На окно неслышно лягут тени,
И чрез них теперь смотреться буду
На сей мир. Се тени тех сплетений,
Где рассмотрим мы Иисуса и Иуду.
Посмотрю на жёлтые деревья,
На бордюр, сильно запыленный зимой
Белым снегом. Пылью есть свирели
Как природа между веком- вечностью самой.
Посмотрю я на весну как на отраву.
И мне тени станут мукой ада.
Но они в прекции ведь правы.
В той, в которой безразличны боль и радость.
И я вижу те же всё пейзажи,
Только века-пол назад, а может- больше,
И страну. подёрнутую сажей,
Но увижу не народ, а что есть горьше,
Кисло-сладкую тоску о тёплом лете
И величие,подёрнутое жутью
Чьих-то мыслей. И в кювете
Снова чувства. "Будто ртутью
Провели по чьим-то мыслям,- мне виденье,-
И не влезут они снова в чьи-то рамки"
Было се до моего рожденья:
Вышли шашаки в мужества, вдруг, дамки...
Нет!!! Не вдруг!
Ведь были то ни пешки.
И поэтому им ни по чём страданья,
Ведь заполнили они собою бреши,
Что бывает со времён преданий.
|
