Он в поле вострубил сакральном Необусловленной тиши. Он – Всадник в царстве безначальном Моей намеренной души.
Объят пространством несказанным, Явясь во трепетном миру, Он обретёт себя – желанным И вновь предстанет по ветру –
Пред Небом и Землёй, на длани Моих печалей и тревог, Восхода и заката Яви, В пыли заброшенных дорог.
Померкнет Солнце в час Воскресный И воцарится вязкий страх. Мой Всадник – Он не благовестный – С мечом во пламенных устах
Промчится волнами эфира И окропит Небытиём Покров проявленного Мира Во тьме заоблачным огнём.
Мой Всадник, обагренный кровью, Обрушив Время, разомкнёт Небесный Свод над бренной долью И Небо наземь упадёт...
Но прежде, прежде будет Слово, И словом этим будет – «Смерть» В глуби пронзительного взора, Что содрогнёт земную твердь,
Во гневе Всадника на белом, Всецело преданном коне. Не мир он принесёт, но делом – Предначертание извне.
И вострубит Он днём насущным, И кровью взятые Своей Грехи вернёт в песках заблудшим... Мой Всадник – Царь для всех Царей!
Исполнен срока плод подлунный Во складках Вечности живой И разрешится тонкострунный Простор, исконный мглой густой...
|