Мы бродили по воде майского асфальта.
Синеватые, в глубине шевелились водоросли.
Голый проселок невдалеке и вовсе переливался
как песчано-каменистое дно неширокой чистой реки.
Тучные облака тумана отдавали ночную влагу прибрежной траве.
На подоконнике с ногами
Сидишь, и небо за окном
Тускнеет в деревянной раме,
Пестрит в проеме угловом
Потрескиваньем старой пленки,
Шероховатое панно –
В заре вечерней профиль тонкий,
Мое любимое кино.
Рос рассвет, и в душный полдень
Перебраться не замедлил
Постепенно впрочем… Помню,
Что рассвета не заметив,
У реки в тени под дубом
Вновь проснулся на траве я.
Ты сказала: «С добрым утром!
Двинем в город за портвейном?»
- За портвейном? - За портвейном!
- Не хватает двух рублей нам.
- Не такая уж и жуть,
Столько можно и стрельнуть.
Волосы в траве, шнурки
Все развязаны… С реки
По дорожке, где осины
Полчаса до магазина.
Мягких листьев сочный цвет,
Разговора будто нет,
Пыль с колес и труд шагов,
Никаких ненужных слов.
Лёгкой судорогой вдруг
По лицу скользнет испуг,
Гадкая болезнь твоя
Прогрессирующая…
Бродим сутки, или трое?
Если хочется согреться,
Обернись речной водою,
Чтоб остановилось сердце,
Осознав, но не поверив…
Ключевой студеной раной
Нас омоет низкий берег
С первым солнцем и туманом.
Если нужен мелкий рубль,
Заберем его со взломом,
Где дома бетонной грудью
Над зеленым частоколом…
Неожиданное счастье,
Половину дня наполнив,
Костенеет, замещаясь
Пустотой, тревогой, болью,
Шумом поезда, дорогой…
Комнатушка у вокзала,
Стол, кушетка, чай холодный.
Все равно, что ты сказала.
Тяжело ложится сумрак,
Дрожь неловкая по телу…
Ничего нельзя придумать,
Ничего тут не поделать.
Ветер пыль шальную крутит.
Сахар в лужице растаял.
До зимы тебя не будет,
Я устал, я уезжаю.
Покачнулся потолок,
Тени смотрят из углов,
Из под шкафа недалече
Смотрит мертвый человечек…
В стены, в пол – кто там стучится?
Сквозь стекло большая птица
Входит, в голову клюет…
Вместо глаз пунцовый лед.
Гадкая болезнь твоя
Прогрессирующая…
2008
|
