ПОВЕСТЬ В СТИХАХ
ОСОЗНАНИЕ БЫТИЯ
Глава 1
ЭХО СУДИЛИЩА ПАДШИХ
*** Когда вы будете глаголить На месте подлого суда , Не стоит истину неволить И кривду славить господа .
Пыль золотая застит взоры , Улыбки лживых все милы . И хочется забыть раздоры , С казненной жертвою хулы .
Прекрасны встречи дорогие , В округе чудные места ! И пусть мерзавцы не благие , Попрали заповедь Христа .
И c Ивановым Николаем , Вокруг возникнет Ватикан. -- Мы в индульгенции вникаем -- Рашанский скажет старикан .
-- Теперь звучите как набаты , Двуликих речи и стихи . Мы все полковника солдаты , Грехи суда нам не грехи !
Забыта Гонченко в столице , Считать баранов ни к чему . Не видно в членистой мокрице , Крылатой музы никому --
За тексты бросовые орден , Медаль за перечень годин . На многое лукавый годен , Когда с Дорожкиной един .
Предай на повороте юность И песню журавля небес , Возлюбишь роковую лунность , Как бездуховный мракобес .
Но если ты имеешь совесть И честь нигде не потерял , Обдумай заблуждений повесть , Как прежде злыдням доверял .
Поэт всегда один в юдоле , Где нет пророка на века . Приговорен врагами к доле , Творить у света камелька .
*** После Судилища я обращался , Думал помогут ответы найти . Год ожидания лихо промчался , В гору придется Сизифом идти .
Для Иванова важнее процессы , Для Шаргунова важнее журнал . Были в России похлеще эксцессы И пострашнее судебный финал .
Оклеветали творца безобразно И исключили из списков своих ? Но обвинитель Труба безотказно , Делает все для СП за двоих .
Мещеряков в секретарской колоде , Мерин Пилат для Тамбовских кобыл . И у Двурожкиной алиби вроде , С ней Николай Николаевич был .
Злым индульгенции , доброму фигу , Катам награды , поэту зеро ... Если попал в генеральную лигу , Будет почетных подарков ведро .
*** Что толку обращаться к Иванову , Ему важнее список большинства . С доносом осудили Казанову , Красавца без известного родства .
Что толку обращаться к Шаргунову , Сергею важен образный мотив . Приходится шататся по Тамбову , И думать как предатель некрасив .
Предатель не один такой ужасный , Как с улицы Двурожкиной кошмар . И обвинитель злобный безучастный , Нанес судьбе язвительный удар .
Поэта защищать от злыдней надо , Бездарные свой курень защитят . Талант всегда бесхитростное чадо , В него ошметки нечисти летят .
Творец один , бездарных мириады И в списках превалируют они . И Шаргунову с Ивановым рады , Когда охаят светоча в тени .
Награды за туфту им золотые , Приспособленцам выбора простор . Пустые строфы , авторы пустые , Но заведен величия мотор .
Мои шедевры отвергают сразу : Сергей Шаргунов , Замшев и Труба . Не прибегая к мудрому наказу , У классика нелегкая судьба .
Пусть отвергают доброго творенья И защищают злыдней колготы . Моей души светлы стихотворенья , Витающие в мире красоты .
*** За Москвой простор другой , Жуткий и прелестный . Над Россией дорогой , Вновь покров небесный .
У столицы свой резон , У провинций разный : В Сочи бархатный сезон , А в Тамбове праздный .
Ярмарка была надысь , Яркая как фишка . Просияла солнцем высь И луной -- коврижка .
Книгу кинули вчера , Нет шедеврам фору . Не идет ко мне гора , Не иду я в гору .
Осудили над крестом , Обозвав зловредом . И у Роджера с шестом , Забавлялись бредом .
Эх , изгнал бы Михалков , Бесов из нечистых . В ТСП среди "волков " , Двадцать два речистых .
Оголят клыки пащек И фантом бодают . Кто душевный человек , Сразу осуждают .
Бесогон им костолом И чужой по духу . Он сражается со злом , Чтоб изжить проруху .
Ерпылев или Краснов , Кто из них покруче ? Кто за Родину основ , В Оренбургской куче ?
Михалков играй себя , В светлых днях России . Бесов изгоняй любя , Паству дел Мессии .
Отребье
Она их напрочь извратила , Метресса Валя от Тропы . И все вокруг переменила , От горизонта до стопы .
Иные люди и законы , Иное слово на устах . Они ее пороков клоны И греходелы на местах .
Двоятся фрики и троятся , Меняют признаки личин . Исчадья Бога не бояться , Из - за продажности причин .
Осудят светоча и маму , Осудят Родину и мир . Взметнет Двурожкина панаму , Вопят - Судилища кумир ! -
Она им сребреник из гнили , Они ей души из нее . Отребье тени окрылили И кружит бездны воронье .
*** И Майка злыдне поддалась , И куклой сцены Тен глаголит . Среда из мрети создалась , Как буд - то бездна их неволит .
Лицо теряют дамы вмасть , Поветрию играть для многих . Но пиковой мегеры власть , Для бездуховных и убогих .
Карга предстала палачом , Оклеветав поэта в храме . Вы с отвратительной о чем , Толкуете в безбожной драме ?
Игра для многих обошлась , Расплатой долей обреченной . Старуха в подлостях зашлась , С душой интригами крученой .
Тень ляжет гулкая на Тен : Грехов , пороков и гонений . И для Луневской нету стен , От роковых грехопадений .
*** Не пожелаю им удачи , Не пожелаю ничего . Пусть нерешенные задачи , Их преткновение всего .
Не быть Ирине вожделенной И Майке трепетной не быть . И в мэрии судьбой разменной , Мисс помаячить и убыть .
Когда исчадие возносят И прославляют игры зла , Они несчастие приносять , С дарами шабаша козла .
Кумир и фетишь двуедины , Рабы в кругу нечистых дней . Есть женщина любви долины , Свет милосердия над ней .
Нет подлости в ее воззреньях , Нет тени зависти в слезах . И где отчаялись в сомненьях , Лучи добра в ее глазах .
*** Ни слова в защиту поэта , Ни жеста с улыбкой добра . Лишь ясным дыханьем планета , Дарует надежду с утра .
Во храме творца осудили , Над скорбным распятьем Христа . Грехами фантом нарядили , Раскрыв роковые уста .
И славили злыдню вальяжно , Кумира поместных властей . Даря клеветнице отважно , В цветах адреса новостей .
Творец отлучен от Союза , Своих справедливых основ . Играют подобие блюза , Сатрапы безбожных оков .
Тусовка зашлась от признаний , Метрессе продажных порук . Гонимый в тени испытаний , В сиянии творческих мук .
*** Крысы бегут с корабля : Света , добра и любви . Злыдня награды суля , Серым твердит: - Се ля ви -
Крысы тропинки теней , Вмасть отрастили клыки . Тех ненавидят сильней , Кто от грехов далеки .
Флейты мотив заводной , Крыс увлекает грешить . Белой нельзя ни одной , Светом мозги потрошить .
Крысы бегут с корабля , Сила небес в парусах . Злыдня поэтов хуля , Лютой завоет в лесах .
*** Такая лажа - просто жуть , Литературщина в Тамбове . Таланта истинная суть , Как отрицанье в полуслове .
Нельзя голубку покормить , Нельзя возвысить откровенье . Сумеют злыдни очернить , Любое светлое мгновенье .
Дорожкина мегера зла , Меня гнобила до предела . Грязь клеветница разлила И на судилище гундела .
Алешин местью исходил И предавал меня безбожно . Наседкин мерзким угодил , Как безобразному возможно .
Мещеряков палач судьбы , Аршанский хищный обвинитель . От их судилищ и Трубы , Побереги меня Спаситель .
*** Лучше стоя сказать: "Аз воздам" И затылок слегка почесать . Чем стоять на коленях мадам И Василия Коли сосать .
Без " Люпфи " ты была бы иной , Не ославленной вдрызг пошляком . А с развратом несешь перегной , Своих случек с любым мужиком .
Что удобришь составом грехов , Бездуховности дерзкой в былом ? Сотни членов познав женихов И тунгуса Николы с козлом .
Твой роман о животных дурной И Морозов ушел от тоски . Для тебя за порочной стеной , Одиночества бесы близки .
Ты зачем осудила творца ? Для кого ты прогнулась корцом : Для предателя и подлеца , И Двурожкиной с ведьмы лицом ?!
Глава 2
ВРЕМЕНА НЕ ВЫБИРАЮТ *** О Дантесе Александра говорила , Где надысь меня оговорила . Поддержала Валю в клевете , Позабыв о светлой доброте . Осудили злыдни без труда , Яркого поэта навсегда . Судьи все Дантесы у метрессы , Как садисты бездуховной пьесы . Марков пистолет направил в долю , Николай Наседкин метил в волю . И Труба стрелял не в воробья , Злобу к доброхоту не тая . Целовал Алешин жарко дуло И Луканкину порывами не сдуло . Вновь по македонски без огня , Стал Мещеряков хулить меня . Порох у Аршанского взрывной , Пуля цвета подлости земной . У Знобищевой - Дантеса жизни цель , Осудить поэта и в метель . Над крестом распятия где был , Ближний стать подонком не забыл . В храме покаяния и книг , Стали люди бесами на миг .
*** На Чердаке читали Пастернака , Стихи и откровения Живаго . И обвиняли каждого варнака , Доведшего Бориса до люмбаго .
Какие коммунисты роковые , Творящего шедевры затравили ? Устои и основы вековые , Идеями люмпенов покривили .
Чердачники не помнили эксцесса , По коридору ближнему налево . Поэта обвинила поэтесса И наплевала на распятья древо .
Она травила светлого поэта И над Голгофой вмиг оклеветала . Ее друзья поборника завета , Судили как Дорожкина мечтала .
Пылала жалость к житию Бориса , К Валерию осталась без ответа . Читала строфы яростно актриса И хлопали судившие поэта .
*** Не стихи а рассужденье , Пересказ былых времен . Николаевой раденье , О значении имен .
Кай и Герда Александры , Ждут в морозы чудеса , Не сажают олеандры , Льдом слагают словеса .
Получается как было . В сказке с темой ледяной . Александры снова шило , Из сосульки слюдяной .
Борода вся из сосулек , И стреха солома грез . Иней синий от писулек , С рунами стволов берез .
Радзивиллы не кривили , Каждый грешною душой Вмиг Барбару отравили , Панну с тенью небольшой .
Мать невестке у камина , Яд подсыпала в бокал . Как метресса Валентина , Когда демон потакал .
Сами в храме осудили , Вдрызг творца оклеветав . Николаева не ты ли , Стала фурией подстав .
Ходит призрачная панна , В черном около пруда ... Александры сказов манна , Сыпется в кулек всегда .
Развернет кулек пошире , Манна строфами парит . Сколько откровений в мире , Столько Саша повторит .
Пастернак там и Елена , Здесь Дорожкина и ты . Освещает вас Селена , Серых в дымке пустоты .
*** Спали тамбовские кошки , За золотым кораблем . Маша протерла лукошки , Чистым своим миткалем .
Не сочиняйте законов , Кошки домов бытия . Год не услышите стонов И не взметнется шлея .
Сэра мяукай потише , Будет Просперо легко . Бруно калачиком в нише , Сонный парит высоко .
Мы за жрецов и провидцев : Валя , Елена и я . Снова не лживые лица , Наши тревожат края .
Судим кого пожелаем , Парус величья подняв . Лунный покров расстилаем , Снов волшебство переняв .
Драный кошара Никола , Снова истошно завыл ... Надпись: "Двурожкиной школа", Криво в броске покривил .
Судим на месте распятья , Злобно оскалив уста . Наши чудесные платья , Краше заветов Христа .
Нас возносили с пеленок , Каждый с короной храним . Кто не Тропинки ребенок , Будем мы Ироды к ним .
*** Они забыли о судилище , Мгновенно в раже торжества . Дорожкина идей вместилище , Кумир мамоны божества !
Зачем творец им нерадивый , В порывах жаждущий любовь ? Когда взывает мир игривый , Наградами и славой вновь .
Дорожкина заслуги мает , За многолетний бренд кружка . И с удовольствием взимает , С подруги голос и с дружка .
Поэт осмелился мытарить , Ее стратегию во всем ?! Пусть обвиненный погутарить , У водопада с карасем .
По уговору суд безбожный , Провел исчадий карагод ... И оголтелых зуд подкожный , Был метой будущих невзгод .
*** Как выйдет розовощекая , Призывно мотнет головой Так публика невысокая , Становится Марор травой .
-- Такая вот баба Тамбовская , Мария Знобищева днесь ! -- Рашанский и Ива Жиндовская , Приветствуют лютою весь .
-- Баранова - Гонченко брошена , В фантомный задворный утиль . Трава Современника скошена -- Двурожкина лжет Изергиль .
За Машеньку все за румяную , Любого на свете порвут . И снова траву дурнопьяную , Под святки Купала нарвут .
Миронов для шАбаша кривичей , Как Голубь - Прегольский лапух . Летят Притамбовские чибисы , Где взмыл одуванчиков пух .
*** И на Рифеях Маша выступит , Как в Химках под Москвой . Все круги ожиданья выстудит , Метелью слов пустой .
Пройдут два года ненаглядных И к вам приедет икс. В лесах Тамбовщины оглядных , Поев десятки Твикс .
Быть может Ветер - Моисеева , Быть может Самород ? Приедет Любушка Рассеева , Весь скушав бутерброд .
Я Медная хозяйка Горушки , Знобищева для вас . Из хрусталя Рифейной Золушки , Сварганю туфли класс .
Фантом расшаркался Миронова И Голубь как Фагот . Знобищева и Ветрогонова , В одном лице Майн Гот !
*** Бумажные самолетики , Направились вникуда ... Алексисы все пилотики И клоников череда .
Рисованы лица юные , Похожие как один . Витают мечты подлунные , За откровеньем гардин .
Недвижима створка открытая И ветер притих вблизи . Упала Алексис сбитая , Стрелой утонувшей в грязи .
Проснулась девица нежная , Гитара висит на стене . Россия любви безбрежная , Появится друг не во сне .
Амур на картине пятый , Где четверо у моста . Лежит самолетик смятый , Шагает с цветами мечта .
*** Толи шар еще не в лузе , Толи Миша на парах ? Не узрел красотку в музе И напился в номерах .
Говорил с собой зеркальным , Крулолицым как бобок . Я в Лаосе был астральным , Самый вольный колобок .
Убежал от волка разом , От лисы и кабана . И увлекся вновь рассказом , О прикольном оба - на !
Мой герой Гришаня Тошкин , С детства шустрый дуралей . И дружок его Картошкин , Сущий Квакин Бармалей .
Дети слушая смеются , Где Картошкин там аврал . А у Миши мысли вьются , Словно в гоне он марал .
*** Товарищ Тимофеев снова Химки , Заставили перешнурить ботинки . И посмотреть на праздные картинки , С учетом поэтической сурдинки .
Бревно в глазу увидели циклопа И как плыла на буйволе Европа . Так поиграл Орфей земного лика , Что в музыке воскресла Евридика .
Слова не знаки времени и ноты , Они светила творческой работы . Слова планеты образных миров И ангелы шедевров мастеров .
Не все преодолели сито Химок И поредел первоначальный снимок . Писателем не станет костоправ , Не сотворивший мирозданье глав .
Товарищ Тимофеев нас не ждите , Вы сами о талантах заявите . Чтоб творчества машина повольней , Сияла всей палитрою огней .
*** Как буд - то не было судилища , На месте искренних молитв . И светлый дух книгохранилища , Не изнывал от грешных битв .
Они служили славно в армии , Теперь всем сердцем палачи . Они чернеют рьяно кармами , Как тати в гибельной ночи .
Жестокие живут починами , Играют роли мудрецов . Но за холеными личинами , Кривые рожи подлецов .
Читатели не зная истины , Внимают злыдням горячо . Осужденный злословье выстрадал , Подставив ангелу плечо .
Их святотатство совершенное , Пылает метою в груди . Падение судьбы бездонное , Поправшим Божье - Не суди .
*** Им кривда упоительная мать , Она их ложью черною вскормила . Они стремятся бездну понимать , У всякого подручного кормила .
Улыбчивы и сыпят словеса , На публике по мере интереса . Но добрые всего на полчаса И злобные по метроному беса .
Прикид лощеных внешняя канва , Скрывает шкуры толика прикида . В астрале волкодлака голова И тело безобразная хламида .
Нет совести , потеряна давно , От чести не осталось дуновенья . Им извращаться всюду суждено , От жажды суеты до упоенья .
*** В Староюрьево вестница Цурикова , Пригласила на утреник Дурикова : Будут пляски с горбатой Ягой , Ты маши ей корявой слегой . Дед Мороз укатил на санях И оставил сосульки в сенях . Прилетела старуха крученая И дымит ее ступа копченая . Космы Бабы Яги до груди , Ты бесстрашно на шабаш гляди . Фея Цурикова палочкой фокусов , Цветники проявила из крокусов . В отринув плясавшую Ежкину , Закружила Валюху Двурожкину .
*** Так вышло ныне и случилось , Врагов лукавых пруд пруди . Почетным быть не получилось И путь нелегкий впереди .
За доброту и человечность , Судили злыдни над крестом , Где подорвали храма вечность, С распятым Господом Христом .
В Тамбовской жизни славят катов , В разделе фикций спецпроект . И грома не слыхать раскатов , За блефа гнусный диалект .
Мамоны торжища в разгаре , Тщеславным перемены в масть . Бездарные в шальном ударе , Их награждает щедро власть .
Пишу шедевры без надежды , Быть напечатанным спецом . В редакциях сидят невежды , С душой аморфной и лицом .
*** -- У них за талисманы ласты , Мещеряков вдруг осерчал -- -- Они Тамбовские балласты , Союза творческих начал .
Нули они , места пустые , Не пишут больше ничего . Теперь их судьбы не простые , Гроша не стоят одного --
Предлит имел ввиду Марию , Елену , Сашу , Толяна ... -- Позорят выскочки Россию , Стихи не пишут ни хрена !
Теперь и Зайцева балластом , Народу потревожит слух . Лишь Валентинович фантастом , По саду ходит как петух --
Глава 3
ПЛЕННИКИ СВОБОДЫ
*** В борьбе обретем мы право свое , Без права на славу сегодня . В защиту Отечества точим копье И видим как мечется сводня .
Она соблазнила Куняева сном , О новом настрое в Союзе . С Барановой - Гонченко об одном , Мечтала погрязнув в обузе .
Подсунула Машу в сиятельный Наш И славил мадам Современник . Но всех победил атаман не Бурнаш , Полковник Кавказский пленник .
Она поменяла личину опять И вместе с Трубой не хама , Сумела поэта фантом распять , На месте Голгофы и храма .
Играет процентщица на судьбу , На грешных рулетках Тамбова . Без права на славу ее табу , К таланту и классику Слова .
*** Ни на что не способны уже , Тропиканки Дорожкиной Вали . На красивостей рубеже , Евтушенко всучил им медали .
И Труба им язык показал , И Алешин увесистый кукиш . Только полный бомонда зал , Зачеркнула метресса - сукиш .
Переделала Валя салон И Елена уже с Боратынским . Даже Юрия Мещера слон , Упивался иллюзий Клинским .
Все иное вокруг и вблизи , Лицемеры Тамбовщину гробят . И купаясь в исчадий грязи , О великом грядущем буробят .
Бревна ада пронзили глаза , И в пучине пропавшие души . Но скользнула росинкой слеза , С лепесточка лазоревой суши.
*** Светлана Пешкова в фаворе , Как Грицацуева мадам . В Тамбове пишут на заборе : - За Свету нижнее отдам ! -
Активна знойная миледи , В стихах пустыни скарабей . И выпускает с буки - веди , Калининградских голубей .
Не любит дама Иванова , За откровение бойца . В Тамбове обожала снова , Мещерякова стервеца .
Ей симпатичны лицемеры , Бездушные дельцы личин . Противны чести кавалеры , С духовным перечнем причин .
Хулят предлита Николая , С Дорожкиной подруги зла . И воет волкодлаков стая , Вблизи Козловского козла .
Им мириады преференций , На совещаниях любых , Литературных индульгенций , От бежевых до голубых .
Они творцами недовольны , С трудом превозмогают визг . И возбужденно хлебосольны , С Остапами лгунами вдрызг .
Для них судилище устроить , Как пальцы мутью окропить . Гонений беды тем утроить , Кто хочет Божье укрепить .
*** Какое имя дорогое , У Меньшиковой Эмма . Звучит значение другое , Душевная не клемма .
Не каменистая натурой . Не дождевая существом . Эммануэль не с диктатурой , Созвучна с высшим божеством .
Прекрасна Ирма покаяньем И Эмма превосходный тип . Но угнетает воздаяньем , Начальникам седалищ ВИП .
Речей хвалебных медовуха , Не всем талантам по душе . Ты вдохновись стрелою духа , А не лягушкой в камыше .
Свободная от словоблудства , Будь Эмма с Богом навсегда . От раболепья до иудства , Фальшивых пассов череда .
*** Я расскажу о том что было , Не в назидательном ключе . Обиды бремя не убыло , Оно сгустилось на плече .
Свинцовый образ обвинений , Весь тяжелеет без частей . Стечение огульных мнений , Судилище в пылу страстей .
Без предварительной беседы , Без писем откровенных строк . Судилищем взъярились беды , Вливаясь в мерзостей поток .
Зло утвердили без разбора , Поэту в храме палачи . Потом по веянью задора , На пламя плюнули свечи .
Опять мучители жалеют , Себя в безнравственной среде . И опорочить вожделеют , Творца повсюду и везде .
*** Они похудели оба , Наседкин и Марков Валерий. Подонков сжигает злоба , Поганых , бесовских поверий .
С Аршанским вовсю обвиняли , Поэта в разрушенном храме . На светлые грезы пеняли И верили падшей даме .
Почетная града Тамбова , Несла ахинею безбожно . Оттенки чернила Слова И смыслы не осторожно .
Лгала как всегда умело , Дурманила шоблу хуливших . Грешила процентщица смело , Чтоб души погибли судивших .
Вновь Юрия Мещерякова , Всего затрясло в эпатаже . Труба и Алешин снова , От злобы сдружились даже .
*** Мария вспомнила не все , О том что прочитала . Знобищева взяла еще И в грезах повитала .
-- Сидит в читателе малец , Не мыслит о полезном . В Наседкине сидит подлец , Лепечет о скабрезном .
В Луканкиной сидит божок , Как лилипут слюнявый . И продувая свой рожок , Привносит гуд вихлявый .
В Трубе безумный голосит , В Алешине убогий ... В Дорожкиной вовсю басит , Уродец колченогий .
В Аршанском дуется малой И брызжет злобным взором . Но угодил Амур стрелой , В Шматко с Рисе узором --
*** Пригревают кривду в душах , Ради славы и наград . Имена хотят на грушах , Начертать пером отрад .
Селиверстов бьет в набаты : -- Стал Юпитером Олег -- И Котовские пенаты , Накрывает серый снег .
Лжет Владимир оголтело , Коронует вдрызг нуля . Бронзовеет рьяно тело , Звоном ближних веселя .
Селиверстов в бездне видел , Кто стремился на престол . Всех заслуженных обидел , Фото уронив под стол .
Или прав Владимир все же , Наплевав на лица злых ? Блеф имеет время тоже , Пропадать с судьбой живых .
Кудесник и вещий
Намедни сбирался Хвалешин Олег , Отмстить вековечным квазарам . За буйные грозы и ветреный снег , Предать их могучим Стожарам . С дружиной фуршета присел на коня И стал рассуждать о значении пня .
Из парка приперся кудесник Труба , Перуна поклонник и Чура . Душа его смутная в туне слаба И согбенной стала фигура . Олег посмотрел на Трубу не дрожа И стал вопрошать о грядущем бомжа .
"Скажи Анатолий любимец богов , Что будет в грядущем со мною ? Сражу я талантов когорту врагов И станет ли светлое тьмою ? Открой мне всю истину не утаи , Какие в веках перспективы мои "
"Запомни Олег словеса мудреца , Твой щит на вратах Трегуляя ! Ты воду не пил с отраженья лица И жил всех творцов предавая . Ты примешь конец от коня своего , Нулем ты сидишь на загривке его "
*** Камин искрится иногда , Когда горят поленья . К Трубе нагрянула беда , Он вышел из правленья .
С учета снялся Анатоль , Мгновенно без эксцессов . И воспарил Алешин Ноль , Над чередой процессов .
Финты шальные наяву , Судьбу свернули сразу . Труба не плюнул на траву И не прибег к экстазу .
Чужой Труба среди чужих , В СП Тамбовской жути . И не найти уже своих , По духу и по сути .
Зачем травившей помогал , Меня безбожной своре ? Так милосердного ругал , Как крайнего в раздоре .
Зачем судил меня , зачем , В порушенной святыне ? Не вдохновит звезда ничем , Заблудшего в пустыне .
Кого душой воспринимать , Когда отвергли злыдни ? Кого сердечно понимать , Когда тщеславны сидни ?
Пилата Юрия в бреду , Увидишь , станет дурно . Иуда мечется к стыду , Алешин вновь бравурно .
Знобищева жестока вдрызг , Злым духом извращенка . Пылающей пащеки брызг , Не вынес бы Кащенко .
Ты Лиром видишься Труба , Отвергнутым и смутным . Печальная твоя судьба , С порывом баламутным .
*** Жуткие особи , страшные , Члены СП Тамбова . С власти чинами брашные И фарисеи слова .
Мраков чинарики тушит , Важного депутата . Руки Хвалешин сушит , Неугомонного хвата .
В тремор впадает Наследкин , С карликом финансистом . Рядом считает Барсеткин , Деньги в подвале мглистом .
Скалится злыдень Рашанский И обнимает Двурожкину . Снова Белых - Россошанский , Ведьму несет Запорожкину .
Голубя душит Дубровина , В зеркале Маша Знобищева . Дымка в люпфи Чернобровина , Саша доносчица Свищева .
*** Твой Times New Roman Знобищева , 12-й кегль не вместит . Ты лучше вояжем Радищева , Проехай и сын посвистит .
А дочка посмотрит на многое : Москва - Балагое - Нева ... В Тамбове оставьте убогое , Дорога теперь не крива .
Прокрустово ложе не в Делкино , Оно у Кудимовой вновь . Подушки легки в Переделкино , Когда Бог навеки любовь !
В коробке куриные косточки И в образе кодовый штрих . Гостям не подарятся корочки , Как пропуск в просторы живых .
Спрессуйся Знобищева к финишу И кубиком гоночным стань . В "Феррари" из Питера в Кинешму , Потом всей семьей в Верестань .
*** Умножить зло невозмутимо , Под видом добрых мудрецов . Такое действие сравнимо , С перелицовкой подлецов .
Быть лицемеров - кредо ваше , Чинам двуликим угождать . Все светлое родное наше , Любым путем не подтвержать .
Сильна Дорожкина в почете И Тропиканки все в меду . Плевать что грешная в зачете , Давно у нечисти в аду .
Судилищем творца распяли , Во храме Господа креста . И злыдни вдрызг оклеветали , Поэта с верою в Христа .
Ты с шельмой заодно Марина И ты Аркадий заодно ? Взорвись Амаргеддона мина И канте на исчадий дно .
*** Калашный ряд , свиные рыла , Тень подлецов меня накрыла . На стенах рынка "Спецпроект" , Кропает низменный субъект .
Он предал юность с журавлем И пишет о былом углем . Сам никакой в высоком слове , Но за мазурика в Тамбове .
Плешивый друг его вблизи , Весь хряка мордою в грязи . Другой откормленный сикач , С клыками трепетных палач .
Когорта в свиньях бесенят , Всех не вонючих обвинят . Они цари бомонда мини И свиноматка Валя с ними .
Уйду подальше от мурло , Где други лоера Тарло . Там пахнут медом калачи И свет божественной свечи .
Глава 4
ОСОЗНАНИЕ БЫТИЯ
*** Труба ты бывал речистым , Двуликим , тщеславным , плечистым . Ты в прошлом не будешь чистым , Но в будущем стань лучистым .
В руках твоих личная воля , В душе твоей новая доля . В тени пандемии юдоля , И змий воспарил алкоголя .
Уйми роковую свирепость , Твой дом освященная крепость . Забудь напускную нелепость , Дорожкиной свальную репость .
Сады ты сажал дорогие И помыслы были благие . Но злыдни судили другие Поэта вблизи панагии .
Зверел ты творца осуждая , Поборникам зла угождая . Отвергли тебя принуждая , Молчать у божницы рыдая .
*** Ты хочешь в будушем спастись И душу в рай направить ? Молись Макаров и крестись , Что было не исправить .
И Начас хочет не пропасть , Душой в полыме ада . Смири лукавой воли страсть До тленья и распада .
Про Валентину не хочу , Писать и тратить нервы . Из - за карги судьбой плачу , За козни злобной стервы .
Добро Елене и Мари , Вы щедрое творили . Сжигая грешное внутри , О чем не говорили .
Судилище вершили мне , Вы с кривдой искажений . И души мечутся в огне , Зеркальных отражений .
Никто меня не защитил , В миру от злых исчадий . Иуды зло предвосхитил , Предав творца Аркадий .
Не воздержался от беды , Олег Алешин снова И очернил мои труды , Искариот Тамбова .
Вредит Алешин лицемер , Моей судьбе поэта . И молоко лихих химер , Пьет жадно до рассвета .
Вредят мне скопом палачи , Всей шоблой Трегуляя . И бюсты лапают в ночи , Дух падших умиляя .
Не осуждай творца творец , Ни в храме , ни в округе . Лавровый видится венец , На не судившем друге .
*** Четыре по двадцать Макарову , Аркадий гласил интервью : Как сложно больному Дракарову , Творить эпопею свою .
Неможно остаться поэтом , Когда оставляют стихи . Нельзя восхищаться рассветом , Когда ослепляют грехи .
В мешках откровения дамы , Макаров порыв прочитал . Роман о событиях драмы , Дрожащей рукой начертал .
Еще Кузнецова припомнил , Которому честь воздавать . Иуде вблизи не напомнил : Погано творца предавать .
Не вспомнил Макаров о плахе , Судилища в храме былом . Не вспомнил Аркадий о крахе , Поправших Завет огулом .
Щеряк за кровавого Понтия , Алешин Иуда в строку . Дорожкина выродок Монтия И ждет их петля на суку .
Наседкин волчара Крылова , Труба из изгоев времен . Аршанский еврей из Козлова И прочие с кляксой имен .
И в восемьдесят лицемеру , С друзъями приятно грешить . Почетной гражданки химеру , К безбожному делу пришить .
Вовсю восхищался Аркадий Макаров друзьями беды . До рая неведомо стадий , До ада судивших следы .
*** Настало время скобяное , Все у Макарова земное. Поэзия не бьет в набат , Аркадий не зари комбат . Он не водица в снегирях И не служивый в Бондарях . Макаров не бежит по травам , К взывающим подлунным павам . Он не строитель на стене И тень незрима на стерне . Поэзия ушла без веры , Макаров эгоист без меры . Без музы очерствел теперь , Как загнанный ветрами зверь . Не отразит Воронеж весь , Стекляшками родную весь . Но друг Алешин всем задаст , С личиной маг Пустобалласт . . Аркадий гонит порожняк , Алешин коваль железяк . Такую чушь несут вдвоем , Гудит тамбовский окоем .
*** Где твои таланты Валентина , Тысяча превознесенных дам ? Поглотила отрицанья тина , Сонмы одаренных по годам .
Скольких ты хвалила тропиканок И Трубе в бреду не сосчитать ! Кто - то обалдел от запеканок , Кто - то научился подметать .
Маша ничего почти не пишет , Саша чушь пролетную творит . И Елена равнодушно дышит , Вестницей миров не говорит .
Выставишь стишата в Александре И опять рутину создаешь . Почернеют соки в олеандре , Когда ложь бездарных воспоешь .
Драмтеатр Державин не построил , Здание собрания дворян . Кто в журнал поддельное пристроил , Оставляет с кукишем мирян .
*** Рассказы о детстве Макарова , Подъем напечатал зело . Как будто на хуторе Ярова , Икара пылало крыло .
Все образно и замечательно , Но время летело стрелой . И Ремизов сам основательно , Учил всех кружится юлой .
Поэзии не назидательно И Майя учила любя . Макаров Аркадий старательно , В стихах не пригладил себя .
На пятнице у Акулинина , Другие слова и дела . Аркадий чихвостил Скотинина И грез распускал удила .
Вот я поталантливей многих, В сюжетах и каждой строфе . Макаров за друга убогих Друзей палача в галифе .
Алешина любит продажного , Аркадий теперь одного . И ценит газету вальяжного , Где ценного нет ничего .
Творца над крестом осудили , Макаров молчит при свечах . С Алешиным вновь возродили , Иуды фантомик в речах .
*** Макарова коснулась старость , Все устремления смешны . Излишняя слепая ярость , Когда попутчики грешны .
Твердит Аркадий о прошедших , Событий в мире не простом . Но смысл в судилище нашедших , Он оправдал в краю пустом .
Лихое время у варнаков , Твоих жестоких кунаков . Они помечены без знаков , Исчадий метою веков .
Гордыня ваша неуемна И души разъедает зло . Россия выбором огромна , Вас к святотатству привело .
Творца к беде приговорили , За слово правды на юру . О чем вы лживо говорили , Все почернело на ветру .
*** Твое повечерие ложное И был Акулинин прав . Поветрие духа безбожное , Сквозит в промежутках глав .
Ты лгать подбивал Алешина И щедро юлить судьбой . Перчатка сражений брошена , Дорожкинцев чти гурьбой .
Продажных венчай у Лихона , Кумирами быть времен . В Донском повечерии Тихона , Господь за духовность имен .
Тщеславия до отвратности , Посей семена свои , Где чинят сплошные гадости , Двуликие други твои .
И ярость твоя лукавая , Как сам ты лукавый весь . Стезя откровений правая , Не студит родную весь .
*** Твой родничок в саду безлюдном , Мой родничок в степи родной . И в творчестве не обоюдном , Нет перемычки ни одной .
Мы разные до электронов , До всех молекул существа . Ты жаждешь звуков камертонов , Я жажду трепет естества .
Ты предаешь и обвиняешь , Не сожалея ни о чем . Как лютый патлами линяешь , Взирая согбенным сычем .
Я вдохновенье ожидаю И берегу поэта честь . Россию словом созидаю , Шедевров грез не перечесть .
Мы разные на фоне статуй И в междуречье бытия . За сумрачное время ратуй , За свелое радею я .
*** Когда мозги туманят бесы , Взывая гласом из души , Для Александры поэтессы , Все мирозданья хороши .
И вековечное над тленом , И ветреное в голове , Займутся огненным обменом , Когда росинки на траве .
Для Николаевой нет Бога , В ее поэзии святой . Блеснет лучинами тревога И лед растает под пятой .
Поэт один у Александры , Всевышний светится не с ним . Бегут из леса саламандры , Чтоб в поле повторить интим .
Такая чушь в строфе бытует , Как дикая ночная мреть ! Но Александра вновь кукует , Чтоб нос невежде утереть .
*** Услышав речь не в поволоке , А с болью искренней души , Был Игорь Николаев в шоке И побледнел весь не в тиши .
Кричали глашатаи рынка , О пересортице рядов ... Моя ужасная картинка , Была о перечне судов .
Раскрылась каверза худая , В библиотеке на краю , Дорожкина не молодая , Оклеветала жизнь мою .
Несла мегера ахинею И обвиняла как могла . Собранье соглашалась с нею , Забывшей Господа от зла .
-- Валерий ты душой не плачь И честь в суде восстанови -- -- Зачем , когда Щеряк палач , Поклялся бесам на крови --
*** Теперь Труба не нужен власти И дожам СПР любви . Готовь распутанные снасти , Иди рыбешку полови .
Вода запруды посветлела , Карп разыгрался широко ... Пока душа не охладела , Витай мечтатель высоко .
Весна в разгаре возрожденья , Лови прекрасный миг судьбы . Труба с ожогом униженья , Забудь подельников татьбы .
Как буд - то небыл у кормила , Не бегал липовым Левшой . И власть тебя не покормила , Соленым хлебовом с лапшой .
Лови Шушпанских красноглазок , Плотву , лещей и окуней ... И не заноют без повязок , Стигматы окаянных дней .
Глава 5
БЫЛЬ И НЕБЫЛЬ
*** Вот Горы Лысые вблизи , Луна сияет кругом ... Пришел в музей не Саркози , Канчук с Иваном другом .
-- Смотри Иван на торжество , Старинных весей края ! -- Но исказилось божество И все вокруг играя .
Поэта судят у креста , Страшилища и хари . Запахли грешные места , Болотным смрадом гари .
Канчук себя определил , В фантоме деревянном . Он с околесицей юлил , В порыве окаянном .
Исчадья кланялись карге , Тянули лапы к жути . Старуха сидя на слеге , Отстой крутила мути .
Щеряк безумствуя с шестом , Вилял хвостатым задом . И ведьма поглощала ртом , Что исходило рядом .
Хвалешин истово скулил И рьяно выл шакалом . Музейный шАбаш веселил , Мегер с козлом нахалом .
Канчук слегка оторопел , Иван немного сдрейфил , Но снимки утвердить успел И сделал яркий селфи .
Лохматый нежить пробубнил : -- Идите в лес Челнавский . Зарытый клад не оценил , Крымчак бредун заправский --
Музей кипевший суетой , Притих к рассвету споро . Иван смеялся золотой , Канчук с кнутами Зорро .
*** Друзья Иуды и шалавы , И фаворитки Мариам , Взаимно несказанно правы , В деяниях безумных драм .
Права метресса Валентина , В интригах славицы своей . Наследкин с обликом кретина , Прав от поджилок до бровей .
Хвалешин правый в эпатаже , С бородкой сивого нуля . Он у предательства на страже , Судилища всему суля .
Щеряк изобразив Пилата , Правдивый с кровью на руках . Мечтает о шелках халата И Гюльчатай с ним в облаках .
Макаров фору дал позора , Евстахий злыдням калачи . И в раже с темами раздора , Творца судили палачи .
Судили хищники тщеславья , Поэта помыслов благих . Адепты гнусного бесславья , Кривее в шАбаше других .
В их правоте не осененной , Гордыня мерзкая сквозит ... В душе грехами пораженной , Бес куролесит паразит .
В Тамбовской жизни супостаты , За первых числятся уже . Но всех Тамбовские Пенаты , Лжецами зрят на рубеже .
Они возвысили друг друга , Господней воле вопреки . Медвежья наглая услуга , Заядлым грешникам с руки .
Пастух и колдунья
Тогда близ нашего селенья , Олег скотине вверил новь . И изнывал от представленья , Увидит Валентину вновь .
Была всех краше Валентина , В глазах чиновников друзей. Но рядом маялась скотина , Паси коров не ротозей .
Эдем витающий придуман , В стихах уверовал в себя . Сказала чаровница - вумен : -- Олег я не люблю тебя ! --
Герой сражался и менялся , Судьбу на мелочи дробя ... Но милой голос отзывался : -- Олег я не люблю тебя ! --
Стал колдуном Хвалешин слова , В Рассказ - газете ворожил . И сирой нечисти Тамбова , Возней мышиной удружил .
Судил друзей познав постылость , Состарился весь поседел . И заслужил старухи милость : -- Храни безумец мой удел --
Когда могла не полюбила , Теперь твердит могильным ртом: -- Чудил милок и я чудила , Изгоним падших дурь кнутом --
Олег метался по просторам И в туне встретился ВиктОр . Прибегли оба к разговорам , Восславив творческий бугор .
А на бугре сидел Макаров , Как поп расстрига с колбасой . И Валиных ловил Икаров , В рубахе рваной и босой .
Наследкин леший на контроле , Русалка выла на луну ... Олег в Тропинкиной юдоле , Увидел кошку не одну .
*** В Тамбове в фаворе буккросинг , Миледи таинство ведут ... Том прочитает бравый Мосинг , Как нтервентам воздадут .
У Достоевского все в норме , Раскольников занес топор . И Свидригайлов в темной форме , Зрит Мармеладову в упор .
Листает книгу "Преступленье И наказанье " чтец Насед . В душе фантомное томленье : Он Смердяков дурных бесед .
Олег менталитетом Мышкин И по поступкам Идиот . Кафтан поглаживает Тришкин И лепит жвачку на живот .
Над ним смеются мастодонты , Из новой жизни на плацу . И призраки твердят экспромты , Как серость Мышкину к лицу .
Не по пути Олегу с ними И по пути за камышом . Бегут за фриками шальными , Вновь идиоты нагишом .
Вы бюсты славных заказали ? Я заказал рубить гранит . Мне сны десницей указали , Кто Семиперстова хранит .
Читайте книги по наитью , По воле случая в миру , Соединив духовной нитью , Сюжет и образ на ветру .
Щеряк читает тексты жути , О гильотине для врагов . О безобразной судной сути И пиршестве земных богов .
Судить творца дурное дело , Оставьте подлость за плечом . Читайте все поэмы смело , Где в жизни многое причем . *** В судьбе пути пересекутся , Такие -- каждый не искал . -- Спасись и тысячи спасутся -- Саровский святый изрекал .
Спасался я добром духовным , Другим сердечно помогал , Но Валя с помыслом греховным . Творила зла девятый вал .
Мое добро забыли члены , Союза плюнув на права И под сияние Селены , Меня судили за слова .
Они спасали шкуры рьяно , Вблизи процентщицы интриг . И поиграл на фортепьяно , Бес искушающий расстриг .
Спаслись судившие свободно , От света истины святой . Христа презрев неблагородно , Попрали заповедь пятой .
И поспешили селфи множить , На презентациях трудов ... , Успев пороки приумножить , С грехами в тысячи пудов .
*** В Тамбове бытует рутина , Бессрочная , без конца . Поранила палец Марина , О край золотого кольца .
Вернул ее неугомонный , Супруг разлюбивший семью . И колокол дней пустозвонный , Трезвонит бодягу свою .
В зеркальном проеме туна И рядом не лучше теперь . Соседей суется коммуна , В открытую бросившим дверь .
Иди ты свободный на стороны , Кольцо твое хуже ножа . Пусть черные вьются вороны , Где пахнет полынью межа .
Напишутся строфы горячие , Как струи судьбы кипятка . Поймут их читатели зрячие И жизнь не петля витка .
*** Назрели ливни над Тамбовом И грянул вдохновленный гром . Кудимова брела за словом , Глотнув еще кубинский ром .
Среди коммерций геометрий , Вновь геометрия ума , Была подругой асимметрий И беспокойная весьма .
Витала параллельность линий И пряжка милого вблизи . Но тротуар под ливнем синий , С перпендикулярностью в связи .
Соседи осуждали и хамили , Но что им понималось в конуре . Любили мы и оба разлюбили , Свое былое счастье в октябре .
Судьбины параллели не рассчетны , Дарованы создателем всего . Кудимовой причины перечетны , Долдонили дождинки без него .
Зеро с нулями
Ничто не вечно под луной , Известно нынешнему люду . Быть поэтессой не одной , Кудимовой хотелось всюду .
Матроной стала у кормил , Литературного баркаса . Ее небесный свет кормил И слышались наказы Гласа .
--Ты из Родимова пошла , Девчонкой озаренной в люди . Ты вдохновенья ключ нашла И чадо теребило груди .
Плыла по ветреным морям , К причалам незаемной доли . И тень дарила якорям , И парусам порывы воли --
Настало время быть судьей , Марина всех судила строго . Поэтов смутной колеей , К признанию стремилось много .
На лобном месте над крестом , Где возносились век молитвы . Была Марина не с Христом , А с палачами грешной битвы .
Кто здесь поэта осудил , Одесную сидели рядом . Анчутка бездны им вредил , Сжигая покаянье взглядом .
Кудимова в кругу игры , Увидела зеро с нулями . И на фуршете без икры , Чаи гоняла с кренделями .
На крепи флюгер за окном , Показывал порыв бурана ... Все повернулось кверху дном , В умах поклонников шайтана .
*** Привык от грязи уклонятся , Врагами в душу брошенной ... Идите злыдни поклоняться , Кудимовой -- Хвалешиной .
Фуршет заядлых либералов , Всегда с медовым пряником . Тщеславия здесь "генералы" И Дымки с томным краником .
Им верить никогда не можно , Порочным в злых управе . Все у Кудимовой приложно , Когда с прибытком к славе .
Таких Кудимовых повсюду , Как с бородой Алешиных . Бодягу втюхивают люду , В костюмах не изношенных .
Глаголят о стихах душевных И о сиянье правого , Но в истинах не оглашенных , Все буквы от Лукавого .
Они с личинами едины , На фестивальной славице . А я забуду про седины , Узрев мечту в красавице .
Дурилка картонная
Есть в столице любые издательства , Заплатил и писатель большой ! Ни к чему чувакам доказательства , Если чтиво и уши с лапшой .
Захотелось Гришане Картошкину , Быть шестеркой процентщицы Вали , Что бы кукиши сунув Платошкину , Получать ордена и медали .
И пакеты наполненны чипсами , В заповедных , хрустящих снах . И дворцы переполненны лицами , Когда гений примножил размах .
Обойдется Гришаня посылами , Перебьется Картошкин бичом . Будет маяться днями постылыми , Став филером и стукачом .
Рассмеялась дурилка картонная , В полуночном кошмаре большом . И судьбина его пустозвонная , Пробежала опять нагишом .
*** В сумерках Елена одинока , Радуется смутному суду . Притамбовья волчья поволока , Заползает в душу на беду .
Очерствела к светлым доброхотам , Привечает ухарей страстей . Сумерки бессмысленным заботам И закат тревоге новостей .
Есть награды в коробе любые , Нет любви взаимной дорогой . На суде все курицы рябые И творец невинный не благой .
Присылал Наседкин эсэмэски , Убеждал поэта не читать . Я Алена а не Анне Вески И Николу тошно почитать .
Убежал Морозов без печали , Он судов не ценит без основ . Эх, мечты судьбину подкачали , Сумерки и эхо волчьих снов .
*** Опять кошмар приснился садоводу , У Пушкинской убогие сидят . Несущему творцу святую воду , Кричат и ошалелые галдят .
-- Ты нас обидел светлое несущий , Копеечки разменные не дал . Мы нищие и образина сущий , Нам бездуховной метою воздал .
Зачем ты погубил раба мамоны , И из себя по капле удалил ? Мы падшие перекроим законы И ад нас извращенцев опалил .
Присядь вблизи и покорись гордыни , Будь палачом и ближних осуждай . Поешь остаток почерневшей дыни И рьяно бесовщину насаждай --
У садовода вдох перехватило , Убогих вера в истину слаба . Но воли человеческой хварило , Чтоб уважать поэта не раба .
*** Нет денег на журнал в казне И власть сменилась дорогая . Мечта Трубы не на коне , А на козле сидит нагая .
С работой абсолютный швах , Нет места даже в полотеры . Возвысились в крутых правах , Олег Алешин и партнеры .
Мещеряков кричит : -- Болван ! Ты строфы грез не накропаешь . Труба закрой пащеки кран , Свистишь и вонью раздражаешь --
Все отвернулись и грубят , Грозятся обвинять за что - то . И чувства злобой теребят , Суля забвения болото .
-- Зачем творца я осудил ?!-- Вопит Труба надрывно всюду . -- Тщеславьем бесов возбудил И гордостью противен люду --
*** Поэтом быть Сергей Куняев , В Тамбове на Голгофе быть . Здесь много гордых негодяев , В СП и лживых не избыть .
Обетованцев как поганцев , Избыточно до горьких слез . И графоманов вольтерьянцев , Хвалящих строк педикулез .
Труба , Рашанский и Евстахий , Друзья процентщицы интриг . И мне воспели амфибрахий , Судилища творя блицкриг .
И Гангнус - Евтушенко все же , Не пожалел свистушек сброд . -- Красивости читать негоже , Стихи не с медом бутерброд --
Сжигать я чучело не стану , Как сжег Проханов за раскол . Общаться с мразью перестану , Грехом нанизанных на кол .
Они едины в лаже жуткой : Белых , Гришаня , Канчуков ... Их клевета витает уткой , Надутой птицей чудаков .
Прошли в СП и озверели , Меня судили огулом . Змею бесчестия пригрели И души опалило злом .
Алешин катам подпевает , Предав былое с журавлем . Мещеряков Пилат зевает , Прослыть желая кобелем .
Сплошные блеф и показуха , С завесой кривды наградной . Худоба в творчестве , проруха И музы рядом ни одной .
*** Черносотенцы не фашисты . Не за личность они , за Русь . Что б не множились анашисты И страну не терзала гнусь .
Царь отрекся на грани фола , Черносотенцам как стоять ? Толи черной свиньей раскола , Толи белого вепря ваять .
Православные воины духа , Грубоваты и все же светлы . Что б Россию поменьше проруха , Выжигала минуя котлы .
Но сегодня не сотня злыдней , Двадцать падших чернее всего , Поиграли в писателей сидней , Осудили творца одного .
Хуже черной буранной тучи И отвратной бубонной чумы , Члены судной Тамбовской кучи , Извращающей ложью умы .
Глава 6
СОВПАДЕНИЯ
Чекист Рашанский был веселый , Его прославил РВС . И Троцкий не приснился голый , И улыбнулся жуткий бес .
Сидели рядом боевые : Щеряк и Серый Канчуков . Марии чувства ножевые , Воспламенялись без оков .
Казнить антоновцев нещадно , В Козловской бросовой среде . И храмы рушить беспощадно , Чтоб красной воссиять звезде .
Врагу рожденному в России , Плевать на трудника с крестом . Он ждет не истину Мессии , А власть нечистого с хвостом .
Кожанки извергов скрипели , В наганах гибельный комлект . Так гордо палачи сопели , Что пропадал весь интеллект .
Глаза холодные от злобы , Стена расстрельная в крови . Рашанский с членами худобы , Стрелял в иконы се ля ви .
Прошло сто лет неугомонных , Судили падшие творца . И в рассужденьях пустозвонных , Дух окрылялся подлеца .
Рашанский родственник чекиста , Другие родичи других , Стреляли метко в фаталиста , Поэта помыслов благих .
Свистели пули назиданий , Пронзая светоча в крови . А над Голгофою страданий , Витали голуби любви .
*** Вот камень доли бытия , Без надписи о сроках . Вот камень сада у ручья , В зеральных весь потоках .
Блуждают блики от луны , Лучи звезды блистают ... И снова каменные сны , Свой образ обретают .
Омыт дождями и водой , Весенней очень быстрой . С него кузнечик молодой , Взлетает в небо искрой .
Душа у камня холодна , Для злобного сидельца . И сердцу истина видна , Для доброты владельца .
Для камня светлые мечты , Как птицы из былины . Не терпит муза суеты , Вблизи кустов малины .
*** Когда нибудь настигнет кара , Судивших строф творца . Одна оглохнет от удара , Другой от бубенца .
Ни колокол звонит тревожно, Лишь ботало шутов . Судившие творца безбожно , Без Господа крестов .
Нательный не имеет силы , Духовный весь пустой . Все ангелы не белокрылы , Поправших свет пятой .
Билеты злыдням не помогут И ад спалит стихи . И каты обойти не смогут , Расплату за грехи .
*** Снова отсутствуют списки , Липецких членов в опале . Люди везде не ириски , Но из Союза пропали .
Вот и в Тамбове решили , Казнь совершить накануне . В храме талант порешили , Скопом в погибельной туне .
Знали дельцы о замене , Членских Союзных билетов И укрепились в подмене , Плюнуть на своды Заветов .
К сводам незримого храма , Надпись взошла : - Не греши - Хамка прославила хама , Как палача без души .
*** Если премия будет Деникина , Или Врангеля и Колчака . Их получат Дорожкина - Дикина И Труба проваляв дурака .
Вот Белых получил Василия Шукшина за архивный свод . Приложите и вы усилия , Будет премия от невзод.
И Наседкин имеет Шолохова , За романы Люпофь и Джуроб . Если премию выручит Дорохова , Он дополнит плащем гардероб .
За Гангнуса разгром Боратынского , За знакомство с Максимом Светить. Если премия тронет Стравинского , Лена может мечту воплотить .
Для Марии щедроты Миронова И для Юрия знак МВД . Как статуты внедрят Симеонова , Сразу Зайцева станет Гарде .
*** Я узрел безобразных личины И познал их бездушное зло . Извратили подонки причины , Обвиняли поэта зело .
Исходил клеветой Наседкин И Иудушка Марков смердил . Анатолий Труба заметки , Зачитал и творцу навредил .
Поглумился Аршанский не русский , Над поэтом славянской земли . И проход до Ваала не узкий , Утвердил и страданья взошли .
Ката Юрия черная сила , Довела до греха над крестом . Душу падшего перекосила , Над суда приговора листом .
Упырями смотрелись члены И клыками терзали творца ... Но Дорожкиной сребреник мены , Мета каждого подлеца .
*** Ты не читай мои Елена , Вовек поэмы о стране И чувства возбудит Селена , Люпфи к Наседкину вдвойне .
Гуд бай перичитай до мая И Алкаша до сентября . В саду Олега понимая , Ищи себя душой горя .
Трубу читай до упоенья , Марии строфы о камнях . И Вали разговоров звенья , С бабулей в призрачных санях .
Читай Картошкина Гришаню , Аршанского с серпом страды . Акулова исследуй Ваню , С туманом нави у беды .
Мои поэмы о купанах , О женщинах Галдымких грез И о степных казачьих станах, Елена не читай всерьез .
*** О чем ты Валерий гутаришь ? Кого под звездою пасешь ? С Кудимовой каши не сваришь , С Макаровым край не спасешь .
Поэт Остроухов не пишет И жизнь в Петербурге влачит . Алешин по хитрому дышит , Предаст и о жертве молчит .
Наседкин безумная сволочь , Друзей продавал за гроши . И Марков пытается в полночь , С залогом уснуть без души .
Дурит солдафонистый Юрий , Судилищем всех устрашил . И нету отбоя от фурий , Где с бесами он согрешил .
Никто не поможет поэту , В годину жестоких причин . Тянусь я к духовному свету , Повыше от мерзких личин .
Для подлого личная шкура , Дороже всего до конца . Взывает к исчадьям натура , Чтоб в храме судили творца .
Влекут лицемеров награды , Как ботало мысли звенят . Взывают к беде ретрограды И доброго злобой казнят .
*** Под Тамбовом в Жогове , Вольдемар стенал : -- Отсидятся в логове , Издадут журнал .
Авторы все местные , Из своих в кругу . Отзывы прелестные , Об игле в стогу .
О войне с фашистами , Издадут стихи . Станут вмиг артистами , Вали женихи .
Замуж выйти хочется , Девушке в летах . В ступе не толочится , Скорлупа от птах .
Вылетай из логова , Согбенной и злой . Ты раба не Богова , С ветреной метлой ! --
*** Фетишь , показуха , бравада И признаков нету разлада . Потемкин - Труба свои грезы , Развесил на кроне березы .
И Валя метрессой явилась , Как будто годами не злилась . Рашанский речами блеснул И плебс охмуренный уснул .
Призер МВД смелый Юрий , Сплотил всех немыслимых фурий . И лживых времен раскоряк , Дурачат Труба и Щеряк .
Пройдет по земле пандемия , С оттенком безбожного змия И члены СП из Тамбова , Займутся наградами снова .
Алешин у доли в накладе , Расскажет о призрачном саде . Знобищева скажет потом : Читатель с двойным животом .
Елена расскажет о снеди , О говоре с буки и веди . И ботало лоеров звоном , Разбудит туман над затоном .
Награды тщеты прозвенят , И злыдни поэта казнят . От Бога талант не уместен , Где падший сказитель бесчестен .
Солярий избранных
Пока редакторы боятся , Главу и каверзы метрессы , Шедеврам всем не размещаться , На золотых страницах прессы .
Чины блистают и лучатся , Таланты в туне неприметны . Но некому с мечтой встречаться , Когда просторы безответны .
И некому любить Россию , В своих терзаниях и муках . Чины не смотрят на мессию , Погрязнув в круговых поруках .
Им все равно что происходит , Душа прекрасного не просит . Но муза места не находит , Где травушку казак не косит .
Им не нужны слова о доле , Где серпентарий и розарий ... Мирок в расхристанной юдоле , Чинов как избранных солярий .
Шедевры яркого поэта , Не появились на страницах . И небо майского рассвета , Не отражается в криницах .
*** О , дети мои ненаглядные , Тропинки места неоглядные ! Знобищева я , вы Дубровины , Забросьте в болотце хреновины .
Ненадо подножное трогать , На палках заплеванный деготь . Вот здесь меня важные славили И замуж за папу направили .
Вот там обучала не Брошкина , Азам зарифмовок Дорожкина . Я вирши свои у гостиницы , Читала с верлибром латиницы .
О , дети мои быстроногие , Познайте проблемы не многие ! Вот здесь я судила поэта И смысл растоптала завета .
Властям переменчивым льстите И делайте что захотите . Гребите награды безбожно , Обманывать лживых не сложно .
*** В Тамбове все гораздо хуже , Невыносимо для творцов . Мышление подонков уже , Чем устремленье подлецов .
Поэт от Бога добродушен , Стремится дружбу укрепить . Тщеславным доброхот не нужен , Им суть важнее извратить .
Талант сильнее дарованьем , Но лицемеры все хитрей . И с истиной обетованьем , Творец в юдоле назарей .
К хулящим проявляя милость , Поэт прощал их маяту . Но ведая грехов постылость , Стяжают злыдни клевету .
Шедевры создает гонимый , Восславив Родину в веках . Гонитель графоман галимый , Во первых наградных строках .
Почетные и их шестерки , С умом хорьков и сволочей , Живут судилищем разборки , Без света храмовых свечей .
Глава 7
ВИРТУАЛЬНАЯ ДИСКУССИЯ
Дискуссия похожа на расправу , За Иванова многие селом . Но по какому нравственному праву , Озрызко вы грызете огулом ?
Не удалил Огрызко не жаркое , Статьи о надоедливых дельцах . Оставьте вы редактора в покое , Его судьба не лошадь в бубенцах .
Вы ныне молодые фавориты : Пилатов , Агасферов , Каиаф ... Вы тоном бездуховным сибариты И презирала б вас Эдит Пиаф .
Огрызко не пацюня на подносе И Слава не Креститель Иоанн . Причина в переменчивом вопросе , Кто председатель тот и хитрован .
Знобищева штабсфюрер Гитлерюгенд , Где Голубь гебитсфюрер Игорек . Вольфшанце у саратовского Брюгенд И Цитадель где Химкинский ларек .
Пройдут года вы хором воспоете , Успешных вольфштурмистов профессур . Отмашку вы Огрызко не даете И он ваш размалюет каламбур .
*** Казалось зоревое близко , В СП талантам воздают . Но главредактора Огрызко , Анафеме вновь предают .
Страстями СПР взъярился , За Иванова встал горой . И бес смеяться уморился , Вражды безвременья герой .
Творцы России вне закона , Таланты в Думах вне игры , Но рвут Огрызко у затона , Придуманных грехов муры .
На сайте травлю объявили , В ответ на выпад проходной . Всклень Вячеславу предъявили , Вину за ветер заводной .
Похожее в Москве случалось , Латунских каверзных не счесть . Сгубить поэта получалось , Но не отнять святую честь .
Толстого в раже отлучали , От церкви истины большой . И в темном ярких поучали , Как надо посереть душой .
Я уповал на Иванова , Когда Судилище познал . Приехал в логово Тамбова И палачей моих признал .
Оклеветали над распятьем , Меня за правду огулом . Дал Иванов лукавым братьям И сестрам серьги с помелом .
От безнаказанности млеют , Бездарные тусовок тьмы . От индульгенций сатанеют , Порочных души и умы .
Пылает с пеплом атмосфера , Помпей заблудших неспроста . Прав Иванов не у барьера И прав Огрызко у креста .
*** Другой Краснов не генерал , Не воевал с полками красных . Петр вдохновенно создавал , Шедевры о героях страстных .
"Гостиный двор" журнал простой , Без изщвращений либеральных . Есть в Оренбурге дом пустой , С граффити крайностей оральных .
Есть " Оренбургская Заря " , Журнал писателей Союза . И Ерпылева снова зря , Волнует лишняя обуза .
Два полюса не фронтовых , Имеют силы притяженья . Краснов запечатлей живых И Ерпылев без униженья .
В Тамбове худшее страшней , Судили классика во храме . Над Господа крестом страстей , Осатанели каты в драме .
Влет прикупили подлецы , Макарова душонку с бесом . Дианы Кан не удальцы , Стихи признали с интересом .
Кудимову ввели в игру , Быть председателем отбора . И соблазнили на юру , Разрезать яблоко раздора .
Печатают своих в ТА , Балдеют графоманы снова . От алфавита Я до А , Лишь друганы Мещерякова .
Кому доверил Иванов , Командовать парадом членов ? Когда поэта без оков , Оклеветали злыдни кренов.
Спаситель каждого спасет , Кто верит в истинного Бога. Билет СП не принесет , Судившим радости итога .
*** С газетой можно разобраться , Закрыть , редактора сменить ... Но как с поэтом посчитаться , Что б из реестра удалить .
Когда талант оклеветали : Лгуны , подонки , подлецы . Когда Тамбовские скрижали , Писали фальши удальцы .
Творец свое , дельцы другое И расхожденьям нет числа . И время ныне не благое , Стремлений лодка без весла .
На поводу пойти у катов , Творца в пучине погубить ? Иль отойти от перекатов И всех прощенных возлюбить .
Быть может яркой диктатурой , Блеснуть с эмблемой эполет . Остаться значимой фигурой И днесь забудется поэт .
Мираж иллюзии не близко , Лазурный весь до темноты . Плывет на катере Огрызко И пушкой целится в мосты .
Разрушит Вячеслав пролеты , Когда преодалеет шквал ... Строчат коллизий пулеметы И пенится девятый вал .
Поэт у заводи широкой , Творит шедевры на заре . Всклень посылает светлоокой , Мечте алмазы в серебре .
Мышиная возня
Для Олега Джоконда мазня И бессмыслица фуги Баха . Вновь мышиная в центре возня , Где столичных разборок плаха .
Вячеслав Огрызко не тот , Николай Иванов не дока . Пламенеет Алешина пот И мутнеет души поволока .
От мышиной возни не уснуть , Нет солидности у Дорошенко . Вот бы страсти нектара плеснуть И закружит с косой Тимошенко .
Может в бане у камелька , Оголится солидная дама . Сон расслабил Олега слегка , После тонких глотков Агдама .
Под рукой ненаписанный том , Под лежанкой незримая книга . И Алешин твердит о пустом , О мышиной возне блицкрига .
Нет писателям новых квартир , Нет талантам нигде гонорара . Только жерла музейных мортир И рассказы германского Рара .
И закона о творчестве нет , Как защиты творцов президентом. Сочиняй о движенье планет , Оставаясь словес резидентом .
На кону не поэта душа , Фишка бродника и фаворита . И Тамбовщина вновь хороша , Когда жаждет любви Маргарита .
Толи сон , толи яви туман , Баня топлена в бликах парная . Пусть мышиный писклявый шалман , Смоет в грезах красотка Даная .
Пусть Огрызко воюет с ордой , Я матрос Железняк по духу , Похмеляться хочу не бурдой , Пригублю с чабрецом медовуху .
*** Влюбись в зверей Диана Кан , Тамбовских вех исчадий . Станцуй у логова канкан , Гармонь раскрыл Аркадий .
Макаров пальцами пройдет , Ряды Матани местной . И солнце лютое взойдет , У Челновой прелестной .
Тебе помогут танцевать , Мегеры в раже бестий . И Мата Хари убивать , Не станут без известий .
Ты расскажи им о краях , Востока с Согдианой . И с Саломеей на паях , Кровавой стань Дианой .
Станцует блудное Дункан , Всем нетям Исидора . За сребреник Диана Кан , Съешь яблоко раздора .
Завоют волки на луну , В лесу остервенело . Творцу ты предъяви вину И посмотри на тело .
Оно прозрачное в кругу , Под лунным покрывалом . Где испоганили кугу , Козел Щеряк с амбалом .
Матаня жуткая звучит , Макаров мечет пальцы ... И хор взывает чико - чит : Лишь ведьмаки страдальцы .
Продажные тебя взметнут , Диана до вселенной . И острые ножи воткнут , В лучи души нетленной .
Скупают слабых за гроши , Апологеты краха . Диана верить не спеши , Личинам Альманаха .
Глава 8
БЕЗВРЕМЕНЬЕ
Зима причудами не злая , Морозы крепко не шалят . От края родины до края , Рассветы радости сулят .
Блуждают блики от луны , Лучи звезды блистают ... И снова трепетные сны , Свой образ обретают .
Взлетают голуби соседа , Дорогу транспорт полонит . Ведется милая беседа , Влюбленных розовых ланит .
В Тамбове ныне необычно , Мура гуляет до темна . Я замечаю снова лично , Как заплутали времена .
Как рыла блефа превозносят , В калашных рыночных рядах . Как горе истинным приносят , Поэтам падшие в судах .
Надеюсь истина не минет , Пребудет рядом навсегда . Душа безвременье отринет И небо отразит вода .
*** Пускаю стрелы в оголтелых , И многоликих стервецов ... О , Родина поэтов смелых , Щедра судами подлецов .
Кого ни поподя в журналы , Суют культуры главари . И классикам сулят финалы , У бездны огненной зари .
Бездарных щедро награждают , Чины Тамбовской суеты . И безобразных утверждают , Кумирами земной тщеты .
Вращают блефа барабаны , С пустыми фишками игры . За королей сидят чурбаны И бредят орденом муры .
И результат - нечистый омут , С осадком бросовых времен . Народ шедеврами не тронут , В судах поверженных имен .
*** Панночка Мария. Ведьма Валентина . Просит вся Россия : - Где Хома детина? - Колоти лукавых , чтобы приземлились. За талантов правых , иноки молились . Не побьешь нечистых , будет худо люду , Среди дней лучистых , воскресят Иуду . Он предаст любого и осудит многих , У исчадий много -- упырей убогих . Словом их философ , бей не уставая , Маша с Валентиной и стезя кривая . Пусть вопят о славе и почетной доле , Ты философ вправе , не пропасть в юдоле .
*** Любим Родину как умеем , Всей Отчизне судьбой воздаем . Духом трепетным пламенеем И шедевры опять создаем .
Мы поэты не скоморохи , Озаренье духовность творца . Получаем грошовые крохи , От чиновника стервеца .
Экономят на нас неспокойных И отвергнутых кругом дельцов . Фавориты властей непристойных: Свора фурий и подлецов .
Осуждают подонки свободных И клеймят над Голгофой порой . Изгоняют творцов неугодных , За Можай и предатель герой .
Ни копейки талантам от Бога , Лишь страдания и хула . Широка для поэта дорога , Когда в туне душа весела .
*** Они безбожно предают , Себя неискушенных юных . И под сопровожденье струнных , Пиару рьяно воздают .
К фуршету писарей листы И гости знатные столицы : Кудимовой в Арысь криницы И к мифам Замшева мосты .
У Голубничего все в нове , До взгляда искренней мечты . В руках красавицы цветы , В угрюмом логове в Тамбове .
Но Трегуляевцы как гиды , По парку каменных скульптур . Владимир -- Тамерлан манкур , Олег -- тореадор корриды .
Они за высших в божествах , За Зевса -- Юрий несуразный . Фуршетный дух весь безобразный , Когда пиарщики в правах .
Эпатаж серости
Лена , Мария , Саша , За роковую химерность . Вторит Тропинки Параша : -- Серость плодила серость --
Лживая вся до страха , До извращений духа , Валя Двурожкина сваха , Серости всей повитуха .
Сребреник мает Хвалешин И проповедует серость ... Юрий Щеряк и Ладошин , За лицемерию верность .
Серость вовсю пребывает , Членов тусовки серой ... Серый бирюк завывает , Рядом с вонючей химерой .
Серость своих в эпатаже , Серые строфы нечистых . Серый анчутка на страже , Против талантов лучистых .
*** Стела с почетными именами , Рядом возвысился банк . И поднимает бумажек цунами , Ветер порывистый панк .
Снова в июне Тамбов независим , Праздник проходит вокруг ... Тени безумия мы не окрысим , На светлый облик округ .
Но поднимается черная лента И прилипает к словам . Словно былого печальная рента , Льнет к роковым головам .
Валю Дорожкину всю затемняет , Черных грехов полоса ... Надпись настенную не осеняет , Небо четыре часа .
Черная лента или знаменье , Нету фальшивой нигде . Не исчезают ни на мгновенье , Те , кто почетный везде .
*** Ты не бывал в кофейнях на Монмартре , Зато в Котовске воздавал Астарте . В Рассказово ты кланялся Иштар , В Тамбове ты благословлял Тартар . И в закутке у озверевшей Вали , Ты кролика принес богини Кали . В Козлове подарил козла Ваалу И предал всех судилищу помалу . Ты не бывал в кофейнях на Монмартре , Ты памтник воздвиг себе на карте . Ты Мышкин и мышиная возня , Вокруг и бутафорная фигня . Король крысиный вылитый Щеряк И крысы в позе серых раскоряк . Вожак двуликих флейтой из муки , Всех побуждает выпускать клыки . Кошмар двуликих не задел Монмартр, В Тамбове шАбаш заморозил март .
*** Лиза Кулаева песню споет , Шишкин сыграет романс . Пресли Тамбовщина воздает , Элвису нью декаданс .
Бернса вчера прославляли опять , В Пушкинской на Чердаке . Прежде поэта сумели распять , Члены в Союзном "мешке" .
Славили скопом Артюра Рембо Вместе с Золя " Жерминаль ". Но понимать человека слабо , Ближнего , -- времени жаль .
Будет Кулаева к Пресли взывать, Шишкин бренчать обо всем ... Если родное спешим забывать , Как мы Россию спасем ?!
Может мышиная это возня , Славить чужих огулом ? Видимый крест уходящего дня, Светится вновь над челом .
*** Вновь расцветут рябины , Радость поэтов мечтателей . Вы же не хунвейбины , Дожи Союза писателей . Рьяно творцов фильтруете , Чистите вдрызг сообщество . Списками вмасть банкуете И раздражаете общество . Правы ли вы великие ? Правы ли вы несравненные ? Есть на местах многоликие , Каты предлиты бессменные . В списках предлитов фурии , Сволочи да предатели . Как из иллюзий Лемурии , Где за святых каратели . Множат в Тамбове судилища : Седкин , Щеряк и Двурожкина . В храме книгохранилица , Лает на крест Запорожкина . И в Оренбурге на капище , Гробить творцов истукан . Вновь отрицания лапище , Тянет к Диане Кан . Чадо не слейте в клоаку , Небом в миру осененное. С лампой встревая в драку , Не выжигайте исконное .
Друг бомонда
-- Алешин друг мой навсегда -- Сказал Владимир важно . И внук Владимир без стыда , Смысл поддержал отважно .
-- Мой гениальный друг в стихах , О камнях пишет сада . И ходит в вечных женихах , Где тени женщин ада --
Но если другом ты Киже , Назвался с миной бая -- Ты Пустоместов в неглиже , С речами краснобая .
И Ноль теперь Мещеряков , Балластович с партнером . И серость возле кунаков , Серее всех с позором .
Елена , Саша с Мариам , Что серых всех серее , Теперь помошницы друзьям И фурий злых милее .
И Валентина дама ХУ , Как чучело в почете . И лоеры что на слуху , У безны мглы в зачете .
Тогда Наседкин сирый вам , Убогий не писатель . Тогда Труба безбожник сам И глупый назидатель .
*** Опять Трубе невмоготу , В Мичуринске и рядом . Венеры видит наготу И голубей над садом .
За дымкой Римский пантеон , Вблизи гетера с лавром . Труба -- Корнелий Сципион И жаждет битвы с мавром .
Патриций рода до глубин , Историй в мире Рима . Корнелий слову господин , Где даль необозрима .
Испанцев пленных не губил , Давал свободу битым . Но Ганнибал войну трубил И вскоре пал разбитым .
Труба Корнелий в Карфаген , Вошел и весь разрушил . Сон воплощая темы сцен , Сюжет веков нарушил .
Слоны нежданно понеслись, На воинов не скучных , Худых когорты не спаслись И толпы мавров тучных .
Где смелый гражданин Барка ? Никто не знает в давке . И Сципион - Труба в века , Победу впишет в ставке .
Другое время на дворе , Но сон еще не канул . Деревья в зимнем серебре И дух морозный грянул .
О , сколько Карфагенов зла И без слонов великих : Один за дикого козла , Другой за поле диких .
-- Разрушь фуршета Карфаген , С иллюзий Ганнибалом ! -- Кричит Трубе абориген , С флешмобовым Сигалом .
*** Что Луканкина стерва развратная , Что Знобищева ложью отвратная , За Дорожкину лягут костьми И прославят тусовщиков СМИ .
В храме Гусева дщерь постоянная , Осудила мой путь окаянная . За Дорожкину ляжет костьми И прославят тусовщиков СМИ .
Вновь Алешин подверженный мечется , От синдрома Иуды не лечится . За Дорожкину ляжет костьми И прославят тусовщиков СМИ .
Кат Щеряк весь исходит величием , Вновь охвачен к иным безразличием . За Дорожкину ляжет костьми И прославят тусовщиков СМИ .
Станет Зайцева хищной в судилище , Злобной фурией в книгохранилище . За Дорожкину ляжет костьми И прославят тусовщиков СМИ .
*** Косяками пошли в Союз , Трегуляевцы злобной доли . Им анчутки играют блюз , Ради силы безбожной воли .
Из пороков теней Карфаген , Из греховности и лизоблюдства . Каждый злых извращенный ген , Номерами помечен Иудства .
Будут аду служить зело , Прославляя метрессу крученых. Преумножать печальное зло , Среди творчеством увлеченных.
Бороздой Карфаген разрежь И спугни Трегуляевцев солью , Что бы флагами цвета беж , Не манили бомонд к застолью .
Чтоб баграми родной земли , Не мутили поганые воду . Чтоб судилища не вели , В назидание небосводу .
И никто не отравит народ , Бутербродами с ядом фуршета . И воспрянет писателей род , С откровением Божьего Света .
Глава 9
БЫЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ
*** Афганистан в судьбе одно , Союз писателей другое . Мещерякову все дано , Но не творение благое .
Он может тексты написать , О перестрелках у Баграма . Он может искры высекать , Бутылками из под Агдама .
Он может глупость предварить И осудить творца обидно . Шедевр не сможет сотворить , Таланта классика невидно .
Пусть ходит злыдней вожаком , Мещеряков Тамбовских прерий . Шедевры я творю тайком , Поэт классический Валерий .
*** Устав он в армии ценил И соблюдал до точки . В СП поэта обвинил , За все без проволочки .
Поэта гнали до него , Травили и гнобили ... Мещерякова вмиг всего , Как бога восхвалили .
Дорожкина почетный член , Аршанский в засракультах , Создали из сатиры тлен , Погрязший в черных культах .
Как звери рвали на клочки , Судьбу таланта каты . Устав Союза и очки , Забыли без утраты .
Невидно истины вблизи , Устав нарушен разом . И честь судимого в связи , Накрылась медным тазом .
*** Арина Архипова юная , Душа ее не многострунная . Играет и робко звенит , В придуманный звездный зенит . Строфа еще не долговечная И тема желаний беспечная . Но вскоре Арина вспорхнет , Когда луг цветеньем пахнет . И доброй надеждой ведомая , Признается: -- Истина дома я -- И муза услышит Арину , Подарит ей счастья картину . Душа заиграет как лира , Талант не от бренного мира . Стихи о судьбе прозвучат , Под крики взлетевших галчат .
*** Для них предать и обмануть , Как пальцы обмочить в сортире . И пострелять воздушкой в тире , Чтоб на поверженных взглянуть .
И корпус Демина к словам , Как приложение к обману . Все палачу по барабану , Когда суды готовит вам .
И в мэрии побыть в друзьях , С поэтом искренних порывов , Потом меняясь от извивов , Ходить в продажности князьях .
Писать о чести и борьбе , И предавать нещадно юность . И журавлей летящих струнность , Чтоб песни потерять в судьбе .
Писать о стойких казаках И драться с немцами в романе , Оставив мерзкое в обмане И мету изверга в веках .
Два пальца в пенистой моче , Обманщик вровень с лицемером , Быть хочет всюду кавалером , Но бес смеется на плече .
*** Когда - нибудь иссякнет жила И станет кварцевым песок . Труба тебе мечта служила И пенился кленовый сок .
Ты пил нещадно медовуху И штрудли запивал вином ... Процентщицу интриг старуху , Не вбил в подсобку колуном .
Мегера всюду интригует , Житья поэтам не дает . И перед зеркалом зигует , Себе великой воздает .
Скулят у хлебова дворняги : Мария , Саша и Элен . Труба ты в образе стиляги , Встань с пресмыкания колен .
Пусть жилы золотой не будет И власти каверзных даров . Нечистых сонмище убудет , Без Писарницкой докторов .
*** Дорожкиной падет редут , Все тропиканок предадут . Никто не станет защищать И будут злыднями стращать .
Они судили - их осудят И быть никчемными принудят . Вчера им к раю колея , Теперь в крапиву бытия .
- Стишата в бросовый навоз - Споет Труба им водовоз . - Бей тропиканок не жалей , Они гиен поганых злей -
Кто к славе извергов причем , Тот станет первым палачом . Кто восхвалял их до небес , Осудит падших словно бес .
Все повернется кверху дном , Для изгнанных в краю родном. Увидят фаворитки зло , Друзей сегодняшних зело .
*** На них взираю с отвращеньем , Судилище дурным цена . Подонкам вечности забвенье И ад приемлет имена .
Презрение они стяжали , В круговороте суеты . Судилищу не возражали , У бездуховной пустоты .
Билеты злыдням не помогут , Как татям падшим навсегда . В Союзе подвизаться могут , Но шельм чернеет череда .
Никто душой не озарился , Не защитил поэта сам . Бес клеветнице поклонился И вторил лживым голосам .
*** Они в Россию не поверят , Пока мошной не прозвенят . Судилища не раз затеят И вновь таланты обвинят .
Они лгуны и супостаты , Крутлявые в среде дельцов . Не веруют душой в Пенаты И в крепи русских праотцов .
Они по сути полукровки , Обетованцы по всему . Все достижения сноровки - Побольше хапнуть одному .
Им слава лживая по нраву , И цели рыночных идей . Они освободят Варавву , Но не Спасителя людей .
В СП Тамбовщины такие , Банкуют картами таро . Затеют кляузы лихие , Запахнет нечистью перо .
*** У других не увидят , Ни строфы , ни шедевр . Но своих не обидят , В опереньи Минерв .
Им внушили величье И божественный путь . К остальным безразличье И жестокости суть .
Крылья Маши гагары И перо из папье . Крылья Саши сигары И колоды крупье .
Крылья Лены из пены , В перепонках слюды . Свет иллюзий Селены И лучи от звезды .
Налетит как неждали , Ветер дней перемен . Облетят крылья Вали , С фавориток подмен .
Оголенных до кожи , Все узрят без венцов . Только злобные рожи И наколки птенцов .
*** Нас время переделает упертых , Как не хотим увидеть никогда . И ухарей причинами припертых , И егерей прошедших без следа .
Куда былая гордость испариться , Неведомо Кудимовой и мне . Креститься надо , Господу молиться , В спасительной духовной тишине .
Ты в зеркале пороки не увидишь И разные житейские грехи . Творца своим молчанием обидишь , Гонимого жлобами за стихи .
Не подкупись за толику расчета , Не становись за лживое пустой . У паразитов славы и почета , Терновник злобы вымахал густой .
Они корону сделают колючей , Они прославят надписью тебя . На перекрестке за плешивой кручей , Распнут талант огульно не любя .
*** Печальное летает воронье , Мещеряков осоловел в коморке : -- Судилище деяние мое , В придуманной Дорожкиной разборке .
Казнить поэта страже приказал , Я подражаю Понтию Пилату . Творца стихов безбожно унижал И огребаю палача зарплату .
Прадедушка молился у креста , И вопрошал о воссияньи века . Я отвергаю заповедь Христа , Не осуждать во храме человека.
Я развлекал судивших торжеством , Без всякого смурного предрассудка -- Когда Мещеряков явился божеством , Пропел петух и прокричала утка .
Кружилось воронье над маятой , Порочного , шального солдафона . Повеяло тщеславья пустотой , И рассмеялась трубка домофона .
*** Они поздравили Кудимову , Казнив поэта над крестом . И Пешкову и Победимову , Махнув блистательным листом .
Теперь в жюри вовсю судившие , Безжалостные как всегда . Творца во храме обвинившие , За козни личного вреда .
Они давно живут пороками , Обманом всюду и везде . Кудимову прельстили сроками , Быть бесконечной на звезде .
И если надо Бирюкова , Прельстят агораномом быть . Но счастья канула подкова И грех кощунства не избыть .
Награды злым за лицемерие , Почет за подлые дела . В их душах гольное неверие И копиться дурная мгла .
*** А я не против Гармаша , Он ненавидит Валю ! Его стихи как ППШа , Вновь мысленно посалю .
Пусть постреляет по карге И попалит по злыдням . На блатокультовой дуге , Задаст Виталий сидням .
Он знал Румянцеву давно , Всклень Майя говорила : -- Стихи Дорожкиной говно , Вся в предка гамадрила ! --
Гармаш ты искренностью наш , Поэт идущий в гору ... Возьми и разряди Калаш , В Мещерякова свору .
Виталий членом должен быть Союза под Селеной . Театр не может позабыть , С влюбенных мезансценой .
*** Не бытие в среде творцов , Бум конкуренции злонравных . В СП Тамбовских подлецов , Нет истины среди неравных .
Бытует лживых клевета , Вблизи доносчицы наушник . Не гадостным среда не та , Где превалирует гадюшник .
Предатель доблестный позер И лицемер одно и тоже . За гения слывет фразер , Творящий щедро что негоже .
Всех обмануть и заложить , С ухмылкой правды Герострата. И злыднем безобразно жить , С порывами дурного ката .
*** Выходи журнал не зря , " Оренбургская заря ". Ночью выходи и днем , Дорогой журнал "Подъем". "Современник " выходи , Души щедро береди . Пеплом вейся на ветрах , Злых Тамбовский альманах . Стая правит и рулит , Знать шедевры не велит . Валя , Лена и Щеряк , Встали в позу раскоряк . Кукиш мне , другим дыру , Бублика и всем муру . "Александръ " не выходи , Смутно у Трубы в груди . Графоман главред , позер , Но с наградами призер . Ваня снова Ерпылев , Обещает смыслов клев . Строф создатель Трубенок , Отпусти Трубе пинок . Ты поэт небесных сфер , А Труба пустой минхер . Блат и фильтры ерунды , От Дорожкиной балды . Тропиканкам мед годами , Одаренным яд с судами .
*** Состарятся , болеть начнут , Писатели тамбовской "расы". Мозгами в сторону качнут , Былого бытованья кассы .
Откроют ящики добра , В них пустота недорогая . Монет с оттенком серебра , Кубышка вспомнится другая .
Свинья нечистая полна , Дарами грязными былого . В душе затеплится вина , О том что светлого немного .
Грехи придется отмолить , Чтоб никому не навредили . Но как печали утолить , Когда поэта осудили .
Могли сдержаться от суда И заповедь не попирая , Понять что ссора не беда И обрести богатства рая .
*** В Тамбове Голубев культурный , В Калининграде Голубь турный . Взмахнет крылами и летит , Куда судьба не запретит .
В Тамбове Машеньку жалеют , В Калининграде вожделеют . Все в голубиной маяте , Стихи печатают не те .
-- Знобищева кумир Тропы ! -- Бегут и верещат клопы . Дожди шумят - Мария Гром ! - И вторит скрипами паром .
Все в голубиной ипостаси , Забыли о порывах Васи . О жизни трепетной Елены , И о любви без перемены .
Олег Хвалешин не согласен : Котовский ворон тоже гласен . И камни в юности саду , Скликают журавлей к пруду .
*** Мария Фурлетова чуждая , Интригам и козням Дорожкиной . Она из духовного Суздаля , К Тамбову пришла белоножкиной .
Вокруг Светлояра гуляла , С молитвами и милосердием . И в душу надежду вселяла , Спасенье добиться усердием .
Фурлетова Китеж увидела , Сияющий храмами вечными , Который с любимым предвидела , Увлекшись делами сердечными .
Не терпит Мария поганую , Обманщицу грешников чаянья . Тамбовщину любит не драную , Красивую без отчаянья .
Стихи сочиняет Фурлетова , О светлом и мирном радении . И ей ни к чему Лихолетова , К Тропинке прильнувшей в падении .
*** Друзей продажных мне не надо , Они от горя не спасут . И на груди срамного гада , Из ада бестий принесут .
Он изменяет сути профиль , Шипящий ядовитый змей . Макаров лучезарный профи , Но друг Алешина теней .
В саду Олега все не чисто И смотрится Иудой он . Меня поэта Монте Кристо , Волнует вновь Лаокоон .
Пройду по призрачному саду И смыслов посмотрю пейзаж . Алешин подошел к распаду И жаждет падших эпатаж .
Кудимова и друг Аркадий , Вблизи предателя торчат . И облучает злобы радий , Дорожкиной гнилых волчат .
*** Вы нелюди без масок лжи , Мамоны блудные пажи . Приспособленцы наших дней , Становитесь судьбой дурней .
Прислужники своей тщеты , Вы изошли от маяты . Зачем творили , для чего , Когда вы критики всего .
Кому нужны сюжеты блефа , Когда фанаты вы Азефа ? Вам Евно ближе и милей , Чем Хворов рыцарь королей .
Имеет совесть де Валерий , Без извращений и мистерий. В поэзии он Рафаэль И отрицает злобных гель .
Вы шельмы мазаные гелем , Суд провели над Рафаэлем . Вам место возле Абадонны , В картине нави без Мадонны .
*** Ткань спадет с лица Марины , Сон просветный под луной . И пахнут весной перины , С легкой темой не одной .
Соловей в саду щебечет И свистит себе , свистит ... Душу образ светлый лечит , Вновь тоску предотвратит .
В зеркалах душа незрима , Хоть красавица всегда . Путь подруги пилигрима , Смыла вешняя вода .
Жизнь вокруг бустрофедонна И без перечня причин . Хоть Марина не мадонна , Но прекрасна без личин .
Вот приедет в храм познаний И в беседе не с одним , Скажет о творце преданий И судилище над ним .
*** Меня считайте человеком ! - Кричала женщина в годах . Не стану спорить с имяреком , С любым изгоем не в ладах .
Веду кружок литературный , Шмаляю книги как шрапнель . И каждый крен не партитурный , Я отвергаю как Шанель .
Бомондом местным корогожу , Скупаю души подлецов . И всякую срамную рожу , Переношу в конце концов .
Я всех противных победила , Вокруг Тропинки благодать. Трубу печатать убедила , Каких в упор не увидать .
У ног валяется Макаров , Кудимова стремиться пасть . Я остудила пыл Икаров И показала свою власть .
*** Трубе приснилась Иудея , Он центровой центурион . И злится Валя - Соломея , Как западенка Фарион .
Ей мало с головой пророка , Двух Иродов обворожить . По воле низменного рока , Горазда похоти служить .
Неугомонна Соломея ..., Но сон Трубу переместил , Спасителя ждет Иудея , Пророк его предвосхитил .
И усмотрел Труба Иуду , Идет Олег Искариот , Лукавый поклонился чуду И предал светоча забот.
Умоет прокуратор руки , Во сне Пилат Мещеряков . И обрекут враги на муки , Творца за истину веков .
За Агасфера сразу трое , Рашанский , Коля и Макар . Умчались к тридевятой Трое: Орфей , Илия и Икар .
Остались злыдни тропиканки , Несущие хулу и бред . Судов бездушные подранки , Идущие за стервой вслед .
-- Неси творец обрубки древа , Да будь распятия царем ! -- Кричали Агасферы слева И справа с бесов фонарем .
Горел гудрон и воскуряясь , Витал с нечистою мурой . Труба ничуть не просыпаясь , Чернел под Лысою Горой .
Голгофа череп сохраняла , Адама вечности века . Гроза разрядом просияла И содрогнулся мир слегка .
*** Таланты как агнцы молчали И светлую ждали судьбу . Закрыть Александръ без печали , Не тратить казну на Трубу .
Тамбовщина не нефтеносна И газ не запасы глубин . Трубы халабуда несносна И шум иллюзорных турбин .
Главред для какого поэта ? Для Васи из места зеро . У ангела нету ответа , Пока у анчутки перо .
Ворует Труба оголтело , Года у тамбовских творцов . И судит с Дорожкиной смело , Безбожно духовных певцов .
Журнал Александръ пустозвонный , Шедевры мои не в чести . Провал лицемеров бездонный И души барыг не спасти .
*** Они с задором присосались , Кто к Васи Коли , кто к СП . От прегрешений не спасались , Храм обходя без КПП .
Без сквернословья не расскажешь , О продающих честь свою . И без сатиры не докажешь , Худобу шабаша в краю .
Меняют правила и веру , Меняют взглядов полюса . Порочные везде не в меру , Кто ненавидит небеса .
Нарциссы , гении , колоссы ! Кто Еврипид , кто Аполлон . Труба от плана Барбароссы , Балдеет словно фюрер он .
Нах остен дранг и Анатолий , Всех завоюет до Кремля . Потом Урал и санаторий , Где Бонапарт за короля .
*** Как хорошо что я не с вами , Мне шАбаш злыдней ни к чему . Зачем мне обольщать словами , Того , кто лживый по всему .
Лукавые до тени тела , Кривой как ваша маята . У лицемеров место дела , Где пустозвонна суета .
Судилище для вас играшки И клевета как бенефис . Но душ порочных барабашки , Вопят беснующимся : - Бис ! -
Миронов наградил Марию , Судившую меня зело . С поэтом распинать Россию , Умеют тропиканки зло .
Драпеко привлекло болото , Тамбовщины лихих времен . Творца возвышенное что - то , Спасает от лихих имен .
О справедливости нет речи . Дорожкинцы мегеры все . Знобищевой Марии свечи , Черны оттенками в росе .
Им Справедливая Россия , Дает награды от балды . Отвергнет истинный Мессия , Мешки мамоны коляды .
То в Современнике приватна , То адюльтер с Веретено . Знобищева - кумир отвратна , Когда Всевышним не дано .
Труба затарился с подвохом , Дорожкина всех превзошла . Награды огребают чохом И Маша россыпи нашла .
Плюют на истину стяжая , Писатели личин зеро . Творю шедевр не угрожая , Я классик и небес перо .
*** Сергей Миронов за "нацбесто" , Вновь наградил пустое место . Знобищева вдрызг исписалась И к Справедливым присосалась . Дают - бери ! Берет дары , Вмасть лицемерия игры . Посланница структур кагала , Ей злыдня Валя помогала . То Павлов с золотом напишет , То Голубь на купюры дышит ... И весь Тамбовский альманах , Знобищевой дает размах . Все для исчадия инфанты , Творят тщеславия гаранты . Все фаворитке и везде , Чтоб красовалась на звезде. Алешина за грош купили , Трубу в дворнягу превратили . Мне суд и пропасти сторон , Знобищевой иллюзий трон .
*** Ее утес венчает древо , Рябина с гроздъями огня . Посмотрит на заре налево , Увидит белого коня .
Направо глянет на закате , Услышит трепет бубенца . Пришла к отверженной расплате , За осуждение творца .
Ведь неправа превозмогая , К злым отвращение вблизи , Я представлялась как благая , С подачкой бросовой в связи .
Утес ее из глины вечной , Из вековечного песка . И высоты купины млечной , Достигла женская тоска .
Копытом бьет ретивый рядом И бубенец звонит вовсю ... Рябину поджигает вглядом , Чтоб отогреть судьбину всю .
*** "Лучше поменьше да лучше" , Ленин был в выводах прав. Только Щеряк его круче , Гетман жандармских управ .
Кепку аля Жириновский , Юрий охранник носил . Как глашатай Прикозловский , В каждой беседе басил .
Книги о прошлых невзгодах , С болью Щеряк написал . Как в Кандагарских походах , Он свою душу спасал .
Став Всетамбовским предлитом , Юрий к звезде воспарил . В храме взрывчаткой разбитом , Суд над поэтом творил .
Творчества свет не пребудет , Там где предлит живодер . Меньше да лучше не будет , Если кумир гвоздодер .
Глава 10
ПРОЗРЕНИЕ
*** Прозрел легко от заблуждений , Увидев сонмище личин . В просветах жизни откровений , Стяжаю творчества почин .
Пусть веселяться безобразно , Судившие меня в чести . Все в обинениях бессвязно И каждый сребреник в горсти .
Гордыня близкая к тшеславью, Жестокость кредо палачей . Придут судившие к бесславью , За черной дымкою свечей .
Талант не станет поклоняться , Процентщице интриг нигде . И к нечисти умом склоняться , Чтоб подвести судьбу к беде .
Враги бравируют сплоченьем , С клеймом Иуды на челе . Поэзия сильна влеченьем , На ярком солнечном крыле .
*** А судьи кто ? Наседкин ,Марков , Валя , Аршанский оголтелый и Труба . Забыли о приватности морали И сразу почернела их судьба .
Забыли в храме взорванном о Боге И обвиняли светлого творца . У каждого на выбора пороге , Личина зла и шкура подлеца .
Судилища был шАбаш узаконен , Вновь ликовал Мещеряков Пилат . Алешин предавать поэта склонен , Был Андрием по ляховски крылат .
Знобищева , Луканкина и Саша , Как шавки подвывали клевете . Другими вся заваренная каша , Мешалась на безумия плите .
Попрали Божью заповедь наветом , Расправу сотворили без причин . И поглумившись скопом над поэтом , Восславили безнраственный почин .
*** За камнем грот иллюзии горы И ты в нем саламандра до поры . Из малахита идол с бородой И водоем с загадочной водой Ты ящерица сказочного мира И охраняешь местного кумира . Глоток воды и каждый обновлен , В мечту неувядающий влюблен . Нет времени и горизонта нет , Нет темноты и изумрудный свет . Иное все и только чувства есть , Добро души и искренняя честь . Здесь сны витают ярким огулом , В которых ангел борется со злом . Христос Воскрес ! А ты судила в днях , Поэта где распятие в камнях . Где взорван храм и камни вопиют , Ты обрела бесчестия приют . Не осуждай ! Рубин пылает слов , За богомола в гроте богослов .
*** Алешин - мастер , Лена - Маргарита , Наседкин Коля - Педерес Зурита . Позеров пассы здесь не описать , Умеют даже в грезах зависть . Амбиции у каждого в квадрате И кредо в бриллиантовом карате . Скамья иллюзий в садике умело , Приклеит муху с Васей Азазелло . Ведущий Варенуха всех страстей , Прозрачный до вампировых костей . Поэта судной скорби предадут И фору Боратынскому дадут. Алешин о садах толкует важно , Наседкин о люпофнице отважно . И Лена о животных - мужиках , Все хорошо и медь на языках . Но почему - то хмурится поэт , Восторженных неизгладимых лет . И музы с Боратынским повздыхали , Фразеры вновь душой не выдыхали .
*** Он дружбу предал и унизил , Оклеветал меня всего . И милосердие принизил , Из - за тщеславья своего .
Любовнице писал доносы , Чтоб ненавидела меня . Усугублял души вопросы , За всепрощение виня .
Мужские личные беседы , Как перебранки оглашал . Вздымались люди непоседы , Как буд - то беды совершал .
Любовь к Марии и Елене , И к Валентине доброта . Мне обнуление в измене И злобы черной колгота .
И на суде вновь безобразный , Оговорил меня фразер . Наседкин Николай не разный , Судьбы поэта мародер .
Некст у бюста
Читай о саде неживом , О кронах пустозвонных . Стихи о мире таковом , Среди теней бессонных .
Бюст Боратынского молчит , Нет искорки духовной . И поэтесса здесь торчит , С потенцией греховной .
Слова о малом прозвучат , О многом огласятся . И стаи трепетных грачат , В гнездовья возвратятся .
Здесь аравийский ураган , Не тронет лица вздохом . Чума не выхватит наган И не убьет всех чохом .
Пустые строфы о пустом И бюст не образ света . Душа скупая за крестом , Без вольностей поэта .
*** Как только схлынет пандемия И всекитайский Кронос Вир , Труба поднимет знамя змия , С мазней :--Дорожкина кумир!--
Казну откроют власти края И чад любви озолотят . Проблемы многих презирая , Как недоразвитых утят .
Восславят славящих устои , Продажной , шмотковой среды . Как славили недавно стоя , Вождей Кремлевской череды .
Себя представят авангардом , Борцов с печалью без панам . Забыв что улетела с бардом , Мечта Тамбова во Вьетнам .
Есть индульгенции предлита , Есть побратимов протеже . У власти Янусов элита , На бездуховном рубеже .
*** Проснулся Иванов не вдруг , Душа болела снова . Сплошные власовцы вокруг И каты из Тамбова .
Двуликие кишели в тон , Игре теней исчадий . Предавших юность моветон , Макаров вновь Аркадий .
Труба с журналом мельтешит , Дорожкиной путь лижет . Алешин с зеркалом грешит , Когда гондон нанижет .
Мещеряков гребет труху , Как Николай Наследкин . И посылает всех на ху , Кто видом не Поветкин .
И Марков рьяно предает , Творцов и обвиняет . Обманом честным воздает И на судьбу пеняет .
Знобищевой в руке свеча , С улыбкой в эпатаже . В глазах Марии - палача , Поэт от Бога в лаже .
Спадет улыбка и лицо , Острее злой мегеры . В ладонях черное яйцо , За казнь творца Валеры .
Кошмарный сон не проходил , Как страх былого плена . Союз тамбовский учудил - Там верность , где измена .
Видение вновь на заре , С игрой личин лукавых , Похуже пропасти в дыре И царствия неправых .
РОА Тамбовских на паях , С УПА и Брянским дуче . Проснулся Иванов в краях , Где фарисеи в куче .
Жажда бузы
Приедет Скошин из Мытищ И будет злыдню прославлять. Метресса закупорив свищ , Начнет по черному башлять .
Нулей поганых наградит И друганов из нелюдей . Чинам поместным угодит И стайке культовых бля..ей .
Одно и тоже каждый год , Кого ни попадя в тузы . Таланты стонут от невзгод И жаждут светоча бузы .
Приходится бузить в строфе , Молчат все ждущие , молчат . Щеряк в потертом галифе , Сорвал и растоптал галчат .
Хвалешин предал всех подряд И с непопутчицей друган . В сатире истины снаряд И бьет система ураган .
*** Иное время , мир иной , Но суть осталась прежней , Когда объят ты пеленой , Грехов простор безбрежней .
На месте храма и креста , Подонки суд вершили , Творца сомкнувшего уста , От мира отрешили .
И ненавидя за добро , Поэта всей гурьбою , Кричалии - Выпишем зеро , Пусть потрясет губою!--
Приехал Скошин через год И вновь на лобном месте , С почетной фурией невзгод , Воспел тщеславных вместе .
Как буд-то небыло суда , Над храмовым распятьем. И тень не бросила беда , На женщину с проклятьем.
Чернела мимика лица И вторил Глас примете : -- Судить невинного творца , Страшней всего на свете --
Дурман тщетности
Белых становится Черных , Служа Рашанскому и Вале , Он бесподобный на вокзале И памятных местах иных .
Он пишет книги о черте , Засечной с крепостью дубовой . И забавляясь вновь подковой , Мечтает быть на высоте .
Белых - Черных не озверел , Не стал до пяток волкодлаком , Он ходит с преисподней знаком Судить поэта он посмел .
Поэт заступником судьбы , Не побоялся быть недавно . И Михаила в миг борьбы , Возвысил до таланта славно .
Черных - Белых не до одра , Познает кривды мимикрию , И исказит в трудах Россию , Не помня светлого добра .
Мичуринск славил корифей И был в Тамбове Евтушенко , Когда Рашанский - Кривошенко Возвысил фурию затей .
Евгений разгромил стихи , Девицы ветреной до смеха , Рашанский вытряхнул грехи И сделал чучело успеха .
Обман , чарующий обман , Белых чернеет обожая . Он служит злыдням подражая И славит тщетности дурман .
*** Так бывает с нами наяву , Рвем мы благодатную канву. Отрицаем добрых и простых , Ради безобразных и пустых . И меня отвергли огулом , Люди затуманенные злом . Сердобольный искренний поэт , Не гламурный , вычурный эстет . С классиком наград не обретешь , Будет слов и образов мутешь . Отвернулись скопом отошли , Осудили и с ума сошли . Добрались до гордого Трубы , Очернили путь его судьбы . Озверели от азарта гнать , Стали Анатолия пинать . Чучело топтали не раба , Был заплеван катами Труба . И к усопшим злыми привнесен , Словно ветром в бездну унесен . Падшие судилищ не в шатрах , Пыль они поветрия и прах . И иллюзий ставки серебро , Превратилось в лунное зеро .
*** От Марии письмо получила Мария И пинцетом открыла в четверг . На конверте шикарная видом Россия , Белый снег ее чистке подверг .
На листе белоснежное гладкое поле , Ни строки на другой стороне . Что Мария сказала о будущей доле , О делах и проблемах в стане ?
Не понять ничего от такого намека , Может станет в грядущем светло ? За окном нависает дождя поволока И туман вновь окутал стекло .
Белый лист и пинцет пандемии отличье , По иному нельзя ничего открывать . И Марию сковало к судьбе безразличье , Ни к чему ей на страх уповать .
Для чего я письмо получила пустое , Чтоб усилить томленье в груди ? Прочитаю душою посланье простое : Будь чиста и творца не суди .
*** Ты дух лукавый не увидишь , Как извращенное творит . Рашанский пакостный на идиш , В бреду не часто говорит .
Зато глаголит о Пенатах И Заворонежском селе ... Анчутка в подлости заплатах , Всегда с грехом навеселе .
Блистает лысиной умело , Как приснопамятный Сократ . Талантов отрицает смело , Как фанатичный партократ .
Подвохи чинит и подставы , К судилищу плетет навет . Нет на Рашанского управы , Попрал он Господа завет .
Потомок хищников Ваала , Сжигавших светлые места . Его судьбу перековала , Мамона отрицать Христа .
Халерий славил атеистов И моб Козловского козла . Усвоил методы садистов , Превозносить личины зла .
Из - за Рашанского кривое , Сегодня зеркало времен . И дело кривды роковое , С фальшивых перечнем имен.
Лоснится рожей фарисея , Делец с исчадия лапшой . Избавься светлая Расея , От безобразного душой .
*** Ворон над Тамбовщиной летит , Тень скользит по утренней росе . Вновь Трубу никто не защитит , Как меня не защитили все .
Осудили звери во плоти , Личность над распятием Христа . Ты творец печали воплоти , Душу вдунув в горькие уста .
Грустная мелодия о злых , Никого в миру не окрылит . Строфы о страданиях былых , Светоча казнивших обозлит .
Пой поэт о жизни дорогой , О друзъях предавших огулом . О судьбе восторженной другой И мечте с сиятельным челом .
Пандемия вируса пройдет , Но заразна стая ТСП . Алчущий безумие найдет И беду безбожного СП .
Честных отвергают у черты И клевещут падшие рвачи . В логове Тамбовской маяты , Верховодят ныне палачи .
Прославляют судьи карагод , Призывают поклоняться им. Я отвергну тысячи невзгод И Труба немилый не своим .
*** Нелюбимых презреньем казня , Взял Наседкин критерия бич . -- Все мышиная это возня -- Он сказал на Алешина спич .
Обнулил он балласта всего , Посчитал стервеца никаким . -- Пустота навсегда для него -- И Алешин остался таким .
У предателя много личин И Алешин пошел на поклон . Валентины Дорожкиной чин , Отражает метрессы кулон .
Пожалела мокрицу мадам , Извратила Алешина суть . Приспособила к падших судам , Обвинять не предателей путь .
Стал Алешин исчадьям служить : Жополизом , покорным рабом . Перестал правотой дорожить И стучал о нечистое лбом .
Над Голгофой срамили меня , По причине безбожного зла . На вердикты подсудного дня , Клеветы рассыпалась зола .
У Знобищевой черная грудь , У Наседкина дух почернел. И Аршанского грешную муть , Марков принял и охамел .
Мещеряк за Пилата теперь , Безобразно творца осудил . Слева он неопознанный зверь , Справа фейсом подобье чудил .
За героя Алешин Олег , Для него осужденье фигня . На любые проблемы стратег: -- Все мышиная всюду возня --
*** Ни квартир , ни копеечных грантов , Ни издательства трепетных книг . Мы висим на незримых пуантах И шедевры творим каждый миг .
Мы поэты России тревожной , Безидейной с базарным душком . Мы поклонники Родины сложной , С Вековечным и местным божком .
Все вокруг на глазах изменилось И за деньги коммерции власть. Для обмана народу вменилось , Будут жить беспризорники всласть .
Все по ходу движения к мифу , Гондобиться теперь и в Крыму . Только камень таланту - Сизифу , Надо в гору толкать одному .
И в Союзе писателей склока , Графоманы за цацки порвут . И к творцам атмосфера жестока , Буд - то панночки бесов зовут .
*** Не фанатик я как Стаханов , Что бы уголь в забое дробить . Мастер слова мудрец Проханов , Побуждает Отчизну любить .
Он борец за святое дело И за Родину держит строй . Палачей своих чучела смело , Подожгу как Проханов герой .
Полыхайте в полыме падших , Раз судили творца огулом . Среди пажитей не увядших , За заречным исконным селом .
Ад земной опалит ужасных , Я подброшу в огонь камыши ... Не за белых я , не за красных , За людей с добротой души .
Не глумитесь над жизнью поэта , Не терзайте творца клеветой. Вот Проханов скрижали Завета , Не попрал у распятья пятой .
Дом Ростовых и окна раскрыты , Евтушенко пылал как ведьмак . Черносотенцы жгли кананиты , Паклю тела и модный пиджак .
Распадалось тревожное время : На фрагменты , осколки и прах . И дракона безбожного семя , В искрах виделось на ветрах .
Он воскрес и в Асеевском доме , Разгромил графоманов кружка . Евтушенко не стал на изломе , Бездуховною ниткой стяжка .
Был Евгений поэтом в Тамбове , С верой в Бога не блефовал. И легко в откровения слове , Высшей истине воздавал .
Но дракона поганое семя , Переполнило лживых уста . Потому - то сжигаю я племя , Попирающих слово Христа .
*** В Тамбове подскочили цены , За воду золотом плачу ?! Когда Труба уйдет со сцены , Я -- Браво! - Толе закричу .
Вода в Тамбове золотая , Как трубадуров Александръ . Дорожкина в нем процветая , Разводит текстов саламандр .
Такую жуть хамелеоны , Несут по веянью муры , Что все заморские шпионы , Не видят проигрыш игры .
Надысь повержена духовность , На падших извергов суде . Дорожкинцы забыли скромность , Печатают своих везде .
И в Альманахе Валентина, И в Александръ ее Тропа . В источниках всплывает тина , Где лгунья к истине слепа .
Вода стекает ручейками , Червонными с рабочих рук ... Мы не Мидасы с черпаками , Где копи круговых порук .
Народ Тамбовский обирают , Властители чинов орды . Хоть времена не выбирают , Жить на широкую горды .
*** В лучах небесного светила , Он появился невзначай . Меня тревога охватила И утренний разлился чай .
Затворник Феофан промолвил: -- Ты хочешь мудрость уяснить ? Я проповедь не подготовил , Чтоб повседневность объяснить --
Собрался я дрожащий телом , Поставил чайник на плиту И занялся духовным делом , Узрев святого высоту .
-- Они от злобы осудили , Меня у светоча креста . Они всем душам навредили , Отринув заповедь Христа --
-- Прости поправших неземное, Не ведали печаль греха -- -- Прощал , отпетые срамное , Творят и Родина глуха! --
-- Твоя судьба не медовуха , Под каравай и славы муть . Творец имеет силу духа , Чтоб испытать тяжелый путь .
Терпи лихое время стойко , Не озлобляйся на дурных . Пиши шедевры снова бойко , Для доброхотов не шальных --
-- У злобных связи и тусовки , Везде превратности борьбы -- -- Твори поэт не зарисовки , Поэмы жизни и судьбы ! --
Сна исчезал лучистый сборник , Как трепетных времен мираж . И Феофан исчез Затворник , Оставив мысленный винтаж .
Талант в миру не угасает , Как дар создателя времен . И душу истина спасает , В сиянии святых имен.
*** Окоем по кругу дали , Словно белая река ... Что нам предки назидали , Не случилось на века .
Веру в Бога не хранили И царя не сберегли . Совесть в бездну уронили , Чести сгинуть помогли .
Встали против супостатов И вернули честь страны . Вновь вблизи аэростатов , Звезды неба без вины .
То складами были храмы , То пустыми у версты. Но нагрянул выстрел драмы И на храмах вновь кресты .
Мечемся между лучами И дождинками с небес . И витают над плечами , Ангел вечности и бес .
Не дано вернуть былое , Не узнать грядущий мир , Но в душе исчезнет злое , Где Господь а не кумир .
*** Не сшивают небеса людей , Нитью озаряющего света . Не сшивают торжища идей И судьбу с шедеврами поэта .
Дух соединяет существа И мечты идущих по дороге , Если в ощущенье естества , Не забудет мыслящий о Боге .
Ищущий обрящет у черты Или на кругу своих стремлений . Не сшивают блестками цветы , Радость восхитительных мгновений .
Не увидеть ниточки души , Без любви протянутые к цели . Разорвать их грубо не спеши , Что бы годы зря не пролетели .
|