Друзья сказали, что у меня депрессия.
А я ответил, что лишь выё*ываюсь.
Любовь. Бессонница. Кофе. Сессия.
Я уже не различаю полосы.
Пальцы прокурены. Одежда сильнее.
Я состою из пережаренных зёрен.
Читая историю Берлина, Сиднея,
Хочется упасть в коридоре.
Мне хочется скинуть сгоревшие крылья,
Мне хочется склеить себя.
Я кажусь всем добрым и милым,
Снова допивая стакан.
Я, лёжа с бутылкой под боком,
Представляю как бухой ругаюсь матом и с Богом.
Но ноль в этом толка,
Ведь только сорока
Представляет о том, как мне одиноко.
Моя дорога хотела быть мне уроком,
Когда я за школой делал глоток.
Уколы пороков. Я состою из протоков,
Не в силах переползти за порог.
Корабль плывёт к Солнцу без паруса,
Без эмоций, без надежд и без сил.
Пока Стрыкало поёт про Ялту и август,
Я пытаюь себя разгрести.
Люди испеты, разбиты о плиты,
Отправлены в отдых в престижный ресорт.
Пока в груди что-то движется с ритмом,
Моё лицо торгует лицом.
Я не знаю, что появилось раньше:
Тоска или яйцо.
Я восхищаюсь гранжем,
Я хочу сдохнуть
Пока идёт эротичный сон.
Я ужасно устал,
Я уже и не помню, когда мне было хорошо.
Я, как дрянь, хочу больше боли,
И быть истертым простым карандашом.
Друзья сказали, что у меня депрессия.
А я ответил, что лишь выё*ываюсь.
Любовь. Бессонница. Петля и лестница.
Я уже не различаю полосы.
|
