ПОЭМА
ПОИСК ИСТИНЫ
1 Не получается как надо
Не милости прошу у граждан России с детства дорогой . Я доброту святую стражду , С духовной истиной благой .
Не получается как надо , Все происходит мне на зло . Газетное дурное чадо , Редакторам грязнит чело .
Шедевры отсылаю снова И чадо бездны на мази , Вовсю издательства Тамбова , Купает в тщетности грязи .
Мозги главредов сатанеют , Как у вампиров под луной . И строфы светлые чернеют , Под отрицанья пеленой .
Толмач не вяжет лыко дела , Плюет поэту в душу слов . И нет бестактности предела , Для кроликов гнилых углов .
Они в газетах расплодились , Крутых амбиций грызуны . Творцы что в слове возродились , Всем виноваты без вины .
Рисует с хворостом Мытищи , Дородный фраер меломан . И для него важнее пищи , С открытой жопой графоман .
Он истину искал с поэтом , В бокалах с радужным вином . Но скряга на статейку летом И в стужу жуткий эконом .
Другой шукает Моби Дика , В пучине мутной бытия , Где вся заходится от крика , Сирена зубы не тая .
Рекламу двигает как ящик , В газете каверзный ЗерО . Он дела лицемерья пайщик , Которое как мир старо .
Двумя газетами на пару , Супруги правят не шутя . Поют ночами под гитару , Когда медово спит дитя .
Когда в весеннем притамбовье , Природа птахами вспорхнет , Редактор выпучит воловьи Глаза и труд перечеркнет .
Лазоревым блистали светом , Глаза с палитрою небес . Теперь глумится над поэтом , Попутал властелину бес .
Никто поэту не поможет , В лукавых янусов среде . Тоска ранимого не гложет , Я окрыляю жизнь в труде .
Все отрицают супостаты , Шедевры трепетной души . Но гласом памяти Пенаты , Взывают : -- Искренне пиши --
2 О пустом
Толкую снова о пустом , Судьба не бравая : У Толлмачева за крестом Душа лукавая .
Сотрет послание мое , Как пустословие . И напечатает свое Вновь предисловие .
У Кролика глаза горят Как два фонарика . А у Сантылова парят , Мечты вдоль ярика .
Поехал Хворостов в Галдым , В мреть не постылую . Там капища витает дым , Где видно милую .
Виталий вместо кунака И в бубен таинства , Ударит Полозов слегка , Шаманом равенства .
На ветви трепет налетит И дрожь по травушке ... Шаману мир не запретит, Льнуть в грезах к павушке .
В Галдыме капище в цвету Андрей здесь сватает , Мордовку деву -- красоту И духов радует .
Взметнется стая журавлей , На счастье белая . .. И резревется еще злей Карга дебелая .
Потом к Шушпанским берегам , Где рыба жарится . И с бабой томною к стогам , Чтоб не состарится .
Виталий Полозов герой , Бредет с айфонами . Блажит под Лысою Горой , Вновь с патефонами .
И Чернозем пиарит гид , С певцами нудными , Где у ценителей прикид , С козлами блудными .
В газете гулкий коридор И тень Алешина . Он бессердечный командор , Перчатка брошена .
Шедевры рубит на лету И мнет их бешено ... Лишь Корунова на свету Прочтет их взвешенно .
Стрелец Минаев из Стрельцов , Свой с генералами . Он презирает удальцов , Что с либералами .
Геннадий князь на скакуне , С гордыней в коконе , Алешина увидел в сне , Как гниду в локоне .
Альберту Звереву вчера , Мордва вновь шалая , Привиделась и вечера , Где жизнь не вялая .
С поэтом водку выпивал И муть выкладывал ... Фальшивой бабе воздавал , Марусю радовал .
Но Остроухову вдвоем Таланту светлому , Мы беспрестанно воздаем , В сердцах приметному .
Минаев , Таня и Альберт , В туманах бытности , Не распечатали конверт , Душевной скрытности .
Поэта - классика меня , Не видят ясного . Минаев любит у плетня , Себя прекрасного .
Проскачут в туне удальцы , Стрелец и Танечка ... И полетят мечты - скворцы , Где мир матанечка .
3 Горделивый
Алексей Толмачев горделивый , Не печатает тексты творцов . Он поступками не красивый , Уважает одних стервецов .
Лицемеров он слушает истово И решает кому не быть . Отрицает талантов неистово , Что бы комплексы позабыть .
То Сантылов ему набуробит , То Алешин муру наплетет . Вот редактор творения гробит И пургу на поэтов метет .
Увлеченно внимает Кролику , О никчемности всех подряд . Видно видится не алкоголику , Алкоголиков длинный ряд .
Карасев по дорогам шастает , Что - то шепчет себе опять. Он бутылку вина заграбастает И прикупит еще ноль пять.
Грибоедовым был в спектакле , Поиграл с Чернышевой шутя . Но теперь обнаружил в пакле , Поллитровку - заначки дитя .
Либерал неуемный с похмелья , Всем поэтам от Бога вредит . Толмачеву с анчутками зелья , Душу грешную вновь бередит .
Ни поэмы высоко смысла , Ни стихи о любви не нужны . Только старые с коромысла , Ведра снятые снова важны .
Кто шедевр переводит на русский , Толмачеву в газетном кругу , Может лбом обыватель узкий , Может бестолочь на бегу ?
4 Не должен
Ты не должен никому , Это так почти . Только вирши одному , Сам себе прочти .
Чтоб услышать суховей , Сердцем в летний зной . Чтоб туза побить червей , Картой в масть шальной .
Чтоб врага не пожалеть , У барьера вновь . И стреляя не скорбеть , Что прольется кровь .
О ромашках на лугу И садах в цвету , Ты пиши не на бегу , Веря в красоту .
Ты не должен объяснять , Чем влечет рассвет . И зачем вновь сочинять , Должен текст поэт .
Не умеешь ты сверять , Время чтоб простить . И стремишься воспарять , Когда надо мстить .
5 Смутный дым
Может в дыму кальяна , Федорова Татьяна ? Видятся грез терема И в бриллиантах сума .
Спрыгнет Татьяна с верблюда , Прямо на сладости блюда . Будет любить падишах , Делая в страсти шах .
Как зашахует Татьяну , Сразу полезет к кальяну . Будет лизать мундштук , Сердца считая стук .
Может Толмач Алексей , Новых времен эссей ? Свитки читает в дому , Древних людей по всему .
Духом блуждая в пустыне , Присно кумранит и ныне . Словно учитель праведности , Жаждет Алешка правильности .
Главных редакторов муза , Видится словно медуза . Щупальца вьются с плакатом , -- Будьте поэту закатом ! --
Таня и злобный Алешка , Стали как кот и кошка , В смутном кальянном дыму , В офисах , не в дому .
6 Крылатый век
Наша Таня не заплачет , Дуновенье студит кровь . Перед властью ланью скачет , А поэту кукиш вновь .
Стелется красотка мило , Как провластный половик ... А в шедеврах все постыло , Хоть поэт и трудовик .
Ты Татьяна не Федора , Не царица Града -- Царь . Ты жена тореадора , Он компьютерный понтарь .
Не мордвинка ликом Таня , Как Маруся Дуболго . И дружок подруги Саня , Вновь не ценит никого .
Для него Мария - Ева И стихами фараон ! Называет Таню слева : -- Западенка Фарион --
Эх , лихое Притамбовье , Все не эдак и не так . Для таланта есть условье , Что б душою был мастак .
Пусть Алешка переводит , Рев оленей на слова . У таланта не восходит , Солнце неба на дрова .
Пусть Толмач шукает руту , Вечерами возле рек ... Я поэт мечты минуту , Превращю в крылатый век .
7 Беззвонная
Высокая , глаза блистают , С оттенком чистой бирюзы . Мечты порывные витают , Без утомительной грозы .
Красива вся и благородна , Но иногда капризна вдрызг . Торговке уличной подобна , Исходит от словесных брызг .
Газету держит " Притамбовье " В руках омытых до бела . И вновь читает предисловье , Как у властей идут дела .
Вот фотография с чинами , Вот с депутатами ярка . И жителей с дурными снами , Из туны падшего мирка .
Но нет поэзии высокой , На разворотах до конца . Ей миловидной , светлоокой , Важнее нить без бубенца .
Беззвонная ждет репортажи , С лазоревым огнем очей . И все же отойдя от лажи , В любви становится звончей .
8 Циники с мелюзгой
Радуйся Таня Федорова И ликуй Толмачев Алексей . Ваших редакций ведра , Снова полны карасей .
И мелюзгой игривой , Что у откосов кишит . Каждый душой горделивой , Буйно из вас грешит .
Только разносится запах , Рыба опять не свежа . В ваших нечистых лапах , Кожа змеи и ужа .
Вы на виду двоитесь , Как лицемеры времен . И на поэтов коситесь , Славных духовных имен .
Плюну на вас циничных , Честному вы не нужны И у полей пшеничных , Вновь васильки нежны .
Жизнь роковая жестока , Каждого могут кружить, Мутные волны потока , Выплывешь - будешь жить.
Главный сегодня в газете, Завтра ты всюду изгой. Вечно на белом свете, Радуга гнется дугой.
Надо печатать поэта, Вовремя без балды . Ясные крылья рассвета, Тени рассеют беды.
9 Рутина
И Труба Уралу друг , И Наседкин из Читы . И Алешин в гулкий круг , Бросил камень маяты .
Маша дочку бережет И сыночка заодно . Саша галок стережет , Чтоб не пачкали окно .
Лена смотрит на себя : -- Эх , была я не одна . Обнималась не любя . Думала на все годна --
Валя злобствует вовсю , Книги всякие грызет . Подожгла б Россию всю , Быть Героем не везет .
Юрий ходит петухом , Он в Подъеме кавалер . Очернил гнилым грехом , Лучшего из всех Валер .
Музе грустно без мечты , Не витает в круге зла . И Труба швырнул цветы , В отпущения козла .
Побежал он по стерне , Невиновный по всему . Только истина в вине , Не блеснула никому .
10 Садовод Труба Яков Лукич
Он сам проверил на земле Каргинский Сад писателей . Все яблони навеселе , Растут без обывателей .
И сад его проверил вновь , На "вшивость" бездуховную . Увидел в сердце не любовь , Тьму маяты греховную .
Он на майдане речь держал , В Народном доме с радостью , Но ложь и кривду обожал , С гнилой гордыней гадостью .
Вдруг НагульнОв и ДавыдОв , Вмасть появились около . И плюнув на муру судов Парила Лушка с соколом .
Не понимая облик свой , Он злился как ошпаренный . Труба он или Островой , Вновь бесами затаренный ?
И в доме прячутся его , Воители без совести . Зачем Лукич и для чего , Труба печальной повести ?
11 Падшая
Ты из вольера падших Шура , О том свои стихи читай . Метрессу злобы маникюра , Как роковую почитай .
Она бездумных стихоплеток , До жуткой бездны довела . Раскинула десятки плеток И суд неправый провела .
Оклеветала вдрызг поэта , Попрала заповедь Христа . И зачеркнула окна света , Обломком жженного креста .
Где гнусно светоча корила , Взорвали храм не мудрецы . Метресса ересь сотворила И вы творили подлецы . 12 Эпическое
И зверю худо в ночь пустую , Когда эпическое в жизни , Заденет тему не простую , Луна сиятельное брызни .
Куда бежать седому волку , Когда не нужен серой стае ? И белый конь вздымает холку , В убогом , воровском сарае .
Обычное всегда не в лоске , Как рыба в заводи тетрадки . Но есть частица ила в воске , Свечи пылающей на святки .
Эпическое в прозе сказа , Спасение в игре бурана . Любовь нагрянет без приказа И исцелится жизни рана .
|