой прекрасной .
Заклинатель
Говорил мне он о змеях , Ядовитых и плохих . И в отъявленных затеях: Безобразных и лихих .
Год прошел Халерий слово О дурных не говорит . Словно время не сурово И в мечтах душой парит.
По доске почета шпатель , Мэра явственно скользнул... И Халерий заклинатель Змей игрою обманул .
На доске висит Халерий , Весь собою как божок . В лунном отблеске мистерий , Дует в дудку и рожок .
Валя сонная от звука , Дудки сказочной игры . И другая не гадюка , Стала обручем дыры .
Змеи обликом не змеи И Труба иной совсем . Заклинатель всей Расеи , Поиграй на Хит эФэМ !
Дело Трубы
Толю осудили , дело - то труба , Но не посадили Господа раба . Толя на свободе славит менеджмент , Он в своем народе вредный элемент . Капитал у лживых и маржа у них , У других служивых нищета да стих . Крохи хлеба сорта третьего давно , Лишь фанаты спорта пьют свое вино . Хоть Труба и в деле с грифом Александръ , Бес в астральном теле множит саламандр . А в ментальном нечисть расплылась мурой , Каждый смутный вечер Толя хмырь - герой . Выйдет в сеть Тамбова грез гермафродит И талантам снова истинным вредит .
Купель грехов
Им ничто не поможет уже , На судьбы роковом рубеже . Им никто не поможет в миру , Души падших спасти на ветру .
Ни в СП Иванов Николай , Ни в Козлове седой Будулай. Ни Никитин с деньгами казны , Души злыдней порочных грязны .
Ни игра а поддавки у черты , Ни свое восхваленье Вирты . Лживым искренность не соблюсти , Быть людьми в незабвенной чести .
Пусть беснуются с грифом СП , В небесах есть свое КПП. Александръ не от Бога журнал , Старт блестящий еще не финал .
На страницах журнала мура , Что в тумане случилась вчера . Нет талантов с божницей стихов , Есть купель безобразных грехов.
Кредо циника *** Что взять с меня Трубе в фаворе : Звонки , беседы не о чем ? А в Средиземном теплом море , Европа плавает с мячом . То у Сицилии наряет , То у Сардинии шалит . Труба Европе доверяет , Она печали утолит . В Мичуринске журнал отрада , Имеет имя Александръ . Метресса экслюзиву рада , С лихими брызгами Массандр. И Чистяков поможет разом , И Колпаков поможет днесь . Труба с удвоенным экстазом , Исходит от величья весь ! Забыта просьба о вниманье , О пониманье в трудный миг . Труба не верит в покаянье , Он кредо циника постиг ! Не доверяет даже Богу , Не ценит истину в веках . И выбрал смутную дорогу , Чтоб всех оставить в дураках .
Сицилия Трубы
Как власти хочется поведать , Познать и славным побывать ! Труба приехал не разведать , А злато счастья добывать . Сицилия как мяч футбола , У рока трепетной ноги . Труба не вожделеет гола , От итальянского слуги . Он хочет быть лишь президентом , Как капо тутти капи днесь . Не Александра резидентом , Он дожем озарился весь . Трубу избрали всем кагалом И Синьорэлло огласил , Что будет Толя генералом И адмиралом как просил . Весь " Дом России " величаво , Направит он к Парнасу грез . Теперь имеет капо право , Забыть о Родине берез .
Престол небожителя
Приезжал Николай Иванов , Чай попил и уехал в Москву И остался Мичуринск - Козловъ Одиноким на грустном веку .
Приписали журнал Александръ И к Палермо , и к фирме СП , Только тени чужих саламандр Охраняют Трубы КПП.
Не пройти мне к престолу его , Главредактор теперь президент . Александра журнала всего , Он звезды внеземной резидент .
Небожитель в лучах снизошел : Гулливер Анатоль , Геркулес ! Но мальчишкой ко мне он пришел И вошли мы в СП без чудес .
Поцелуй Трубы *** В саду моем не очень густо , Малинник рос и расцветал . Трубе по виду было грустно , Он в алых грезах не витал . -- Вы помогите с П Союзом , Хочу вступить сильней всего . Олег и Коля с черным грузом , Меня отшили от него --- Я почитал стихи изгоя , Пахнуло призраком снегов . Но возмутился снова стоя , Поступком низменным врагов . -- Ну что за истовые каты , Всех опорочить норовят ? У них ума полны палаты , А души подлые кровят ! -- Я написал Трубе -- Согласен ! Талантлив очень и умен ! Порыв вступления прекрасен , Пусть будет членством окрылен ! -- Труба был рад святому делу И поцелуй мне подарил . Но вскоре к крестному уделу Мою судьбу приговорил . Он предал резко и вальяжно Меня за сущие гроши . И служит грешникам отважно , Всем не имеющим души . Как буд - то нет меня поэта , Распял презреньем и забыл . Но лучик зоревого света , При поцелуе ярким был .
Музей Трубы
В музее Трубы награды Висят и блистают щедро … Вот дали одни ретрограды , Другие Николо и Педро . Имперские есть с короной , Вручал их Павло император . Крылатые есть с вороной , Вручал их Азеф провокатор . Любые висят на выбор , На вкусы , цвета и взляды . И золотом льется верлибр , И фосфором светят шарады . Награды за то и за это , За все и другое дело . За то что в Козлове лето С грозой не одной пролетело . За то что зима в Козлове Была необычно студеной . Зв то что Труба на слове Зарю изловил нарожденной . Труба промышлял рыбалкой , Иного , базарного смысла . Награды ловил он с яркой Идеей , типаж коромысла . С бадьями по оба края , Огромными словно бочки . Награды ловил играя , В тщеславие без проволочки . На каждом кону не скупился , Рубли он бессчетно ставил . Где прОдался , где купился , Музей из наград и представил .
Судья Труба *** Пока с Трубы вода стекает , Как с Первомайского гуся . И Анатолий не икает , В дом Александра принеся .
В журнале главный он доселе , Как генерал и адмирал . Но выжил важный еле -- еле , Когда подсудным умирал .
Скроили дело за растраты , Судили Толю не шутя . И испытал он жуть утраты , Как сиротинушка дитя .
Глава когда - то Первомайский , Теперь в журнале за судью . Шедевр поэта -- лучик майский , Весь траекторией в бадью .
Туда же повесть из Тамбова , Забросил гения времен . В бадью закинул доки Слова И тексты признанных имен .
Судья Труба не объяснимый , Заморских авторов в тираж .. А с местными невыносимый , Всех засудил впадая в раж .
Быть может болен от причастья , К сиденью на вершине грез ? Не видит всполохи ненастья И вихри Притамбовских гроз .
Розыгрыш Трубы
Бывают казусы в судьбе , У каждого досуже . Трубе в неистовой борьбе Все становилось хуже .
То полыхала голова , То сердце билось с болью . И сахара кусочка два , Казались горькой солью .
Призы хотелось получать , Награды и медали ... И рок короной увенчать , Чтоб недруги страдали .
Персона высший позвонил , Сказал Трубе о важном . Чиновник золото вменил , В раскладе эпатажном .
Сидели боссы за столом И ждали все момента , Чтоб награжденного козлом Восславить претендента .
Взошел Труба на пъедестал Как славный император . С козлом неотразимым стал , Игрок и имитатор .
И разразился смех вокруг , Алешин бил в ладоши : -- Мы разыграли скверный друг , Тебя с козлом от Гоши .
На цацки падок ты Толян , Приедешь и за хряком . Покуришь призрачный кальян И лужу выпешь с гаком .
Держи рогатого в руках , Как символ твоей доли . И оставайся в дураках , По делу алчной воли ---
Смеялись ряженные все , Актеры из театра . И секретарь во всей красе , Смеялась Клеопатра .
ДВОЙНИК
Не Рылеев он , не Бестужев , Он с рождения Дмитрий Дюжев . Импозантен собой и высок , Крестик есть и мечты туясок . Собирает в копилку души , Шум столиц и отраду глуши . Он актер и большой лицедей , Всех играет российских людей . Если надо сыграет барона И на дне Петербурга Бирона . В Казначеевс приехал на день , Где игдают одну дребедень . В драмтеатре Николы Сапегина , Приключения выдать Онегина . Диалоги и все монологи , Были вехи судьбины - дороги . Вот Онегин и Ленский враги И стреляются возле куги . И Татьяна влюбилась -- беда , Написала письмо вникуда . Вот Евгений Онегин один И отчаянный шелест гардин . Перерыв , театральный антракт И на сцене Мичуринский тракт . Возле тракта профессора дом , Пребывает в тумане худом. Дюжев Дмитрий и тема татьба Не Онегин он -- Толя Труба . Монологи и все диалоги : Лицемерье , обманы , подлоги . По роману играет " АТ " , Дмитрий Толю без карате . То Урал с императорским залом , То Сицилия с "русским" кагалом . То элиты журнал Александръ , То скопление злых саламандр . Дюжев ярко играл авантюры , Человека дородной фигуры . Дмитрий жох и Труба не малец , Как Онегин в поступках стервец . Антреприза всех тем удалась , Жизнь Трубы в пересказе нашлась . Неожиданный грянул финал , Дюжев вышел и зал застонал . Рассмеялся похожий двойник И замены раскрылся тайник . Вот Онегин Евгений один , Вот Труба Анатоль господин . Оба схожи -- герои стихов Бесподобных и мерзких грехов .
Козловский экзорцист
В Козлове бесы поселились В котельной пана кузнеца . Места вокруг переменились , Все полыхает без конца .
В огне грехов неугасимых, Горят пройдохи и лгуны . И нет крестов невыносимых Вблизи нечистой стороны .
Лукавить стал кузнец нещадно , Подковы ломкие кует . И косы греет беспощадно, И лемех гарью отдает .
Дружки у коваля лихие , Рашанский и Толян Труба . Они с рождения плохие , Черна их подлая судьба .
Живут с гордыней неуемной , Воруют все что унесут . И волку с мордою огромной Козленка в жертву принесут .
Бес у печи сидел с короной , Кузнец в стаканы спирт плеснул , Но вдруг священник сам с иконой , Вошел и свет всех полоснул .
Забились други вместе разом , В падучей с пеною из уст . И экзорцист гнал нечисть сказом , И закипел в стаканах дуст .
Труба - Робеспьер ( Вариант событий ) *** Трубу чины как Робеспьера , Казнят потом на Пляц де Грев . Нужна в Тамбове атмосфета , Чтоб раздавался львиный рев .
Пусть Александром нравы лечит , Главред большой величины . Икру поветрий ярко мечет , Супротив вод Галичины .
Донбасс -- запруда роковая , Стреляют злыдни по краям . Трубы мечта передовая , Статьями нравится сватьям .
Невестой славной Украина , Желает истовая быть . С журналом гарная Галина , Не сможет русича забыть .
Труба стремится к незалежным И на Урале свой давно . В Москве он числится прележным , Коньяк привозит и вино .
Но дело зыбкого пиара Не для духовной высоты . Казнят Трубу друзья корсара , Как Робеспьера суеты .
Казнят главреда понарошку , У всех заблудших на виду . Проснется он , поест окрошку , В Палермо , в розовом саду .
Перепутье Трубы *** Труба стоит на перепутье И думает куда идти : Налево -- грязное распутье , Направо -- шляпу не снести . Пойдешь дорогой откровений , Там волком смотрится Олег . И Валя злыдня поражений , Клыками хвалится на грех . Куда идти в таком раскладе , Когда пути приводят в ад ? И рушит снова не в накладе , Мечты Рашанский ретроград . Когда отвергнутые прежде , Смеются скопом над Трубой . Когда и филин в перевежде , Хохочет гулко над судьбой . Трубе у края стало дурно , Своих погибельных дорог . А листопад блистал амурно , Предвестник ветреных тревог.
Заблудший Анатолий
Труба ты смутным роком жалок , Как ворон среди шумных галок . Ты веришь -- на Урале ждан , А там пророк -- поэт Кердан .
Ты ценишь чуждую обитель , Забыв , что сам тамбовский житель . Пока есть деньги твой журнал , Талантам нужен как канал .
Между рекой судьбы и морем , Между радушием и горем . Между любовью и бедой , Между краями и средой .
Труба ты ищешь цель пустую , Ломая долю не простую . Ты на Тамбов мальцом взирал , Когда не ведал где Урал .
Видение Трубы Анатолия *** Рассказ - газету Толя взял , У Вали ради шутки . Читая строфы тайне внял И полетели утки ...
Из Царского Села к Неве , Из леса стаей к морю . Труба определил -- в канве , Не все стремятся к горю .
Вот утки Лены веселы , Летают как витают …, Хотя Козловские козлы , Под небом обитают .
Вот уток потчует Олег , В саду желаний бывших . Он переменчивый стратег , Среди друзей забывших .
Вот Замшев ходит у пруда И машет веткой ивы . Все утки серого следа , В полете не красивы .
Вдруг Анатолий наяву , Стал селезнем на время . И клюнул утку на плаву В ее сырое темя .
Но оказалось никого , Он в воздухе не клюнул . В газете мишура всего И Толя смачно плюнул .
Газету выбросить Труба , Решил у края лета , Но воля к замыслу слаба , Была у туалета .
МещерА и Труба - дуры *** Тропиканки - помпадуры у всего : МещерА и Трубадуры кто ж кого ? Вроде вместе у кормила , ан не так - Валя чадушек вскормила не затак . У метрессы в услуженье даже моль , И за евнуха в гареме Анатоль . Все должны ее сподобить и хвалить , И должны врагов угробить и забыть . Вот Алешин продается за гроши , Быть двуликим признается , без души . Мещера свое желает и урвет , Где паласы расстилает куш сорвет! Будут тайные интриги и бои , Будут чуждые барыги и свои . Станут чадушки метаться как шары , И торговле предаваться в тон игры . Трубадур любой взывает -- Я же Бонд ! -- Мещера себя считает за бомонд . Время многое покажет , стаям птах , Лишь Поэт звезде расскажет о мечтах!
Медовуха Максима
Говорил Максим красиво , О проектах новых дней . А Двурожкина спесиво , В замыслах пасла свиней .
Замшев словно из графина , Медовуху разливал ,.. А Двурожкина дельфина , Нанизала на кинжал .
Темы пенились бедово , Разливались за края ... И парило птицей слово , Жар душевный не тая ,
У Максима честь по чести , Все таланты не в беде . У метрессы тени мести , Все зубастые везде .
Как в лукавом чемодане , У метрессы трио дна . Как ночная мреть в Судане , Тень судьбы ее видна .
Хороши слова о лозах Виноградных москвича . А старуха в жутких грезах , Рубит головы с плеча .
Быль Тамбовская *** Какое благо быль Тамбовская , Мечтать о счастье наяву -- И баба грузная Покровская , И девка впишутся в главу .
Максим мечтал о почитании , Печатных книг без суеты . О светлом , искреннем витании , В высоких грезах красоты .
Максим мечтал о понимании , Друзей достойных и врагов . Но рядом исходя от мании , Сидела злыдня без рогов .
Она почетная и белая , В костюме сшитом на показ . Но в злобе фурия дебелая И дух ее дикообраз .
Поведал Замшев о политике , В культуре творческой среды . Но интриганка слышит в критике , Любой -- журчание воды .
Не обольщайтесь господа *** Не обольщайтесь господа , В миру наградами . Судьбы житейская среда , Вся с водопадами .
По руслу струями течет , Потом вдруг падает . Былой сиятельный почет , Иных не радует .
Везде лукавое беда , Всегда бессвязное . Мутнеет чистая вода , Упав на грязное .
Награды с цацками значков , Не есть признание . Труды в поэзии веков , Души призвание .
Садовод Труба Яков Лукич
Он сам проверил на земле Каргинский Сад писателей . Все яблони навеселе , Растут без обывателей .
И сад его проверил вновь , На "вшивость" бездуховную . Увидел в сердце не любовь , Тьму маяты греховную .
Он на майдане речь держал , В Народном доме с радостью , Но ложь и кривду обожал , С гнилой гордыней гадостью .
Вдруг НагульнОв и ДавыдОв , Вмасть появились около . И плюнув на муру судов Парила Лушка с соколом .
Не понимая облик свой , Он злился как ошпаренный . Труба он или Островой , Вновь бесами затаренный ?
И в доме прячутся его , Воители без совести . Зачем Лукич и для чего , Труба печальной повести ?
*** В день оглашенного Егория Трубу встречала Черногория . Был Анатолий не один , С Креневым с кипою седин .
Союз Писателей России , Ждет возвращения мессии . И жаждет Павел время света , Когда прозреет вся планета .
Споет о Мифах на Руси , С Трубой дуэт без Гой еси . О сколько сказочного было И время оно не убыло .
Стояли три богатыря , На рубежах Руси не зря . Поганых били с Соловьем , Чтоб родина сияла днем .
Чтоб землю пахари пахали И косами в лугах махали . Что б женщины растили чад И пропадал сражений чад .
Петра Февронья полюбила И всю кручинушку сгубила . Был меч спасенья кладенец И змея хищного конец .
Но мифы жизни не пропали , С судьбой приехавших совпали . Труба с кубышкой интересов , Нагрянул прежде в город бесов .
Дарил медали с орденами , Зеро и нетям с именами . Потом на Дон приехал Толя , Как Островой Лукич недоля .
Труба бывал и Черномором , Невест обыкновенным вором . А в Черногории с Креневым , Труба считал себя Гриневым .
Такой вот Толя лицемер , Обманщикам лихим пример . Поедет вскорости в Палермо , Представится Фродитом Гермо .
*** Профессор Семин был не в духе , Студенты были не в себе , Какой - то согбенной старухе , Клялись сидевшей на Трубе .
Не Керенский позер в мундире , Но все же Александр давно , Сказал карге на командире : -- Лети в открытое окно ! --
Карга скривилась и взметнула , С хлыстами руки высоко ... -- Спалить такого -- намекнула , -- Чтоб дурню было нелегко --
Схватили Семина все разом : Студенты , злыдня и Труба И на поленнице под вязом , С огнем повязана судьба .
Труба в сутане инквизитор , Старухе служит и блажит . Сгорает Семин репетитор И Словом веры дорожит .
-- Спасаю душу покаяньем , Я помогал исчадьям зла -- Труба же занят воздаяньем , С рогами черного козла .
Иллюзия пропала сразу , Как только Семин протрезвел . Он муть доверил унитазу И помолился как умел .
Кашевар Труба
Труба известный журналист , В жюри он ценит многих . Он убежденный фаталист , В палитре не убогих .
Ни Чистяков в передовых , Ни Марков в ясноликих . Ни Толмачев среди живых , Живее всех великих .
Сергеев опытный в тени И Федорова в " тине " . Кого печатают они , Не в радостном помине .
Другие лица у кормил , Корветов из Козлова . Никитин кормчьих прикормил И флибустьеров слова .
Труба в печати Голова , Решает текстов споры . И награждает за слова , Вас дамы и сеньоры
Труба с наградой дорогой , Любую кашу сварит ... И ореол над ним дугой , Висит и счастье дарит .
Монолог Трубы
Сегодня Толя Троекуров , Хоть по фамилии Труба . Он главредактор трубадуров И в моде ушлая татьба .
Откушал медленно Зубровки И надкусил слегка лимон . О , сколько истовой сноровки Бесстрашно применяет он !
Профессор , президент почетный , В Палермо русских уголков . Он всюду жданный и зачетный Во веки вечные веков .
В поместном писарей Союзе , Мура и вьется шелупонь . Двурожкиной нукер в обузе И остальных вовсю гапонь .
Дури союзных графоманов , В редакции своей мечты . И Пошлякова из туманов , И Кунакова из Читы .
Обманывай любого разом , От председателя до икс . Ханурика тупым рассказом И где перебивался Крикс .
Мол гении дельцы Урала И как командовал Армен . Рога Сибирского марала , Всегда с изгибом перемен .
Промолвил Толя вожделенно : -- Я выше всех среди творцов ! Мое создание нетленно , Превыше каменнных дворцов !
Кого желаю -- награждаю И вновь печататься велю . Но всех талантов осуждаю , Кого за правду не люблю.
Кто есть в редакции журнала ? Людишки , жалкие в среде . Вот я с гордыней генерала , Земное божество везде ! --
Монолог Александра
Есть Труба с садами где - то , Есть зарплата и маржа , А писателей вендетта , Как шипение ужа .
Кто , кого там осуждает , Не понять и наплевать . Каждый гений утверждает , Надо текстам воздавать .
Для чего читать позвольте , Мне муру и дребедень ? Вы словами не невольте , Мою душу каждый день .
Вы предтечи революций , Смут и краха величин . Вы живете вне инструкций , Все со множеством личин .
Деньги вам - порыва ради , Слов написанных столбом ? Спереди стихов и сзади , Грез Гоморра и Содом .
Бередите злых забралом , Добрых вводите в тоску . Лучше хлеба дольку с салом И попью опять кваску .
Сами важное творите И с айпадами в руках , Вновь повсюду говорите , Что великие в веках .
Классик за спиной
За спиной Трубы Толстой , С бородой в рубахе . Иванов стоит простой , Рядом как на плахе .
Индульгенцию вручил , Думая о многом . Быть повсюду поручил , Толе духом с Богом .
Текст прощения грехов , Вновь послал метрессе . Чтоб с монистою стихов , Не дурила в пьесе .
А в Тамбове бум чинов , Славят злыдню власти . Стопки с джемами блинов И с икрой отчасти .
Хор блаженное поет , Тен сидит ошую . Макаревич не пошлет , Одесную в Шую .
Кто поэта распинал , Над крестом Голгофы , Позабыли под финал , Опорожнив штрофы .
Иванов простил врагов , С Гонченко в придачу . Но поэт между стогов , Крикнул :-- Не заплачу!--
Каждому свое в миру И стезя по краю . Я в разменную игру , С долей не играю .
*** Изменился край не наш , В теплом сентябре . За спиной Трубы шалаш , На Донской горе .
Вместо выгона сады : Яблонь , вишен , слив . Будут звонные труды , Если дух красив .
Не Ульянов ли Труба , На Донской земле ? Вся левацкая борьба , Искорки во мгле .
Будет осенью разлив И весной вдвойне ... Белый выстоит налив , Будет рай в стране .
Если розовый бельфлер , Саженец в руках , Будет вдохновенный флер , Дней на казаках .
Покормил Труба опять , В шалаше птенца . Но успел вчера распять , Светлого творца .
На Дону широк позер , Селфи его страсть . А в Тамбове фантазер , Волчью ценит масть .
Служит злыдням трубадур И главред тщеты , Любит озверевших дур , Культа гопоты .
*** Если звезды с именами И деревья могут быть . Есть таланты между нами , Их шедевры не избыть .
Пахнет ласково мелисса И клубнике бьем челом . Назовем сорта Лариса , Как Васильеву в былом .
Евтушенко терн колючий , Зельдин яблони в леску . И Рахманинов певучий , Вишни ягоды в соку .
Пусть Двурожкина раздора , Будет дичек покислей . Троцкий хмелем командора , Обовьет крушину злей .
И Цветаевой весенней , До небесной бирюзы . И Ахматовой осенней , До возлюбленной слезы .
Назовем сорта иные , Если крепкие в ростках . Что бы истины земные , Звезды приняли в веках .
Фикцией дары не метят И подделкой не зовут . Люди лживое заметят И погано обзовут .
*** Лучше деревья назвать именами . Пусть расцветают весной ... Души помянутых тронет цунами , Крон с лепестковой волной .
Имя и запахи нерасторжимы , Тонких энергий поток ... Переживет роковые режимы , Яблони стойкий исток .
Горки булыжников не вдохновляют Все по другому в саду . Ветви плодами не предваряют , Осень с трудом наряду .
От изваяний холодные тени , Боги не наших времен . Вместе с кумирами дребедени , Сонмы порочных имен .
Камень с фамилией антагонисты , Всюду печальная суть . Только в ветвях соловьи голосисты , Жизнь окрыляют чуть - чуть .
*** Труба на местном ревсовете , Будь -- Родион Добрых . Кто за судилище в ответе , Столкни всех под обрыв .
Пусть поплескаются стеная , Им в омут по пути . Русалка местная Даная , Поможет муть найти .
Когда вода отхлынет ладно , От нечисти на дне , Труба ты погарцуй парадно , На вороном коне .
Я не в реестре супостатов , Билет мой в днях былых . Труба ты отхлестай кастратов , Бездушных , очень злых .
В Союзе ты не справедливых , Будь справедлив всегда . Судилище писцов чванливых , Для грешников беда .
Богоявленский грешник
Труба не Юозас Варейкис , Другие теперь времена . В журнале кропает статейки И плевел хранит семена .
За деньги казны Первомайска , Устроил божественный быт . И с ухарем чрева Зарайска , Коммерции сделал кульбит .
Он грешником Богоявленска , Слывет и имеет клеймо . Гетере веселого Мценска , Труба покупал эскимо .
Уралу дарил Анатолий , Страницы журнала не раз . Муру Александра историй , Алешин сливал в унитаз .
Варейкиса к стенке чекисты , Поставили буд - то врага . Трубу золотят активисты , За то - что имущих слуга .
Труба в Италии
1 Привиделись Трубе Пенаты , Иных событий и времен : Претория и в ней солдаты , С цветком империи знамен .
Стоит Тиберий император , Охранник с гладием вблизи . И Магдалина не сенатор , Пророчица с яйцом в связи .
--- Яйцо краснеет к воскресенью И кровь Мессии за людей . Все предназначено к спасенью , Души без призрачных идей --
Тиберий выслушал Марию И вспомнил о письме простом : Пилат не обвинял Мессию И не согласен был с Христом .
Тиберий повелел в сенате , Причислит Господа к богам . Но злыдней тени на закате , Склонялись к идолов рогам .
Трубу у Тибра осенило , Знамения он свыше ждал ! Чтоб не судил творца уныло И с радостью не осуждал .
2 Калабрия не вечный Рим , Труба в гостях у Дома русских. Простор провинций обозрим , Среди поветрий не этруских .
Пора в дорогу налегке , Омыты ливнем Сиракузы . Трубу дремота в холодке , Запеленала без обузы .
Он яркий Цицерон трибун , На форуме вещает плебсу . И видит мириады лун , Сияют греческому Зевсу .
Но во дворце он Меценат И Августу творец идиллий . Гай Цильний сказочно богат И с золотом поэт Вергилий .
Гораций им не обделен , Поэмы пишет не нуждаясь . И Меценат - Труба влюблен , В героев чтеньем наслаждаясь .
С дарами августа сады , Трубе привиделись у Дона . Талантов щедро за труды , Он кормит медом из бидона .
3 Труба не платит за кино , Не пахнут деньги в Риме . Он пьет иллюзии вино И весь в фантомном гриме .
Патриций и сенатор он , И всадник за заслуги ... С ним побеседовал Катон И ноги моют слуги .
На гладиаторских боях , Он ставит на воспетых . И в завоеванных краях , Клыкастый для раздетых .
На храм Юноны посмотри , С душой не ассирийской . Монеты делают внутри , Звезды Капитолийской .
Труба дары преподнесет: Свинью , рога , лимоны ... И все сокровища спасет , С монетами Юноны .
4 Труба в Венеции не дож , Он с гондольером летом , На Казанову весь похож И сон его об этом .
Он булочки с лимоном ест И с джемовой начинкой . У Казановы сто невест , С горчинкой и перчинкой .
На площади Петра вода , Взметнулась по колено . Нависла клеветы беда , Как черное полено .
Трубу в свинчатку упекут , По злой интриге дамы . И к приговору привлекут , В финале смутной драмы .
Трубу Венеции тюрьма , Сбежать принудит к люду . Дантесом станет у Дюма И ловеласом всюду .
Сон в самолете белокрыл , Над миром весь улетный ... Труба бессчетным типом был , Но Судный день отчетный .
5 Аlchimiste Труба
Труба в виденьи Калиостро , В другом виденьи Сен Жермен . Переживает очень остро , Пустое время перемен .
В подвалах Рима и Парижа , Труба алхимик заводной . Не пропадает снова грыжа , От капли жидкости одной .
Труба мешает и болтает , И нагревает вновь объем , Но философский камень тает , Сплошной иллюзией при нем .
Создать бы камень изменений И искажений всех и вся , Тогда Труба без возражений , Стал богачом не голося .
Никак смешенье не дается : Составов , жидкостей и грез. И философский камень вьется , Где alchimiste Труба всерьез .
6 Демиург Труба
Трубу сады Семирамиды , Влекли со школы дорогой . И всюду мартовские иды , Манили к сущности другой .
Труба хотел у Мазарини , Легатом важным побывать . И кварту светлого Мартини , С Джордано Бруно выпивать .
И с Галилеем в Пизе спорить , Хотелось шустрому Трубе . Но времена умеют ссорить , Антагонистов по судьбе .
Однажды в грезах у вулкана , Труба увидел Спартака . Для гладиатора из стана , Была свобода нелегка .
Двуликий Янус - демиургом , Был до Юпитера главней . Труба стремится драматургом , Стать Еврипида поважней .
7 Труба Африканский
Опять Трубе невмоготу , В Мичуринске и рядом . Венеры видит наготу И голубей над садом .
За дымкой Римский пантеон , Вблизи гетера с лавром . Труба -- Корнелий Сципион И жаждет битвы с мавром .
Патриций рода до глубин , Историй в мире Рима . Корнелий слову господин , Где даль необозрима .
Испанцев пленных не губил , Давал свободу битым . Но Ганнибал войну трубил И вскоре пал разбитым .
Труба Корнелий в Карфаген , Вошел и весь разрушил . Сон воплощая темы сцен , Сюжет веков нарушил .
Слоны нежданно понеслись, На воинов не скучных , Худых когорты не спаслись И толпы мавров тучных .
Где смелый гражданин Барка ? Никто не знает в давке . И Сципион - Труба в века , Победу впишет в ставке .
Другое время на дворе , Но сон еще не канул . Деревья в зимнем серебре И дух морозный грянул .
О , сколько Карфагенов зла И без слонов великих : Один за дикого козла , Другой за поле диких .
-- Разрушь фуршета Карфаген , С иллюзий Ганнибалом ! -- Кричит Трубе абориген , С флешмобовым Сигалом .
8 Труба в Иудее
Трубе приснилась Иудея , Он центровой центурион . И вьется Валя - Саломея , Как западенка Фарион .
Ей мало с головой пророка , Дух Ирода обворожить . По воле низменного рока , Горазда похоти служить .
Неугомонна Саломея ..., Но сон Трубу переместил , Спасителя ждет Иудея , Пророк его предвосхитил .
И усмотрел Труба Иуду , Идет Олег Искариот , Лукавый поклонился чуду И предал светоча забот.
Умоет прокуратор руки , Во сне Пилат Мещеряков . И обрекут враги на муки , Творца за истину веков .
За Агасфера сразу трое , Рашанский , Коля и Макар . Умчались к тридевятой Трое: Орфей , Илия и Икар .
Остались злыдни тропиканки , Несущие хулу и бред . Судов бездушные подранки , Идущие за стервой вслед .
-- Неси творец обрубки древа , Да будь распятия царем ! -- Кричали Агасферы слева И справа с бесов фонарем .
Горел гудрон и воскуряясь , Витал с нечистою мурой . Труба ничуть не просыпаясь , Чернел под Лысою Горой .
Голгофа череп сохраняла , Адама вечности века . Гроза разрядом просияла И содрогнулся мир слегка .
9 Труба Нерон
Видения не отступали , Нагрянули со всех сторон . К Трубе патриции пристали : -- Вы ослепительный Нерон! --
Из катапульты флаг пустили , Летит и реет на ветру ... К Трубе сивиллу допустили , Увидела пожар к утру .
-- Мой император ! Вседержитель! Рим наважденьем обуян ! Отец Пенат и небожитель , Сожги приблудных христиан ! --
Труба - Нерон играл на лире , Пел об Элладе старины . И жертвы полыхали в мире , Без всякой мизерной вины .
-- Сады у Тибра бесподобны ! В них боги кушают нектар ... А тех кто факелам подобны , Огонь переместит в Тартар --
10 Труба в садах Семирамиды
Сады блистали над пустыней , Как отголоски райских кущ . Труба переминался с дыней И был сегодня всемогущ .
Висячие сады и виды , Дух от цветенья пламенел . Царицы нет Семирамиды , Уехала по воле дел .
Труба за главного повсюду И сладкие дары в руках . Он божество седьмого чуда И будет навсегда в веках .
Еще нет башен Вавилона И плена северных племен . Труба величина закона И солнце мировых имен .
Он веткой фиговой напишет И веткой пальмовой сотрет . Труба небесной силой дышит , Нос змею каждому утрет .
Мозаика с лучистым ликом , На стенах храмов и везде . Он чудо в образе великом И жемчуг звезд на бороде .
Мардук всего явился миру , Знамением времен Трубой . Лучами прикасался к Тигру , К Евфрату тогой голубой .
Рабыня нежно балагуря , Не поднимала ввысь глаза . Но сон перечеркнула буря И грянула судьбы гроза .
11 Продразверстка
Газетов Владимир не промах , С Трубой на партийных паях . Стоит на житейских изломах , Чекистом в Тамбовских краях .
Антоновцев надо прижучить , В селе за извилистой Цной . Труба будет каждого мучить , Кто спрятал обрез за сосной .
Газетов идейный товарищ , Дзержинскому верен всегда . Лицом покраснел от пожарищ , Стреляя в сермяжных вреда .
Зерно не дают паразиты , Скрывают от честных трудяг . Отрядов умножить визиты И сельских привлечь доходяг .
Газетов проснулся пораньше , За окнами лес зашумел . Предложит Тамбовщине дальше , Иметь что пропащий имел .
Борьба за свободу народа , Еще впереди и вокруг ... А светом небесного свода , Наполнен некошенный луг .
Духмяные травы и росы , Лучи отражают звезды . Забыты в низинах покосы И вырос полынь борозды .
Все общее будет отныне , Оглоблю не трогай куркуль . И царь Николай не в помине , В кровавый январь и июль .
Кулацкая доля за тыном , Бандитская доля в яру . Газетов с Трубой за овином , Надыбали схрона нору .
Отпетых борцов диктатура , За новую жизнь тяжела . И пахаря пуля не дура , Рубеж расколола стекла .
12 Одиссея Трубы
Трубе приснилась снова Троя , Он Одиссей и рядом конь . Во чреве сохраняет стоя , Отмщенья воинов огонь .
Втащили сбитого троянцы , Из досок фетишем борьбы . И все погибли не поганцы , Как Ахиллес с пятой судьбы .
Труба гостил у Полифема , И чуть не сгинул у костра . Была спасения дилемма , В глазу противника остра .
Трубе привиделась Цирцея , Карга Двурожкиной подстать . Почетного тщеславья фея , Стремилась властелиной стать .
Вином всех членов опоила , Кто осудил творца идей . В свиней поганых превратила , Среди дерьма и желудей .
Иные хрюкали о многом , Другие хрюкали под нос . В хлеву обманщицы убогом , Пробрал мятущихся понос .
Труба витал с Цирцеей рядом И был в объятиях злодей . Помог зачюханным обрядом , Вернутся к облику людей .
Не открывайте шкуры праздно , Ветра из плена улетят . В округе станет безобразно И петь сирены захотят .
Труба вернулся на Итаку , Поникшим , грустным стариком . И совершил царя атаку , Помолодевшим став стрелком .
Летели стрелы Одиссея , В судилищ падших женихов . А Пенелопа снова млея , Была красива без грехов .
Nobilissimus Труба
-- Труба кормушки для ворон : Помойки , кучи , свалки ... -- О чем ты Туллий Цицерон ? -- -- О смыслах перепалки --
Витал осенний листопад , Над мретью Патриарших . -- Труба размолвка невпопад , Твоя с моралью старших --
-- Но я не должен никому И слыть рабом не буду ! -- -- А консул в призрачном дыму , Твой бренд представил люду --
-- Отец народа Александр , Мой бог и вседержитель ! -- -- Цветы пожухли Олеандр И ты ни небожитель --
-- Журнала не померкнет трон , Я nobilissim в праве -- -- Ты ноль -- промолвил Цицерон -- Блик лунный на удаве --
Скользили тени по воде , Реклам дворняг дразнили . -- И ты обидевший нигде , Давно тебя казнили --
-- Я за республику казнен , Великой догмы Рима . А ты из плебсовых имен И ваша цель незрима --
-- Теперь другие времена , Иллюзий и обманов . И плебса взмыли имена , С крылом емайл - романов --
-- Мой голос слушает сенат , Точенный словно гладий . А ты Труба обычный хват , Как Иванов Геннадий --
Машины мчались огулом , Стоял профессор бледный . -- Актер я местный дуролом , Не парься духом бедный --
Корабль Трубы
Воображение без меры , Трубу возносит на гора . То поджигает тень химеры , То с морем видит катера .
На корабле он капитан , Плывет куда захочет . Всех обожает мавритан И ножичек не точит .
Он флибустьер по вечерам , А утром славный Нео . И триста выпивает грамм , Пиратский спирт с Борнео .
Он у руля не слабачок , Силище бьет фонтаном . Матрос наемный дурачок , Живет в мечтах баштаном .
Событий пениться вода , Казна в надежном трюме . Тамбовщина вся ерунда , Как разговоры в Думе .
По курсу стольная земля , Там стапеля не рухнут . Тамбовским дурням ни рубля , Пусть с голодухи пухнут .
Журнал с кругами по бортам Спасительный но чуждый . До ватерлиний тексты там И в них пустые нужды .
Матрос не смотрит на него , Тамбовских нет мотивов . И нет родного ничего , В хранилище извивов .
Корабль стремится в никуда , Хотя Москва по курсу . "Творить безумие вреда" , Труба окончил Бурсу .
И параллельно корабли , Плывут вздымая Роджер . Щеряк , Хвалешин короли , Земель Блефуску - Ложер .
Под килем мечется хамса , Трепещут все ветрила ... И Кирка веет чудеса , Где рифы из Берилла .
Ворота Януса
Трубе приснилось - он великий , Бог Рима -- Янус многоликий! Его тандем - бинарный лик , Двоятся отблески и блик .
Двоясь взирает Анатолий , На хронологию историй . На прошлые глядит века И на грядущие слегка .
Помпилий Нума храм построил И все по мудрому устроил . Когда война ворот запоры , Открыты и свободны споры .
Идут когорты мимо бога И фурий стелется дорога . Пронижут арку легионы И Янусу видны уроны .
Труба двулик и не един , Он лицемеров господин . Помирятся не саттелиты , Ворота Януса закрыты .
При Нуме сорок лет проход , Закрыт был в Аида исход . Трубе хотелось не скучать И стал ворота он качать .
Ключи нашлись и на коне , Стратег рассвирепел к войне . Прошли века , еще века , Война для Рима нелегка .
Сраженьям полную отмашку , Ворота были нараспашку . Рим бесконечно воевал И Януса вновь воспевал .
Труба сиял во храме богом , Не думая лучась о многом . Но вдруг Юпитер без идей , Стал демиургом для людей .
Труба хотел забыть разборки , Но молния раскрыла створки . И Толя Янус из фарфора , Стал прототипом семафора .
Отравленный Труба
Труба отстоями отравлен , Дорожкиной лихой мегеры . И дух анчутками направлен , В подземных обиталищ шхеры .
И ум туманом напрягая , Трубу отрава изменяет. Змея холодная нагая , Всего обвила и воняет .
Меняет кожу Валентина И все корыстные личины . В руках преобладает тина , С отвратным запахом мочины .
Она строчит об Алекасандре , Статейки мелкого пошиба . Журнал лежит на саламандре , Застывшей в выпаде изгиба .
Фонят клоакой обоюдно , Труба и Валя паразитка . На сайте явлена прилюдно , Вновь безобразников визитка .
Бестолковый Труба
Не будет толку от Трубы , Как не было доселе . Он в Первомайском от татьбы , Заблудшим стал в апреле .
Дамокловым мечом висел , Суд над Трубой хапугой . Он перед главами присел И стал двоих прислугой .
Он раб кагала до костей , От пяток до макушки . И злыдне каверзных страстей , Вновь множит веселушки .
Дорожкина прикажет:- Фас! - Труба грызет поэта . Звериный профиль и анфас , С рассвета до рассвета .
Сады посадит и в садах , Он разведет рептилий , Чтоб Валя фурия в годах , Пасла их без усилий .
Труба и халабуда
Таланты как агнцы молчали И светлую ждали судьбу . Закрыть Александръ без печали , Не тратить казну на Трубу .
Тамбовщина не нефтеносна И газ не запасы глубин . Трубы халабуда несносна И шум иллюзорных турбин .
Главред для какого поэта ? Для Васи из места зеро . У ангела нету ответа , Пока у анчутки перо .
Ворует Труба оголтело , Года у тамбовских творцов . И судит с Дорожкиной смело , Безбожно духовных певцов .
Журнал Александръ пустозвонный , Шедевры мои не в чести . Провал лицемеров бездонный И души барыг не спасти .
*** Пришел печальный Ян Сенецкий , К рабу Двурожкиной Трубе : -- Вид у главреда неважнецкий , От лжи сплошной не по себе ? --
-- Ты кто такой неприглашенный , Откуда взялся и к чему ? -- -- Труба ты есть умалишенный , Без веры в светлое в дому --
-- Я верю в яркие купюры , В награды всюду и везде . И верю страстно в авантюры , Чтоб рассиятся на звезде ! --
-- Ты падший духом Анатолий И богохульник во плоти . За все мистерии историй , Судьбой заблудшей заплати --
Двоился грозный Ян Сенецкий , Сон в лабиринтах исчезал ... Хвалешин в тоге и советский , Пес стенды прошлого лизал .
У черты выбора
В саду студеный бродит ветер И перебранку слышно вьюг ... Олег Трубу нежданно встретил , Смотрящего на дальний юг .
Печально мыслил Анатолий , Назад вернуться нету сил . Устал от ветреных историй И рок не падать попросил .
Стоит и думает у края , У самой огненной черты . Два шага до земного рая И шаг до вечной пустоты .
Алешин камни не приметил , Сугробы зиждятся внахлест ... Где женщину весною встретил , Там завирухи вьется хвост .
Труба в снегу , Алешин тоже , В снежинках мысли по пути . И пробежал мороз по коже : Как душу грешную спасти ?
Творец и падшие духом
Опять кошмар приснился садоводу , У Пушкинской убогие сидят . Несущему творцу святую воду , Кричат и ошалелые галдят .
-- Ты нас обидел светлое несущий , Копеечки разменные не дал . Мы нищие и образина сущий , Нам бездуховной метою воздал .
Зачем ты погубил раба мамоны , И из себя по капле удалил ? Мы падшие перекроим законы И ад нас извращенцев опалил .
Присядь вблизи и покорись гордыни , Будь палачом и ближних осуждай . Поешь остаток почерневшей дыни И рьяно бесовщину насаждай --
У садовода вдох перехватило , Убогих вера в истину слаба . Но воли человеческой хварило , Чтоб уважать поэта не раба .
Покаяние Трубы
Трубе приснилось покаянье И исповедь как на духу . Он жаждал небу воздаянье И вытряхнуть грехов труху .
Труба рукоположный клирик И прихожанин не святой . -- Поэт Валерий Хворов лирик , Осужден злыми с клеветой .
С отцом к нему я обращался , Помог творец с надеждой мне . Я с доброхотом распрощался И уличил его в вине .
Дорожкина и жид Аршанский , Мне помогли жестоким быть. Но дух обетованцев шпанский , Из их лукавства не избыть .
Мещеряков и гнусь Алешин , Такие мрази , просто жуть . Я членством в СПР взъерошен И каюсь за тщеславья путь --
*** Вот Первомайск и дом Трубы , Весна за окнами и всюду . Но нет просвета для судьбы И сохранил Тамбов зануду .
Олег Алешин точит нож , Узрев газету с обормотом . В Венеции мечты он дож , С непотопляемым вельботом .
Предаст любого и везде , Продаст за капельку нектара . Чтоб восседая на звезде , Разрядом поразить Икара .
Куда податься без садов И карантин сжигает душу . Дорожкиной шлеей судов , Хотелось озаглавить грушу .
Как удержаться на плаву , Главредом быть и фаворитом. СП Тамбовским не живу , Не исповедуюсь с предлитом .
Мещеряков судил творца И я судил его нещадно. Грубил с личиной подлеца , Поэта гробил беспощадно .
Все одурели от игры , В угодников почетной Вали . Как звери вышли из норы И в Бога верить перестали .
Дом затрясло от маяты , Душа без веры помутнела . Как мало в жизни красоты , В округе грешного предела.
Икону привезли попы , Молитвы Господу возносят . Но у Трубы в глазах клопы , Кишат и светлое поносят .
Труба не Пушкин взаперти , Не в Болдино его жилище . И вмиг таланта не обрести , Что славить даже пепелище .
Отверженный Труба
Камин искрится иногда , Когда горят поленья . К Трубе нагрянула беда , Он вышел из правленья .
С учета снялся Анатоль , Мгновенно без эксцессов . И воспарил Алешин Ноль , Над чередой процессов .
Финты шальные наяву , Судьбу свернули сразу . Труба не плюнул на траву И не прибег к экстазу .
Чужой Труба среди чужих , В СП Тамбовской жути . И не найти уже своих , По духу и по сути .
Зачем травившей помогал , Меня безбожной своре ? Так милосердного ругал , Как крайнего в раздоре .
Зачем судил меня , зачем , В порушенной святыне ? Не вдохновит звезда ничем , Заблудшего в пустыне .
Кого душой воспринимать , Когда отвергли злыдни ? Кого сердечно понимать , Когда тщеславны сидни ?
Пилата Юрия в бреду , Увидишь , станет дурно . Иуда мечется к стыду , Алешин вновь бравурно .
Знобищева жестока вдрызг , Злым духом извращенка . Пылающей пащеки брызг , Не вынес бы Кащенко .
Ты Лиром видишься Труба , Отвергнутым и смутным . Печальная твоя судьба , С порывом баламутным .
Дамоклов меч
Съемки эпизодов завершились , но в привокзальной кофейне Козлова за столиком сидели исполнители разных ролей и оживленно обсуждали события . Юрий Поляков исполняющий роль генерала Мамонтова был сегодня на редкость прямолинейным и резким . Обращаясь к местному литератору Анатолию Трубе , игравшему роль чекиста , он выпалил -- Толян , ты пошто крестьян - сермяжников у пакгауза расстрелял без суда ? Чекист ты или палач ? -- Труба в кожанке с маузером нисколько не смутился -- Ну зачем вы так Юрий Михайлович ! Все сделано как прописано в сценарии . Ведь красный террор в ответ на белый ! И чекист обязан пресекать саботаж и воровство -- Поляков аж побагровел : -- Ты забываешься комиссар! Я генерал Мамонтов сегодня , а не Поляков . Мамонтов я! Извольте отвечать убийца-зачем расстрел,когда можно в Козловскую кутузку посадить подозрительных и допросить ? -- К спорящим подлетел половой - официант , некто Алешин и принес бутерброды с черной икрой , кофе и коньяк . -- Извольте с откушать Ваше превосходительство ! Извольте поесть товарищ комиссар ! -- Спорящие исполнители выпили коньяк и осмотрелись . Вокзал был бутафорский и прилегающая территория тоже стилизована под 18 - 21 годы 20 века . Подошел загримированный актер или поразительно похожий человек на председателя местной думы согласившийся сыграть Льва Давидовича Троцкого . -- Присаживайтесь товарищ главвоенмор . Вы наверное из Штаба Южфронта ? -- предложил и спросил актера - депутата Поляков . -- Мерси господин Мамонтов ! Я от гадалки -- ответствовал Троцкий . Все сидевшие за столом и бывшие подшофе мгновенно протрезвели и уставились на Лейбу Бронштейна , то бишь Троцкого.Робко , почти извиняясь его спросил Труба :-- Товарищ нарком Вы атеист - безбожник или ...? -- Для вас атеист , но верю в учение каббалы -- Троцкий выдохнул воздух и залпом выкушал стакан коньяка . Все ахнули . -- Лев Давидович , что случилось ? - спросил Мамонтов - Поляков . -- У меня пока ничего , а вот у Вас скоро случится ! Вы зачем все штабы красных уничтожаете , взрываете и поджигаете ? Генерал , народ восстал против тирании буржуазии и имеет право на свободу ! А Вы его хотите опять плетью да в загон , как быдло ?! Не выйдет товарищ Мамонтов , не дадим ! -- Я вам не товарищ Лейба - жид ! И вообще евреи обнаглели , в России революцию устроили . Фарисеи - лавочники . Перемутите всех и продадите Россию по частям жиды ! -- убедительно высказался Поляков - Мамонтов и еще выпил коньяка . Спорить с предводителем корпуса казаков было бесполезно . Его корпус прошелся по тылам красных и натворил много бед противнику . Ротмистр Колпаков негромко поинтерисовался: -- Лев Давидович что Вам изрекла Козловская гадалка?- Троцкий допил кофе и объяснился : -- Сказала она мне о каком - то Дамокловом мече над головой . О жаркой Мексике и испанском мачо - обманщике . Ничего не понял. Я здесь военный комиссар . Провожу совещания в Козловском Штабе Южфронта а она бред несет о Мексике и Дамокловом мече.Сумасшедшая ! -- Все стали поддакивать ему , кроме Мамонтова - Полякова . -- Как знать Лев Давидович , как знать где он упадет меч сей ? -- сказал генерал , сел на коня и с казаками поскакал сниматся в эпизодах похода - рейда по тылам красных и возвращения в Новочеркасск . Остальные загримированные актеры пили спиртное и ждали своей участи на съемочной площадке . Актеры - исполнители так вжились по Станиславскому в судьбы героев , что никак не могли изжить их из себя еще долго , долго . Поэтому делали все правдоподобно , буд - то это они сами и есть герои . Каждый искренне проживал свою роль и не жалел об этом !
Добрый атаман
Два разъяренных крестьянина подвели к атаману Скорову Валерию белого офицера . Атаман спешился и хлопнул коня ладонью по крупу . Конь отшатнулся и мелкой рысью побежал в сторону загона . -- Ну что господин штабс - капитан отвоевался ? -- спросил избитого , окровавленного и жалкого видом беляка атаман . -- Пожили вы в сласть помещики до революции ! Поиздевались над народом кровопийцы . Всех вас надо вырубить под корень!-- выпалил атаман криушинской братвы . -- Он у полюбовницы скрывался , на хуторе монахов , недалеко от Двойни -- сказал криворотый , рыжий крестьянин. -- Она там у монахов по хозяйству с отцом помогала . Отец плотничал , а дочькА стряпухой и прачкой работала . Любовь у них давно , года полтора . Заруби его атаман гада беломордого ! -- Допросить надоть , а пошинковать потом смогем ! -- Скоров взял за грудки белогвардейца и спросил : -- Откуда ты и как тебя полностью величают ? Ответишь как на духу может пожалею , оставлю живым , не зарублю саблей -- Я штабс - капитан Труба Анатолий из города Козлова . Воевал за царя на фронте с германцами . Потом подвизался штабистом у Краснова в Добровольческом войске . Волею судьбы после ранения попал на хутор под Двойней и остался там -- Ты что дезертировал , сбежал от своих ? -- Нет не дезертировал . Еще тифом заболел и вот вы меня арестовали ... -- Атаман посмотрел внимательно на Анатолия Трубу , чуть приподнял - оголил шашку из ножен и спросил : -- Твой отец Сергей Семенович Труба жил в Козлове , в собственном доме ? -- Да точно там жил батюшка да и живет наверное . Мы 3 года не виделись -- Твой отец помог моему отцу не умереть с голоду с семейством . Я только , только родился . Мой отец работал у вас садовником . Рассказывал много хорошего о твоем родителе . Твой помог моему обзавестись своим хозяйством . Живи беляк ! Казнить тебя не стану из - за доброго твоего отца . Иди снова к своей бабе и полюбовничай . Братва ! Отпустите офицера , пусть уходит. Он не враг . Нам скоро с красными рубиться насмерть . Зачем нам беспогонный дезертир , пусть попам прислуживает по хозяйству -- Труба заплакал от радости и от отчаянной безисходности . Он остался жив , но надолго ли ? Ведь красные отряды шастали везде по Тамбовщине . Антоновское восстание тем не менее полыхало вовсю .
Ворона на векА Тамбовская " угрюм - река " ( Вариант событий)
Петру Алешкину совсем не спалось.Он обдумывал сценарий первого своего Тамбовского фильма . Точнее домысливал существенные детали . Договор о создании местной киностудии подписан с Тамбовской администрацией ,оставалось дело делать. Петр Федорович встал с дивана включил компьютер , вывел нужный файл - информацию и допечатал следующий текст : -- Необходимо снять вначале ремейк на фильм "Угрюм - река " с условным названием " Ворона на векА Тамбовская угрюм - река ".Работа спорилась и к утру Петр напечатал небольшой , но емкий сценарий ремейка. Через неделю из Москвы в Тамбов выехали два автобуса киногруппы и специальная грузовая машина с прицепом . Вскоре кино - кортеж прибыл на Тамбовщину прямо на берег местной " угрюм - реки ".На второй день по прибытии Петр Алешкин развернул кипучую деятельность по подбору актеров для съемок киноремейка .Он звонил кому надо и куда надо .Все с радостью откликались на его дерзкое предложение. Так , как Федорович сам прекрасный писатель , он пригласил на роли киногероев своего сценария , местных знакомых и малознакомых ему писателей , актеров театра и работников культуры. Дело в том , что Петр задумал снять короткометражку ради пробного варианта ! По типу - а как воспримет зритель своих киноделов ?! Познакомившись с целями и задачами игры и прочитав тексты своих ролей все герои возрадовались ! Николаю Наседкину досталась роль Силыча , Инжавинского трактирщика с преступными наклонностями . Придет в заведение бродяга с золотом храмов или дезертир с царскими червонцами , Коля его напоит самогоном до положения риз и хрясь обухом по башке в подсобке . Не дает дойти до уборной . Глядь , он уже купается в " угрюм - реке " , мирный и молчаливый . Петр Алешкин предложил Коле уже без грима , сыграть в эпизоде роль местного мордвина , похожего на тунгуса стойбища . Наседкин сразу же согласился , потому что мальчиком писал на мох , на берегу Подкаменной Тунгуски . Двурожкиной впору подошла роль старухи Клюки . Придет к Прохору и скажет : -- Эх , младен хватит плясовые игры с цыганами устраивать , пора соколом - атаманом быть ! -- Придет к Силчу - трактирщику , скажет : - Круши всех каторжан без разбора ! А часть цацек мне дай , пусть грудяшки согревают -- Поэту Хворову досталась роль Фильки Шкворня из Моршанска . Мужика с широкой душой ! Намоет золотишко в домах жидов и шасть в трактир все пропивать . Гулена - разбойник ! Роль Синильги предложил сразу двум дамам . Синильгу - шаманку должна сыграть депутатка Тен . А Синильгу лунных грез согласилась играть Елена Луканкина . Тоже самое Петр проделал и с Анфисой Козыревой . Ее будут изображать две очаровательные дамочки . Анфису - страстную любовницу на заимке сыграет Карина Крафт . А Анфису гордую красавицу деревни Нижний Шибряй сыграет Татьяна Маликова . Прохор ей в лесном домике : -- Ты ведьма ? -- Да , я ведьма . Может быть ради любви -- Прохор : -- Ты не хорошая , у меня есть невеста -- Анфиса : -- Невеста еще не жена сокол мой -- Она чистая , ты грязь или холодная Синильга ? Сгинь ! -- Но пламя найдя Анфису распаляло ее страсть . -- Я люблю тебя и ненавижу ! -- Люби меня Прохор такую пламенную , люби -- Сам Петр Федорович будет играть Петра Даниловича Анохина - Громова , зажиточного крестьянина . Анатолию Трубе понравилась роль священника Ипатия , который частенько после службы срывал рясу , переодевался и скакал на жеребце " Баране " к Козловской братии . Под городом Козлов по лесам и садам шастали бандюганы - отморозки . Вот отец Ипатий Труба и был их главарем . Прозвище у него непривычное , но звучное Шаман . Шайка " святого отца " Трубы " колядовала " везде , где придется . Грабили всех без разбора . Их страшилась и ненавидела вся губерния . Надо сказать что Петр оригинал ! Он все действия перенес на Тамбовщину периода "Антоновщины ".Это 19 - 22 годы 20 века . В его сценарии есть ответвление - рассказ жития - бытия семейства Анохиных.Поэтому все события как бы связаны с Тамбовщиной периода Гражданской войны и крестьянского восстания .Анохины пахали полюшко , выращивали хлеба , убирали , молотили , сохраняли . Терпели продразверстку до поры , до времени. Пока атаман местный Ибрагим Оглы - Антонов не стал наводить свои эсеровские порядки . Многим обобранным , униженным красными властями такие порядки - беспорядки понравились - приглянулись .Петр как мудрый драматург обыграл этот период истории лихо и филигранно . Соединив романтику предпринимательства, золотоискательства , мистики , любви с крестьянским бунтом . Получился экшн! В небольшом эпизоде , предшествующем восстанию крестьян Тамбовщины , удивительно правдоподобно сыграл генерала Мамонтова Юрий Поляков а ротмистра сыграл Колпаков , из редакции Литературной газеты . Рейд Мамонтова удался на белогвардейскую славу . Ох и погуляли вволю белоказаки по Тамбовщине ! Аж жутко вспоминать историкам . На роль приказчика Ильи Сохатых пригласили Олега Алешина. Типичный лицемер "Сохатый" и прислужит всем , и продаст всех ! Роль главного героя Прохора Громова согласился сыграть Серега Чеботарь.Современный культуртрегер , деловой человек с авантюрными замашками . Тем более ему нравились обе Анфисы Козыревы . Эпизодические роли и массовку играли разные Тамбовчане . Съемки начались рано утром с обстрела Антоновской сечи недалеко от озера Рамза красными пулеметчиками и артиллеристами .Лирические сцены снимали в Масловке , Нижнем Шибряе и на заимке в лесу на берегу Вороны . Обе Синильги были неподражаемы и загадочны на капище Галдыма . Они то шаманили , то скакали на конях атаманшами по округе . Чуть с ума не свели Прохора Громова . Но любил все же Прошка Чеботарь Анфис обеих!Инженера Протасова и засланного казачка к антоновцам Муравьева , сыграл блестяще Сергей Доровских. Подъезжая к Козлову литерный стал притормаживать свое движение . В купе сидел Сергей Есенин и декламировал возбужденно пассажирам : " ... Дар поэта - ласкать и корябать , Роковая на нем печать . Розу белую с черной жабой Я хотел на земле повенчать . Пусть не сладились , пуст не сбылись Эти помыслы розовых дней . Но коль черти в душе гнездились - Значит , ангелы жили в ней ". Вдруг за окнами вагонов раздались выстрелы . Есенин и пассажиры притихли и посмотрели на происходящее на станции . У дальнего пакгауза чекисты показательно расстреляли несколько бандитов , воров и антоновцев . Есенин вздохнул и выругавшись матом тихо запел : " Что - то солнышко не светит , над головушкой туман .... " Фабула фильма не объясняла всего . Прослеживались в основном поступки героев в пограничных , экстремальных обстоятельствах . Кровавые события обостряют чувства людей . Селяне мятежной Тамбовщины выживали как могли . Но жадные оставались жадными , подлые подлыми . А вот добросердечные люди даже к врагам не испытывали лютой ненависти . Сражались за идеалы без патологической злобы . В этих условиях некоторых героев защищала и оберегала сердечная любовь к женщине или мужчине , и искренняя вера в Бога . Лучше этих оберегов на Тамбовщине не было . Гримеры постарались сделать из своих продвинутых современников - киногероев "угрюм - реки" и Антоновской вольницы одновременно потрясающе схожими с прототипами . Короткометражный фильм " Ворона на векА Тамбовская угрюм - река " зрители приняли с восторгом . Алешкин Петр радовался как пацан ! Он давно уже задумал снять полнометражную картину о Гражданской войне , Антоновщине и семействе Анохиных .
Яблоки Наукограда
Нвукоград хорошел день ото дня.Расположенный в Черноземье он был связующим звеном многих дорог и путей . Автомобильных дорог , железных , развития промышленности и садоводства , проходивших через весь город и рядом было предостаточно.Одна дорога - стезя власть предержащих,привела высоких чиновников из Наукограда сразу в Казначеевскую областную администрацию . И славные попутчики - наукоградцы стали активно управлять всем регионом . Через весь город проходили еще дороги истории страны России . Ведь в самом Наукограде находился сто лет назад Главный Штаб Южного фронта Красной армии . И для его разгрома , хотя бы на короткое время , в августе 19 революционного года в город ворвались казаки генерала Константина Константиновича Мамонтова . Белые громили красных по всей округе,но затем красные разгромили белых напрочь.Главоенмор и Председатель РВС Лев Давидович Троцкий ликовал по этому поводу . Много раз произносил речи и славицы . Повсюду и везде трендил как трибун Троцкий ! Новые , современные пути развития привели нукоградцев к празднику , фестивалю в честь местного яблока . Яблоки были отменные ! Их с любовью покупали многие россияне и кушали с аппетитом !Сочные , ароматные , полезные яблоки Наукограда были нарасхват!Фестиваль Яблока проводился к месту и ко времени в начале сентября . В преддверии очередного фестиваля , местные культуртрегеры решили снять корометражный фильм на историческую тему , но всячески прославляющий яблоко . Режиссер вольничал как хотел.Рыночная площадь напоминала яблочный склад - лабаз . На прилавках лежали яблоки гуртами и кучами .Яблоки лежали в корзинах , мешках и просто на земле в щедром количестве . Все билборды сообщали только о значении и полезности яблок . Режиссер скомандовал : -- Мотор ! -- И началось на импровизированной сцене лицедейство самодеятельных актеров всех времен и народов . На деревянный помост вначале вышел матрос - анархист Хвалешин , в тельняшке с пулеметной лентой и наганом . Рядом чекист Трубадуров Толян в кожанке , в шапке - ушанке и лаптях с маузером , крестом попа и внушительным обрезом . Хвалешин пел частушки и при этом стал в такт приплясывать . Трубадуров как бы отвечал ему частушками и периодически то вынимал маузер , то показывал обрез . Хвалешин -- Ех, яблочко , да куда котишься ? Ко мне в рот попадешь -- да не воротишься ! Эх , яблочко , да закатилося , а деникинская власть провалилася ! Эх , яблочко , да краснобокое , все у власти коммуняк кривобокое ! Эх , яблочко катись к Миронову , я матрос - анархист примкну к Антонову ! -- Трубадуров не отставал в раже запел -- Ех , яблоки вы народные , стали нищими буржуи сумасбродные ! Ех , яблоки , да с червоточиной , анархист лежит ничком за обочиной ! -- Толян достал правой рукой обрез , а левой маузер и продолжил -- Эх , яблоки новой властюшки , охраняют их братки или батюшки ! -- Зрители азартно и активно захлопали дуэлентам анархисту и ряженому охранителю бизнеса . На дощатую сцену выбежали еще двое , он и она . Он запел -- Ех , яблоко , да сбоку зелено , как Арманд меня люби , словно Ленина ! -- Она ответила -- Эх , яблоко , ты подгнившее , я нещадно забываю время бывшее ! -- Он продолжил -- Эх , яблоки , соком классные , бабы ныне за рулем все опасные ! -- Она с легкостью ласточки поддержала шутейное действо -- Эх , яблоки здесь не ворские , но курорты хороши черноморские !-- Он и она стали отплясывать с задором под " матаню " по всей сцене . Он -- Ни большой , ни маленький , лишь бы небыл вяленький . Если сила вверена , гусь обскачет мерина ! -- Она -- Если яблоки большие , значит ствол как колонча . Если бабы не святые -- мужики как саранча ! -- Певчая парочка плясала под гармонь и балалайку так заразительно , аж заходилась в порывах . Потом выходили другие певцы и затейники со своими номерами . Женщины в ярких , разноцветных сарафанах и юбках , мужчины в рубахах и шароварах . Все же преобладали народные одежды светло - розовых и кумачовых оттенков . Выступавшие импровизировали как хотели и как могли , в рамках традиций и житейской позволительной морали . Публика не расходилась.Некоторых требовала на бис , чтоб повторили оригинальные шутки - прибаутки . Режиссер долго , долго наблюдал за потешным спектаклем и не торопился крикнуть -- Стоп ! Снято ! -- Оператор снимал праздник Яблока и нисколько не переживал за свою аппаратуру . Было весело и интересно многим . Труженики садов и полей могли позволить самим себе площадную вольность и художественную самодеятельность . А исторические типажи и современные лицемеры - авантюристы изображались так зеркально - правдоподобно , что спектакль воспринимался как приключения , которые происходили в нашей безалаберной , заблудшей и невероятно прекрасной добрыми поступками , душевным милосердием народной жизни . Плоды яблонь благодатной земли не сулили людям никакаго раздора . -- Кушайте яблоки Наукограда , вам Россия будет рада ! -- говорила всем молодая , очень красивая девушка солнечной мечты .
ЗАВЕРШАЮЩАЯ ГЛАВА
СУДИЛИЩЕ ПАДШИХ
Они собрались скопом и по заготовленной договоренности стали обвинять поэта в несуществующих событиях и поступках . Обвиняли в сквернословии , унижении человеческого достоинства , в грубости и оскорблениях ? Некоторые из обвинителей не общались с поэтом уже лет 10 - 12 однако неистово обвиняли . Поэт никого из них прежде никогда не оскорблял . Наоборот , был со всеми доброжелателен , добродушен и помогал многим чем мог . Всегда поэт откликался на помощь и участие в судьбе каждого просящего . Обвинения были изначально построены на придуманной ужасной клевете . Это действо было программной местью почетной процентщицы , повитухи интриг , некой изощренной Валентины . Всем хотелось доказать свою приверженность к дисциплине , скромности и тактичности в поведении и межличностных отношениях . Многие лихо доказывали свое кредо " Всегда " в обвинительных постулатах . Несли ахинею , ложь , наветы , подметные фразы , клевету , наговор и чернуху как тамады на фуршете " нечистой силы " . Многих объяли туман заблуждений и пелена кривды . Изгалялись над фантомом , воображаемым поэтом как хотели и желали . Анатолий Труба громче всех и доходчивей для внимавщих ересь , уничижал творца лирических и философских стихов . Поэт реальный отсутствовал на этой " черной мессе падших нищих духом " . Хором долго вопили с повторами -- Виновен ! -- Где -- то недалеко петухи в ответ прокукарекали и на окнах появились морды : нетей , бесов , анчуток , кикимор , ведьм , упырей и вурдалаков . Чудовища улыбались клыкастыми пащеками , взирая пылающими зенками на хохотавшим в круге судилища чудовищ. . Нечисть висела в смутном воздухе и исходила мелкой дрожью ...В помещении запахло серой и тухлыми яйцами . Многие падшие обвинители почувствовали как грех нечестивого , лживого , безбожного , порочного приговора входит в их внутренности полынным пламенем , но продолжали неистово хохотать … К некоторым на грудь прикрепился сам собой голографический " Орден Иуды " . У некоторых этот орден предателей заполыхал на лбу . Вдруг один из судилища не обвинявший поэта , но проголосовавший за приговор увидел надпись на стене : " Всех лукавых , подлых , мерзких прислужников злыдни Вали ждет неизбежная , скорая расплата "
Неизбежность
Когда в судьбе случится горе И грянет жуткая беда , Вы вспомните -- кипело море , Судилища , но не суда .
Вас захлестнут волной напасти , Страшней несчастий остальных ... И вы познаете отчасти , Страдания существ шальных .
Судили вы и вас осудят , За ерунду и мутотень . Вас ангелы небес принуят, Влачить пылающую тень .
Осудят звезды вас лучами , Осудят грозы на лету . . И бури смутными ночами , Осудят хищников тщету .
Вы хищники в своем порыве , Судили личность ни за что . И ваши судьбы на обрыве , Заплатят душами за то .
Капкан самообмана
Вздохнут теперь свободной грудью , Избавившись от лишних ртов . И выплеснув ребенка с мутью , Пойдут вперед между кустов .
Ох как прекрасен лес волшебный , С тропинкой чудной золотой ... И мир суетный непотребный , Заменит погремок простой .
Идут и видят превращенья Зверей в иные существа , В округе смутного вращенья , Иллюзии всяких торжества .
Вдруг видят бабку у тумана , У края заповедных грез . И вдруг капкан самообмана , Захлопнулся вокруг всерьез .
Они в капкане все незримом , Пошевелится нету сил . И бабка облекает дымок , Всех кто вовсю заголосил .
Тщеславные
Когда сидели за столом И пили водку дружно , Не рассуждали мы о том , Что палачом быть нужно .
Душа болела и звала , У Николая счастья ... Я бросил личные дела Из - за причин участья .
Блажил Олег на этаже Шестом в пространстве кухни . И я с мечтами неглиже Кричал : --- Преграда рухни ! --
Мещеряков спросил совет : -- Как быть в журнальном деле -- Легко послушал мой ответ : -- Аршанский дока в теле --
И Кочуков пришел с добром , Просил о светлой воле : -- Ты одари не серебром , Проголосуй в юдоле ---
Звонила Леночка Шматко , О жабах толковала ... Просила голос высоко , Поднять крылом вокала .
И прежде я помог другим , Стать членами Союза . С пустой душой и дорогим , Хоть пропадала муза .
Пришли иные времена , Тревожные и злые . Тускнеют веры письмена , Блистают роковые .
Процентщица купила тех , Кто сам продаться рвался . И в день немыслимых потех , Тщеславных круг зарвался .
Меня поэта светлых грез , Хулили все от пуза . И обвиняли вновь без слез , Как палачи Союза .
Грозная старуха
Старухе не стыдно быть "Грозной", Как царь незабвенный Иван . И девке по сути обозной , Путевку вручить на диван .
Она кувыркалась с Николой , С Василием сняли табу . И с голым попутчиком голой , Влетела в иллюзий трубу .
По небу мечты полетала , Морозно витать под луной И к "Грозной" старухе пристала , Чтоб злобною быть не одной.
Появится месяц завоют , С волчицами грез в унисон . И ноги друг другу помоют , Держа свой "клыкастый" фасон .
Подышат туманом незримым , Всей грудью , неясно какой И скалятся с другом галимым , "Нулем" потерявшим покой .
Прислужница
Не ум ее блистал в делах , Блистала хитрость роковая . В любых закутах и углах , Она лгала не унывая .
Служила в тон КПСС , Стихи писала про партийцев . Служила чертящим процесс , Восславив бизнес кровопийцев .
Всегда в фаворе у чинов , Как кукла радостно пищала . И вновь талантов не лгунов , Стереть забвеньем обещала .
В наградах вся за мутату : Кружок , статейки и стишата . И славит рьяно пустоту , Где кошек скушали мышата .
Прислужница своей тщеты , Вреднее горя диверсанта . Не верит в нечисть маяты , Не верит в светлого гаранта .
А кто не в круге -- дураки ! И кто не чествует --- дебилы ! Друзья все кормятся с руки И службой восполняют силы .
Еретичка
Слыла метресса еретичкой , Когда безбожницей была . Слыла партийной фанатичкой , От пяток грубых до чела .
Служила партии до срока , Устав блюла до запятой , Но вести принесла сорока , О новой власти золотой .
Пришла с улыбкой еретичка , К другим блистательным богам . И засвистела словно птичка , Прильнув к богатым берегам .
Зерно посыпалось нежданно И манна с праздничных небес . Все чуждое теперь желанно И светоч менеджер чудес .
Забыта ересь пролетарских , Базарных воспаряет бум . Теперь особа среди барских , Молельница метресса дум .
Но все замашки прежней доли Остались принципом судьбы : Интриговать в кругу юдоли И ересь воспевать борьбы .
Гнусная мистерия
Валентина судьбой не святая , Коммунистам служила до срока , Когда злых волкодлаков стая , Вожака возлюбила пророка .
Валентина прибилась к стае , Стала хищной почетной злыдней . И зимой , и в цветущем мае , Стала кривду вершить постыдней .
Искривляла пространство и время , Развращала продажных духом И порочное , грешное семя , Всюду сеяла с черным пухом .
Многих членов Союза слова , Извратила до мерзкой сути . На развалинах храма Тамбова Вытворяют мистерию жути .
Обвинили по ложным наветам , Невиновного с честью поэта . Впали в грех по Святым Заветам И расплаты на каждом мета .
Пусть случится по воле Бога , С обвинителем всяким расплата . Валя - злыдня низка и убога , Как юродивой сзади заплата .
Расправа
Они свою гордыню возлюбили И жгучее тщеславие свое . Голубок белокрылых истребили И черное витает воронье .
Для них непогрешима Валентина , Любому слову верят чудаки . И видится им яркая картина , Они все на Парнасе высоки .
Укажет на невинного -- воспрянут , Всей стаей налетают на него . На крестное распятие не глянут , Когда нет кроме жертвы ничего .
Насытятся куском чужой судьбины , Оближут губы длинным языком ... И повторят фуршетные смотрины , Нисколько не жалея ни о ком .
А Валентина хитростью исходит И лжет как обреченная на зло . Над ними месяц гибели восходит , Они кричат : "Нам страшно повезло ! "
Голгофа поэта
В них сила грешная взыграла , Как брага мутная в бадьях . И бестия на них взирала , Найдя порочное в друзьях .
Они поэта все ругали И обвиняли в темных днях . И кривде ложью помогали , Гадюке в призрачных огнях .
Змея незримая шипела И поднимала хвост трубой . Вдруг брага мести закипела И бес оправился рябой .
Они вдыхали смрад нечистый , Впадали в гибельную страсть . Нес ахинею так речистый , Что мог от небыли пропасть .
И исходила девка бредом , Секла поэта клеветой … За ними бесновался следом , Писатель сроду не святой .
Злом распинали "супостата" , На месте скорбного креста . Голгофы здесь была утрата , Когда взорвали храм Христа .
Злоба кликуш
Пылала злоба в их глазах , Воспрянул в душах ад . Увидели судьбу в слезах , Двенадцать лет назад .
Такие страсти пережить Пришлось из - за меня ., Что захотелось удружить , Всем языкам огня .
Огонь отмщенья полыхал , В порывах и в устах ... И ворон крыльями махал , За окнами в кустах .
Кричала птица тяжело , Неистово к беде . И окрыляли люди зло , На роковом суде .
А дело сшито се ля ви , Рукой дрожащей в тон , И виделяся поэт в крови , На плахе как Дантон .
-- Казнить заблудшего творца ! -- Кричали злыдни в масть . Но дома кушал я тунца И плюнул страху в пасть .
Припомнил жизни времена , Двенадцать лет назад , Как сеял дружбы семена И всем помочь был рад .
Угодники метрессы
Судилища острый финал , Создали по духу секрета . И деньги нашлись на журнал , Когда осудили поэта .
Гурьбой угодили одной , Почетной и злобной метрессе . И каждый продажный родной , В убогой безнравственной пьесе .
Клубитесь в сплетеньях теней , Играйте творящих шедевры . Но кривда надавит сильней И станете жертвою стервы .
Вы вновь заработали куш , Глумясь над поэтом невинным . И в круге отпетых кликуш , Вопите с исчадьем глубинным .
Юрьев день
Кружится курицей фурия , Искры ссыпает с хвоста … Дух оглашенного Юрия Злобен везде не с проста .
Вроде служил офицером , Видел афганскую мреть . Слыл золотым кавалером , Что бы любовью гореть .
Стал непроглядным циником , Гордость объяла его . Ходит с попутчиком мимиком , Ценит ханыгу всего .
Юность друган загубил , Учит как жить без души . Юрий заблудший забыл , Кредо свое " не греши "
В день переходного поля , Юрий пойдет вникуда ... Жизни беспутной недоля , Станет брести без следа .
Тщеславные обвинители
Ненавидеть они умеют , Это кредо у них не отнять . То и дело вовсю сатанеют И стремятся врагов обвинять .
Обвиняют и судят обычных , Одиноких творцов во плоти . А своих друганов закадычных Видят в вечности и чести .
Для противных поганые слухи , Распускают как шерсти кудель … И рабами отвратной старухи С ядом славы сосут карамель .
Ядовитая слава с крушиной , Волчьих грез взбеленяет туман . И живут они жизненной тиной , Принимая за благость дурман .
Без добра не приходит прощенье , Без молитвы темны небеса . Обрекая творцов на забвенье , Вы "калифы" на полчаса .
Тамбовские волкодлаки
Повернул я на пальце кольцо, Стал читать письмена бумазей: Ты увидишь событий лицо -- Облик зверя из бывших друзей. Ты узришь небывалый размах, Рокового безумия всех. Будут страсти являться в умах, С чередою порочных потех. Будет всякая тварь мельтешить, И глумиться над честью взахлеб. Проклинать всех не надо спешить, Кто – то свой исповедует стеб. Ты услышишь пронзительный шум, Исходящий от вздыбленных стай … Не сгущай маяту своих дум, О спасеньи души помечтай! Зверь исчадий прыжок совершит, Злом поступков без крестных оков. Но молитва святая лишит, Силу воли волчиц и волков. Оскудеет звериный порыв, Источиться греховная суть, Прыгнут стаи под жизни обрыв, И не добрый закончиться путь -- Повернул я на пальце кольцо И, отринул стопу бумазей …, Что б мое не бледнело лицо, Стал молиться за бывших друзей .
Страда расплаты
Радуйся Валя , радуйся И Алешин ликуй , и Коля ! Хоть пригублена чаша сладостей , Дегтем мазана ваша доля . Вы помечены жуткой метой , Лицемеры с ухмылкой праздной . И отплатит вам рок монетой , С мордой кривдушки безобразной . Вы получите все сторицей , Что за каверзы заслужили . Вам мамона блистает столицей , Из костей и зверей сухожилий . Вы продвинутые продвинули Шелупонь до вершины эстрадной . Вы талантов шутя отодвинули , В туну бытности не отрадной . За меня , за Марину , за Толю Привлекут вас созвездья к ответу. Бог простит нашу горькую долю , Мы поэты и служим свету .
Огонь судов
Вот кинут гордого Трубу , Как прежде все кидали . Никитин выпишет табу , Алешин бед сандалии .
Мещеряков посмотрит зло , Дорожкина не взглянет . Луканкина свое зело , Грести не перестанет .
Знобищева мудреный слог, О лютиках напишет . Наседкин подведет итог , Изгоя в бездну впишет .
Вновь избранные замолчат , Как воду в рот набрали. А други все изобличат , Трубу за блеск медали .
Пройди Труба огонь судов , Устрой прорыв в культуре ! И классиком своих трудов , Будь век в литературе .
Стезя Истины
Рашанский лысиной блистал И весь лоснился рожей , И книгу пальцами листал , С еврейской бледной кожей .
Проект Рашанского хваля Двурожкина блажила … И оттолкнувшись от нуля Тщеславью послужила .
Библиотека детских грез Была важна крылатым . Но слушать лживую всерьез Нельзя с Христом распятым .
Коснулась крестика одна И вдруг узрела тени : Метресса жуткая страшна , Рашанский друг мигрени .
Двурожкина несла свое Совсем в ином порыве . И гомонило воронье Всей стаей на обрыве .
Картина жизни роковой Предстала с черной сутью , Коллеги злобу с синевой , Смешали с кривды мутью.
Они гнобили честных всех , Талантов гнали всюду … И возлюбили без потех Предателя Иуду .
Судилища вели вдвоем Невинных обвиняя … И голосили о своем , Судьбины ниц роняя .
О Боже ! Ближних вразуми , Не слушать злыдней падших . И пелену скорбей сними С гонимых и увядших .
Девчонка страхом не зашлась, Молилась снова Богу ... И истина времен нашлась, И позвала в дорогу .
Постою на берегу
Постою на берегу -- жизнь - река течет … Душу вновь уберегу , месть мне не в зачет . Я оставлю всех врагов Богу для суда , Много злобных берегов , всем от них беда . Пусть Всевышний разрешит споры и вражду , Ангел света не спешит к грешникам в ряду . За рядами по реке , тьма плывет личин , Постою не вдалеке , в следствии причин . ПОСЛЕДСТВИЯ СУДИЛИЩА ПАДШИХ
Отчубучил
Через год он пробьет альманах И порадует свой "курултай" . Как Отрепьев отпетый монах , Обналичит роман " Гюльчатай".
Воевал , был в Афгане боец , За отчизну стоял до конца . А теперь он бесстыжий подлец , Судит в храме поэта - творца .
Где бесчисленных книг стеллажи , Был намоленный Господа храм . Рок глупца совершив виражи , Отчубучил Судилища срам .
Он не воин теперь а палач От гордыни исходит своей . Только тертый сухарь и калач , Не приметит времен суховей .
Пронесутся стихии вокруг, Поблистают парады вблизи , Но порочный Судилища круг , Будет видится вечно в грязи .
Гонители
Ради Маши , Елены и Саши , Валя судьбы испачкала наши : Неизбывной как смоль клеветой , Непроглядной как хмарь маятой . Вбрызг порочила благообразных Валя - злыдня среди безобразных . Среди всяких знакомых и разных , Ради дел интриганки бессвязных . Всех талантов от Бога чернила , Извращенки нечистая сила … С ней Наследкин и рядом Рашанский , И Трубашкин ханыга шушпанский . Их фантомы кружатся на Лысой , На горе с омерзительной крысой . Их исчадий опутала мреть , Раз стремятся в полыме сгореть . Пострадают творцы от нечистых И воспрянут от истин лучистых . Над талантами зори без пятен , Путь духовный Мессии приятен .
Действительность
Я плюю в ваши подлые рыла , Есть в поэте небесная сила . Вы на каверзы злыдни годны , А по сути крещеным вредны . Вы творите лукавое дело , Что бы время добра оскудело . Что бы всюду фальшивая мреть , В бренной славе смогла забуреть. На Судилище падших вы доки , Без лукавых личин лжепророки . Без журналов и ложных наград , Ваши судьбы -- пустоты оград . Без тусовки вы мелкие сошки И очистки от вялой картошки . Вы исходите злом как поносом , У сортиров останетесь с носом .
Фильки блефа
Не знал бы Замшев Сошина , Дорожкину , Алешина …, Еще Елену томную , Любил бы Русь огромную .
Теперь он ценит знающих , К тщете душой взывающих , Ведущих жизнь лукавую , Зигзагами не правую .
Максим Елену сватает , В газете вновь печатает, Дорожкину и Сошина , А муза в туне брошена .
Грущу я с музой лиственной , Поэт от Бога истинный . Стихи мои высокие И думы все широкие .
В газетах не засвеченный , В журналах не примеченный , Но лунной павой встреченный И зорькой грез отмеченный .
Повсуду правят Замшевы И правды Русь Предамшевы . Творцы изгоям равные , А Фильки блефа славные .
Ловцы теней
Может Ляпис Трубецкой Может тень Глазкова , Пролетает день деньской По кругам Тамбова .
По большому кругу тень , С ликом Николая , Пролетает и сажень Кружится витая …
В малом круге суета , Череда с кролями , Ищет щедрые места , С длинными рублями .
И Хвалешин тамада , Воскуряет душу , И без всякого стыда Ест чужую грушу .
Ведуном теней Олег , Порешил быть ныне . Но засыпал белый снег След мечты в пустыне .
Сошин был уже в кругу , Ради грез кузена . Но Олег сыграл слугу Хитрого Журдена .
Фаворитом хочет быть С медом - кренделями , Что бы мету позабыть На челе с нулями .
Тени вьются в пустоте , По лихому зову ... Только муза в суете Равнодушна к слову .
Избалованные
Они чинами избалованы : Мария , Валя , Анатоль … Они Фортуной зацелованы Играя фаворитов роль .
И преподносят им на золоте , Любой блескучий сувенир : То пламя в обнаженном Молохе , То на орле летит кумир .
Наградами лаская избранных, Дождем червонным без конца , Поэтов откровений истинных , Стирает власть с земли лица .
Всегда своим проекты новые , С деньгами рыночной казны . Таланты сроду не пановые , Дельцам культуры не нужны .
Сидит Труба на сивом мерине , Весь коронованный барон ! Авантюристу дело вверено , А он фальшивый как Бирон .
Вот Валю пасшую лелеяли , В наградах вся и в серебре , А овцы выгона заблеяли , Голодные в сквозной дыре .
Шедевров ярких не предвидется , От фаворитов , не творцов . И в зеркалах поветрий видится Тупик - Зеро в конце концов .
Морды и хари
После Судилища падших В храме где Пушкинский дом , Старших людей и младших Дух уличил в худом .
В библиотеке нет истины , Истина в вере в Христа . Храм подорвали выхристы , Злобно скривив уста .
Храм над строением высится , Прежний в астральном миру . И на него не окрыситься , Злыдень на стылом ветру .
Входят в притвор обвинители Вместе с подобием жен . Видят насквозь небожители Кто чернотой поражен .
Лысиной блещут лукавые Или густой сединой , Все палачи не правые , За роковой стеной .
Души у лживых не светлые , Когти видны и клыки , Нечисти грешной приметные Словно в огне кизяки .
Шерсть вырастает звериная , Каждый подонок с душком . Бякает морда козлиная , В перьях кричит петушком .
Видно поверхность зеркальная , Каверзных , смутных времен , Блещет как правда астральная , С харями падших имен .
СЛУГИ МАМОНЫ
У ТРУБЫ ВОРОВАТОЕ БРЕМЯ , ПОТОМУ ОН ДОРОЖКИНОЙ ДРУГ . ВАЛЕНТИНА ВОРУЕТ ВРЕМЯ У ТАЛАНТОВ БЕЗБОЖНО ВОКРУГ. В ВОРОВСТВЕ ОН ПРИЕМАМИ РАЗНЫЙ , КАК ДОРОЖКИНА ВЕСЬ БЕЗОБРАЗНЫЙ . ГРЯНУТ СРОКИ И ОБА У КРАЯ ВДРУГ УВИДЯТ ПОЛЫМЯ НЕ РАЯ .
ИЗВЕРГИ
ВЫ " СОЖРАЛИ" МЕНЯ НА СУДИЛИЩЕ И ПОТЕШИЛИ БЕСОВ СВОИХ ... ВИДНО ГЛАВНЫЙ ЗАБРОСИЛ УДИЛИЩЕ , ЧТО БЫ КАЖДЫЙ ДУШОЮ БЫЛ ЛИХ . НА КРЮЧКЕ ВАШИ ДУШИ БЕЗБОЖНЫЕ , КАК В ХОЗЯЙСКОМ ПРУДУ ПЕСКАРИ . ВСЕ ВЕРДИКТЫ СУДИЛИЩА ЛОЖНЫЕ , КАК КВАРТАЛА ГРЕХОВ ФОНАРИ . ОТДАВАЙТЕСЬ ПОРЫВАМ НАДУМАННЫМ , ОБВИНЯЙТЕ НЕВИННЫХ В БРЕДУ . ТОЛЬКО АД НЕ БЫВАЕТ ПРИДУМАННЫМ , ПАДШИМ ИЗВЕГРАМ НА БЕДУ ,
ИСТЕРИЯ ПАДШИХ
ЗАЧЕМ МНЕ ГЛОТКУ ДРАТЬ ЗА ВАС , ЧТОБ ОСУДИЛИ СНОВА ? ЧТОБ ВЫПИВАЯ СЛАДКИЙ КВАС КРИЧАЛИ : -- ЖИЗНЬ ХРЕНОВА ! -- ОДНА В НАГРАДАХ ЗА РАЗГРОМ ЕЕ СТИХОВ КАК ФЕЯ , ДРУГАЯ МЕЧЕТ ЧЕРНЫЙ ГРОМ ВОНЯЯ И ПОТЕЯ ... ТРУБА ТРУБИТ О ТРУБАЧАХ , ОСУЖДЕННЫЙ ЗА ТРУБЫ . МЕЩЕРЯКОВ О БАСМАЧАХ КРИЧИТ : --- ВРАЖИНЫ ГРУБЫ ! -- АРШАНСКИЙ ЧЕШЕТСЯ КУМИР ВСЕХ ЛИЦЕМЕРОВ РЯДОМ ,,, И ИЗМЕРЯЕТ РУССКИЙ МИР СВОИМ ЕВРЕЙСКИМ ВЗГЛЯДОМ . И ВСЕ С ВАЛЮХОЙ ЗА ОДНО , В ПОРЫВЕ ОСУЖДЕНЬЯ .,, НО ПАДШИМ СНОВА СУЖДЕНО ДУРЕТЬ ОТ НАВАЖДЕНЬЯ .
АВТОЗАК ИГРЫ
И АФГАНЕЦ ПОЗЕР , И КАЗАК , И ЧАИ ОН ПИВАЛ С АРХИРЕЕМ , ТОЛЬКО ЕДЕТ ЗА НИМ АВТОЗАК СО СТРОФОЙ СОЧИНЕННОЙ ХОРЕЕМ .
АВТОЗАК ИЗ ТЕНЕЙ И МУРЫ , ИЗ СПЛЕТЕНИЙ ИНТРИГ БЕЗОБРАЗНЫХ. НА КРАЮ БЕЗДУХОВНОЙ ИГРЫ , ПОДБИРАЕТ БАНКРОТОВ РАЗВЯЗНЫХ .
А ПОКА КИТЕЛЯ И ПЛАЩИ , ВДОЛЬ ДОРОГИ ВИСЯТ РОДОВЫЕ . И ГУСТЕЮТ С БАРАНИНОЙ ЩИ , ГДЕ ВИТАЮТ МЕЧТЫ РОКОВЫЕ .
ЛИДЕР ПИАРА
О СВЯТЫХ НАПИСАЛ И АФГАНЦАХ , КНИГУ ВЫПУСТИЛ О КАЗАКАХ , И УЗРЕЛ НА БЕЗДАРНЫХ ПОГАНЦАХ , КАК ЗАСОХШУЮ ГРЯЗЬ НА РУКАХ .
ОН ВЕЗДЕ БЕСПОДОБНЫЙ И ВСЮДУ , НА ЛАДЬЯХ И ВБЛИЗИ БЕРЕГОВ . ЗАДАЕТ ПРИТАМБОВСКОМУ ЛЮДУ , ТОН ПРИЧАСТИЯ К МИРУ БОГОВ .
ЗА ОБЛОЖКУ ЖУРНАЛА ЖУРНАЛОВ , ПОЛУЧИЛ МИРИАДЫ НАГРАД ... ОН ФЕЛЬДМАРШАЛ СРЕДИ ГЕНЕРАЛОВ И ПИАРУ БЛЕСТЯЩЕМУ РАД ,
НО В ГЛАЗА БУТАФОРНОМУ ЗВЕРЮ ПОСМОТРЕВ И ВЗЫВАЯ К СУДЬБЕ , ПОВТОРЯЕТ АЛЕШИН -- НЕ ВЕРЮ ! ГРАФОМАНУ , ПОЗЕРУ ТРУБЕ --
ЖАЖДЕТ СТАСТЕЙ
НЕ ПРИЕМЛЕТ ВЕСНУ РОДЕНА , ОТРИЦАЕТ КУПАНУ В РОСЕ И В ОБЪЯТИЯХ НОВОГО ДЕНА ВОСКЛИЦАЕТ -- ПОНАД УСЕ !
ЧТО МОГУ Я ПОЭТ ОДИНОКИЙ , ИСКУПАТЬ ЕЕ СНОВА В РЕКЕ ? И РАЗЛИВ ВОПЛОЩЕНИЙ ШИРОКИЙ СЛЕД ОСТАВИТ НА ЧИСТОЙ РУКЕ .
В ЛУКОМОРЬЕ МОЕМ НЕ ОТРАДНО , ВНОВЬ ВОРОНЫ ОДНИ ГОЛОСЯТ . ЛЕНА ЖАЖДЕТ ЗАПРЕТНОЕ ЖАДНО И СГОНЯЕТ С ТРОПЫ ПОРОСЯТ
*** Труба посадит новый сорт , В Каргинской и вблизи . Мичуринский предложит торт , С событием в связи .
Достоин Шолохов ранет , Быть яблоней творца . Но отлучен Трубой поэт , От творчества венца .
Сам Анатолий осудил , Поэта над крестом . Дорожкиной вновь угодил Отринув свет с Христом .
Добра и злобы рубежи , Пронзают Тихий Дон . Труба у памятной межи , Узрел времен поддон.
Писатель разнуздал коня , В лучах речной воды : -- Ты яблоню сажай ценя , Судьбу не за суды --
Труба не разобрал слова , Тщеславный дух пылал . Звенела гулко голова , Свершилось что желал .
Явился Шолохов во сне : -- Труба не будь ханжой ! Здесь истину даруешь мне , А кривду за межой --
Мелькнули шАбаши судов И крестный жуткий путь . Поэты золотых рядов , Хулы терпели муть .
Доносы фурии несли , Дорожкины на вид . И палачи Трубу тряси , Алешин и Давид .
Исправлюсь! - завопил Труба , -- Творцы мне не враги -- И прощена его судьба , У сада без карги .
*** А судьи кто ? Наседкин ,Марков , Валя , Аршанский оголтелый и Труба . Забыли о приватности морали И сразу почернела их судьба .
Забыли в храме взорванном о Боге И обвиняли светлого творца . У каждого на выбора пороге , Личина зла и шкура подлеца .
Судилища был шАбаш узаконен , Вновь ликовал Мещеряков Пилат . Алешин предавать поэта склонен , Был Андрием по ляховски крылат .
Знобищева , Луканкина и Саша , Как шавки подвывали клевете . Другими вся заваренная каша , Мешалась на безумия плите .
Попрали Божью заповедь наветом , Расправу сотворили без причин . И поглумившись скопом над поэтом , Восславили безнраственный почин .
*** По вожделению врагов Труба в Союзе Гриня . Читает Чистяков богов И Колпаков разиня .
Парнас Тамбовский скучноват , Одни и те же боги . Евстахий Начас угловат , Дугой у Вали ноги .
Седых поплакал и остыл , Под дудку Королевой . Труба припоминает тыл , Где Задовым был Левой .
Теперь он Гриня казачок И самовар в разгаре ... Корней откроет кабачок , С сироткой Ксюшей в паре .
Но Сидор выставив вершок , Вовсю лютует бзиком : Труба в черкеске петушок , Братву смущает криком .
Бурнаш Геннадий Иванов , Сел на коня гнедого И порубил былых панов , Союза днесь иного .
На карте нынешних времен , Позиции вдоль трассы ... Где нет значительных имен , Там творческие массы .
Наглеет Семин Николай , Штабс - капитан Овечкин . Корону царскую взирай , Украл как Перетечкин .
Труба приветствует Париж , В рубахе в ресторане . И пролетает песни стриж , Шальной в Донском буране .
Не бойся правды эмигрант , Парнас фальшивый сутью . И Начас призрачный вагант , И Валя дурить мутью .
*** Творцы защищают себя , От злыдней поярковой масти . Грешневик высокий любя , Низки охламоны отчасти .
И плисовый блеск на кону , Фальшивый до меры пошива . Творцы защищают страну , От писарей кривды пошиба .
Труба секретарь для кого ? Для катов гнобивших поэта . Предал он творца одного , Суду против Бога Завета .
В едином строю у кормил , Не зная пощады к свободным . Крушиной их рок накормил , Лукавой мамоне угодным .
Таким справедливость тогда , Имеет политику смысла , Когда орденов череда , Свисает с судьбы коромысла .
Молился Труба без труда , В пророческом храме Козлова . Картины иного Суда , Вершились во истину Слова .
Увидел в ужасном огне , Судивших творца Анатолий . И ангел на бледном коне , Предвестник греховных историй .
Видение длилось везде И сердце сжималось от страха . На Страшном Последнем Суде , Расплаты горячая плаха .
-- Спаси , пожалей , сохрани!-- Кричал осудивший поэта . -- Во всем виноваты они , Забывшие Господа света --
-- Я грех роковой искуплю -- Крестился Труба утверждая . -- Добром свою жизнь укреплю , Чтоб пламя не ведать рыдая --
*** Блистают зеркала времен , Для приснопамятных имен , Со знаменем и без знамен : Народов , этносов , племен .
Пушкин Александр Сергеевич , Есенин Сергей Александрович . Хрисанов Иван Гименеевич , Иванов Гименей Хрисанович .
Времена отражают личности , Навека в обоюдной обычности . Труба Анатолий для строф , Как писарчук Мариенгоф .
И тот Анатолий и этот , А толку от них на пшик . Используют фокусов метод , И делают внешний шик .
В Москве у Сергея Есенина , Сказителей грянет борьба : Труба - Мариенгоф от Ленина И с Лениным Мариенгоф - Труба .
*** Лихое было много раз : Таланту ноль , дельцу награды . Труба иметь значки горазд , Как все тщеславья ретрограды .
В крученом сне секретаря , Союза пишуших о разном , Трубе преподнесла заря , Презент в обличье безобразном .
Козел Козловский с бородой , Глаголил сам без остановки : -- Труба хапуга ты худой , С лукавой жаждою сноровки .
В питомнике селекций древ , Ученые трудились славно . И яблоню скрывая гнев , Три года выводили плавно .
Подсуетился ты и днесь , Имеешь саженцы у Дона , Медаль за Шолохова весь , Ученым кукиш от Гвидона --
*** Трубе награда не приснилась , Он в Думе областной в чести . Пастушкой Тенни появилась И Матушкин пришел пасти .
Все депутаны неуемны , Несут по фракциям свое . --Трубы заслуги окоемны ! -- Кричит жующий мумие .
-- Журнал ведет и в СПРе , Секретарем торчит теперь . Дать Боратынского в манере И сразу выставить за дверь --
Аршанский бестия газеты , Почетным пожелал блажить . -- Присвоить отстранив Заветы , Безбожнику с волками жить --
Труба пройдоха с Боратынским , Аршанский приобрел почет . Евгений Матушкин за Клинским , Пошел выпил не в зачет .
*** Что скажешь гражданин Алешин , Когда Труба превознесен ? И не отвергнет доку Сошин , Поэта фиговых времен .
Богданова припас для Толи , Как дал Луканкиной надысь . Алешин ты в саду недоли , На кучи хлама не садись .
Листал альбом нерукотворный , Узрел отвергнутых тобой . И неизменно образ черный , Летел с порочною судьбой .
И камни истовых предательств , Лежали рядом и вблизи . Пылая гранью доказательств , С твоей продажностью в связи .
Где мудрецы в духовной драме И где избранники в чести? Холсты судилища во храме И счеты рвущихся свести .
*** И если вас Никитин кинул Унизив взглядом роковым , Раж упоительный не минул , Быть знаменитым центровым .
Афганистан войны жестокой , Не интересен в мирный день. В саду иллюзий с поволокой , Найти не трудно мутотень .
Страну трубой калейдоскопа , Вращает писарь волостной . И видится срамная попа , В сортире бытности квасной .
Мои поэмы о прекрасном , О жизни вольных казаков . О рубеже событий страстном И днях влюбленных мужиков .
Меня Никитин не читает , Ему Труба важней творца . И вас ничуть не почитает , От стукача до подлеца .
*** Так бывает с нами наяву , Рвем мы благодатную канву. Отрицаем добрых и простых , Ради безобразных и пустых . И меня отвергли огулом , Люди затуманенные злом . Сердобольный искренний поэт , Не гламурный , вычурный эстет . С классиком наград не обретешь , Будет слов и образов мутешь . Отвернулись скопом отошли , Осудили и с ума сошли . Добрались до гордого Трубы , Очернили путь его судьбы . Озверели от азарта гнать , Стали Анатолия пинать . Чучело топтали не раба , Был заплеван катами Труба . И к усопшим злыми привнесен , Словно ветром в бездну унесен . Падшие судилищ не в шатрах , Пыль они поветрия и прах . И иллюзий ставки серебро , Превратилось в лунное зеро .
|