ППохититель картин шёл на дело один, Был бессовестен он и хитер поразительно. Воровал все подряд: те, что плохо лежат, Те, что слабо подвесят, включительно.
Хоть охрана злосчастный музей стерегла, Надзирая за всеми сурово и бдительно, Паразит приходил, обрезал, уносил… И вообще, вёл себя омерзительно!
Так однажды, а это извечный закон, Случай дал совершить роковую ошибку. Как всегда, он вошел, зал глазами обвёл, Умыкнул дорогую старинную скрипку…
Но никто не хотел инструмент покупать, За какую-то древность лишаться свободы. Так тихонько на скрипочке начал играть Наш воришка, забыв о картинах на годы.
Обнаружились в нём тонкий слух и талант, Ловкость рук помогала проворству и силе. Все вокруг восхищались, какой музыкант Среди них объявился, и деньги платили.
Скрипку выгодно сдал, на другую сменял, Сам учиться пошел музыкальной науке, Даже стал знаменит и концерты давал - Не случайно имел он проворные руки…
Приглашали на свадьбы, там он выступал, Позабыв, и не зря, воровское весёлое дело. Бельэтажи, партеры и ложи на браво взрывал, Вдохновенье даря, воспаряя над рампою смело.
А картины взирали в музеях с подсвеченных стен, Приглашали вальяжно в притихшие гулкие залы. Бывший вор виртуозно играл Паганини со сцен, А охрана дремала на креслах роскошных устало…
Саксофон у джазиста парнишка украл, но вернул. Глуповат, но узрел всю опасность такого момента. Молодежи внушал старый опытный вор Вельзевул: Музыкального, брат, никогда не бери инструмента!
|