Пот кровавый из пор, слёзы горя из глаз,
Поднимался топор, опускался тот час,
И по локоть в крови, в умиленьи, хоть плач,
Умирал от любви к своим жертвам палач.
Если новую жертву вели к палачу,
Он ей тихо шептал:" Я тебя излечу,
От ужасных болезней , ненужных страстей,
От обид, огорчений, жестоких властей."
И катилась на плаху опять голова,
И над бьющимся телом звучали слова:
" Ты здоров, так как не был здоров никогда,
Да вовеки твоя не погаснет звезда."
Но вдруг судороги его руки свели,
Только новую жертву на плаху ввели,
В голове его буйные взвыли ветра,
В жертве сына узнал властелин топора.
Что ж ты медлишь, молитву ему прошепчи,
Как и всех от болезней его излечи,
Да, под маскою чёрной не видно лица,
Долг велел, Он исполнил его до конца.
И вернулся домой, и одежду порвал,
И в безумии в комнате сына упал,
А когда наступил страшной ночи конец,
В этой комнате вздёрнулся старый отец.
Так бывает не редко, что слабость отцов
Повернётся проклятием против сынов,
И пойдя в услужение злобе своей
Станем мы палачами у наших детей.
|
